Отличия лизинга от аренды
Финансовая аренда отличается существенными отступлениями от того баланса интересов сторон, который характерен для обычной аренды (в Германии - найма).
Как правило, у лизингодателя не имеется предмета лизинга, его только предстоит приобрести по желанию лизингополучателя, который нашел этот товар у продавца, изготовителя и т. п.<10> При этом лизингополучатель в каких-то случаях согласовывает существенные условия приобретения предмета с третьим лицом (качество товара, размер цены). Таким образом, личность контрагента и содержание договора, заключаемого с ним, для лизингодателя предопределены. Более того, в Германии имеется такой способ установления лизинга (так называемая модель вступления в обязательства), когда будущий лизингополучатель сам заключает сделку купли-продажи с поставщиком, а затем с согласия поставщика после заключения договора лизинга в договоре купли-продажи заменяется сторона покупателя с лизингополучателя на лизингодателя<11>.
Поскольку лизингодатель приобретает товар по заявке лизингополучателя, не имея собственного поля для усмотрения, его жизненный интерес состоит в том, чтобы получить от лизингополучателя по меньшей мере сумму, компенсирующую его собственные затраты на приобретение товара.
В результате принцип окупаемости затрат лизингодателя на приобретение предмета лизинга стал в Германии основополагающим для договора лизинга<12>.
Необходимо обратить внимание на еще одну терминологическую тонкость: принцип окупаемости на немецком языке называется Amortisationsprinzip. Чаще всего это наименование переводят дословно как "принцип амортизации". Однако в русском языке термину "амортизация" придается иное устойчивое значение: расчетная величина, на которую снижается стоимость предмета для целей бухгалтерского учета и налогообложения (ст. 256 Налогового кодекса РФ).
В результате происходит смешение понятий, хотя во многих работах амортизация в лизинге понимается так же, как в Германии<13>. Но поскольку слово "окупаемость" гораздо лучше и без каких-либо дополнительных пояснений отражает существо указанного принципа, мы далее его обозначаем принципом окупаемости<14>.
Нельзя не отметить, что и "обыкновенные" арендодатель, продавец стремятся к полной окупаемости своей закупочной цены и сопутствующих расходов, однако это исключительно его забота, достигнет ли он желаемого и каким образом. В то время как в договоре лизинга обоюдная воля сторон направлена именно на полную окупаемость затрат лизингодателя на приобретение предмета лизинга и окупаемость превращается из обычного расчетного фактора в содержание договора.
Следствием того, что лизингополучатель выбирает поставщика товара, становится решение законодателя наделить его правами требования в отношении продавца. Причем российскую конструкцию сложно квалифицировать с правовой точки зрения, если только не встать на сугубо позитивистские позиции. Того обстоятельства, что поставщика выбирает лизингополучатель, на наш взгляд, недостаточно, чтобы наделять лизингополучателя правами по сделке, в которой он не участвует, без какой-либо формальной уступки. Такой конструкции нет даже в договоре комиссии, несмотря на то что комиссионер действует за счет комитента. Тем не менее для законодателя важно, что комиссионер заключает сделку от своего имени и поэтому права по сделке возникают именно у него. В договоре лизинга отечественный законодатель отступает от этого важнейшего постулата континентального права. Более того, права по договору в отношении поставщика лизингополучатель приобретает и в том случае, если данного поставщика он не знает и не выбирал.
В Германии используется следующее объяснение правомочия лизингополучателя требовать от продавца устранения недостатков товара. В договоре лизинга стороны изначально договариваются о том, что лизингодатель уступает лизингополучателю все возможные будущие права требования, которые образуются у лизингодателя в случае обнаружения недостатков в поставленном товаре<15>. С этой точки зрения германское право больше придерживается континентальной правовой традиции, тогда как в российском праве проступают черты англо-американского агентирования: лизингодатель обязательно должен сообщить продавцу о том, что товар им приобретается для передачи в лизинг (похоже на то, как лицо сообщает, что оно является агентом, но не говорит чьим; однако же в англо-американском праве этого достаточно, чтобы принципал имел право предъявить другой стороне требования по договору).
Трехстороннее отношение, в которое обычно вовлекается поставщик товара, не является необходимым по природе лизинга. Подтверждением этому служит пример возвратного лизинга, когда лизингополучатель продает лизингодателю товар, который берет затем у того в лизинг<16>. Лизинг - это не особая конструкция с обязательным привлечением третьего лица (поставщика), а особое распределение рисков и особая кауза (цель) договора между лизингодателем и лизингополучателем.
Существуют еще два отличия лизинга от аренды. Во-первых, лизингодатель освобождается от обязанности отвечать за изначально возникшие недостатки вещи, а также не несет риск неисполнения продавцом его обязательств, поскольку не выбирает продавца.
Судебная практика несколько корректирует этот постулат лизинга (см. постановление Президиума ВАС РФ от 12.07.2011 N 17748/10), когда лизингодатель явно виноват в утрате денег ввиду неисправности контрагента. Таким образом, речь должна идти именно о распределении риска. Как известно, вопрос о распределении риска возникает, когда нет вины ни одной из сторон. Когда имеется нарушитель, потери другой стороны должны возлагаться на него.
Во-вторых, риск последующей гибели или ухудшения предмета лизинга несет лизингополучатель. Этот вопрос решается иначе, чем в аренде, где арендодатель обязан гарантировать состояние вещи, пригодное для ее использования.
Согласно ст. 26 Федерального закона от 29.10.1998 N 164-ФЗ "О финансовой аренде (лизинге)" (далее - Закон о лизинге) утрата предмета лизинга по вине лизингополучателя не освобождает лизингополучателя от обязательств по договору лизинга. Как видим, урегулирована, и весьма поверхностно, только одна ситуация (гибель по вине лизингополучателя). Какие обязательства лизингополучателя не прекращаются? Например, С.А.Громов полагает, что речь в данном случае идет об обязательстве вносить лизинговые платежи<17>. На наш взгляд, это неправильно. Если мы строим рассуждения в рамках арендной теории, то решение в лизинге должно быть таким же, как при аренде. При аренде гибель вещи по вине арендатора также не прекращает обязательств по договору, однако приводит к их трансформации. Обязательство арендатора по внесению арендных платежей за пользование вещью, конечно, прекращается, поскольку прекращено обязательство арендодателя по предоставлению вещи во владение и в пользование арендатора. Вместе с тем оно не прекращается бесследно, поскольку арендатор виновен в гибели предмета аренды, а на смену ему приходит обязательство возместить стоимость арендованной вещи.
Это решение, приемлемое для договора аренды, должно быть скорректировано применительно к договору лизинга, сочетающему элементы аренды и купли-продажи. Следовательно, в составе лизинговых платежей лизингодатель частично получил не только плату за пользование, но и некоторую долю выкупной стоимости вещи. Поэтому ему причитается не реальная стоимость предмета лизинга, погибшего по вине лизингополучателя, а та ее часть, которой не хватает, чтобы считать затраты лизингодателя на приобретение данного предмета полностью компенсированными.
Думается, постановление Президиума ВАС РФ от 16.03.2010 N 15800/09, на которое С.А.Громов ссылается в подтверждение своих выводов о сохранении обязанности лизингополучателя вносить лизинговые платежи, никак не противоречит сказанному нами ранее. В этом деле переданный в лизинг автомобиль был украден, а страховая компания не признавала наличия страхового случая. По условиям договора лизинга была установлена обязанность лизингополучателя уплатить лизингодателю сумму невыплаченных платежей в полном объеме, если при утрате предмета лизинга и расторжении в связи с этим договора лизинга страховое возмещение не получено. Суды не применили это условие по довольно спорным соображениям формального характера (ввиду необращения лизингодателя к страховщику). Президиум ВАС РФ указал, что данный пункт договора должен был применяться к отношениям сторон, однако не указал, что сумма лизинговых платежей должна быть внесена лизингодателю в полном объеме. Этот вопрос является прерогативой нижестоящих судов, которым Президиум ВАС РФ поручил установить основания и размер ответственности лизингополучателя.
В названном постановлении, вопреки мнению С.А.Громова, никак не подчеркивается, что в силу диспозитивности ст. 26 Закона о лизинге договором может предусматриваться обязанность лизингополучателя при утрате предмета лизинга уплатить лизингодателю сумму лизинговых платежей в полном объеме<18>. Конечно, договором это условие может быть предусмотрено, но тому, какую силу оно будет иметь в суде, Президиум ВАС РФ оценки не давал.
Если предмет лизинга утрачен по вине третьих лиц (украден, поврежден в ДТП и т. д.), то согласно ст. 669 ГК РФ и п. 1 ст. 22 Закона о лизинге риск этого несет арендатор (лизингополучатель). Что конкретно означает эта норма, сложно сказать. Можно предположить, что лизингополучатель должен возместить лизингодателю стоимость утраченного имущества (притом что лизинговые платежи могут быть выплачены к этому моменту на 90%). Но лучше решать так, чтобы у лизингополучателя была возможность рассчитаться с кредитом досрочно, если у него есть такая финансовая возможность, и сэкономить проценты за будущее время. В Германии считается, что с исчезновением цели финансирования интерес лизингодателя в извлечении прибыли из проекта более не заслуживает защиты<19>.