Определение договора перевода долга и характеристика его элементов

Определения понятия "перевод долга" ГК РФ не содержит, поэтому предлагаем собственное определение, сформулированное на основе норм указанного Кодекса и существующих по данному вопросу доктринальных взглядов.

Перевод долга представляет собой результат сложного юридического состава, состоящего из:

а) договора о переводе долга, по которому одна сторона (старый должник, делегант или переводитель) слагает с себя обязанность, составляющую содержание определенного обязательства, перелагая ее (переводя) на другую сторону - нового должника (делегата или принимателя); и

б) односторонней сделки кредитора (делегатария), содержание которой заключается в даче им согласия на замену должника в обязательстве в соответствии с договором о переводе долга.

Перевод долга как результат заключения одноименного договора, санкционированного кредитором, именуется также заменой должника.

По вопросу о сторонах договора перевода долга в науке существуют четыре мнения (два основных и два второстепенных).

1. Договор о переводе долга всегда является многосторонним, в нем участвуют два должника и кредитор.

2. Договор о переводе долга - двусторонний, он заключается между старым и новым должниками; согласие же кредитора - это односторонняя сделка, не являющаяся элементом договора.

3. Договор перевода долга - двусторонний, он заключается между кредитором и третьим лицом, принимающим на себя чужой долг, без согласия старого должника.

4. Наконец, согласно совершенно оригинальной точке зрения З.И. Цыбуленко, договор перевода долга заключается между старым должником и кредитором.

Подробно остановимся на рассмотрении только основных взглядов - (1) и (2). Точка зрения, обозначенная нами как (3), в действительности представляет собой определение сути договора интерцессии (который также приводит к замене должника), а мнение (4) в силу его несоответствия общим принципам гражданского права не может быть признано имеющим самостоятельное научное значение.

Совершение перевода долга на основании одного юридического факта - трехстороннего договора (договора с участием не только должников - старого и нового, но и кредитора) хотя и возможно, но все же с точки зрения теории и законодательства общим правилом считаться не должно.

Уже из формулировки п. 1 ст. 391 ГК РФ следует, что законодатель желает различить акты перевода долга должником и дачи согласия кредитором: он рассматривает их как две различные сделки - перевод и согласие. Следовательно, под фразой о переводе долга должником в действительности понимается перевод, осуществляемый по соглашению (договору) должника с третьим лицом. Однако такой договор оказывается, как правило, осложненным отлагательным условием, ибо он не порождает всех намечаемых юридических последствий до того момента, пока не станет известно об отношении кредитора к такому договору.

Указание законодателя на необходимость согласия кредитора не может расцениваться как требование об участии кредитора в самом договоре перевода долга. Это следует из того факта, что между участниками не складывается именно трехсторонних правоотношений. Результатом заключения договора о переводе долга является возникновение правоотношений между должниками - старым и новым. В этих отношениях кредитор не участвует. Результатом дачи согласия кредитора является возникновение новых обязательственных правоотношений между кредитором и новым должником (в них не участвует прежний должник) и прекращение обязательственных отношений между кредитором и первоначальным должником, в каковых не принимал участия новый должник. Перевод долга не требует возникновения одного правоотношения с тремя участниками, зато служит основанием появления двух правоотношений (с двумя участниками в каждом) и основанием прекращения одного правоотношения (также двустороннего). Коль скоро не появляется и не прекращается трехсторонних отношений, то нет и необходимости в многостороннем договоре.

Содержание договора перевода долга составляют его существенные условия, суть которых будет рассмотрена далее. Поскольку замена должника может стать последствием договора перевода долга только после согласия кредитора, нет необходимости в разработке принципов охраны правового положения последнего, аналогичных принципу недопустимости ухудшения положения должника, составляющего основной вопрос цессионного права.

Предметом договора перевода долга является юридическая обязанность, корреспондирующая обязательственному праву (требованию), иначе - долг.

Отметим, что, в отличие от договора уступки требования в отношении договора перевода долга нет законодательных ограничений подлежащих переводу долгов. Однако, как и относительно договора сингулярной сукцессии, в законодательстве нет и общего правила о допустимости или недопустимости перевода долгов.

Имея в виду, что для замены должника нужно согласие кредитора, из данных посылок можно сделать вывод о допустимости перевода всякого долга по всякому обязательству. Кредитор самостоятельно решит в каждом конкретном случае, допустим ли в принципе перевод данного долга и не ущемит ли такой перевод его правового положения. Вопрос о том, какими соображениями должен руководствоваться законодатель, определяя долги, не подлежащие переводу, будет рассмотрен далее.

В литературе отмечалось, что необходимо отличать перевод долга от перевода ответственности: первый допустим, второй нет. Такой взгляд чрезмерно категоричен и нуждается в некотором уточнении. Очевидно, разделяющие это мнение исследователи имели в виду, что недопустима ситуация, когда обязанность, составляющая содержание обязательства, сохраняется за старым должником, а ответственность за ее нарушение возлагается на нового. Это вполне естественно, ибо ответственность за нарушение обязательства (в том числе и нарушение, выразившееся в действиях третьих лиц) несет лицо, которое его нарушило (в случае с нарушением, выразившимся в действиях третьих лиц, нарушение должника выражается в непредотвращении им совершения этих действий).

Однако если нарушение обязательства произошло после того, как перевод долга состоялся, ответственность за такое нарушение несет новый должник, т. е. в этом смысле ответственность вполне "переводима"*(6); кроме того, предметом договора о переводе долга может быть обязанность, содержанием которой является уплата неустойки, процентов, возмещение убытков и вреда, поскольку такая обязанность составляет содержание особого охранительного обязательственного правоотношения.

Вопрос об эквиваленте (встречном удовлетворении) в договоре перевода долга решается следующим образом. "Договор о переводе долга носит абстрактный характер в отношении той каузальной сделки между старым и новым должником, которая лежит в его основе". Договор о переводе долга, следовательно, всегда имеет в своем основании общегражданскую сделку (купля-продажа, дарение и т. д.), с которой, однако, он не сливается и не должен отождествляться. Таким образом, вопрос о возмездном или безвозмездном характере договора о переводе долга остается за его рамками. Иначе классический абстрактный договор перевода долга в его "чистом" виде будет утрачен.

Так, если в договоре перевода долга содержится указание на обязанность прежнего должника заплатить за снимаемый с него долг, перед нами будет каузальный договор перевода долга, который, однако, в отличие от уступки требования против денежного эквивалента, регламентируется только нормами § 2 гл. 24 ГК РФ и не подчиняется его правилам о купле-продаже (§ 1 гл. 30 ГК РФ). Напротив, договор перевода долга, в котором указывается, что новый должник освобождает или обязуется освободить прежнего от его долга перед третьим лицом (кредитором) безвозмездно, признается в соответствии с п. 1 ст. 572 и ч. 2 п. 4 ст. 576 ГК РФ договором дарения и подчиняется не только правилам о переводе долга, но и нормам ГК РФ о договоре дарения (гл. 32).