!!Экзамен зачет 2023 год / 01

стве. Примером из практики автора может служить попытка застройщика торгового комплекса в Самаре навязать компании – владельцу крупной сети торговых центров включение

впредварительный договор условия о заключении основного договора

втечение определенного количества дней после выполнения застройщиком всех требований ст. 3 Закона.

Однако подобное «определение» срока заключения основного договора противоречит ГК РФ и влечет риски как для застройщиков, так и для их контрагентов. Согласно ст. 190 ГК РФ, срок может быть определен как четкая календарная дата, период времени или событие, которое должно неизбежно наступить. Иные варианты невозможны.

При использовании указанных выше формулировок момент заключения основного договора привязывается к дате государственной регистрации права собственности застройщика на здание или дате выполнения им всех требований ст. 3 Закона, т.е. к событиям, наступление которых вероятно, но отнюдь не неизбежно (например, право собственности застройщика на здание не будет зарегистрировано, если здание не введено в эксплуатацию вследствие нарушения строительных норм и правил при его возведении; застройщик может не получить разрешение на строительство и потому будет не вправе заключать договоры на участие в долевом строительстве и т.д.).

Таким образом, в рассмотренных случаях срок заключения основного договора не определен событием, которое должно неизбежно наступить, и не соответствует ни одному из иных способов установления срока, предусмотренных ст. 190 ГК РФ, а потому должен считаться несогласованным. В результате применяется правило п. 4 ст. 429 ГК РФ о том, что срок заключения основного договора равен одному году с момента подписания предварительного договора2.

Неправильное определение означенного срока приводит к тому, что по истечении одного года с момента заключения предварительного договора он утрачивает силу, что может быть невыгодно для любой из его сторон. Например, застройщику может оказаться мало годичного срока для выполнения всех условий заключения основного договора. С другой стороны, контрагент застройщика по предварительному договору может

рительным договором. В связи с этим любой стороне предварительного договора необходимо четко помнить срок заключения основного договора и направлять предложения о его заключении до момента истечения такого срока.

Важно подчеркнуть, что если одна сторона направила предложение о заключении основного договора в установленный предварительным договором срок, то в случае уклонения другой стороны от заключения основного договора оферент сохраняет право на предъявление иска о понуждении к заключению основного договора даже по истечении срока для его заключения, установленного предварительным договором, поскольку волеизъявление на совершение основного договора было выражено истцом своевременно.

Важной проблемой, связанной со сроком заключения основного договора, является защита прав и законных интересов участника (покупателя, арендатора) долевого строительства, если застройщик по предварительному договору ведет себя недобросовестно и не сообщает о выполнении им всех условий заключения основного договора, даже если такое выполнение имело место. В практике, к сожалению, встречаются ситуации, когда недобросовестный застройщик после подписания предварительного договора находит нового покупателя (арендатора, инвестора), предложившего более выгодные для застройщика условия, заключает с ним еще один предварительный договор в отношении того же объекта недвижимости, а после выполнения условий заключения основного договора – и сам основной договор. При этом добросовестный контрагент, заключивший первый предварительный договор, не извещается о выполнении застройщиком всех условий заключения основного договора, срок действия предварительного договора с ним истекает и контрагент теряет право на заключение основного договора.

Представляется возможным использовать следующие средства защиты интересов добросовестного контрагента, заключившего предварительный договор в отношении строящегося объекта недвижимости первым:

•предусмотреть в предварительном договоре обязанность застройщика уведомлять контрагента о выполнении условий заключения основного договора и неустойку за ее нарушение;

объект недвижимости как помещения на первом этаже строящегося по определенному адресу здания с конкретной общей площадью и приложением к договору приблизительного плана разреза здания без указания на нем помещений, которые будут подлежать передаче в собственность покупателя по основному договору.

В таких случаях объект недвижимости не может считаться определенным, поскольку неизвестно его точное расположение в составе здания, не обозначены его границы. В результате существенное условие основного договора об объекте недвижимости не согласовано в предварительном договоре, что влечет риск невозможности для одной из сторон понудить другую сторону к заключению основного договора в будущем4.

Для минимизации указанного риска в предварительном договоре можно рекомендовать указывать следующие характеристики объекта недвижимости:

•местонахождение и описание строящегося здания, где находятся помещения, выступающие объектом основного договора;

•описание помещений (включая общую площадь) и их расположения в строящемся здании;

•приложение к предварительному договору плана помещений с указанием их расположения на соответствующем этаже с обозначением границ. Пока такой план не приложен, расположение помещений нельзя считать согласованным.

Поскольку план БТИ в момент заключения предварительного договора не существует (технический учет проводится после завершения строительства здания), можно рекомендовать приложить к предварительному договору план помещений, оформленный в соответствии с проектной документацией на здание, утвержденной застройщиком после получения положительного заключения государственной экспертизы (п. 15 ст. 48 Градостроительного кодекса РФ).

Следует учитывать, что если к предварительному договору прилагается план, составленный до момента проведения государственной экспертизы проектной документации, существует следующий риск. Органы, осуществляющие государственную экспертизу проектной документации, могут дать в отношении нее отрицательное заключение, что повлечет необходимость внесения изменений в проект-

ную документацию. В результате таких изменений характеристики и планы помещений здания могут измениться, а первоначально приложенный план уже не сможет определить помещения, являющиеся объектом основного договора.

В связи с проблемой определения объекта недвижимости в предварительном договоре особую актуальность обретает вопрос о защите интересов покупателя (арендатора, инвестора)

втом случае, если в процессе строительства в проектную документацию

вустановленном действующим законодательством порядке вносятся изменения, в результате которых меняются описание объекта недвижимости и его расположение. Представляется, что для достижения этой цели в предварительный договор можно включить следующие положения:

•установить обязанность застройщика уведомлять контрагента о внесении в проектную документацию изменений, касающихся помещений, выступающих объектом основного договора, а также обязанность застройщика согласовывать с контрагентом такие изменения до их внесения;

•установить обязанность сторон

вслучае внесения изменений

впроектную документацию заключить дополнительное соглашение к предварительному договору, уточняющее характеристики объекта недвижимости, с приложением его нового плана;

•для обеспечения соблюдения застройщиком указанных требований можно предусмотреть неустойку, подлежащую уплате в случае их нарушения, а также право участника (покупателя, арендатора) долевого строительства отказаться от исполнения предварительного договора в случае неисполнения застройщиком таких требований.

Платежи по предварительному договору

Нередко предварительные договоры предусматривают уплату определенной денежной суммы будущим покупателем или арендатором строящегося объекта недвижимости в пользу застройщика. Экономическая цель данного платежа может быть различной: предоставление застройщику обеспечения исполнения обязательства плательщика такой суммы заключить основной договор в будущем, предоставление застройщику необходи-

мых средств для завершения работ по строительству и отделке здания и т.д. Такая сумма часто именуется авансовым покупным или авансовым арендным платежом либо задатком. Вместе с тем понимание самой возможности уплаты денежных средств по предварительному договору и правильное определение правовой природы подлежащих уплате сумм является непростым вопросом.

Если предварительный договор предусматривает уплату авансового платежа в счет покупной суммы или арендной платы, необходимо учитывать следующее. Согласно императивной норме п. 1 ст. 429 ГК РФ, предметом предварительного договора является исключительно обязательство сторон заключить в будущем основной договор на условиях, предусмотренных предварительным договором. Таким образом, в рамках предварительного договора не может осуществляться полное или частичное исполнение сторонами своих обязательств по еще не заключенному основному договору.

Обязанность по уплате аванса в счет покупной цены недвижимости или арендной платы является составной частью обязательства по уплате покупной цены или арендной платы, основанием возникновения которого является именно основной договор (п. 1 ст. 454, ст. 606 ГК РФ). Пока основной договор не заключен, такое обязательство возникнуть не может.

Кроме того, право на получение платежей в счет покупной суммы или арендной платы принадлежит продавцу или арендодателю, который является собственником продаваемых или сдаваемых в аренду помещений (п. 1 ст. 454, ст. 554, п. 3 ст. 607, ст. 608 ГК РФ). В момент заключения предварительного договора застройщик собственником помещений не является, а сам объект недвижимости отсутствует, поскольку здание как объект недвижимого имущества еще на создано и право собственности на него в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество не зарегистрировано. Таким образом, у застройщика отсутствует право получать авансовые платежи по предварительному договору.

В связи с этим представляется, что уплата авансовых платежей по пред-

4См., например: Постановление ФАС Дальневосточного округа от 19.04.2004 г. по делу № Ф03-А16/04- 1/719; Постановление ФАС Центрального округа от 28.09.2004 г. по делу № А23-3492/03Г-4-254; Постановление ФАС Центрального округа от 02.11.2005 г. по делу № А54-1126/2005-С9.

варительному договору противоречит требованиям гражданского законодательства. В результате существует риск, что норма предварительного договора о таких платежах может быть признана недействительной как противоречащая закону (ст. 168 ГК РФ).

Несколько сложнее выглядит вопрос о возможности уплаты задатка по предварительному договору в качестве обеспечения исполнения обязательства плательщика по заключению основного договора в будущем. При выборе данной конструкции в предварительном договоре нередко указывается, что в случае неисполнения застройщиком обязанности по заключению основного договора он возвращает плательщику двойную сумму задатка, а в случае неисполнения плательщиком задатка той же обязанности сумма задатка остается у застройщика. Казалось бы, данная конструкция укладывается в рамки ст. 381 ГК РФ, и некоторые суды признают законность таких соглашений5.

При этом, однако, игнорируется следующее. Согласно п. 1 ст. 380 ГК РФ, обязательным признаком задатка является уплата его в счет платежей, причитающихся застройщику от плательщика. Таким образом, задаток, как и авансовый платеж, всегда уплачивается в счет покупной цены или арендной платы. Вместе с тем возможность уплаты даже части покупной цены или арендной платы по предварительному договору представляется крайне сомнительной по причинам, изложенным выше. В результате существует риск, что норма предварительного договора о задатке также может быть признана недействительной как противоречащая закону (ст. 168 ГК РФ). Следует подчеркнуть, что позиция о невозможности уплаты задатка по предварительному договору аренды или купли-продажи недвижимости также разделяется в судебной практике6.

Таким образом, с учетом требований к предмету предварительного договора по ст. 429 ГК РФ и отсутствия единообразной судебной практики, касающейся возможности уплаты задатка по предварительным договорам, существует следующий существенный риск для застройщика. Плательщик аванса или задатка по предварительному договору после осуществления платежа может оспорить положение об авансе/задатке как недействительное и потребовать возврата аванса/ задатка назад с уплатой процентов по ст. 395 ГК РФ (ст. 167, 168, пп. 1 ст. 1103, п. 2 ст. 1107 ГК РФ)7.

проведении таких работ по отделке покупатель/арендатор несет следующий существенный риск. Если право собственности застройщика на здание/помещения не будет зарегистрировано, сторона по предварительному договору, осуществившая отделку помещений за свой счет, фактически теряет результаты таких работ и не сможет взыскать их стоимость с застройщика.

Если рассматривать конструкцию предварительного договора аренды, стоимость таких работ не может быть квалифицирована как стоимость неотделимых улучшений, подлежащая компенсации арендатору, поскольку режим неотделимых улучшений возникает только из основного договора аренды и обязанность по возмещению стоимости неотделимых улучшений может быть возложена исключительно на арендодателя – собственника помещений (ст. 623 ГК РФ).

Кроме того, существует риск невозможности взыскания стоимости таких работ с застройщика и убытков по следующим причинам. Во-первых, данные расходы не соответствуют признакам убытков, определенным в ст. 15 ГК РФ. Во-вторых, отсутствует требуемая причинная связь между неисполнением застройщиком обязанности по государственной регистрации права собственности на помещения и заключением договора, с одной стороны, и понесенными расходами по отделке помещений, с другой стороны (п. 1 ст. 393 ГК РФ). В самом деле, расходы не являются следствием неисполнения обязанности застройщика по заключению основного договора, а производятся стороной по предварительному договору на основании договоров подряда, заключаемых с третьими лицами. Кроме того, дата неисполнения обязанности по заключению основного договора наступает позже даты несения расходов, что исключает причинно-следственную зависимость между ними.

Попытка минимизировать риск потери стоимости отделочных работ путем установления высокого размера неустойки, подлежащей уплате застройщиком в случае незаключения основного договора, не является оптимальным решением. Суд в случае спора будет оценивать разумность размера такой неустойки и может ее снизить (ст. 333 ГК РФ), поскольку ее величина явно не будет соответствовать размеру убытков, понесенных истцом вследствие неисполнения застройщиком обязанности по заключению основного договора (по изложенным выше причинам, расходы

на финансирование отделочных работ в данные убытки не входят).

Представляется возможным использовать следующие способы минимизации риска покупателя или арендатора по потере стоимости отделочных работ:

•в предварительном договоре устанавливается, что основной договор должен заключаться при условии выполнения застройщиком в помещениях определенных отделочных работ, необходимых будущему покупателю/арендатору, перечень которых устанавливается предварительным договором.

Стоимость таких работ компенсируется застройщику путем увеличения покупной цены или размера арендной платы по основному договору (возможно, даже с учетом банковского процента, начисленного за период с момента, когда застройщик произвел расходы на проведение работ, до момента уплаты покупной цены или арендной платы по основному договору);

•если застройщику потребуется финансирование работ немедленно, можно предложить следующую альтернативу, которая была использована автором при сопровождении проекта по переезду дочерней компании крупного немецкого фармацевтического концерна в офисные помещения класса «А».

Размер гарантийной суммы по предварительному договору дополнительно увеличивается на стоимость требуемых покупателю/арендатору отделочных работ (назовем ее условно «Сумма 1»). В предварительном договоре устанавливается, что основной договор должен заключаться после выполнения застройщиком в помещениях определенных отделочных работ, перечень которых устанавливается предварительным договором и стоимость которых равна Сумме 1. В предварительном договоре указывается, что гарантийная сумма, уплаченная по предварительному договору, зачитывается в счет гарантийной суммы по основному договору за вычетом величины, равной Сумме 1, которая подлежит возврату покупателю/арендатору. В том случае, если гарантийная сумма уплате по основному договору не подлежит, в предварительном договоре фиксируется обязательство застройщика вернуть гарантийную сумму в полном объеме после заключения основного договора. Размер покупной суммы или арендных платежей по основному договору повышается на сумму, равную Сумме 1 (назовем ее условно «Сумма 2»)9.

В основном договоре указывается, что обязанность по уплате Суммы 2 как части арендной платы или покупной цены полностью зачитывается либо в счет обязанности продавца/арендодателя возвратить покупателю/арендатору полученную по предварительному договору гарантийную сумму, либо в счет обязанности продавца/ арендодателя возвратить Сумму 1. Таким образом, Сумма 1, уплаченная на основании предварительного договора с экономической целью финансирования отделочных работ, остается у застройщика.

Данная конструкция юридически перекладывает обязанность по производству работ на застройщика, но за счет финансирования, предоставляемого будущим покупателем или арендатором помещений. Дело в том, что гарантийная сумма после ее получения никогда не продолжает оставаться на банковском счете застройщика нетронутой, а расходуется застройщиком, в том числе для финансирования работ по строительству и отделке помещений. Это нисколько не угрожает интересам стороны предварительного договора, уплатившей гарантийную сумму, поскольку застройщик несет обязанность по ее возврату в установленных договором случаях.

При заключении основного договора

вбудущем расходы застройщика на проведение отделочных работ остаются равными нулю. Однако в случае незаключения основного договора по вине застройщика (его уклонение от заключения договора или неосуществление государственной регистрации права собственности застройщика на помещения) застройщик будет обязан возвратить гарантийную сумму, включающую Сумму 1, контрагенту по предварительному договору. Таким образом, Сумма 1, внесенная стороной по предварительному договору

всоставе гарантийной суммы для финансирования работ, вернется к ней назад в полном объеме.

Представляется, что такой вариант способствует справедливому распределению рисков между сторонами (застройщик должен нести ответственность за неблагоприятные последствия, связанные с незаключением основного договора по его вине), помогает защитить интересы контрагента застройщика по предварительному договору, а также позволяет осуществить необходимое финансирование работ по отделке помещений.

9Для предотвращения резких колебаний размера арендной платы по основному договору аренды и исключения риска применения ст. 40 НК РФ Сумма 1 может, например, распределяться равными частями на увеличение периодических арендных платежей за весь период их уплаты.

Александр Сергеев

доктор юридических наук, профессор, зав. кафедрой гражданского права

СПбГУ экономики и финансов, советник юридической фирмы DLA Piper

Юридическая природа договора

Вопрос о юридической природе договора аренды, предусматривающего право арендатора на выкуп арендованного имущества, является дискуссионным. Существует точка зрения, что данный договор необходимо считать смешанным, поскольку он сочетает в себе элементы договора аренды и договора купли-продажи1.

Согласно иной позиции, условие о переходе права собственности на имущество по окончании договора аренды, а также при досрочном выкупе не порождает отношений по купле-продаже. Термин «выкуп», используемый законодателем, в данном случае обозначает не куплю-продажу, а переход права собственности от арендодателя к арендатору в силу условий самого договора аренды2.

Более обоснованной представляется вторая точка зрения. В самом деле,

всилу принципа свободы договора стороны могут заключить договор,

вкотором содержатся элементы различных договоров, предусмотренных законом или иными правовыми актами (ст. 421 ГК РФ). Такие договоры принято называть смешанными. К отношениям сторон по смешанному договору применяются в соответствующих частях правила о договорах, элементы которых включает смешанный договор, если иное не вытекает

из соглашения сторон или существа договора.

Из смысла закона следует, что о смешанном договоре речь идет лишь тогда, когда в законе или ином правовом акте не закреплена данная договорная конструкция. В противном случае к этой категории можно было бы отнести большинство гражданскоправовых договоров, поскольку почти любой из них содержит какие-то элементы других договоров (например, в договоре ренты имеются элементы договора купли-продажи, в договоре банковского счета – элементы договоров займа и хранения и т.д.).

Для рассматриваемого случая ГК РФ (ст. 624) прямо предусматривает возможность включения в договор аренды условия о выкупе имущества арендатором, если только это не запрещено законом. А для такой разновидности аренды, как лизинг, выкуп имущества лизингополучателем является хотя и не конститутивным, но характерным признаком. Реализуя данное право, арендатор не выходит за рамки арендных отношений, которые при осуществлении им выкупа имущества прекращаются. В частности, ему не требуется заключать отдельный договор купли-продажи имущества, если соответствующие условия согласованы в договоре аренды.

Таким образом, договор аренды, которым арендатору предоставлена возможность выкупить арендованное имущество, по действующему законодательству должен оцениваться в качестве самостоятельного основания перехода права собственности по договору, отличного от купли-прода- жи. Данный способ получения права собственности является производным и вполне согласуется с общими правилами приобретения данного права,

Татьяна Терещенко

старший преподаватель кафедры гражданского права СПбГУ экономики и финансов, юрист правового департамента

АКГ «Прайм Эдвайс, Семеняко и партнеры»

которое, в частности, может быть приобретено лицом на основании договора купли-продажи, мены, дарения или иной сделки об отчуждении этого имущества (п. 2 ст. 218 ГК РФ)3.

Существенные условия

Как известно, существенными, т.е. необходимыми и достаточными условиями любого договора, в силу ст. 432 ГК РФ являются: а) условие о предмете (во всех случаях); б) условия, которые названы в законе или иных правовых актах как существенные или необходимые для договоров данного вида; в) условия, относительно которых по заявлению одной из сторон должно быть достигнуто соглашение.

Применительно к договору аренды недвижимого имущества закон указывает на необходимость согласования сторонами предмета договора и размера арендной платы (ст. 654 ГК РФ, ст. 22 ЗК РФ). При этом усло-

1См., например: Брагинский М. И., Витрянский В. В.

Договорное право. Книга вторая. Договоры о передаче имущества. М., 2000. С. 483; Гражданское право: Учебник/Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. Т. 2. Изд. 4-е. М., 2003. С. 171.

2См., например: Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Части второй/Под ред. Т. Е. Абовой, А. Ю. Кабалкина М., 2002. С. 292; Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Части второй/Под ред. О. Н. Садикова. Изд. 4-е. М., 2003. С. 237–238.

3См.: Сергеев А., Терещенко Т. Регулирование отчуждения находящихся на земельном участке объектов недвижимости//Корпоративный юрист. 2006. № 3. С. 44–46.

вие о выкупной цене арендованного имущества в числе существенных не названо. Закон (п. 1 ст. 624 ГК РФ) ограничивается лишь общей ссылкой на возможность выкупа имущества по истечении срока аренды или до его истечения при условии внесения арендатором установленной в договоре выкупной цены. Это, в частности, позволяет сторонам включить в договор лишь само условие о выкупе, оставив вопрос о выкупной цене для последующего согласования, либо предусмотреть в договоре порядок определения выкупной цены на случай, если арендатор пожелает воспользоваться своим правом на выкуп имущества.

К подобному выводу можно прийти независимо от того, рассматривается ли договор аренды с правом выкупа как единый договор аренды (что представляется наиболее верным) или как смешанный, сочетающий в себе элементы договоров аренды и куплипродажи.

В первом случае непризнание размера выкупной цены – существенным условием анализируемой разновидности договора аренды – объясняется отсутствием в законе или иных правовых актах прямого указания на обратное.

Во втором случае следует руководствоваться п. 3 ст. 609 ГК РФ, согласно которому договор аренды с правом выкупа имущества арендатором заключается в форме, предусмотренной для договора купли-продажи такого имущества. Иные условия, установленные законом для купли-продажи имущества, в данном случае применению не подлежат. На это обращается особое внимание в п. 2 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 11 января 2002 г. «Обзор практики разрешения споров, связанных с арендой», где подчеркивается, что к договору аренды с правом выкупа применяются только те правила

одоговоре купли-продажи, которые регламентируют форму данного договора. В частности, к правоотношениям сторон, связанным с выкупом имущества, не могут применяться нормы, регламентирующие куплюпродажу товара в кредит с условием

орассрочке платежа.

Вывод о том, что размер выкупной цены арендованного имущества не относится к числу существенных условий договора аренды с правом выкупа, подтверждается практикой выкупа государственного и муниципального имущества, сданного в аренду. Как известно, ранее законодательство о приватизации рассматривало по-

Сергей Голубок

юрист Санкт-Петербургского адвокатского бюро «Егоров, Пугинский, Афанасьев и Партнеры»

Корпоративная вуаль:

две стороны одной медали

Как известно, по обязательствам юридического лица отвечает оно само, а не его участники (акционеры) либо менеджеры. Тем не менее в некоторых случаях возможно исключение из этого правила. Так, в судебной практике ряда американских штатов нашла применение доктрина «протыкания корпоративной вуали» (piercing the corporate veil), позволяющая при наличии определенных обстоятельств привлекать к субсидиарной ответственности по обязательствам компании ее акционеров и (или) менеджеров. В частности, в Делавере, «для того чтобы заявить имеющий перспективы иск о протыкании корпоративной вуали основного участника товарищества, истцы должны привести факты, которые, если они будут подтверждены, укажут на то, что должностные лица/участники обладали полным контролем… при котором этот участник уже не имел какой-либо юридической значимости или независимости сам по себе»1. Доказать существование подобного контроля реальнее всего в ситуации, когда субсидиарный ответчик является единственным акционером компании, «корпоративную вуаль» которой требуется проткнуть. Кроме того, для задействования анализируемой доктрины необходимо доказать, что соответствующая корпорация является «притворной и существует лишь для

обмана (fraud)»2. Важно отметить, что современное российское законодательство также содержит возможности для «протыкания корпоративной вуали» (п. 3 ст. 3 Федерального закона от 26 декабря 1995 г. «Об акционерных обществах»).

Вместе с тем описанную ситуацию можно развернуть на сто восемьдесят градусов («обратная форма протыкания корпоративной вуали»3). Если нарушение имущественных прав компании влечет нарушение имущественных или иных прав ее акционеров, то последние могут требовать возмещения вреда, нанесенного неисполнением обязательств, кредитором в которых является компания, либо исполнения обязательств, вытекающих из причинения вреда компании. Названные права акционеров давно признаны в международной практике, даже несмотря на отсутствие закрепляющего их универсального международного договора. Так, по мнению Международного суда ООН, «хорошо известно», что национальные правовые системы предоставляют ряд прав акционерам, в том числе «право на получение дивидендов… право посещать общие собрания акционеров и голосовать на них, право на долю в активах компании в случае ее ликвидации»4. Таким образом, при нарушении имущественных прав компании, в принципе, может быть поднят вопрос о нарушении прав ее акционеров, если те, например, недополучат причитающиеся им дивиденды.

Условия приемлемости жалобы акционера в Европейский Суд по правам человека

Одним из межгосударственных органов по защите прав и свобод чело-

века, в который исходя из ч. 3 ст. 46 Конституции РФ могут обращаться акционеры при исчерпании внутригосударственных средств правовой защиты, является Европейский Суд по правам человека5 (далее – Суд). Этот юрисдикционный орган уполномочен устанавливать факты нарушения Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее – Конвенция) и протоколов к ней6, а также присуждать справедливую компенсацию за счет государства, несущего ответственность за такие нарушения с точки зрения международного права7.

В соответствии со ст. 34 Конвенции, жалоба может быть подана лишь лицом, утверждающим, что оно само является «жертвой нарушения» прав, признанных Конвенцией либо протоколами к ней. К тому же заявитель должен исчерпать все доступные внутригосударственные средства правовой защиты (п. 1 ст. 35 Конвенции). Однако в случае причинения вреда компании именно она несет непосредственный ущерб, являясь прямой жертвой нарушения, и потому только она (а не ее акционеры) может защищать свои права на националь-

*Автор благодарит Елену Перекотий за помощь в работе над статьей.

1Wallace vs. Wood. Court of Chancery of Delaware. 1999. 752 A. 2d. P. 1175, 1183–1184.

2Ibid. Ref. 1. P. 1184.

3См.: Emberland M. The Human Rights of Companies: Exploring the Structure of ECHR Protection. 2006. P. 74.

4Barcelona Traction. Light and Power Company Ltd. (Belgium vs. Spain). International Court of Justice. 1970. 1970 I.C.J. Reports 3. P. 36.

5См.: Алисиевич Е. Исчерпание внутренних средств правовой защиты как условие приемлемости жалоб для Европейского Суда по правам человека// Корпоративный юрист. 2006. № 11. С. 54–55.

6Право на уважение частной собственности закреплено в ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции, который ратифицирован РФ одновременно с Конвенцией и является ее составной частью.

7См.: Обращение в Европейский Суд по правам человека/Под общ. ред. Ф. Лича. М., 2006.

ном уровне. Итак, строго говоря, существуют формальные основания для признания жалобы акционера, заявляющего, что его права нарушены вследствие нанесения ущерба компании, акции которой ему принадлежат, неприемлемой. Между тем абсолютизация такого подхода была бы несовместимой с неоднократно высказывавшейся Судом правовой позицией, согласно которой «Конвенция предназначена для защиты не прав, которые являются теоретическими и иллюзорными, а прав, которые являются практическими и эффективными»8.

В 1995 г. Суд, отказавшись рассматривать по существу жалобу акционеров о нарушении их имущественных прав и фактически признав ее неприемлемой в связи с отсутствием у заявителей статуса «жертв», отметил в obiter dictum, что «протыкание корпоративной вуали… будет оправданно только

висключительных обстоятельствах,

вчастности, когда четко доказано, что компания не может обратиться

вконвенционные органы через органы, предусмотренные ее учредительными документами»9. Иными словами, акционеры вправе осуществлять «субсидиарную защиту» общества, если само оно не может этого сделать (например, в случае отсутствия правомочных органов управления).

Другое исключение представляет случай, когда заявитель является единственным акционером (или владельцем подавляющего большинства акций) компании, права которой нарушены. При этом, по мнению Суда, компания становится «инструментом» (vehicle) заявителя, который ведет через нее свой бизнес, а потому может быть признан жертвой при нарушении ее прав10 (причем не только имущественных, но и, например, права на судебную защиту, закрепленного в ст. 6 Конвенции).

Таким образом, по общему правилу, при нарушении прав юридического лица, повлекшем за собой причинение имущественного вреда его участникам, надлежащим заявителем в Суд является само юридическое лицо. Акционер компании в порядке исключения может обратиться с жалобой в Суд, если у соответствующего юридического лица по каким-либо причинам отсутствуют предусмотренные его учредительными документами правомочные органы управления либо если юридическое лицо является лишь инструментом бизнеса его мажоритарного (единственного) акционера, от имени которого и подается исковое заявление.

при подаче акционерами компаний жалоб о нарушении их имущественных прав против РФ, так как обычно незаконные приемы в ходе «корпоративных войн» применяются, если не при содействии, то при попустительстве государственных органов (например, налоговых органов, осуществляющих государственную регистрацию внесения изменений в учредительные документы юридических лиц).

Справедливая компенсация

Важным положительным моментом обращения акционера с жалобой в Европейский Суд является возможность получения справедливой компенсации в случае установления нарушения прав, защищаемых Конвенцией и (или) Протоколами к ней (ст. 41 Конвенции). Такая компенсация выплачивается государством-ответ- чиком, причем Россия в основном добросовестно (в срок и в полном объеме) выполняет соответствующие предписания Суда14.

Суд известен своим более чем консервативным подходом к вопросу о размере присуждаемых компенсаций (особенно в отношении морального вреда), и назначаемые им суммы возмещения, как правило, значительно ниже тех, что устанавливаются национальными судами многих государств – участников Совета Европы15. Однако по делам о нарушении права на уважение частной собственности Суд стремится к соблюдению общего принципа restitutio in integrum16, т.е. восстановления ситуации, существовавшей до нарушения, что выражается в присуждении полной компенсации, равной понесенному имущественному вреду, особенно если таковой возник вследствие прямого нарушения конвенционных прав заявителя государственными органами. Так, по одному из дел было установлено, что необеспечение государством исполнения арбитражного решения, вынесенного в пользу заявителя, привело к нарушению имущественных прав последнего. Исходя из этого Суд назначил компенсацию в размере суммы, причитающейся заявителю по постановлению арбитража17, с добавлением (в целях обеспечения «адек-