Глава 1. Музыкознание: вид с высоты птичьего полета § 1. Музыкознание и музыкальная деятельность

Музыкознание, т. е. знание музыки, — это совокупность на­учных дисциплин, в которых объектом изучения является му­зыкальное искусство в его различных проявлениях. В русском языке используются два слова для обозначения этого понятия:

помимо уже знакомого музыкознание часто звучит и другое — музыковедение. Это — синонимы, как синонимичны корни слов, их обозначающих: ведать и знать.

Чтобы сразу представить себе, что это за наука, достаточно взглянуть на нее как бы сверху, т. е. на ее «карту», которая по­казывает, какие основные сферы знания ее составляют, куда это знание направлено и какие смежные области с ней сосед­ствуют и взаимодействуют 1).

Вверху помещены четыре главных вида музыкальной дея­тельности: преподавание, сочинение, исполнение и восприятие музыки. Хотя они здесь перечислены как отдельные, самосто­ятельные, на самом деле, в подавляющем большинстве случа­ев, они пересекаются, проникают друг в друга, и более того — некоторые из них даже не могут существовать сами по себе. Так, например, преподавание музыки неизбежно включает какие-то моменты ее исполнения и, уж конечно, ее восприятие. Вне восприятия невозможны также ни исполнение, ни сочинение музыки. Многие крупнейшие композиторы зарекомендовали себя выдающимися исполнителями — пианистами, скрипача­ми, дирижерами, но даже если они не занимались концертной деятельностью, то, как правило, весьма уверенно владели ка­ким-либо инструментом. С другой стороны, для хорошего ис­полнителя считается необходимым хотя бы немного заняться сочинением музыки — и действительно, почти все выдающие­ся пианисты, скрипачи, дирижеры «грешили» созданием соб­ственных сочинений, иногда даже вынося их на суд публики (из современных исполнителей можно назвать, например, имя выдающегося отечественного дирижера Е. Светланова).

Пожалуй, только восприятие — относительно пассивный вид музыкальной деятельности — теоретически может суще-

8

Схема 1

9

ствовать вне других его видов, само по себе (слушателю не обя­зательно ни играть, ни сочинять). Однако и здесь выявляется бесспорная закономерность: способность самому в том или ином виде воспроизвести полюбившееся сочинение значительно обо­гащает восприятие, делая его гораздо более глубоким и тонким. Да и каждый, вероятно, знает по себе, как хочется пропеть или сыграть (пусть, как говорится, «одним пальцем») запавшую в душу мелодию — это проявление естественной потребности более близкого соприкосновения с музыкой, которая стала неотъемлемой частью нашего внутреннего мира.

Именно поэтому на схеме показано, что все сферы музыко­знания направлены к осуществлению музыкальной деятель­ности в целом: невозможно указать, какие именно стороны познания музыки наиболее важны для того или иного вида действий. Скорее можно утверждать, что познание музыки является, в принципе, необходимым подспорьем для каждого из них.

Заметим, однако, что и само познание музыки — музыкоз­нание — также неотделимо от музыкальной деятельности: что­бы вникнуть в сочинение, его нужно воспринять, т. е. прослу­шать, а лучше — и прослушать, и самому исполнить; в то же время для специалиста-музыковеда чрезвычайно полезно ис­пробовать свои силы в сочинении музыки. Поэтому выделение музыкознания из сферы музыкальной деятельности весьма ус­ловно и осуществлено исключительно для удобства его специ­ального рассмотрения.