Глава 2 Краеведческая деятельность ведущих учёных 19 и 20 века

2.1.Евфимий Карский

Биография академика Евфимия Фёдоровича Карского.

Евфимий Карский родился 20 декабря 1860 года (1 января 1861) в селе Лаша Гродненского уезда Гродненской губернии. Отцом его был дьячок местной церкви Фёдор Новицкий, а матерью — девушка из причетнической семьи Карских. Под её фамилией и был записан ребёнок, так как он родился без официально зарегистрированного брака (Фёдор Новицкий на тот момент ещё не достиг 18 лет — минимального брачного возраста в большинстве губерний Российский империи).

Начальное образование Ефим Карский получил в приходском училище села Ятра, в церкви которого на тот момент служил его отец. В августе 1871 года по инициативе отца Евфимий (под отцовской фамилией, Новицкий) поступил в Минскую духовную семинарию.  По окончании семинарии он поступил (уже под фамилией Карский, записанной в метриках) в Нежинский историко-филологический институт, где изучал славяно-русскую филологию под руководством профессора Р. Ф. Брандта.

Окончив институт в 1885 году, Карский начал преподавать во 2-ой Виленской гимназии. В это время он начал собирать этнографический материал, в этом ему помогали родители, и печататься в научных журналах. В 1877 году Евфимий Карский женился на дочери священника Софье Николаевне Сцепуржинской. В гимназии он проработал до 1893 года, в котором его зачислили преподавателем русского языка в Варшавский университет, а через год назначили экстраординарным профессором на кафедру русского и церковнославянского языков.

В 1901 году он был избран членом-корреспондентом Императорской Российской Академии наук. В 1902 году Карский стал деканом историко-филологического факультета. В 1903 году Карский предпринял этнографическую экспедицию по Белоруссии, в ходе которой было собрано немало материала для исследований, и по итогам которой был издан первый том главного труда учёного — полномасштабной научной работы «Белоруссы», заслужившей впоследствии название «энциклопедии белорусоведения». В 1905 году Карский стал ректором Варшавского университета. Должность ректора Карский занимал до 1910 года. Также с 1905 по 1917 год он был главным редактором журнала «Русский филологический вестник». В 1916 году его избрали действительным членом Академии наук.

Помимо фундаментальной книги «Белорусы» большое значение имеют труды Карского по истории русского языка, славянской палеографии—«Славянская кирилловская палеография»  и др., а также его деятельность по изданию древних памятников. Им были изданы многие древнейшие памятники с их палеографическим и лингвистическим анализом: «Листки Ундольского», «Лаврентьевская летопись», «Русская правда» и др.

Из важнейших трудов Карского можно еще назвать: «К истории звуков и форм белорусской речи» (Варшава, 1893; магистерская диссертация); «К вопросу о разработке старого западно-русского наречия» (Вильно, 1893); «Два памятника старого западно-русского наречия: лютеранский катехизис 1562 г. и католический катехизис 1585 г.» («Журнал Министерства народного просвещения», 1893, август); «О языке так называемых литовских летописей» (Варшава, 1894); «Западнорусские переводы Псалтири в XV-XVII веках» (Варшава, 1896); «Из лекций по славянской Кирилловской палеографии» (Варшава, 1897); «Западно-русское сказание о Сивилле пророчице по рукописи XVI века» (Варшава, 1898); «Русская диалектология»; «Наблюдения в области синтаксиса Лаврентьевского списка летописи».

В 1917 году Карский стал профессором Петроградского университета. С 1920 года он редактировал «Известия Отделения русского языка и словесности Российской Академии наук». В 1922 году стал действительным членом Института белорусской культуры (теперь Национальная академия наук Белоруссии), а в 1929 году — членом Чешской Академии наук. Также работал директором Музея антропологии и этнографии.

При советской власти Карский не единожды терпел невзгоды из-за своих убеждений. Так, уже в 1919 году он снят с должности профессора в Минском педагогическом институте, как человек с неблагополучной «политической физиономией»,  в этом же году он подвергся аресту.  Взгляды учёного раздражали как большевиков, так и белорусских националистов, так как он не считал белорусов отдельной национальностью, а рассматривал белорусскую народность как часть единого русского народа, наряду с великоруссами и малоруссами, а белорусскую речь как наречие общерусского языка. Он также скептически относился к насильственной белорусизации, проводимой советской властью. Всё это привело к ухудшению положения Евфимия Фёдоровича в советской науке. По возвращении Карского из научной командировки 1926 года, совершённой им в славянские земли, в прессе была развязана кампания по его шельмованию. Появились статьи, в которых Карский назывался «черносотенцем», «шовинистом», «осколком царского режима», в вину ему ставилось то, что он в своём отчёте о командировке назвал Львов «старым русским городом», отмечал лучшую благоустроенность Западной Белоруссии (находившейся под властью Польши) по сравнению с Советской Белоруссией, то, что за границей он якобы входил в контакт с белогвардейцами и т. п.  В 1927 году на закрытом заседании ЦК КП(б)Б было вынесено решение поставить вопрос об исключении Карского из Академии наук. Карский пытался оппонировать критикам, но его опровержения не печатали. Он подвергался давлению со стороны партийного научного сообщества, а в 1929 году был снят с должность директора Музея антропологии и этнографии.

Интересно, что научные идеи Карского дают возможность выработать модель языкового сосуществования, которая бы позволяла найти оптимальное сочетание между разными уровнями культурной и этнической идентичности в Белоруссии. То, что Карский считал белорусский язык диалектом, совершенно не означает нигилистического отношения к белорусской речи. Если не пытаться противопоставлять белорусский русскому и уж тем более не стремиться целенаправленно к вытеснению русского языка из образования, культуры и государственной жизни как «чужого» в границах соответствующей языковой политики, то оба языка вполне могут сосуществовать в белорусском обществе.

Литературная обработка белорусских говоров, предпринятая в первой половине XX в., еще не означает вытеснения русского языка на периферию культурной и государственной жизни. Просто русский язык выступает как язык высокой культуры всех восточных славян, а точнее, большой русской нации, формировавшейся в пределах Российской империи и насильно расколотой после 1917 г. национальной политикой большевиков. А белорусский вполне может играть роль регионального языка, позволяющего сохранить местные этнокультурные особенности. По крайней мере, было бы крайне опрометчиво отрицать существование художественного творчества на белорусском от роковой и бардовской песни до поэзии, исторических и филологических исследований. Такая модель сосуществования, на наш взгляд, не противоречила бы сути научных взглядов талантливого белорусского ученого и позволила бы сохранить единство белорусского общества, предупредить конфликты на языковой почве.

Такое предложение не является каким-то надуманным проектом. Так, в Германии в федеральной земле Бавария государственным языком является немецкий, но ее жителями широко используется в повседневном быту, на телевидении и в средствах массовой информации баварский диалект, который, кстати, настолько сложный, что немец с севера страны зачастую не может вообще понять то, о чем говорит баварец. Приведенный пример показывает, что аналогичную модель можно было осуществить в России в XX веке при иных исторических обстоятельствах. В этом отношении идеи белорусского лингвиста Е.Ф. Карского вполне могли бы стать научным обоснованием национальной политики. В современных же условиях актуализация его творчества позволила бы не допустить отчуждения белорусской интеллигенции от русской культуры и языка.