МЕБЕЛЬ
Д.Н. Ермолаев • а.Б. Салтыков
В течение XVIII века русская мебель прошла большой путь развития. Общий характер мебели конца XVII — начала XVIII веков определяется сильно развитыми объемными формами, разнообразной резьбой, иногда очень глубокой и крупной, и не менее разнообразным цветовым строем, включавшим все основные цвета и золото. Примером такой мебели русской работы может служить подстолье, сделанное к аспидной (искусственного мрамора) доске (илл. 223, 224). Подстолье имеет три ножки в виде больших волют с крупными резными орнаментальными листьями и розетами, раскрашенными красной, зеленой красками и золотом. Создание этого подстолья для привезенной с Запада довольно сложной формы доски и соотношение этой большой мраморной столешницы с поддерживающей ее резной царгой, тяжелыми резными волютами и разделяющими их пустотами говорят об очень опытном и талантливом художнике, смело и свободно разрешившем стоящую перед ним сложную задачу.
Новое направление ясно выступило в так называемый Петровский период. Оно не было совсем новым. Его элементы зародились и постепенно развивались еще в XVII веке, но в начале XVIII столетия они стали господствующими и определяющими. В основе их лежало стремление к большей практической целесообразности формы, прочности, деловитости.
Для нового образа жизни с частыми ассамблеями, празднествами и вечерами русский двор и окружающая его знать закупали мебель за границей, прежде всего в любимой Петром I Голландии, а также Англии. Однако наряду с расширением привоза заграничной мебели происходило освоение ее новых форм русскими мастерами. Русская мебель отличалась от западной того же времени большей простотой и ясностью конструкций, что соответствовало как старому традиционному взгляду на домашнюю обстановку, так и новому деловому характеру эпохи.
Изменения форм отечественной мебели происходили постепенно.
Трудно было сразу отказаться от пышной рельефной резьбы, от вычурных высоких спинок, от золоченой или покрашенной в несколько тонов древесины, от тисненой цветной кожи и бархата и перейти к мебели, более сдержанной в отношении резьбы, окраски и обивки.
Из традиционых форм мебели конца XVII века прочнее всего держались массивные дубовые столы на широкой царге и на мощных точеных ножках, соединенных внизу широкой прямой
357
проножкой (илл. 225). Украшением таких столов, нередко, раздвижных, служили тяги из черного мореного дуба в виде квадратов и прямоугольников на царге, инкрустация орнамента «в елку» из того же дуба на столешнице, с силуэтом двуглавого орла в середине или по углам последней. Другие точеные формы довольно быстро уходят из жизни. Стулья с высокими спинками и точеными, чаще всего витыми, ножками становятся теперь достоянием лишь церковных алтарей да парадных официальных комнат. На смену им приходит другой тип форм, ярче всего сказавшийся в небольших столах, креслах, стульях, табуретах с особо изогнутыми ножками, так называемыми «кабриолями». Их характерной чертой было выступающее из-под царги утолщение верхней части ножки и шарообразная форма нижнего конца ее при довольно широкой, низкой спинке. Этот тип пришел в Европу из Китая. Первые английские вещи этого рода появились у нас еще в конце XVII века. Примером русской работы с использованием образцов Запада и Китая может служить стул Оружейной палаты.
Мебель начала XVIII века отличается энергичными очертаниями, массивностью, выразительными переходами от широких мест к узким. Заложенная в эти формы идея пластичности скоро нашла свое выражение в скульптурной трактовке ножек. Их стали заканчивать когтистой лапой, державшей шар, иногда без шара, стоящей прямо на полу или на небольшом утолщении стержня. Свое наиболее яркое выражение этот тип мебели нашел в Адмиралтейском кресле Петра, находящемся в Летнем дворце в Ленинграде.
Могучие полузвериные полуптичьи ноги широко раздвинуты и далеко выступают за пределы сиденья. Их трактовка и постановка рассчитаны на создание особенно сильного впечатления устойчивости, непоколебимости сидящей в кресле человеческой фигуры, оказавшейся между двух могучих опор.
В эти простые лаконичные формы и в их пространственные соотношения художник сумел вложить столько силы, что только могучая фигура Петра могла сидеть в этом кресле, не подавляемая, а поддерживаемая и утверждаемая им. Характер, выраженный особенно сильно в Адмиралтейском кресле Петра 1, присутствовал в более слабой степени в табуретах, креслах, стульях и столах того времени (илл. 226, 227). Стройные пропорции и вытянутые силуэты мебели XVII века довольно быстро заменяются более тяжелыми пропорциями и более коренастыми, приземистыми силуэтами. Эта новая мебель появляется сперва в Петербурге, а затем распространяется по всей России.
Значительные изменения претерпевают спинки кресел и стульев. Они становятся ниже, состоят из рамы с широкой доской в середине. Исчезает богатая рельефная барочная резьба. Вместо нее середина спинки приобретает прорезь в виде разнообразных плетенок, иногда же остается сплошной и гладкой. Верхний край спинки лишается ярко выраженного членения, закругляется, имеет слегка волнистое очертание. Скромная плоская резьба г. виде пальметты изредка украшает верхнее утолщение ножки. Особенно ясно эта волнистая черта выступает у диванов, начинающих широко входить в быт.
Более крупные размеры дивана требовали пропорционального укрупнения и волнообразной линии спинки, которая приобретала новое отношение к ручкам, и художник должен был найти ему новое выражение. Задача разрешалась тем, что локотники отгибались в стороны, и весь силуэт верхней части дивана объединялся общим ритмом волнообразных изгибов. Ножки диванов были близки по форме к ножкам кресел с той только разницей, что приобретали несколько более сильный изгиб, вызывавшийся новым отношением масс, а под серединой сиденья вставлялись две дополнительные ножки.
Существовал и другой, более простой, тип кресел и стульев: при тех же общих приземистых пропорциях ножки изготовлялись прямые, четырехугольные в сечении.
Существенное место в обстановке занимали шкафы, имевшие несколько разновидностей: большие массивные шкафы для книг, географических карт или платья; шкафы-поставцы для посуды, имевшие иногда застекленный верх и глухой низ; шкафы-бюро также с застекленным верхом и с откидной доской для письма.
358
Большие шкафы оставались еще близки по своей композиции к шкафам XVII века. Более широкие, чем высокие, они почти всегда имели фасад, разделенный тремя пилястрами или колонками на две части. Однако их филенки не имели уже прежней резьбы. Ее заменяли профилированные тяги и раскладки, образующие прямоугольники со слегка расширенными, раздвоенными углами. Гладкие колонки опирались на массивные квадры, установленные на цоколе. Мощный карниз резко выступал над основной частью шкафа, а цоколь стоял на 3 шарообразных ножках, несколько сплющенных как бы от лежащей на них тяжести. В целом эти шкафы производят впечатление большой устойчивости, монументальности, силы. Они кажутся поставленными на свое место навсегда.
Другой характер у шкафов-поставцов. Они имели иные пропорции, более легкие и высокие, и ясно делились на 2 части: несколько выступающий вперед более глубокий низ с глухими створками и сравнительно с ним легкий верх с слюдяными, застекленными или глухими створками. Верх шкафа нередко имел закругленный возвышающийся в середине карниз, а иногда и аналогично изогнутый верхний край дверок. Самым характерным в этих шкафах-поставцах были тонкие переплеты для крепления сперва слюды, а потом стекол в виде разных прямоугольников довольно большого размера. По своим композициям эти переплеты часто повторяли оконные переплеты того же времени. Как и у больших шкафов, глухие дверцы поставцов украшали профилированными раскладками, иногда применялась роспись. Связь шкафов с интерьером имела особую форму. Иногда, например, в кабинете Екатерины I в Летнем дворце в архитектурную композицию стены вделывали шкаф с застекленными дверками, причем переплеты этих дверок целиком повторяли рисунок оконных рам. Эти переплеты, напоминающие окна и тесно примыкающие в раннее время к мелким слюдяным переплетам XVIII века, были первым проявлением интереса людей XVIII века к расширению пространства, к выходу за пределы стен интерьера, что было потом так развито В. Растрелли в оформлении большого зала Царскосельского дворца. В Петровскую же эпоху любовь к пространству только еще зарождалась.
В XVII веке зеркала чаще всего были закрыты. Строгость домостроя осуждала любование собой, сводила пользование зеркалом к самому необходимому минимуму. Только изредка сравнительно большие привозные зеркала в рамах вешали высоко на стенах, над шкафами. При этом в них нельзя было ни смотреться, ни видеть большое пространство.
В XVIII веке стремление к интересной, приятной жизни, к всестороннему удовлетворению своих чувств вызвало иное отношение к зеркалам. Постоянное желание использовать их как можно шире привело к отказу от створок и занавесок, потребовало увеличения размеров. По сравнению с небольшими зеркалами предыдущей эпохи петровские зеркала делаются все больше и больше, иногда достигают одного метра высоты. Их рамы приобретают ярко выраженный архитектурный характер: это искусственные окна, прорывающие стены. Их верх завершался характерным барочным разрывом и слегка выступающими профилированными углами самой рамы. Низ и верхние углы украшались прорезью, заменяющей теперь пышную резьбу XVII века. Профилированные тяги у самого стекла имели иногда дополнительные раскладки по углам.
При ясно выраженных общих стилистических чертах мебель петровского времени не составляла, однако, гарнитуров определенного бытового назначения, состоящих из вещей для разного употребления: столов, стульев, шкафов. Имеются только комплексы одинаковых предметов—обычно стульев, кресел, объединенных одной и той же формой, древесиной, обивкой.
В качестве материалов для мебели часто употребляли дуб с матовой полировкой под воск, особенно для столов. Крашеную мебель делали из березы. В дворцовой обстановке и в домах
крупных вельмож встречались стулья, кресла и рамы зеркал из цельного красного дерева, ввозить которое в Россию начали в это время. Пользовались и кавказским орехом, чаще всего для шкафов. Обивочным материалом обычно служила кожа естественного или черного цвета. В некоторых случаях, как отголосок XVII века, встречалась кожа с цветным тиснением. Из тканей применяли гладкий, иногда рытный цветной бархат.
359
Производством мебели были заняты отдельные русские мастера, выполнявшие заказы архитекторов и художников. Работали и иностранные художники - так, например, по проекту Николая Пино исполнена обстановка кабинета Петра I в Петергофском дворце, а по проекту Клаузена -трон Петра 1713 года. Делали мебель и пленные шведы.
Отдельные формы мебели петровского времени продолжали существовать и позднее, неко-торые, как, например, рамы зеркал, дожили даже до второй половины столетия с дополнениями на них элементов нового классицистического стиля.
Во второй трети XVIII века русская мебель значительно менятся. Так, например, на смену большим и тяжелым дубовым столам предыдущего периода приходят более облегченные столы из цельного красного дерева. Появляются туалетные столы с тремя откидными верхними досками, из которых две боковых увеличивали плоскости стола, а средняя служила для зеркал; кушетки, цветочницы (жардиньеры), комоды, каминные экраны, специальные шкафы для книг и для посуды с застекленными дверцами, торшеры (высокие стоящие на полу светильники), небольшие столики со