1.4.Образовательный туризм

Можно говорить о значительном образовательном туризме в Др. Риме. До осуществления поездки в какую-либо страну для ознакомления с ее культурой и наукой, а также обучения у знаменитых в то время философов, историков и медиков образование молодого римлянина не считалось завершенным. В Италии центром образовательного туризма был Неаполь, основанный греками, где сохранялась греческая атмосфера, язык и традиции. Здесь существовали многочисленные учебные заведения, проводились конкурсы поэтов и музыкантов.

Считалось признаком хорошего тона послать своего сына повышать образование в Афины или на о-в. Родос (тем самым римляне признавали превосходство греческого образования). Цицерон, обучаясь в Афинах, по­сетил однажды вместе с соучениками окрестности Академии, известной школы Платона. Когда молодые люди посетили эту местность, один из участников прогулки заметил: «В природе человека лежит то, что вид мест, связанных с присутствием выдающихся людей, волнует нас больше, чем рассказ об их деятельности или чтение их сочине­ний. Я теперь чувствую волнение от мысли о том, что здесь Платон вел свои философские дискуссии. И ближайший сад также не только напоминает мне о нем, но и почти воскрешает его перед моими гла­зами. Такая содержится сила в местностях, которые посещаешь».

1.5.Загородный отдых

Следующей за посетителями спортивных состязаний категорией путешественников были люди, покидавшие город для отдыха. У греков-горожан классического периода их истории античности тяги к отдыху в сельской местности не было, хотя не один персонаж комедий Аристофана, проживающий в Афинах, вздыхал, вспоминая о жизни в селении. Только в эллинистическую эпоху возникли и разрослись большие торговые центры, шумные, а летом невыносимые от жары, выезд на отдых за пределы города стал не для одного его жителя жизненной необходимостью.

Летом и ранней весной образцово устроенные римские дороги заполнялись путешественниками, для которых, судя по всему, было достаточно пребывания в большом городе со всеми его недостатками в жаркую пору. О значительной распространенности древних усадеб-вилл горожан свидетельствуют не только остатки их застроек с римских времен, но и многочисленные упоминания о них в письменных источниках.

Для летнего пребывания выбирались легко доступные местности в соседних горах или на море. Уже республиканские сановники размещали в подобных местах свои частные виллы. Весь высший свет Рима содержал два типа вилл: на побережье на прохладные и приятные дни весны, в предгорьях на летний период, когда средиземноморское солнце делало побережье настоящей преисподней, а по нескольку домов каждого вида содержалось для того, чтобы избежать монотонности постоянного пребывания в одном и том же месте.

Среди обладателей подобных усадеб был Цицерон. На протяжении своей жизни он обладал шестью виллами, не считая домов, которые он содержал при дорогах, чтобы ночевать там в пути. Не только тогдашние миллионеры могли позволить себе такие сибаритские каникулы. Принимая во внимание жизненные стандарты тех времен, Цицерон был человеком всего лишь среднего уровня зажиточности. Усадьба в Формиях, приморском курорте между Римом и Неаполем, была одним из его наиболее ранних приобретений. Именно там он был убит воинами своего политического противника Марка Антония.

Таким образом, на взгорьях вокруг Рима вырастала усадьба за усадьбой. Ими было застроено также морское побережье вплоть до Неаполя и даже дальше. Но наиболее излюбленным местом был прекрасный участок побережья Неаполитанского залива Байе-Путиоли-Неаполь. Виллы «позолоченных» семейств были сосредоточены здесь настолько тесно, а их террасы и молы выступали в море столь далеко, что Гораций говорил, что тут не хватало места для рыб.

Кратчайший путь из Рима до Неаполитанского залива по Via Domitiana занимал четыре дня. Эту территорию римская знать начала застраивать во II в. до н.э., и с той поры она никогда уже не утрачивала своей популярности. Здесь были виллы Цицерона, его единственного соперника в ораторстве Гортензия, известного знатока роскошной жизни Лукулла, Цезаря, Помпея, Марка Антония. Все их дома отличались великолепием, а некоторые представляли собой настоящие дворцы. Наиболее поразительной изо всех была вилла Лукулла, построенная в Неаполе. Неаполитанская вилла Лукулла была примером необычайной расточительности. Чтобы провести соленую воду к прудам для морской рыбы, в ближайших горах был проведен глубокий туннель.

С возникновением империи императоры и их родственники сменили власть имущих республики. Октавиан Август содержал вблизи, по меньшей мере, четыре резиденции. Большую часть времени последнего десятилетия своей жизни Тиберий провел в монументальном комплексе зданий на острове Капри. Нерон находился в своей вилле в Байях в ту ночь, когда пытался утопить свою мать, окончательно убил этот император свою мать в спальне ее дома в Бавлах на расстоянии нескольких километров оттуда.

Большая вилла могла насчитывать четыре или пять этажей. Комнаты никогда не были чересчур большими, а маленькие окна скорее должны были оберегать обитателя виллы от палящих лучей солнца, чем позволить им проникать внутрь. Первоначально стены окрашивались в один цвет, а около 90-80 г. до н.э. их стали покрывать росписью, полной декоративной фантазии, в которой соединялись архитектонические структуры с образами мифологии, жанровыми сценами, пейзажами, видами моря. Снаружи от домов росли ряды платанов, мирта, самшита. Наиболее богатые виллы гордились рыбными прудами, в них разводили рыбу, особенно мурен — (его высоко ценили из-за его вкусовых качеств римские лакомки), предназначенного для хозяйского стола. Они были символом определенного состояния, только мультимиллионеры были «писцинариями» — членами «клуба рыбного стола», если употребить определение Цицерона. Молва гласила, будто бы выскочка Ведий Поллион кормил своих мурен мясом провинившихся рабов.

Именно триединство Байе-Путиоли-Неаполя способствовало появлению первого в истории туристского комплекса. Оно, как и во многих последующих случаях, складывалось постепенно и стихийно, однако, случайным его ни в коем случае назвать нельзя. Здесь впервые, в целях отдыха и развлечения, туризм повенчал постоянство физиологической природы человека с пестрым набором многогранных культурных, социальных, исторических переменных. В «тройнике» на берегу Неаполитанского залива мы также впервые отмечаем другую стабильную черту всех успешных туристских центров, – размывание социальной структуры общества посредством имитации культурных ценностей и приоритетов каждого слоя общества и передаче их на одну социальную ступеньку вниз. Одним из залогов успеха каждого успешного туристского предприятия служит его способность создать условия и атмосферу, в которой служанка будет чувствовать себя хотя бы полчаса госпожой, ее хозяйка – владетельной помещицей, та, в свою очередь, придворной дамой, а придворная дама королевой.

За Неаполем издавна закрепилась слава форпоста высокой эллинской культуры на полуострове. Потому не случайно Нерон избрал Неаполь для своего дебюта на сцене - как в Греции! Сюда съезжались поэты и театралы; в сезон создавались салоны, где утонченные люди могли общаться с себе подобными, вести умные беседы по-гречески, ходить в gymnasium (в античной Греции спорт причислялся к культурному досугу). Ну и, естественно, шведский стол. «Шведский стол» был непременным атрибутом на древнеримских курортах. Рядом с каждым обедающим ставили vomitarium, гигиенический прибор на случай усталости от съеденного, чтобы тут же, не поднимаясь с кушетки, заложить два пальца в рот и, не пачкая пола, избавиться от лишнего и продолжить приятное времяпрепровождение с очередной порцией жареных голубей или устриц. Для всех прочих радостей курортной жизни существовали Байи и Путеоли.

Расположенный поблизости Путеоли представлял главный порт Аппенинского полуострова, через который шла торговля с Египтом и Грецией, местность обросла разного рода таможенными, торговыми и прочими имперскими учреждениями. Со времен Октавиана Августа, человека строгих правил, презрительно относившегося к курортным вольностям, императоры по традиции проводили весенний дачный сезон в Путеоли, здесь же, разумеется, стали покупать виллы придворная знать, чиновничество. Хотя в этой части залива находились самые роскошные виллы, массовому туристу путь в них был заказан, зато в императорские пруды мог прийти всякий желающий, и курортники не манкировали этой возможностью, позволявшей им на короткое время приобщаться к вкусам богатых и знатных. Путеольская дачная жизнь слегка отдавала официозом, цены на недвижимость росли, поэтому многие начали селиться в соседнем Байе. Здесь не было бдительных глаз императорских соглядатаев, и Байе стал центром «ночной жизни».

Со временем служивые и нувориши открыли в окрестностях Байе сокровище озера Лукренус, – знаменитых устриц, тем самым первоначальный туристский капитал Байе, лечебные воды, удвоился. Хоть коротко, в городе останавливались все, курорт славился особыми устрицами, и редкий человек проезжал мимо, не отведав знаменитого деликатеса. На почетном третьем месте, после вилл и устричных забегаловок, в Байе шли заведения, совмещавшие гостиничные услуги с игорными и – в весьма определенном смысле – публичными. К ним прямо с дороги направляла стопы золотая римская молодежь. Люди постарше, приведя себя в порядок после дороги, устремлялись к озеру, где с восходом луны открывались плавучие бордели, или на стадион - там начиналось гладиаторское побоище.

Молодежь пила по-черному, потом шаталась по городку и горланила песни, что вызывало безумное раздражение у солидных курортников! Они, в свою очередь, не сильно налегали за ужином на вино, ибо светская курортная жизнь начиналась спозаранку. До наступления жары плавали на тогдашних яхтах по заливу, после чего наступал черед экскурсий. Во II веке появился курьезный ритуал: отдыхающие ходили от виллы к вилле... любоваться домашними рыбками! После ужина, с наступлением прохлады начинались ночные круизы по заливу. На них, как жаловался дачный сторожил Варро своему другу Цицерону, брались «женщины сомнительной репутации, <…> девушки становились общим достоянием, старики вели себя как юноши, и юноши как девушки».

Пребывание в сельской местности не всегда соответствовало потребностям людей тех времен, привыкших к определенному комфорту, поэтому они охотно выезжали также в другие города, в которых климат или хорошее географическое расположение гарантировали отдых в удобных условиях. Зимою зажиточные люди выбирали для отдыха некоторые местности и южной части Италии. Наиболее известной среди них был Тарент, достаточно уединенный и тихий, в который, по словам Горация, Юпитер посылает мягкие зимы и долгие весны.

Некоторые выезжали в Митилену на острове Лесбос у берегов Малой Азии, хотя она располагалась довольно далеко от Рима. Там был прекрасный климат, красивое расположение над морем с видом на тянущуюся на близкой к острову азиатской суше полосу холмов, урбанистическая красота самого города: все это располагало к отдыху в этой местности. Доказательством этому служат обнаруженные там археологами развалины типичной римской виллы.

Младший современник Катулла Гораций отмечал, что среди наиболее посещаемых римлянами мест отдыха вне Италии был остров Родос неподалеку от побережья Малой Азии. Римляне охотно ездили в ионийские города западного побережья этого полуострова, климат которого был явно лучше климата европейской части Греции. Среди этих городов выделялись Эфес и жемчужина побережья Малой Азии Смирна (ныне Измир, Турция) с ее амфитеатральным расположением и панорамным видом на море.