Глава 7. Непреднамеренные эффекты представления социальных проблем средствами массовой коммуникации

Группы, конструирующие ту или иную социальную проблему, то есть пытающиеся привлечь внимание общественности и политиков к той или иной ситуации, обычно озабочены тем, чтобы получить доступ к средствам массовой коммуникации и способствовать представлению данной ситуации телевидением, радио, газетами в выгодном для себя ракурсе. Соображения, которыми руководствуются такие группы и поддерживающие их журналисты, часто сводятся к следующему: «чем больше сообщений, тем лучше». Между тем, повторяющиеся сообщения средств массовой коммуникации

о социальных проблемах могут иметь не только эффект мобилизации общественности и политиков с целью изменения той или иной ситуации, но и, напротив, способствовать возникновению “усталости сострадать” жертвам преступлений, беженцам и вынужденным переселенцам, людям с ВИЧI СПИДом, беспризорным детям, людям с ограниченными физическими возможностями, потере чувствительности к сообщениям о них (своего рода анестезии), появлению попыток избежать информации о тех или иных социальных проблемах.

Важно принимать во внимание следующие возможные стадии социальных проблем, на которые указывает Энтони Даунс: (1) предпроблемная стадия, когда условие существует, но еще не завладело общественным вниманием; (2) стадия открытия “проблемы” и энтузиазма, уверенности в том, что проблема может быть решена; (3) стадия понимания, что решения не так легки, как это казалось ранее; (4) спад общественного интереса в связи с возникновением обескураженности по поводу решений и скуки; (5) постпроблемная стадия, когда аудитория более не интересуется проблемой²²². Очевидно, что существенную роль в переходе к четвертой и пятой стадии играют средства массовой коммуникации.

1. Понятие наркотизирующей дисфункции средств массовой коммуникации

Начало традиции изучения незапланированных, непреднамеренных эффектов массовой коммуникации положили Пол Лазарсфельд и Роберт Мертон²²³ своей концепцией наркотизирующей дисфункции средств массовой коммуникации.

Все большую часть времени, указывают Лазарсфельд и Мертон, члены современного общества затрачивают на потребление продукции средств массовой коммуникации. Однако огромное количество получаемых сообщений «может вызывать лишь поверхностное внимание к социальным проблемам, и это внимание часто скрывает массовую апатию»²²⁴.

«Потоки информации часто способствуют усыплению, наркотизации, нежели активности рядового читателя или слушателя. Поскольку все большая часть времени отводится чтению и прослушиванию, сокращается та его доля, которая может быть уделена организованному социальному действию. Индивид читает сообщения о проблемах и даже может обсуждать альтернативные варианты действий. Однако все это в значительной мере относится к области интеллектуальной. Активизации этого отдаленного отношения к организованному социальному действию не происходит. Гражданин может быть доволен своим высоким уровнем интереса и информированности, не замечая своей оторванности от принятия решений и действий. Короче говоря, он воспринимает свои вторичные контакты с миром политической реальности - чтение, прослушивание, размышление - как некое замещающее действие. Он делает ошибку, отождествляя знание

о проблемах дня с действиями в отношении них. Его совесть абсолютно чиста. Он находится в курсе дела. Он информирован. Он имеет массу идей о том, что должно быть сделано. Однако после того как он пообедал, прослушал свою любимую радиопрограмму и прочел вторую за день газету, приходит время отходить ко сну.

В этом специфическом отношении средства массовой коммуникации могут быть причислены к наиболее эффективным и признанным социальным наркотикам. Они настолько эффективны, что наркоман не осознает своей болезни...

Непреднамеренным результатом воздействия все возрастающих доз массовой коммуникации может быть отвлечение энергии людей от активного участия и превращение ее в пассивное знание»²²⁵.

Идея такого наркотизирующего эффекта массовой коммуникации развивалась в дальнейшем Нейлом Постманом применительно к телевидению²²⁶. В частности, Постман, рассматривая воздействие современного телевидения на аудиторию, использует образ сомы, вымышленного наркотического препарата, описанного Олдосом Хаксли в его антиутопии «О дивный новый мир». Сома, широко распространенный в изображаемом обществе, «социально одобряемый» наркотик, «успокаивает, дает радостный настрой, вызывает приятные галлюцинации», заключает в себе «все плюсы христианства и алкоголя - и ни единого их минуса»²²⁷.

«Захотелось, и тут же устраиваешь себе сомотдых - отдых от реальности, и голова с похмелья не болит потом, и не засорена никакой мифологией...

Если... в сплошной череде развлечений обнаружится разрыв, расселина, то всегда есть сома, сладчайшая сома: принял полграмма - и получай небольшой сомотдых; принял грамм - нырнул в сомотдых вдвое глубже; два грамма унесут тебя в грезу роскошного Востока, а три умчат к луне на блаженную темную вечность. А возвратясь, окажешься уже на той стороне расселины, и снова ты на твердой и надежной почве ежедневных трудов и утех, снова резво порхаешь от ощущалки к ощущалке»²²⁸.

Если принять во внимание, что в среднем россияне затрачивают более трех часов в день на просмотр телепередач, а содержание подавляющего большинства просматриваемых программ, включая телевизионные новости, имеет развлекательный характер, то аналогия телевидения с сомой, используемая Н.Постманом, представляется совершенно уместной.