Первый ребёнок.

А. Адлер пишет о том, что первый ребёнок получает 200% родительского внимания и является центром семьи. Г.Т. Хоментаускас говорит, что подсознательно ребёнок занимает позицию «Я счастлив только тогда, когда другие обращают внимание на меня и заботятся обо мне», которая делает его зависимым от других людей, нуждающимся во внимании. Кроме того, ребёнок появляется в семье, ещё недостаточно готовой к детям, что является причиной неуверенности, тревожности и непоследовательности родителей в воспитании ребёнка. В дальнейшем старшие дети воспринимают родителей как людей непостоянных и поэтому менее склонны раскрывать свои чувства.

Родители нередко балуют первенца и излишне его опекают. Но после рождения следующего ребенка первенец теряет все преимущества и ту власть, которой обладал с момента рождения. Для описания этого явления А. Адлер использует понятие «быть свергнутым с пьедестала». В. Томан отмечает, что когда «захват» происходит до пяти лет, это становится крайне шокирующим переживанием для старшего ребёнка. После пяти лет старший уже имеет свое место вне семьи и хорошо сформированную идентичность, поэтому меньше ущемляется пришельцем.

Первенец почти всегда болезненно переживает свое ниспровержение, говорит А. Адлер. Он может потерять чувство безопасности, испытывать беспокойство, стремление защитить себя. Стараясь сохранить свою власть разными способами, он начинает конкурировать с младшим за внимание родителей и ревновать. Особенно ревнивыми становятся те дети, которые до появления младшего ребёнка пользовались особой любовью взрослых. В результате, как считает А. Адлер, первенцы становятся жесткими и авторитарными.

Г.Т. Хоментаускас соглашается с А. Адлером. Он пишет, что при появлении в семье второго ребёнка, даже те дети, которые с нетерпением его ждали, могут почувствовать себя забытыми, отверженными, появляется зависть, что ведет к поиску новых форм поведения в семье. Первенцы могут приобщиться к миру взрослых, преодолеть эгоизм, утвердить себя в более зрелых способах общения с родителями. По этому поводу А. Адлер находит, что первые дети часто усваивают «взрослый» язык и предпочитают компании сверстников компанию взрослых.

В. Томан предполагает, что если второй ребёнок — того же пола, его воздействие на первого очень сильно. Это воздействие стимулирует один из общих стереотипов поведения старшего ребёнка: он очень старается быть хорошим, чтобы родители продолжали любить его больше, чем новорожденного. В результате старший обычно приобретает многие родительские качества: он умеет быть воспитателем, способен принимать на себя ответственность и выполнять роль лидера. Больше половины президентов США были старшими сыновьями; 21 из 23 первых американских астронавтов были старшими или единственными в семье [5].

Однако, это чувство ответственности, отмечает В. Томан, может превратить старшего ребёнка в тревожного субъекта, стремящегося к совершенству, который не смеет ошибиться. Упор на высокие достижения делает старшего ребёнка более чувствительным, более серьезным, менее склонным к играм, чем другие. Он обычно упорно трудится и добросовестен во всем, за что берется, хотя и не принимает критики.

Когда старший ребёнок достигает школьного возраста, пишет Г.Т. Хоментаускас, на него чаще начинают обращать внимание и родители, и младший. Первенец начинает реально воспринимать свое превосходство над малышом, а родители придают большое значение его достижениям, что часто становится толчком к тому, что старший ребёнок ставит пред собой социально значимые цели, стремится к достижениям.

Старшие дети, как правило, показывают превосходство во всех сферах жизнедеятельности, продолжает Г.Т. Хоментаускас, и в этом отношении они часто превосходят по авторитету родителей для своих младших сиблингов. В большинстве семей старший становится вожаком младшего, направляющим его интересы и развитие.

В. Томан считает, что старшие дети учатся идентифицировать себя с родителями, первые преподают семейные традиции и мораль своим младшим братьям и сёстрам, а затем пытаются распространить их на остальной мир. Они могут стать столь ригидны, что не желают принимать какие-либо изменения или компромиссы.

В. Томан предполагает, что отчасти из-за привычки рассчитывать только на свои силы и идти своим путем, отчасти из-за того, что они не демонстративны и слишком серьезны, старшие дети испытывают по сравнению с другими детьми большие трудности в приобретении друзей. Они обычно имеют только одного близкого друга. Им свойственна повышенная чувствительность к проявлениям личного неуважения и нетерпимость к чужим ошибкам.