1sheygal_e_i_semiotika_politicheskogo_diskursa (1) / SHEIGA~1

На правах рукописи

ШЕЙГАЛ Елена Иосифовна

СЕМИОТИКА ПОЛИТИЧЕСКОГО ДИСКУРСА

10.02.01 – Русский язык

10.02.19 – Общее языкознание,

социолингвистика, психолингвистика

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

доктора филологических наук

Волгоград – 2000

Работа выполнена в Волгоградском государственном педагогическом университете.

Научный консультант –

заслуженный деятель науки РФ, доктор филологических наук, профессор Виктор Иванович Шаховский

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор

Анатолий Григорьевич Баранов;

доктор филологических наук, профессор

Леонид Петрович Крысин;

доктор филологических наук, профессор

София Петровна Лопушанская.

Ведущая организация –

Институт языкознания РАН

Защита состоится ___июня 2000 г. в ___часов на заседании диссертационного совета Д 113.02.01 в Волгоградском государственном педагогическом университете (400005, г. Волгоград, пр. Ленина, 27).

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Волгоградского государственного педагогического университета.

Автореферат разослан ___ мая 2000 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета,

доктор филологических наук,

профессор В. П. Москвин

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Политический дискурс – это явление, с которым все сталкиваются ежедневно. Борьба за власть является основной темой и движущим мотивом этой сферы общения. Чем более открыта и демократична жизнь общества, тем больше внимания уделяется языку политики. Политическим дискурсом интересуются как профессионалы от политики, в том числе журналисты и политологи, так и самые широкие массы граждан.

В последние десятилетия эта область знания стала объектом пристального внимания отечественных лингвистов. С одной стороны, появились исследования, в которых осмысляется наше языковое существование в тоталитарном прошлом, с другой стороны, активно анализируются изменения языка, связанные с политическими переменами в нашем обществе. На повестку дня выходят вопросы теоретического моделирования политического дискурса – выявление механизмов порождения и функционирования политических текстов, анализ политических метафор как способа осмысления мира политики, характеристика речевого поведения политика изучение вербальных и риторических стратегий в политической деятельности.

Объектом данного исследования является политический дискурс, понимаемый как общение, основная интенция которого – борьба за власть. В качестве предмета изучения взяты семиотические характеристики политического дискурса. Согласно развиваемой в работе концепции политический дискурс представляет собой своеобразную знаковую систему, в которой происходит модификация семантики и функций разных типов языковых единиц и стандартных речевых действий.

Актуальность избранной темы определяется следующими моментами.

1. В современном обществе возрастает значимость политической коммуникации, поскольку в условиях демократического социального устройства вопросы власти открыто обсуждаются, и решение целого ряда политических проблем зависит от того, насколько адекватно эти проблемы будут интерпретированы языком. В последние годы отдельные проблемы политического дискурса стали объектом активного обсуждения как в научной, так и в публицистической литературе, вместе с тем специального исследования, посвященного целостной картине политического общения, по нашим данным, еще не проводилось.

2. Исследование политического дискурса находится в фокусе интересов отечественной лингвистики в связи с интегративной тенденцией развития науки о языке и необходимостью лингвистического осмысления результатов, полученных в смежных областях знания – политологии, социологии, психологии, культурологии. Политический, педагогический, религиозный, научный, юридический и другие виды институционального дискурса привлекают к себе внимание исследователей, поскольку в этой исследовательской парадигме на первый план выдвигаются не внутрисистемные языковые отношения, а характеристики языковой личности как носителя соответствующей культуры и статусно-ролевых отношений. Многие проблемы изучения политического дискурса являются междисциплинарными и рассматриваются с позиций лингвистики текста и дискурса, когнитивной лингвистики, прагмалингвистики, однако с позиций знаковых отношений политический дискурс еще не анализировался.

3. Категории дискурса вообще и политического дискурса в частности являются в настоящее время предметом научных дискуссий. Требуют освещения системообразующие признаки политического дискурса, его единицы, базовые концепты, функции, жанровые разновидности; нуждается в определении само понятие языка политики.

4. Политический дискурс относится к особому типу общения, для которого характерна высокая степень манипулирования, и поэтому выявление механизмов политической коммуникации представляется значимым для определения характеристик языка как средства воздействия. В этом смысле важность изучения политического дискурса продиктована необходимостью поиска для политиков оптимальных путей речевого воздействия на аудиторию, с одной стороны, и необходимостью понимания аудиторией истинных интенций и скрытых приемов языкового манипулирования, с другой стороны.

Цель настоящей работы – построить семиотическую модель политического дискурса. В связи с этим предполагается решить следующие задачи:

1. установить содержание и границы политического дискурса;

2. определить функции политического дискурса;

3. выявить конститутивные признаки политического дискурса;

4. раскрыть содержание базовых концептов политического дискурса;

5. установить закономерности категоризации мира политики в знаках политического дискурса;

6. раскрыть интенциональные характеристики политического дискурса;

7. описать жанровое пространство политического дискурса.

Научную новизну выполненного исследования автор усматривает в том, что здесь впервые предложена интегральная лингвосемиотическая модель политического дискурса, определены его семантические, прагматические и синтактические параметры, описаны его базовые концепты – «власть» и «политик», разработаны основания для построения типологии знаков политического дискурса, охарактеризованы его основные функции, раскрыты механизмы политического речевого действия – специфические стратегии и речевые акты, обоснованы параметры структурирования жанрового пространства политического дискурса и описаны его важнейшие жанры.

Теоретическая значимость работы состоит в углублении теории дискурса и обосновании лингвистического статуса политического дискурса, в обогащении языкознания идеями и положениями, относящимися к ведению социологии и политологии, в разработке категориального аппарата, интегрирующего на семиотической основе категории прагмалингвистики и когнитивной лингвистики, в освещении статусно-ролевых характеристик языковой личности политика.

Практическая ценность выполненного исследования заключается в том, что его результаты могут найти применение в вузовских лекционных курсах по общему языкознанию, в спецкурсах по лингвистике текста и теории дискурса, прагмалингвистике, социолингвистике, в практическом курсе интерпретации политических текстов масс-медиа на иностранном языке, а также могут быть полезны специалистам в области политической коммуникации.

Методологической основой исследования является положение о диалектической взаимосвязи языка, сознания и культуры, рационального и эмоционального в мышлении и языке, сущности и явления. Признание единства сущностного и функционального в языке позволило положить в основу исследования системный подход к изучению предмета через выявление взаимодействия его элементов, структуры и функций.

Для решения поставленных в диссертации задач использовались общенаучные методы понятийного анализа, интроспекции, наблюдения и лингвистические методы компонентного, контекстуального, интерпретативного анализа, а также ассоциативный эксперимент.

Творческим стимулом и теоретической базой данного исследования послужили работы отечественных и зарубежных ученых в области семиотики и лингвосемиотики (Р. Барт, У. Эко, Т. Себеок, Ю.М. Лотман, Ю.С. Степанов, Ю.И. Левин), лингвистики текста и теории дискурса (Р. Водак, Т. ван Дейк, П. Серио, В.В. Богданов, Б.М. Гаспаров, М.Л. Макаров, В.И. Карасик, А.Г. Баранов, W. Dieckmann, W. Holly, M. Coulthard, R. Fowler), теории риторики (К.П. Зеленецкий, Ю.В. Рождественский, А.К. Михальская, R. Bachem), когнитивной лингвистики (Дж. Лакофф, Ч. Филлмор, Е.С. Кубрякова, А.Н. Баранов, В.В. Красных, R. Langacker, J. Taylor), прагмалингвистики (Дж. Остин, Дж. Серль, Б. Ю. Норман, В.И. Шаховский, Г.Г. Почепцов, D. Bolinger, R. Lakoff, G. Leech), социолингвистики (Л.П. Крысин, Н.Б. Мечковская, J. Gumperz, E. Chaika) лингвокультурологии (Ю.А. Сорокин, Е.М. Верещагин, В.Г. Костомаров, Н.А. Купина, В.И. Жельвис, M. Edelman), политической социологии (П. Бурдье, С. Московичи, М. Вебер, Н. Смелзер).

Материал исследования. Применительно к дискурсу материал, т. е. та языковая реальность, на которой строится исследование, играет значительно большую роль, чем материал в традиционных работах, сориентированных на системное описание языковых единиц. Политический дискурс имеет как универсальные, так и специфические этнокультурные характеристики. Российский политический дискурс, бесспорно, имеет ряд характеристик универсального плана, объединяющих его с политическим дискурсом на других языках. Вместе с тем, культурно-специфические характеристики объекта нашего изучения требуют раскрытия особенностей современной российской коммуникативной среды. Именно поэтому в диссертации уделяется существенное внимание социально-политическим реалиям современной России, и именно поэтому данная работа выполнена на стыке двух специальностей – русский язык и общее языкознание.

Материал исследования представлен выборкой из лексикографических источников и записями политического дискурса. В работе использованы материалы российской и американской прессы за период 1996-2000 гг., телепередач, стенограмм заседаний Государственной Думы, публикаций в Интернете, а также граффити, листовки, плакаты и прочие агитационные и информационные материалы.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Политический дискурс представляет собой знаковое образование, имеющее два измерения – реальное и виртуальное, при этом в реальном измерении он понимается как текст в конкретной ситуации политического общения, а его виртуальное измерение включает вербальные и невербальные знаки, ориентированные на обслуживание сферы политической коммуникации, тезаурус прецедентных высказываний, а также модели типичных речевых действий и представление о типичных жанрах общения в данной сфере.

2. Интенциональную базу политического дискурса составляет борьба за власть, что предопределяет его основные функции: а) интеграция и дифференциация групповых агентов политики; б) развитие конфликта и установление консенсуса; в) осуществление вербальных политических действий и информирование о них; г) создание «языковой реальности» поля политики и ее интерпретация; д) манипуляция сознанием и контроль за действиями политиков и электората.

3. К числу системообразующих характеристик политического дискурса относятся следующие: а) преобладание массового адресата; б) доминирующая роль фактора эмоциональности и значительный удельный вес фатического общения; в) смысловая неопределенность, связанная с фантомностью ряда денотатов и фидеистичностью; г) эзотеричность как результат использования манипулятивных стратегий, важнейшими из которых являются эвфемизация, намеренная уклончивость, намеки и ссылки на слухи; д) опосредованность политической коммуникации фактором масс-медиа; е) театральность, необходимость политиков «работать на публику», привлекая ее своим имиджем; ж) динамичность языка политики, обусловленная злободневностью отражаемых реалий и изменчивостью политической ситуации.

4. К базовым концептам политического дискурса относятся концепты «Власть» и «Политик». Содержательный минимум концепта «Власть» в русской лингвокультуре составляют компоненты «господство», «право», «способность», «влияние», «контроль», «авторитет». В метафорике власти соединяются два противоречивых образа: механизма и живого существа. В оценочных характеристиках власти преобладает негативная морально-этическая оценка данного феномена. Вербализация концепта «Политик» характеризуется факультативной экспрессивной оценкой, нередко с комической коннотацией.

5. Типология знаков политического дискурса строится по следующим основаниям: а) оппозиция в плане выражения (вербальные – невербальные знаки); б) оппозиция по коннотативной маркированности; в) оппозиция по характеру референции. Основным организующим принципом семиотического пространства политического дискурса является базовая семиотическая триада «интеграция – ориентация – агональность», эта функциональная триада проецируется на базовую семиотическую оппозицию «свои – чужие».

6. В каждом из трех функциональных типов знаков имеются специализированные и транспонированные единицы. Специализированными знаками ориентации являются наименования политических институтов и институциональных ролей, имена политиков и т.д., специализированными знаками интеграции – государственные символы и эмблемы, выражающие групповую идентичность, лексемы единения и совместности, специализированными знаками агрессии – маркеры «чуждости». Границы между тремя функциональными типами знаков не являются жестко фиксированными. Эволюция прагматики знаков делает возможным семиотическое преобразование одного типа в другой. Основным направлением этой эволюции является движение от информатики к фатике, т. е. превращение знаков ориентации либо в знаки интеграции (приобретение идеологической коннотации «свои» и положительной эмотивности), либо в знаки агрессии (приобретение идеологической коннотации «чужие» и отрицательной эмотивности).

7. Базовая семиотическая триада политического дискурса находит выражение в специфических речевых актах этого дискурса: в частности, функциональной направленностью здравиц является интеграция, лозунговых ассертивов – ориентация, волитивов изгнания – агрессия. Специфической особенностью речеактового представления политического дискурса является наличие в нем особого вида перформативов – политических перформативов, представляющих собой высказывания, само произнесение которых является политическим действием. К наиболее значимым из них относятся перформативы доверия и недоверия, поддержки, выбора, требования, обещания, а также эмотивный перформатив возмущения.

8. Относительно базовой семиотической триады структурируется и жанровое пространство политического дискурса. По характеру ведущей интенции разграничиваются: а) ритуальные жанры (инаугурационная речь, юбилейная речь, традиционное радиообращение), в которых доминирует фатика интеграции; б) ориентационные жанры, представляющие собой тексты информационно-прескриптивного характера (партийная программа, манифест, конституция, послание президента о положении в стране, отчетный доклад, указ, соглашение); в) агональные жанры (лозунг, рекламная речь, предвыборные дебаты, парламентские дебаты).

9. Многомерность и сложность политического дискурса проявляются в возможности дифференциации его жанрового пространства по ряду параметров: а) градация институциональности; б) субъектно-адресатные отношения; в) социокультурная дифференциация; г) событийная локализация; д) прототипность – маргинальность жанра в полевой структуре дискурса.

10. Совокупность первичных и вторичных дискурсных образований разных жанров, сконцентрированных вокруг определенного политического события, образует политический нарратив – своеобразный сверхтекст, объединенный общностью содержания и персонажей (например, политический скандал). Для политического нарратива характерно общественная значимость сюжета, двуплановость (денотативный прототип как политическое событие и сам нарратив как коммуникативное событие), протяженность по времени, множественность повествователей и связанные с этим неоднозначность модальных установок и ролевая амбивалентность персонажей.

Апробация работы. Основные положения и результаты исследования докладывались автором, на заседании сектора психолингвистики и теории коммуникации Института языкознания РАН (2000), на рабочем совещании Института языкознания РАН «Политический дискурс в России» (1999, 2000), на заседании кафедры языкознания ВГПУ и научно-исследовательской лаборатории ВГПУ «Язык и личность», на международных научных конференциях «Россия и страны Америки: Опыт исторического взаимодействия» (Волгоград, 1997), «Ономастика Поволжья» (Волгоград, 1998), «Русский язык в контексте современной культуры» (Екатеринбург, 1998), «Проблемы семантического описания единиц языка и речи» (Минск, 1998), «Единство системного и функционального анализа языковых единиц» (Белгород 1999), «Проблемы сопоставительной семантики» (Киев 1999), на общероссийских научных конференциях «Вопросы лексикологии и лексикографии языков народов Северного Кавказа, русского и западноевропейских языков» (Пятигорск, 1999), «Актуальные проблемы психологии, этнопсихолингвистики и фоносемантики» (Пенза 1999), на межвузовских конференциях «Языковая личность: проблемы обозначения и понимания» (Волг оград, 1997), «Языковая личность: система, нормы, стиль» (Волгоград, 1998), «Языковая личность: жанровая речевая деятельность» (Волгоград, 1998), «Языковая личность: проблемы межкультурного общения» (Волгоград, 2000).

Объем и структура работы. Диссертация включает предисловие, введение, четыре главы, заключение и список литературы (538 наименований), а также список лексикографических источников и справочников и источников текстовых примеров.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

В предисловии определяется предмет и цель исследования, обосновывается актуальность темы, научная новизна, доказывается теоретическая значимость и практическая ценность работы, формулируются основные положения, выносимые на защиту, определяется материал и методы исследования.

Во введении дается обзор основных направлений исследования политического дискурса в современной лингвистике и определяются базовые понятия: текст и дискурс.

Политическая лингвистика является одним из новых исследовательских направлений современного языкознания, которое носит междисциплинарный характер: в нем интегрируются достижения социолингвистики, лингвистики текста, когнитивной лингвистики, нарративного анализа, стилистики и риторики. Основная задача лингвистического анализа политического дискурса – вскрыть механизм сложных взаимоотношений между властью, познанием, речью и поведением.

Политический язык и политическая коммуникация стали предметом лингвистических исследований сравнительно недавно. С конца 50-х годов интерес к этой проблематике возник в ФРГ, прежде всего, с изучением языка национал-социализма [Klemperer 1947].

Одним из первых, кто обратился к языку тоталитарных режимов, был английский писатель Дж. Оруэлл, который предвосхитил многие лингвистические идеи, развиваемые в работах, посвященных выявлению заложенных в языке возможностей манипулировать сознанием и осуществлять социальную власть [Bolinger 1980; Sériot 1985; Блакар 1987; Вайнрих 1987 и др.] Политическая перестройка спровоцировала в отечественной лингвистике настоящий исследовательский бум в отношении тоталитарного языка советской эпохи [Купина 1995; Зильберт 1994; Вовк 1995; Ермоленко 1995; Норман 1995; Левин 1998 и др.] и постперестроечных инноваций в русском языке конца ХХ века [Ермакова 1996; Какорина 1996; Баранов, Казакевич 1991; Баранов 1997 и др.].

В современной лингвистике разграничиваются два подхода к анализу политической коммуникации: дескриптивный и критический.

Дескриптивный подход, восходящий к классической методике риторического анализа публичных выступлений, связан с изучением языкового поведения политиков: языковых средств, риторических приемов и манипулятивных стратегий, используемых политиками в целях убеждения [Grieswelle 1978; Bachem 1979; Bergsdorf 1978; Holly 1989; Atkinson 1984; Баранов, Паршин 1986; Николаева 1988; Михальская 1996; сборники материалов «Политический дискурс в России» 1998; 1999; 2000].

Другим направлением дескриптивного подхода, тесно связанным не только с лингвистикой, но и с политологией, является анализ содержательной стороны политических текстов. Методы контент-анализа и когнитивного картирования позволяют выявить когнитивные диспозиции отдельных политиков [Janis 1949; Chilton, Ilyin 1993; Pfau, Kenski 1990; Stuckey, Antczak 1995; Костенко 1993; Кордонский 1994; Дука 1998; Волкова 2000; и др.].

Критический подход нацелен на критическое изучение социального неравенства, выраженного в языке или дискурсе. В работах представителей критической лингвистики [Fairlough 1989; Wodak 1994; ван Дейк 1994 и др.] рассматривается проблема использования языка как средства власти и социального контроля.

Одной из наиболее плодотворных и относительно новых исследовательских парадигм в политической лингвистике является когнитивный подход. Моделирование когнитивной базы политического дискурса осуществляется через анализ фреймов и концептов политического дискурса, метафорических моделей и стереотипов, лежащих в основе политических предубеждений [Quasthoff 1989; Fowler 1991; Gee 1996; van Dijk 1997; Баранов 1990; Баранов, Караулов 1991; Лассан 1995; Чабан 1997; Ильин 1997]. В рамках когнитивного подхода исследуется также взаимосвязь языка и идеологии [Seidel 1985; Nöth 1990; Hodge, Kress 1993; van Dijk 1995, 1996, 1998].

Изложенное в диссертации исследование политического дискурса соединяет в себе элементы дескриптивно-риторического, дескриптивно-содержательного и когнитивного подходов.

Соотношение текста и дискурса в предлагаемой концепции институционального дискурса сводится к формуле «дискурс = подъязык + текст + контекст». Институциональный дискурс при таком подходе оказывается предельно широким понятием, охватывающим как языковую систему (ту ее часть, которая специфически ориентирована на обслуживание данной сферы коммуникации), так и речевую деятельность (в совокупности лингвистических и экстралингвистических факторов) и текст. Компонент «текст» в этой модели конкретизируется как «творимый текст» и «ранее созданные тексты». Компонент «контекст» включает в себя такие разновидности, как «ситуативный контекст» и «культурный контекст».

По аналогии с соссюровской дихотомией «язык  речь», представляющей две ипостаси существования языка, в диссертации предлагается понимание дискурса как системы коммуникации, имеющей реальное и виртуальное (потенциальное) измерения. В реальном измерении – это текущая речевая деятельность в определенном социальном пространстве, обладающая признаком процессности и связанная с реальной жизнью и реальным временем, а также возникающие в результате этой деятельности речевые произведения (тексты), взятые во взаимодействии лингвистических, паралингвистических и экстралингвистических факторов.

Предмет анализа в диссертации составляет виртуальное измерение дискурса, которое рассматривается как семиотическое пространство, включающее вербальные и невербальные знаки, совокупным денотатом которых являются мир политики, и, кроме того, тезаурус прецедентных высказываний, набор моделей речевых действий и жанров, специфических для общения в данной сфере.

В главе I «Общая характеристика политического дискурса» определяются его границы и содержание, системообразующие признаки и функции, описываются базовые концепты.

Интенциональную базу политического дискурса составляет борьба за власть, что предопределяет его основные функции и способы их реализации. К основным функциям политического дискурса относятся: 1) интеграция и дифференциация групповых агентов политики; 2) агональность и гармонизация отношений участников политического процесса; 3) акциональная функция (в политике «говорить» значит«делать»); 4) функция интерпретации (создание «языковой реальности» поля политики); 5) контролирующая и регулятивная функции (манипуляция сознанием и контроль за действиями политиков и электората).

В определении границ политического дискурса мы исходим из его широкого понимания и включаем в него как институциональные, так и неинституциональные формы общения, в которых к сфере политики относится хотя бы одна из трех составляющих: субъект, адресат или содержание общения. Полевый подход к анализу структуры политического дискурса позволил выявить сферы его соприкосновения с другими разновидностями институционального дискурса (научным, педагогическим, юридическим, религиозным и др.), а также с неинституциональными формами общения (художественный и бытовой дискурс). Особую роль в существовании политического дискурса играет дискурс масс-медиа, являющийся в современную эпоху основным каналом осуществления политической коммуникации, в связи с чем правомерно говорить о тенденции к сращиванию политического дискурса с дискурсом масс-медиа.

Системообразующие характеристики политического дискурса сводятся к следующему:

1. Специфика институциональности политического дискурса заключается в преобладании массового адресата; основные векторы коммуникации проходят по линиям институт  институт; представитель института  представитель института; представитель института  граждане; граждане  институт;

2. Доминирующая роль фактора эмотивности (эмоции способствуют укреплению социальной солидарности и приверженности системе, выступают как мотивационный импульс к речевым действиям, мотивируя как воодушевление, так и вербальную агрессию);

3. Значительный удельный вес фатического общения (в политической коммуникации более важным нередко оказывается не содержание сообщения, а сам факт его произнесения);

4. Смысловая неопределенность, связанная с фантомностью ряда денотатов и фидеистичностью (значимость момента веры как проявление иррациональности политического дискурса);

5. Эзотеричность в политическом дискурсе проявляется не как семантическая, а как прагматическая категория, что обусловливает использование в нем таких стратегий, как эвфемизация и намеренная уклончивость;

6. Опосредованность политической коммуникации фактором масс-медиа способствует регулированию дистанции между лидером и массами – как сближению (при этом повышается демократичность дискурса), так и дистанцированию, что повышает авторитарность дискурса. Представители СМИ выполняют в политической коммуникации роль медиатора, реализующуюся в следующих функциональных вариантах: ретранслятор, рассказчик, конферансье, интервьюер, псевдо-комментатор, комментатор;