2.3. Внешняя политика Российской империи глазами к. Маркса и ф. Энгельса

Понимание характера, сил, особенностей внешней политики Российской империи второй половины XIX в. также нашли свое отражение в трудах основоположников научного социализма. Наибольший интерес для нас представляют такие статьи, как «Демократический панславизм», «Внешняя политика русского царизма» Фридриха Энгельса.

Главной особенностью внешней политики России, как отмечают Маркс и Энгельс, является ее захватнический, империалистический характер, подчиненной главной идее – идее мирового господства. Карл Маркс в своей «Речи на польском митинге 22 января 1867 года», пишет: «План российской политики остается неизменным; с 1848 г. средства России значительно увеличились, и до сих пор вне ее досягаемости оставалось лишь одно - и Петр Великий коснулся этой слабой точки, когда заявил, что для покорения мира у московитов есть все, за исключением душ»³⁷. Далее он продолжает: «Я спрашиваю вас, что же изменилось? Уменьшилась ли опасность со стороны России? Нет. Только умственное ослепление господствующих классов Европы дошло до предела. Прежде всего, по признанию ее официального историка Карамзина, неизменной остается политика России. Ее методы, ее тактика, ее приемы могут изменяться, но путеводная звезда этой политики — мировое господство, остается неизменной. Только изворотливое правительство, господствующее над массами варваров, может в настоящее время замышлять подобные планы»³⁸.

Говоря о внешней политике Российской империи, Энгельс признает, что это «безусловно, та область, в которой царизм силен, очень силен»³⁹. Главной силой внешней политики он считает русскую дипломатию, которая образует своего рода «современный орден иезуитов, достаточно мощный, чтобы преодолеть в случае необходимости даже царские прихоти и коррупцию в своей собственной среде, чтобы тем шире распространять ее вокруг. Вначале этот орден набирался по преимуществу из иностранцев: корсиканцев, как например Поццо-ди-Борго, немцев, как Нессельроде, остзейских немцев, как Ливен; иностранкой была и его основательница, Екатерина II»⁴⁰. Таким образом, управление внешними делами страны находиться не в руках русских, а агентов, «ордена».

Второй, не менее важной внешнеполитической целью, помимо установления мирового господства, стало подавление передовых революционных движений в Европе, исполняя роль «европейского цербера».

Еще более негативная оценка внешнеполитическому курсу, как России, так и всего славянского мира, приводится в статье «Демократический панславизм». Энгельс пишет: «… борьба, беспощадная борьба, не на жизнь, а на смерть со славянством, предающим революцию, борьба на уничтожение – не в интересах Германии, а в интересах революции»⁴¹. Энгельс неоднократно подчеркивал, что «Европа [стоит] перед альтернативой: либо покорение ее славянами, либо разрушение навсегда центра их наступательной силы – России»⁴². Претензия на мировое господство, характеризующая русскую внешнюю политику, должна получить решительный отпор неславянских сил.

В целом, Российская империя второй половины XIX в характеристике основоположников научного социал-демократизма предстает как государство отсталое. Признавая его масштабы, Ф. Энгельс и К. Маркс не видят положительных тенденций ни в политической, ни в социально-культурной жизни России, связывая надежды лишь с зарождавшимся революционным движением.