7.Современные китайцы и чай.

Миф о том, что каждый представитель полуторамиллиардного китайского народа знает о чае все (или даже много), не больше, чем миф.

Естественно, в традиционно «чайных» провинциях (Чжэцзян, Цзянсу, Аньхой, Фуцзянь, Юньнань), а также в особо продвинутых по части национальной культуры городах (разумеется, это Шанхай и Пекин) определенная часть жителей понимает в чае кое-что. И эта часть не может считаться большой.

Обычный гражданин Китая, жизнь которого не связана ежедневно с производством и продажей чая, обладает лишь крупицами Великого Чайного Знания. Внутренний маркетинг Китая за последние годы, безусловно, совершил прорыв в сознание простого гражданина, объяснив ему, что чай – национальное достояние, что чай может быть дорогим, что чай полезен. А в связи с тем, что простой гражданин стал лучше питаться, и все реже предпринимает поездки на велосипеде, он начал ценить и то, что этот напиток помогает снизить вес. Но и эта часть знающих весьма мала. Что такое несколько сотен тысяч человек среди миллиарда с половиной!

Работники офисов, транспортной сферы (водители такси, автобусов), сферы малого бизнеса, коммунального хозяйства, гиды, переводчики, продавцы и представители многих других сфер деятельности употребляют чай ежедневно.

Термосы-стаканы с заваренным с самого утра напитком «8 драгоценностей» - непременный атрибут водителя каждого шанхайского такси и автобуса. Пусть чайный лист в этом напитке присутствует в очень малом количестве, но это все же чай. Такой напиток выпивается обширными громкими глотками и сопровождается удовлетворенным кряхтением. Звук отвинчивающейся и вновь завинчивающейся крышки термоса извещает о том, что водитель в добром здравии и в хорошем расположении духа. Именно так – не больше и не меньше.

Офисные клерки путешествуют по «чайным» провинциям не столько из желания познать Великое Чайное Чудо, сколько по причине того, что именно в «чайных» провинциях - горы, свежий воздух, храмы и много такого колорита, которого нет в ежедневной офисной суете. Работники офисов ездят в туры большими группами, так сказать, корпоративно. Поездки проходят в быстром темпе, на туристических автобусах можно было бы написать «Успеть все!». Вот клерки и успевают за полдня и храм посетить, и на гору взобраться, и у камня с иероглифами запечатлеться, и купить домой на сувениры местных деликатесов, среди которых чай и окажется. Ни один клерк не станет дегустировать чай при покупке, скорее он схватит сразу несколько пачек подешевле (это коллегам), одну подороже (себе и семье) и одну дорогую (начальнику). Вот после таких туров работник офиса будет по праву считаться главным знатоком чая среди своих коллег. И весь офис каждое утро будет окутан ароматом свежего чая, и одна утренняя щепотка чая (также, как у таксистов) будет неизменно завариваться в течение всего рабочего дня.

Несколько иная история о том, как чай попадает в чашку к наемному работнику малого бизнеса. Практически у каждого работающего в большом городе повара, продавца, работника прачечной, гида всегда имеется малая родина – место, откуда он (или его жена) родом. И наверняка это будет уезд какой-нибудь из «чайных» провинций. Вот оттуда придет чай, который «родственник прислал». И этот чай будет не лучше, чем у таксиста или работника офиса. Чай будет расходоваться также экономно – к вечеру в чашке останется пустая вода с листьями – без запаха, без цвета и без вкуса. Однако тепло родных мест сохранится.

Целая армия совсем уж простых граждан (из тех, что только садится на велосипеды, а ранее передвигалась на своих двоих – работники заводов, фабрик, простые строители из китайских деревень) не знает о чае ничего. Они до сих пор с естественной легкостью именуют чаем кипяченую воду естественного желтоватого оттенка с уже ставшим естественным кисловатым запахом и вкусом. Жизнь совсем простого китайца ненормальна для тех, кто смотрит на него со стороны, но естественна для него самого – пусть это не покажется странным. Отсутствие прекрасного чая (и еще много чего прекрасного помимо чая) в жизни очень простого китайца нисколько не нарушает его внутренней гармонии. Он обходится кока-колоподобными напитками во времена значимых для него событий и счастлив тем, что имеет сегодня.

Однако профессиональных знатоков чая становится все больше. Как правило, это – выходцы из мест, где чай выращивается, обрабатывается и продается из первых рук. Как правило, это – представители чайных династий, дети семей, где чай – часть будничной жизни, источник дохода (в большинстве случаев – единственный) многих поколений. Особенно успешные семьи отправляют своих детей в институты и университеты изучать экономику (в том числе и международную), сельское хозяйство, биологию и т.д. Так получаются профессионалы – высшее административное и торговое звено в сфере чая. Именно они успешно продвигают на внутренний и внешний рынок Китая «зеленую драгоценность». Однако и в этом есть странность – став начальниками, они нанимают на работу людей, которые судят о чае на низком бытовом уровне (см. офисные работники), и, как правило, не предпринимают ничего для обучения работников чайной истории, чайному делу и искусству. В лучшем случае, в чайном музее найдется один чайный историк, а в чайной компании – один чайный технолог. И, скорее всего, чайным историком окажется директор музея, а чайным технологом – глава чайной компании.

Нарастающий спрос на чайные названия, но никак не на качество чая, приводит к весьма плачевным результатам. Настоящий высококачественный чай с именем становится все более неуловимым среди множества безродных подделок. Некоторые именитые сорта чая уже почти сошли с дистанции в связи с переходом от ручной обработки к механической. Это, в частности, произошло с сортом Хуаншань Маофэн (Ворсистые Пики Желтых Гор), который уже достаточно давно производится в условиях настолько далеких от классических, что утратил и «цвет слоновой кости», и свою точеную форму. Традиционные места сбора этого чая исчезают вслед за исчезнувшими монастырями, от которых остались лишь памятные таблички. Чайные рынки и лавки у подножия Желтых гор предлагают суровый выбор: ярко-зеленые, вместо желтоватых, «воробьиные язычки» или зеленые, с потрепанным, ломаным листом почки, которым надлежит быть желтыми. Ни о какой строжайшей сортировке сырья не идет и речи. Грубый ручной сбор, а затем – бездушная механическая обработка, и вот готова блеклая тень, пародия на произведение искусства. Рынок требует лишь имени чая, и в большинстве случаев получает от великого чая одно только имя.

Однако Китай настолько богат чайными ресурсами, традициями, что на смену вырождающимся «породам» чая всегда приходят новые сорта, иногда действительно новые, иногда хорошо забытые старые. Тонок и прекрасен чай провинций Цзянси, Сычуань – чай из этих мест самобытен, чайные деревья не испытывали на себе гонки рынка. Провинция Юньнань таит столько чайных секретов и тайн, что чайный Китай лишь удивляется и разводит руками.

Судьба чая в Китае весьма похожа на судьбу человеческую. Возвышение и забвение чайных сортов происходят точно также, как у людей. Уходят и приходят яркие личности, семьи, династии, государства. Уходят и приходят сорта чая, появляются и исчезают чайные плантации, деревни. Поколения людей и чая сменяют друг друга, меняются нравы и пристрастия. Но чай остается верным спутником человека, идущего из Древнего Китая в мир будущего.

Часть вторая «Полет ощущений»