1 Yung c.G. Memoreies, Dreams, Reflections. New York, 1965. P. 247-248 // Цит. По: Свасьян ка. Феноменологическое познание. Ереван, 1987. С. 25.

"Чем же думает человек? На какой-то миг сознанию европейца могло бы показаться, что вопрос этот никчемен и наивен, ибо давно и окончательно решен. У большинства более или менее образованных носителей цивилизации он просто не возникает, словно бы ответ на него был чем-то само собой разумеющимся. И однако дело обстоит не так просто... Чем думает человек? Разумеется, головой. При этом ускользает от внимания, что такой ответ, если чем-нибудь и разумеется, то самой головой, так что, строго говоря, здесь имеет место элементарная логическая ошибка petitio principii, когда нечто доказывается с помощью доказываемого нечто. Скажут, чем же еще может думать человек, если орган его мышления расположен в голове? Ну конечно, оспаривать это было бы оригинальностью дурного свойства, и, тем не менее, неизвестно откуда появляется спонтанное возражение: только ли в голове? Отчего такая монополизация прав, и, если она и в самом деле имеет место, то естественны ли ее основания?" [2].

2 Свасьян. Ка. Указ. Соч. С. 26-27.

Оставим в стороне суть самого соотношения между мышлением и сопутствующим ему физиологическим процессом; ясно, что указание на орган так или иначе характеризует качество мышления. Нужно иметь в виду исторический характер нашей физиологии [3]. Древний грек мыслил всем телом - его мысль двигалась не строевым шагом силлогизмов, а "пластически, скульптурно, эвритмически" [4]. Платоновская идея, по выражению А.Ф. Лосева, есть танец, доведенный до своего понятийного предела. Отсюда малая способность нашего "вживания" в античную мысль и потребность "интерпретации". За словами дикаря, обращенными к знаменитому психологу, можно увидеть указание на глубокое различие типов познания.

3 Там же. С. 27.

4 Там же. С. 28.

Да, познание, в конечном итоге, опирается на опыт. Но что есть опыт? "Опыт Плотина и опыт, с позволения сказать, Карнапа, равнозначные ли величины?" [1].

1 Там же. С. 44.

За поисками "органа познания" стоит не физиология, а символика. Это есть символика характера и типа познания. "Не вещество человеческого организма, разумеемое как материя физиков, а форму его, да и не форму внешних очертаний его, а всю устроенность его, как целого, - это-то и зовем мы телом... То, что обычно называется телом, - не более, как онтологическая поверхность; а за нею, по ту сторону этой оболочки лежит мистическая глубина нашего существа" [2]. Поиски Флоренского в области, если позволено так выразиться, мистической физиологии ("гомотипия" человеческого тела [3], ссылка на исследование Юркевича о роли сердца в текстах Св. Писания [4]) знаменуют собой стремление выйти за рамки господствующего типа познания, которое в современной философии ощущается как "усохшее" и "скукоживающееся" сравнительно с познанием, доступным людям прошлого. Современное господство "научного" типа познания ощущается как регресс... От космически переживаемой мысли до мысли сугубо головной, от "умного места" мысли до "лобного места" ее... Симптоматология познания - мартиролог мысли, или перечень стадий ее дискриминации: мыслящее тело (равное в греческой семантике... личности и даже ее судьбе) сжимается постепенно до мыслящей головы и монополизируется мозгом; теперь она уже не нуждается в перипатетике: ни выхоженность, ни тем более танцевальность не служат более ей нормами, ее единственным критерием оказалась разможженность "Vergehirnlichung" [5].

2 Флоренский П.А. Столп и утверждение истины. С. 264-265.

3 Там же. С. 266, 587-592.

4 Там же. С. 267-268, 535-539.

5 Свасьян К.A. Указ. соч. С. 43.

4. Соотношение знания и веры

Как много существует видов веры? Сначала уточним, что понимается под верой. По Канту, существуют три вида веры. Прагматическая вера человека в свою правоту в том или ином единичном случае; цена такой вере - "один дукат" [1]. Вера в общие положения - доктринальная. Например, вера в то, что на всех планетах Солнечной системы нет жизни. Эта вера содержит в себе все же что-то нетвердое. Она может быть доступна опровержению. Наконец, есть моральная вера, где вопрос об истинности суждений не встает вовсе. "Эту веру ничто не может поколебать, так как были бы ниспровергнуты сами мои нравственные принципы, от которых я не могу отказаться, не став в собственных глазах достойным презрения" [2]. Верить в Бога, по Канту, означает не размышлять о его бытии, а просто быть добрым. Учитывая, что Кант отождествлял мораль с религией ("нравственный закон внутри нас"), мы должны понимать расширительно третий вид веры - как религиозную веру вообще. Только она из всех видов веры имеет ценность для теории познания. (Не стоит и говорить, что вера "на один дукат", как и доктринальная уверенность ученого филистера, ценности и для самого знания, и для теории знания не представляют. Они не выдерживают диалектики и обречены на разрушение.) Вдумаемся в мысль Канта. Истинность религиозного знания основана не на внешнем критерии. Она имеет онтологическое основание в самом существовании человека. Хотя Кант формулирует это в психологических понятиях ("не могу отказаться, не став в собственных глазах достойным презрения"), эта мысль глубже и нуждается в очистке от психологизма [3]. Религиозная вера - это внутренне присущая человеку связь с сущей Истиной (от лат. religare связывать), которая конституирует собственное Я; при разрушении этой связи с абсолютным бытием Я гибнет ("Я гибну", как сказал бы С.Л. Франк) [4]. Можно сопоставить, в частности, с таким заявлением Н.О. Лосского: " Условия возможности вещей (в себе)... суть вместе с тем и условия знания" [5]. Франк формулирует это так:

1 "Нередко человек высказывает свои положения с таким самоуверенным и непреклонным упорством, что кажется, будто у него нет никаких сомнений в их истинности. Но пари приводит его в замешательство. Иногда оказывается, что уверенности у него достаточно, чтобы оценить ее только в один дукат, но не в десять дукатов, так как рисковать одним дукатом он еще решается, но только при ставке в десять дукатов он видит то, что прежде не замечал, а именно, что он, вполне возможно, ошибается" (Кант И. Критика чистого разума // Сочинения. Т. 3).

2 Кант И. Критика чистого разума // Сочинения. Т. 3.

3 Подобно тому, как это делает Лосский в своем анализе кантовской теории знания (см.: Лосский Н.О. Гносеологическое введение в логику // Основные вопросы гносеологии. С. 47-58).

4 Стоит обратить внимание на исконный смысл грамматического лица любимого философами понятия Я. Помимо С.Л. Франка (см. ниже) об этом писали М. Шелер, М. Бубер, Ф. Эбнер. Эта проблема касается также проблемы общения (диалога).

5 Лосский Н.О. Указ. соч. С. 56.

"Сама возможность "объективной действительности", как чего-то сущего, независимо от меня (то есть от моего познавательного взора) конституируется ее сопринадлежностью к той всеобъемлющей первичной реальности, которая пронизывает и мое собственное бытие и составляет его существо. Мы объединены с этой объективной действительностью как бы через подземный слой этой первичной реальности. И только через посредство этой исконной бытийственной связи становится возможным наше производное познавательное отношение к внешней нам объективной действительности" [2].

2 Франк С.Л. Реальность и человек. Метафизика человеческого бытия. Париж, 1956. С. 93.

5. Субъект и объект познания

Познание предполагает раздвоенность мира на объект и субъект. Какие бы вопросы ни решал человек в своей жизни, теоретические или практические, материальные или духовные, личные или общественные, он, по словам И.А. Ильина, обязан всегда считаться с реальностью, с данными ему объективными обстоятельствами и законами. Правда, он может и не считаться с ними, но этим он обеспечивает себе рано или поздно жизненную неудачу, а может быть, и целый поток страданий и бед [3]. Так что для сознания характерно постоянное выхождение за пределы самого себя: оно постоянно ищет объект, и без этого ему жизнь не в жизнь.