Оон в действии

В начале 80-х годов, работая в посольстве СССР в Вашингтоне в качестве представителя Института США и Канады АН СССР, я часто бывал в Нью-Йорке и обычно заходил в штаб-квартиру Организации Объединенных Наций, расположенную между 42-й и 45-й улицами на берегу Ист-Ривер. Всякий раз, когда я смотрю на внушительные здания ООН — на куполообразное сооружение, вмещающее зал заседаний Генеральной Ассамблеи, и на высокий небоскреб, где разместились учреждения Секретариата ООН, мне вспоминаются первые шаги по созданию этой организации, сделанные в старинном особняке, в Думбартон-Оксе. Тогда мы еще не представляли себе, как будет выглядеть послевоенная организация по поддержанию мира и безопасности, где она будет размещаться, какая страна станет местом ее пребывания. Зато в те годы было много надежд, что удастся создать надежный и действенный инструмент по охране мира во всем мире. Насколько оправдались эти надежды? — этот вопрос невольно возникает всякий раз, когда попадаешь на территорию резиденции ООН, смотришь на торжественно развевающиеся государственные флаги входящих в нее стран.

Среди них в последние годы появились флаги Китайской Народной Республики, Германской Демократической Республики, а также многих стран, недавно завоевавших национальную независимость. ООН стала более универсальной.

Советский Союз всегда считал, что Организация Объединенных Наций должна играть ту важную роль, которая была предназначена ей при создании. Советская страна последовательно выступает за то, чтобы ООН в полной мере действовала как полезный инструмент международного сотрудничества. Однако практика ее работы не всегда этому отвечает.

Последние четыре десятилетия были насыщены значительными событиями. Изменилось соотношение сил в мире. Образовалось содружество социалистических государств. Рухнули колониальные империи. На мировой арене появились десятки азиатских и африканских стран, порвавших цепи колониального порабощения. Значительно увеличилось число членов ООН. В активе ООН немало позитивных акций, предпринятых [438] для осуществления целей ее Устава. В ООН были подготовлены Договор о запрещении испытаний ядерного оружия в трех средах, договоры о нераспространении ядерного оружия, о мирном, космосе, о запрещении размещения на дне морей и океанов и в его недрах ядерного оружия и других видов оружия массового уничтожения.

Однако приходится констатировать, что эта организация далеко не всегда оправдывала возложенные на нее надежды. В этой связи некоторые исследователи, анализируя работу Организации, выдвигают требования пересмотра Устава, его принципиальных положений. Но ведь главная причина неудач ООН вовсе не в несовершенстве Устава. Плохо то, что сам Устав нарушается, а заложенные в нем возможности не всегда и не полностью использовались и претворялись в жизнь. Мир не раз был свидетелем того, как принципы Устава попирались империалистическими державами, а голубым флагом ООН прикрывались авантюры агрессивных сил и колонизаторов. Между тем Устав обязывает всех членов Организации воздерживаться от угрозы силой или от ее применения против как территориальной неприкосновенности, так и политической независимости любого государства.

Несомненно, в ООН достаточно здоровых сил, чтобы превратить всемирную организацию в действительно эффективный инструмент мира и международного сотрудничества. Однако одними благими пожеланиями нельзя укрепить ООН. Для того чтобы эта организация была эффективной, необходимо добиваться неукоснительного соблюдения ее Устава, принимая надлежащие меры против тех, кто его нарушает. Ведь в Уставе заложены огромные возможности для активизации деятельности Организации. Именно на пути использования этих возможностей, а не на пути обхода или пересмотра Устава следует искать способы усиления эффективности ООН.

За сорок лет своего существования ООН прошла большой и трудный путь. Отдавая ясный отчет во всех ее слабостях, недостатках и ошибках, нельзя в то же время не видеть, что ООН стала важной составной частью всей системы послевоенных международных отношений. Без этого форума, где постоянно встречаются, ведут дискуссии и сотрудничают представители государств, принадлежащих к различным социальным системам и политическим воззрениям, трудно даже представить себе, какова была бы картина современного мира. В истории ООН есть неприглядные страницы. Надо, однако, судить о ней не только по ее прошлому. Не менее важен при всяких оценках ее сегодняшний день, который значительно отличается от вчерашнего. Нельзя забывать и о том большом будущем, которое открывается перед ООН, по мере того как решающая роль в ней переходит к государствам, проводящим миролюбивую, антиимпериалистическую политику. [439] На юбилейной сессии Генеральной Ассамблеи, посвященной двадцать пятой годовщине ООН, была принята Декларация, в которой говорится:

«Сегодня перед человечеством стоит критическая и безотлагательная альтернатива — или расширяющееся мирное сотрудничество и прогресс, или разъединение и конфликты, даже истребление. Мы — представители государств — членов Организации Объединенных Наций, вновь подтверждаем нашу решимость сделать все возможное для того, чтобы обеспечить прочный мир на земле, соблюдать цели и принципы, изложенные в Уставе, и выражаем полную уверенность в том, что действия Организации Объединенных Наций будут способствовать продвижению человечества по пути мира, справедливости и прогресса».

В выполнении этого торжественного обязательства — залог будущих успехов Организации Объединенных Наций. Друзья ООН с удовлетворением отмечают рост авторитета этой организации. Советский Союз придает ей большое значение, потому что видит в ней полезный инструмент международного сотрудничества в борьбе за мир и всеобщую безопасность.

Содержание

«Военная Литература»

Мемуары

Новые горизонты

Сложности межсоюзнических отношений

Военное планирование

Поднятый в Тегеране вопрос о военном планировании требовал дальнейшей разработки. Этими проблемами в основном занимались советская и американская стороны, исходя из обмена мнениями, состоявшегося при встречах главы Советского правительства и американского президента в иранской столице. В частности, речь шла о так называемых челночных полетах американских самолетов. Вылетев с Запада и сбросив запас бомб над Германией, американские эскадрильи могли бы приземляться на советской территории, где они заправлялись бы горючим, брали новый груз бомб и выполняли бы ту же операцию на обратном пути. Для обсуждения этого вопроса посол А. Гарриман посетил И. В. Сталина в Кремле 2 февраля 1944 г.

Сформулировав суть проблемы, посол подчеркнул, что, имея в своем распоряжении аэродромы на территории Советского Союза, американская авиация могла бы, стартуя из Англии и Италии, бомбить территорию Германии. Теперь же бомбежки проводятся обычно по периферии, а в случае нападения на отдельные объекты пилотам нередко приходится пробиваться обратно той же трассой, порой на поврежденных самолетах, преследуемых целой стаей германских истребителей-перехватчиков.

— Сколько самолетов будет участвовать в челночных операциях? — спросил Сталин.

— Мы думаем производить от одного до трех полетов по 120 машин в каждом, — ответил посол.

— Должны ли русские снабжать эти самолеты горючим?

— Нет, горючее, бомбы и необходимые запасные части поступят из Соединенных Штатов.

— А кто будет обслуживать самолеты — американцы или русские?

— Видимо, придется доставить определенное число американских специалистов, особенно по обслуживанию тяжелых бомбардировщиков Б-17 и Б-24. Если же русские смогут обеспечить наземный персонал, который работал бы под руководством американских специалистов, то это было бы замечательно.

Немного подумав, Сталин сказал:

— Мы относимся, к этому плану положительно. Полагаю, [443] гитлеровцы после этого больше почувствуют силу ударов союзников.

Согласованной таким образом «челночной» операции было дано кодовое название «Фрэнтик» (мощный). Для начала Сталин предложил предоставить на советской территории аэродромы для приема от 150 до 200 тяжелых бомбардировщиков. Он также дал разрешение ежедневно приземляться на советской территории американским фоторазведывательным самолетам, причем один из них прилетал бы из Италии, а другой — из Англии.

— При фотографировании целей на территории Германии, — сказал Гарриман, — наши разведчики охотно будут уделять специальное внимание тем районам, которые представляют особый интерес для Красной Армии.

Сталин поблагодарил, а затем стал спрашивать относительно октанового числа топлива, которым пользуются американские самолеты, о том, как будет поддерживаться связь с землей, и о возможном языковом барьере в этой связи. Гарриман сказал, что он даст поручение главе американской военной миссии генералу Дину согласовать все эти практические вопросы с советскими специалистами.

Так советской стороной был благожелательно и быстро решен вопрос, считавшийся американским правительством чрезвычайно важным.

Второй вопрос, интересовавший Гарримана во время этой беседы, касался получения авиационных баз в Приморье. Такими базами американцы хотели воспользоваться для усиления воздушного наступления на Японию. Однако на данном этапе Советское правительство не проявило готовности вести переговоры по данной теме.

— Мы по-прежнему опасаемся, как бы предоставление вам баз не спровоцировало японское нападение до того, как наши вооруженные силы на Дальнем Востоке будут переоснащены и усилены, — пояснил Сталин.

Гарриман отнесся к этому с пониманием.

— Мы хотим, — продолжал Сталин, — перебросить на Дальний Восток четыре пехотных корпуса. Но это не может быть сделано, пока германская мощь на Западе не сокрушена. Как только это произойдет и войска будут переброшены, японские провокации нам станут неопасны.

На вопрос о том, готова ли советская сторона обмениваться с США разведывательными данными относительно Японии, Сталин ответил положительно, хотя и добавил, что информация, которой располагает Москва, небогата.

Затем Сталин рассказал Гарриману о том, как на одном из официальных приемов в Токио начальник японского генерального штаба Сугияма в беседе с советским представителем выразил желание встретиться с главой Советского правительства. [444]

— Сугияма, — продолжал Сталин, — сказал, что немцы ничего не значат для японцев и что их договор с Германией — не больше, чем клочок бумаги. Я, конечно, не собираюсь встречаться с Сугиямой, — добавил Сталин, — и мы не дали японцам никакого ответа.

Вместе с тем Сталин высказал мнение, что это обращение японских политиков свидетельствует об их страхе перед будущим. Страх так велик, что высокопоставленный японский деятель обратился по столь деликатному делу к рядовому советскому представителю.

— Другое свидетельство изменения японской позиции, — сказал далее Сталин, — нашло выражение в сделанном нам японцами предложении передать Советскому Союзу нефтяные и угольные концессии на Северном Сахалине. Об этой сделке речь шла еще в апреле 1941 года и имелось в виду все оформить в октябре того же года. Но японцы тянули дело на протяжении всех этих лет. Теперь они внезапно выразили готовность реализовать имевшуюся договоренность. Это еще один признак нервозности Токио.

Затем Сталин проинформировал Гарримана о полученных Советским правительством сведениях, согласно которым японцы могут вскоре начать отступление из захваченных ими обширных районов.

— А где будет проходить новая линия обороны? — поинтересовался Гарриман.

— Я не уверен в деталях, — ответил Сталин, — но, судя по всему, она пройдет через Шанхай, полуостров Шаньдун, Маньчжурию и вокруг Японских островов. Японцы, согласно данной информации, не будут использовать свои главные силы для защиты внешнего периметра, а передвинут войска к более удобной, внутренней линии. Ее им легче будет защищать.

Как видим, Гарриман получил весьма ценную информацию о Японии. Согласившись на обмен разведывательными сведениями, советская сторона тем самым подтвердила свою готовность к конкретному сотрудничеству. Не удивительно, что Гарриман остался весьма доволен этой встречей. Вернувшись в посольство, он составил Рузвельту подробный отчет о беседе, добавив, что «Сталин не мог быть более дружественным, чем в этот вечер».

Добрая воля советской стороны была также продемонстрирована награждением генералов Маршалла и Эйзенхауэра орденами Суворова.

10 февраля Гарриман встретился с наркомом внешней торговли А. И. Микояном. Беседа касалась хода американских поставок в Советский Союз. А. И. Микоян выразил удовлетворение успешным поступлением грузов, идущих по южному маршруту, через Персидский залив. Он сказал далее, что Советское правительство хотело бы наградить американских представителей [445] особенно много сделавших для организации этого дела. Посол обещал проконсультироваться с государственным секретарем К. Хэллом, с тем чтобы были соблюдены американские законы относительно получения гражданами США иностранных орденов.

Этот вопрос быстро уладили, и 15 апреля Указом Президиума Верховного Совета СССР большая группа американских офицеров была награждена за организацию поставок продовольствия Советскому Союзу и большую помощь Красной Армии в борьбе с фашистскими захватчиками. Генерал Коннели, ведавший всей этой работой, был удостоен ордена Суворова II степени.