15. Общение и память.

На всех предметах, которыми взрослый играл с малышом, остается как бы невидимый для нас, взрослых, знак. Но он "видим" ребенку, так как эти предметы он всегда предпочитает другим. Вы сами можете в том легко убедиться. Проведите такой опыт: 6-месячному малышу предложите на выбор яркого утенка и невзрачную белую машинку. Скорее всего, малыш по тянется к утенку. Но попробуйте показать ребенку, как у белой машинки крутятся колесики, как она едет, подкатывая ее к малышу, а потом к себе. Через некоторое время дайте эту машинку ребенку среди других ярких и заманчивых игрушек. И наверное, увидите, что машинка окажется для него привлекательнее всех других игрушек. Тот факт, что ребенок теперь отдает предпочтение машинке, свидетельствует, в частности, и о том, что он способен соотнести впечатление от предмета с существующим образом предмета. Эта способность называется "узнаванием". Как выяснилось, младенец запоминает ситуацию и конкретные предметы в ней очень рано. Уже в 3 — 4 месяца малыш скорее узнает игрушку, которую показывал ему взрослый, нежели ту, что была просто подвешена над кроваткой и находилась в поле его зрения.

Как же, наблюдая за ребенком, выяснить, узнает ли он виденный им ранее предмет или нет? Сделайте так. Дайте малышу красивую куклу, похвалите ее нарядное платье, покажите, где у нее глазки, ручки, туфельки, то есть представьте ребенку куклу, общаясь с ним. На другой день предложите ему снова эту куклу — малыш улыбнется и протянет к ней ручки. Он узнал игрушку. А теперь покажите ребенку эту куклу и другую, которую он видит впервые. Присмотритесь к его реакции: малыш переводит взгляд с новой игрушки на знакомую, как бы сравнивая их и давая понять, что он узнает вчерашнюю куклу.

После 8 месяцев малыш может вспомнить (восстановить в памяти) образ предмета даже тогда, когда у него перед глазами нет ничего похожего на этот предмет. Такую способность часто называют "воспроизведением". Одновременно у младенцев возникает "рабочая память" — малыш может запоминать поступающую информацию и соотносить ее с уже имеющейся.

Примером функционирования "рабочей памяти" у взрослого может быть запоминание телефонного номера. Вы набираете его цифра за цифрой, зная при этом весь номер целиком.

Воспроизведение и действие "рабочей памяти" у ребенка можно оценить простым и удобным способом. Для этого возьмите два одинаковых кусочка материи (два одинаковых платочка) и на глазах у ребенка спрячьте под одним из них большую яркую игрушку так, чтобы она была закрыта полностью. Разрешите малышу тянуться за игрушкой через 1, 3 или 7 секунд. Вы убедитесь, что способность ребенка припоминать, где находится игрушка, после полугода возрастает с каждым месяцем. Лишь немногие дети в 8 месяцев могут через 1 секунду припомнить, где находится игрушка, и правильно ее найти. А к году все малыши и через 3 секунды легко находят спрятанную игрушку, большинство же справляется с этой задачей и спустя 7 секунд.

16. Общение и мышление

Из двух понятий, объединенных союзом «и» в названии данной книги, не случайно на первом месте стоит «мышление». Именно оно — основной объект исследования. При этом важно, что глубокому анализу подвергается не только мышление индивида, но и процесс совместного решения мыслительной задачи двумя испытуемыми в условиях их непосредственного речевого общения — явление, почти не изученное психологами. Лишь в самое последнее время в советской психологии стали более или менее систематически появляться исследования совместного решения как единого целостного процесса совместного движения к истине, к новым знаниям, имеющего собственные закономерности, механизмы, особенности. К таким исследованиям относится и рецензируемая монография.

Уделяя самое серьезное внимание процессу совместного решения мыслительной задачи, А. В. Брушлинский и В. А. Поликарпов, конечно, не могли не обратиться к анализу общения партнеров, без которого совместное решение просто не существует, а это привело их к формулированию новой проблемы — «мышление и общение». Подчеркнем: не «мышление и речь», а именно «мышление и общение» или «мышление и опосредствованный речью процесс субъект-субъектного взаимодействия». Тем самым классический для исследований мышления вопрос о взаимодействии субъекта с познаваемым объектом дополнился столь же фундаментальным вопросом о взаимодействии познающего субъекта с другими субъектами, т. е. вопросом об общении как необходимом условии, предпосылке, компоненте и совместного, и даже индивидуального мышления. Очевидно, что поиск ответов на подобные вопросы предполагает обращение к методологическим основам психологического исследования человека, его мышления, общения и т. д. По этой причине теоретический раздел монографии стал не только обоснованием описываемых далее собственных экспериментов. В силу глубокой проработки методологических проблем он приобрел самостоятельную ценность.

Особенно существенно, что вся методологическая работа ведется авторами в русле деятельностного подхода, нацелена на выявление и развитие системы присущих ему теоретических постулатов. Деятельностный подход с успехом воплощен в целом спектре теоретических, прикладных и экспериментальных исследований. В советской психологии он имеет широкое распространение и, казалось бы, хорошо известен. Но специфика проблемы «мышление и общение» позволила А. В. Брушлинскому и В. А. Поликарпову найти оригинальное, хорошо мотивированное направление в анализе деятельностного подхода. Мы имеем в виду продуктивно реализованное сопоставление деятельностного подхода с подходом, который авторами определен как знакоцентристский.