Учебник по итории отечества [для мобильного] / 4.РОССИЯ СОВЕТСКАЯ / 20.НЭПОВСКАЯ РОССИЯ 1921-1927

Глава 20
НЭПОВСКАЯ РОССИЯ 1921—1927
Политическая система.—Внутрипартийная борьба. —Новая экономи¬ческая политика. — Проблемы нэповской экономики. — Социально-по¬литические процессы и общественная мысль. — Внешняя политика. — Культура 20-х годов
Политическая система. В 1920-е годы почти на всей территории бывшей Российской империи (за исключением Финляндии, При¬балтики, Польши, Западной Украины и Белоруссии, Бессарабии)
411

утвердилась диктатура большевистской партии — вариант однопар¬тийной политической системы. В начале десятилетия другие, так называемые советские партии (т.е. признававшие советскую форму государственного устройства) — меньшевики и эсеры были раз¬громлены ВЧК или объявили о самороспуске, в 1921 г. самораспу¬стился Бунд. Летом 1922 г; в Москве прошел открытый судебный процесс над лидерами эсеров, обвинявшимися в контрреволюци¬онной, террористической деятельности. Протесты мировой обще¬ственности, отмечавшей во многом фальсификаторский характер судебного разбирательства, побудили большевистских лидеров от¬казаться от проведения готовившегося аналогичного «процесса меньшевиков». Так или иначе, с организованной политической оппозицией большевистскому режиму в стране было покончено. Часть бывших бундовцев, меньшевиков, эсеров были приняты в РКП(б), члены которой занимали к этому времени все основные руководящие должности в государственном аппарате, в армии, на флоте, в карательных органах, в общественных организациях.
В годы гражданской войны большевистская партия приняла форму милитаризованной организации. Это положение закрепил Xсъезд РКП(б) (весна 1921 г.), запретивший фракционную деятель¬ность. В условиях фактического слияния партийного и государст¬венного управления (одни и те же лица занимали ключевые посты и в партии, и в государстве) все наиболее значительные решения общегосударственного характера принимались ЦК РКП(б), который в 1921 г. состоял из 27 членов и 19 кандидатов и собирался на пленарные заседания раз в два месяца. Реальным руководящим центром страны было Политическое бюро (Политбюро) ЦК РКП(б), в которое в 1921 г. входили Г.Е. Зиновьев, Л.Б. Каменев, В.И. Ленин, И.В. Сталин, Л.Д. Троцкий, а также Н.И. Бухарин, М.И. Калинин, В.М. Молотов в качестве кандидатов. Здесь обсуждались и решались все крупные политические и экономические вопросы, которые после этого проводились через соответствующие государственные органы: Центральный Исполнительный Комитет (ЦИК) РСФСР (по Конституции РСФСР — главный законодательный орган госу¬дарственной власти), Совет Народных Комиссаров (СНК) РСФСР (главный исполнительный орган), Всероссийский Совет Народного Хозяйства (ВСНХ) (ведущий орган хозяйственного управления) и др. Такая же система действовала на других уровнях властной вертикали.
Назначение весной 1922 г. генеральным секретарем ЦК РКП(б) И.В. Сталина ускорило процесс централизации партии. Структура партийных комитетов разных уровней была унифицирована, во главе их поставлены освобожденные секретари, призванные зани¬маться исключительно партийной (а учитывая место партийных органов в политической системе, и государственной) деятельно-
412

стью. Секретари должны были обладать определенным стажем партийной работы (партстажем) и подлежали утверждению (а в реальности — назначению курировавшимся Сталиным Организа¬ционным бюро ЦК РКП(б)) сверху. Таким образом, была создана «иерархия секретарей» во главе со Сталиным как твердый органи¬зационный костяк партии и государства.
В 1920-е годы складывается своеобразная «технология власти», при которой утверждение на любой; мало-мальски ответственный пост в области государственного, хозяйственного управления, куль¬туры и т.д. являлось прерогативой соответствующих партийных органов: ЦК, областного, городского, районного комитетов, т.е. их (комитетов) «номенклатурой».
, В этих условиях продолжился развернувшийся в годы граждан-кской войны процесс формализации органов советской власти (по Щ Конституции законодательная и исполнительная власть принадле-Ужала именно им, а не партийным комитетам). В городе Советы И лишали реальной власти партийные организации; в деревне, где I сельские ячейки партии были малочисленны, большим авторитетом fly крестьян обладали традиционные органы общинного самоуправ¬ления — мирские сходы. В результате на протяжении 20-х годов растет абсентизм (неучастие в голосовании) избирателей. В ходе осенних 1924 г. перевыборов сельских Советов в ряде районов голосовало менее 35% избирателей. Это вынудило партийно-госу-|1 дарственное руководство активизировать политическую работу на У селе под лозунгом «Лицом к деревне» (отправка агитаторов, созда-Нние разнообразных секций и комиссий при Советах, с 1925 г. — Вгрупп бедноты и т.д.). При перевыборах весной 1925 г. процент и голосовавших возрос до 45% в деревне и 48% в городе, на выборах Iв Советы в 1925—1926 гт. —до 50%. Однако чуть уменьшившийся Н процент отказа от участия в выборах не прибавил Советам реального Цвлияния.
н То есть в 20-е годы в иных формах, по сути, возрождается та же И самая дореволюционная структура власти: жесткая вертикаль пар-итийных секретарей (при царе —генерал-губернаторов), обрамлен-Иная структурами местного представительства —Советами (до (^революции — земствами); и все это покоилось на широком базисе десятков (если не сотен) тысяч мирских сходов (в деревне в 20-е годы, как и при царе, жила подавляющая масса населения России). Сложившаяся однопартийная система функционировала в срав¬нительно «мягком» режиме. Ключевые посты в органах власти занимали члены большевистской партии, однако к политическому инакомыслию в рамках самого большевизма, к его проявлениям на бытовом уровне относились довольно терпимо. Подлинно правовое государство создано не было, но террор резко пошел на убыль. В течение 1922 г. были подготовлены и утверждены Уголовный и
413

Гражданский кодексы, проведена судебная реформа (упразднены революционные трибуналы, учреждались прокуратура, адвокатура) и конституционно закреплена цензура, ВЧК времен гражданской войны была преобразована в Государственное Политическое Управ¬ление (ГПУ), а затем ОГПУпри СНК СССР. Режимом проводилась карательная политика в отношении церкви (в первую очередь православной), ряда художественных направлений (главным обра¬зом, традиционалистской ориентации — борьба с «есенинщиной», травля М.А. Булгакова и др.), хотя в области художественного творчества допускался известный плюрализм. Встав на путь комп¬ромисса в экономике, большевики, несмотря на раздававшиеся время от времени воинственные декларации, вспышки террора, все же вынуждены были пойти на определенный компромисс и в политике, в частности национально-государственной.
К концу гражданской войны и иностранной военной интервен¬ции формируется территория связанных военно-политическим со¬юзом советских республик: Российской Советской Федеративной Социалистической Республики, Украинской, Белорусской, Азер¬байджанской, Армянской, Грузинской Советских Социалистиче¬ских Республик, Бухарской и Хорезмской Советских Народных Республик (в ноябре 1922 г. в РСФСР вошла Дальневосточная Республика).
В большинстве этих государственных образований к 1921 — 1922 гг. у власти находились национальные коммунистические партии, входившие в состав единой РКП(б). В каждой республике действовали своя конституция, органы государственной власти и управления. В 1921—1922 гг. началось экономическое и политиче¬ское объединение советских государств в федеративный союз. Оно проходило в форме заключения соглашений и союзных договоров между РСФСР и другими республиками. Однако эта система ока¬залась недостаточно эффективной, что привело в то же время к возникновению разнообразных конфликтов между руководством РСФСР и ряда республик (Украины, Грузии).
В августе 1922 г. ЦК РКП(б) создал специальную комиссию по подготовке к пленуму ЦК проекта предложений по вопросу о федеративных взаимоотношениях между РСФСР и другими совет¬скими государствами. Подготовленный под руководством И.В. Ста¬лина проект «автономизации» предлагал советским республикам стать частью РСФСР (войти в Россию, сохранив определенную автономию в решении второстепенных вопросов). Это предложение было холодно встречено руководством большинства республик, не желавшим лишаться реальной власти. В этой ситуации В.И. Ленин отверг сталинский проект и настоял на принятии идеи образования СССР на началах равноправия всех советских государств и соблю¬дения их суверенных прав (часть своего суверенитета — в области
414

ешней политики, обороны, финансов и др. — каждая республи¬ка, по ленинскому проекту, отчуждала в пользу федеральных орга¬нов).
В декабре 1922 г. РСФСР, Белоруссия, Закавказская Федерация (объединившая в марте 1922 г. Азербайджан, Армению, Грузию), Украина, подписав Союзный договор, образовали Союз Советских Социалистических Республик (СССР). Договор устанавливал разгра¬ничение компетенций между новыми правительственными органа¬ми Союза ССР и республиканскими органами. Подписанный 27 декабря, 30 декабря 1922 г. договор был одобрен (вместе с декларацией) I Всесоюзным съездом Советов. Был избран новый Центральный Исполнительный Комитет СССР, который, по пред¬ложению Ленина, должен был иметь четырех председателей (М.И. Калинин, Н.Н. Нариманов, Г.И. Петровский, А Г. Червяков), представлявших каждую союзную республику. В 1922—1924 гг. продолжалась разработка основ государственного устройства СССР, которые после многочисленных дискуссий были сформулированы в новой Конституции, принятой 31 января 1924 г. Конституция СССР сохраняла за каждой республикой право свободного выхода из Союза, территория любой республики не могла быть изменена без ее согласия.
Однако суверенитет союзных государств (включая РСФСР) был • скорее номинальным, поскольку реальная власть в mix концентри¬ровалась в руках комитетов ВКП(б). Ключевые политические, хозяйственные решения принимались центральными партийными инстанциями (съездами, конференциями, пленумами ЦК, Полит¬бюро); они были обязательны для всех партийных организаций, в том числе республиканских.
Созданный с применением административно-политического нажима (особенно ярко он проявился в ходе образования Закавказ¬ской Федерации), Советский Союз являлся федеративным по фор¬ме, но унитарным по существу государством. Националь¬но-территориальные формирования (помимо союзных республик существовали автономные республики, национально-территори¬альные округа, национальные районы) располагали в основном лишь культурно-национальной автономией. В 20-е годы создается значительное количество национальных школ, театров, газет; ши¬роко издается литература на языках народов СССР; многие народы впервые получают разработанную учеными письменность.
Внутрипартийная борьба. Противоречивостью, нестабильно¬стью отличалась в годы нэпа и ситуация внутри самого большеви¬стского режима. Жесткий авторитаризм, с характерными для режимов данного типа многоступенчатой иерархической организа¬цией, инерционностью, мог быть эффективен лишь при беспрекос¬ловном выполнении представителями низших ступеней властной
415

иерархии директив высших. Для этого «верх» должен был обладать непререкаемым авторитетом в глазах «низа». Таким «авторитетным верхом» в большевистской партийно-государственной пирамиде был исторический лидер большевизма, председатель СНК СССР Владимир Ильич Ленин. Перед ним склоняли голову самые амби¬циозные большевистские руководители: Г.Е. Зиновьев, И.В. Ста¬лин, Л.Д. Троцкий. В нем партийные (и не только) массы видели носителя истины в последней инстанции.
Положение резко изменилось после смерти Ленина (21 января 1924 г.). Сложилась парадоксальная ситуация — авторитарный ре¬жим без авторитарного вождя и при существовании в «верхах» трех приблизительно равных по влиянию течений: левого — сторонни¬ков члена Политбюро, председателя РВС, наркома по военным и морским делам Л.Д. Троцкого; центра — вначале сторонников «тройки»: члена Политбюро, председателя Моссовета Л.Б. Камене¬ва, члена Политбюро, председателя Коминтерна Г.Е. Зиновьева, члена Политбюро, генерального секретаря ЦК ВКП(б) И.В. Стали¬на (в 1925 г. Каменев и Зиновьев выступят против Сталина, в 1926 г. блокируются с Троцким); правого — во главе с кандидатом в члены Политбюро (член Политбюро с 1924 г.), ответственным редактором газеты «Правда» Н.И. Бухариным, членом Политбюро, с 1924 г. председателем СНК СССР и СТО А. И. Рыковым и членом Полит¬бюро, руководителем профсоюзного движения М.П. Томским (до 1928 г. правые выступали вместе со Сталиным против левых, затем, когда Сталин перешел на левые позиции в области социально-эко¬номической политики, выступили против него). Существовавшие разногласия в «верхах» дезориентировали низшие звенья властной иерархии, представители которой порой не знали, на мнение кого из лидеров следует ориентироваться в практической политике. Разброд в умах функционеров мог парализовать авторитарный режим.
Объективно было возможно двоякое развитие событий. Либо отмена решения X съезда партии о запрете фракций в ВКП(б), переход к социал-демократической модели партии, допускавшей сосуществование в ней различных официально признанных тече¬ний, платформ, а в конечном счете —к плюралистической поли¬тической модели, либо выдвижение нового вождя. Поскольку большевизм как идейно-политическое течение сформировался в непримиримой борьбе с российским вариантом социал-демокра¬тии — меньшевизмом, переход его лидеров на социал-демократи¬ческие позиции был крайне маловероятен (особенно учитывая охватившую их эйфорию после победы в гражданской войне). Выдвинуть нового вождя мешали амбиции большевистских «оли¬гархов», не способных договориться о преемнике Ленина; этому препятствовала и политическая культура большевизма, формально
416

отрицавшая вождизм (последний ассоциировался с народничест¬вом). В результате партию залихорадило.
В условиях переплетения партийной, государственной, хозяй¬ственной власти борьба претендентов на лидерство принимала форму соперничества конкурирующих социально-экономических программ, выдвигавшихся, как правило, в периоды экономических сбоев (в 1923, 1925, затем в 1928—1929 гг.).
1
Левые считали, что полное построение социалистического об¬щества в СССР, отсталой в технико-экономическом отношении стране, возможно лишь в результате победы мировой (или, по крайней мере, европейской) пролетарской революции. После ее свершения победоносный пролетариат Запада поможет (оборудо¬ванием, опытными кадрами, финансово) осуществить индустриа¬лизацию в России и на ее основе построить социализм. В области текущей социально-экономической политики они выступали за усиление централизованного планирования в госсекторе экономи¬ки, за значительную «перекачку» средств из сельского хозяйства в промышленность для ускоренной индустриализации страны, за развертывание в деревне производственной кооперации (совмест¬ное ведение крестьянами хозяйства — совхозы и колхозы), за зна¬чительное ограничение частного капитала. В сфере политической предлагали развертывание внутрипартийной и рабочей демократии (усиление выборного начала в партии, терпимое отношение к оттенкам мнений в рамках большевизма, вовлечение широких слоев рабочих в обсуждение производственных вопросов).
1
Правые полагали, что возможно построение социализма перво¬начально в одной стране —в Советском Союзе. Чтобы добиться этой цели, не следует обострять отношений с крестьянством чрез¬мерной «перекачкой» средств в промышленность, большую часть крестьян следует вовлекать в процесс социалистического строитель¬ства через сбытово-закупочную кооперацию (создание крестьян¬ских кооперативов по покупке городской продукции и сбыту товаров аграрного производства), без развертывания в ближайшей 3 перспективе производственных кооперативов; достаточно терпимо | следует относиться к мелкому частному капиталу; плановая поли¬тика, по их мнению, не должна была быть чрезмерно жесткой, план должен был быть скорее рекомендательным, чем обязательным. Не \ i выступая формально против демократизации партии, они фактиче¬ски усиливали аппаратные начала во внутрипартийной жизни.
Сталин лавировал между двумя этими течениями. С одной стороны, у него было много точек соприкосновения с правыми. Он еще на VI съезде РСДРП(б) (1917 г.) заявил о возможности постро¬ения социализма первоначально в России. Именно Сталин создал и всячески укреплял иерархичный партийньгй аппарат. Тем самым в борьбе с Троцким он получил поддержку реальной властной
14^2 417

вертикали, представителей которой раздражали утопические (если не демагогические) проекты левых о демократизации и рабочей демократии при сохранении авторитарного режима. На протяжении 1921—1925/26 гт. Сталин поддерживал и социально-экономиче¬скую линию правых. С другой стороны, со второй половины 1920-х годов он начинает все больше склоняться к левым позициям в области экономики и социальных отношений. Впоследствии Ста¬лин заявлял, что в первые годы после завершения гражданской войны надо было дать стране залечить раны, восстановить эконо¬мику и лишь потом переходить к осуществлению планов индустри¬ализации за счет крестьянства.
Сталину удалось сначала при активной помощи Каменева и Зиновьева дискредитировать Троцкого, затем, опираясь на Бухари¬на и Рыкова, оттеснить Каменева и Зиновьева, чтобы чуть позже при помощи Орджоникидзе, Куйбышева, Ворошилова и других победить правых.
После каждого «раунда» внутрипартийной дискуссии число потенциальных «наследников Ленина» уменьшалось. Ибо победив¬шая фракция, дабы не утратить своей легитимности в глазах «сек¬ретарской иерархии» и партийной массы, делала все для идеологической дискредитации оппонентов и для представления своей программы в качестве «единственно правильной», «ортодок¬сальной», «верной ленинизму». В ходе внутрипартийной борьбы все четче вырисовывались контуры нового вождя — Сталина.
Иосиф Виссарионович Сталин (Джугашвили) (1879—1953) родился в семье сапожника. В 1894 г. он с отличием окончил Горийское духовное училище. Отучив¬шись затем пять лет в Тифлисской духовной семинарии, он покинул ее и полностью посвятил себя революционной карьере. В 1901—1903 гг. Сталин (партийный псев¬доним «Коба») был членом Тифлисского и Батумского комитетов РСДРП. После II съезда взял сторону В.И. Ленина. В 1906—1907 гг. руководил проведением «экспроприации» в Закавказье, добывая деньга для партии. В 1912 г. по предложению Ленина был заочно кооптирован в состав большевистского ЦК. Власти неоднократно арестовывали и ссылали Сталина, шесть раз он бежал из ссылки. Февраль 1917 г. Сталин встретил в Туруханском крае. Вернувшись после амнистии в Петроград, стал членом ЦК и ЦО, в основном осуществляя связь с местными партийными органи¬зациями. 10 октября голосовал за резолюцию о вооруженном восстании. II Всерос¬сийский съезд Советов избрал Сталина членом ВЦИК и утвердил его в должности наркома по делам национальностей. В сентябре 1918 г. был назначен председателем РВС Южного фронта, вступил в ожесточенный конфликт с военспецами, а затем и с наркомом Л.Д. Троцким. В результате Сталин был отозван с фронта. Ему была поручена организационная работа в центральном партаппарате. В дальнейшем он еще несколько раз привлекался к руководству военными действиями, в том числе во время советско-польской войны. В 1922 г. последовало назначение И.В. Сталина на «непрестижный» пост генерального секретаря, созданный для сугубо аппаратной работы, который он сумел превратить в могучий рычаг власти.
Он относился к типу постреволюционных вождей (Кромвель, Наполеон). Их объективная историческая задача — разрешить противоречие между революционной утопией (во имя которой совершается революция и под знаменем которой они приходят к власти) и реальной действительностью (которая отторгает утопические 418

идеалы революционеров, воспринимая исторически назревшие, но для самих рево¬люционеров зачастую второстепенные аспекты их программ). Отсюда двойствен¬ность, переходящая в двуличие, наследников революции. Чтобы сохранить легитимность в глазах масс, постреволюционной властной иерархии да и своих собственных, они постоянно клянутся именем революции, для них органичны рецидивы использования революционных (неправовых) методов правления. Одно¬временно, будучи вынужденными действовать не в идеальном мире революционных химер, а в условиях отторгающей утопии реальности, они на каждом шагу «сжигают» все то, «чему поклонялись», реставрируют многое из «проклятого прошлого». Рядясь в тогу революционных трибунов, постреволюционные вожди выступают в роли могильщиков революции.
Прошедшие суровую школу социальных битв, гражданских войн, отсекающую от революционной когорты рефлексирующих совестливых интеллектуалов, постре¬волюционные вожди — это, по словам Сталина, «люди особого склада», «скроенные из особого материала». Им присущи железная воля, холодный ум, беспощадная решительность и жестокость, скорее не рациональное, а инстинктивное понимание, ощущение нужд и чаяний массы, и... вытесненные в подсознание остатки юношеских грез о «Царстве Божием» на земле. Таким был Сталин. Разбойник, «бравший банки», чтобы пополнить партийную кассу (тогда, а близкие соратники и много позже, его называли «Коба» — в честь юношеского идеала Джугашвили, грузинского Робин Гуда Кобы — героя романа Казбеги); лидер большевистского подполья, прошедший сквозь тюрьмы и ссылки; один из вождей Советского государства в годы революции и гражданской войны, не раз бывавший на фронтах; ловкий аппаратчик, вчистую переигравший в борьбе за ленинское наследство таких звезд большевизма, как Троцкий, Зиновьев, Каменев, Бухарин, Рыков; жестокий тиран, отправивший на эшафот сотни тысяч невинных людей, не исключая ближайших родственников и друзей; талантливый государственный деятель, под руководством которого страна проделала путь от «кровью умытой» послереволюционной нищенки к великой индустриальной державе, переломившей хребет фашизму. Одни его люто ненавиде¬ли. Для других он был почти Богом.
Новая экономическая политика. Необходимость нормализации отношений города и деревни заставила партийно-государственное руководство пойти на отмену продразверстки, замену ее проднало¬гом, размер которого был существенно ниже плана разверстки (резолюция X съезда РКП(б) «О замене разверстки натуральным налогом», март 1921 г., декрет ВЦИК 21 марта 1921 г.). В 1923—1924 гт. было разрешено вносить продналог (по желанию крестьян) продук¬тами и деньгами. В 1924—1925 гг. был осуществлен переход к денежному обложению деревни. Легализация рыночных отношений на селе влекла за собой перестройку всего хозяйственного механиз¬ма.
Проводится разгосударствление промьшшенности (к концу 1922 г. в руках государства осталась треть ранее национализированных предприятий). Наиболее крупные и технически хорошо оборудо¬ванные фабрики и заводы объединили в тресты, работавшие на основе хозяйственного расчета (до 90% национализированных пред¬приятий, не сданных в аренду): «Югосталь», «Химуголь», «Дону-голь», «Государственный трест машиностроительных заводов (Гомза)» и др.
Трестовские системы отличались жесткой централизацией. Ор-
419

ганами управления и ревизии треста являлись СНХ, правление треста, ревизионная комиссия. Плановое управление трестом осу¬ществлял ВСНХ, к ведению которого относились: выдача разреше¬ний на приобретение строений и расширение предприятий, на взятие и сдачу в аренду предприятий, на отчуждение, залог и аренду оборудования и другие основополагающие вопросы. На правление треста возлагались функции непосредственного оперативного уп¬равления. Ревизионная комиссия, контролировавшая деятельность треста, отчитывалась непосредственно перед ВСНХ. Практически были лишены какого-либо подобия хозяйственной самостоятель¬ности предприятия. Они не имели прав юридического лица (т. е. не могли самостоятельно действовать на рынке), баланса и отчет¬ности. Отношения предприятий с трестами, в которые они входили, продолжали сохранять военно-коммунистическую основу все годы нэпа.
При переходе к нэпу на государственном снабжении первона¬чально остались металлургия, топливно-энергетический комплекс, частично транспорт. Однако уравнительная оплата труда, характер¬ная для времен гражданской войны, была заменена новой тарифной политикой, учитывающей квалификацию рабочих, качество и ко¬личество производимых продуктов. «Пайковая» система снабжения постепенно вытесняется денежной формой зарплаты (в 1920 г. денежная часть среднемесячной зарплаты фабрично-заводского рабочего составляла 7,4%, в начале 1923 г. —до 80%). Отменяются всеобщая трудовая повинность и трудовые мобилизации (Главный комитет по всеобщей трудовой повинности ликвидирован в марте 1921 г.).
Восстанавливается всероссийский рынок. Воссоздаются круп¬ные ярмарки: Нижегородская, Бакинская, Ирбитская, Киевская и др. Открываются торговые биржи. Допускается известная свобода частного капитала в промышленности, торговле (разрешается со¬здание частных предприятий с числом рабочих не более 20). Раз¬виваются концессии и кооперация: потребительская, сельско¬хозяйственная, культурно-промысловая. По условиям хозяйствен¬ной деятельности (цены, кредит, налоги, товароснабжение и т.п.), кооперация была поставлена в более выгодные условия, чем част¬ный капитал. В конце 1923—начале 1924 г. потребительская коо¬перация переводится на добровольное членство (на остальные кооперативные системы обязательное членство в годы гражданской войны не распространялось).
В 1921—1924 гг. создается банковская система: Государствен¬ный банк, сеть кооперативных банков, Торгово-промышленный банк, Банк для внешней торговли, сеть местных коммунальных банков и др. Денежная эмиссия как основной источник доходов государственного бюджета заменяется системой прямых и косвен-
47П

ных налогов (промысловый, подоходный, сельскохозяйственный, акцизы на товары массового потребления, местные налоги), вво¬дится плата за услуги (транспорт, связь, коммунальное хозяйство и
ДР-)-
Реформы нэпа тормозились неустойчивостью денежного обра¬щения. С 1921 г. начинается работа по приспособлению денежной системы (вернее, того, что от нее осталось, —в стране свирепство¬вала инфляция) к условиям рыночного хозяйства. В 1922—1923 гг. проводятся две деноминации (изменение нарицательной стоимости денег). В конце 1922 г. в обращение была выпущена устойчивая валюта — червонец, применявшийся для краткосрочного кредито¬вания в промышленности и торговле. Червонец обеспечивался золотом и другими легко реализуемыми ценностями и товарами. Один червонец приравнивался к 10 дореволюционным золотым рублям. Для покрытия бюджетного дефицита продолжался выпуск старой валюты —обесценивавшихся советских знаков (совзнаков). Червонец стремительно вытеснял из обращения совзнаки (никто не хотел брать «падающий» совзнак и все стремились получить «твердый» червонец). Денежная реформа завершилась в 1924 г.: вместо совзнаков были выпущены медные и серебряные монеты и казначейские билеты. В ходе реформы удалось ликвидировать бюд¬жетный дефицит.
Введение твердой валюты укрепило «смычку» индустрии с сель¬ским хозяйством в сфере оборота (у крестьянина появился смысл продавать свои продукты за деньги, так как эти деньги перестали стремительно обесцениваться, их можно было копить). Однако денежная реформа не могла устранить структурного противоречия между крупной централизованной промышленностью и крайне раздробленным в результате аграрной революции сельским хозяй¬ством. Решениями XTV партконференции (апрель 1925 г.) и XIV съезда ВКП(б) (декабрь 1925 г.) был снят ряд препятствий на пути укрупнения производства в аграрном секторе: облегчен найм рабо¬чей силы в деревне, разрешена аренда земли. Однако рост крупного индустриального товарного крестьянского хозяйства продолжала сдерживать налоговая политика советской власти в деревне. В 1922—1923 гг. было освобождено от сельхозналога 3%, в 1923—1924 г. —14, в 1925—1926гг. —25, в 1927г. —-35%беднейшихкрестьянских хозяйств. Зажиточные же крестьяне и кулаки, составившие в 1923— 1924 гг. 9,5% крестьянских дворов, выплатили 29,2% суммы налога. В дальнейшем Удельный вес этой группы в налогообложении еще больше возрос. В результате темпы дробления крестьянских хо¬зяйств были в 20-е годы в 2 раза выше, чем до революции (со всеми вытекающими отсюда негативными последствиями для роста то¬варности крестьянского хозяйства). Разделяя хозяйства, зажиточ¬ные слои деревни пытались выскользнуть из-под налогового пресса.
421

Итак, нэповская хозяйственная модель представляла собой ва¬риант многоукладной экономики, включавший следующие основ¬ные структурные элементы:
1) минимальную связь с мировой экономикой, сведенную к
внешней торговле на основе государственной монополии (концес¬
сионный капитал давал в 1920-е годы меньше 1% промышленной
продукции);
2) жесткое государственное управление почти всей промышлен¬ностью (трестовский хозрасчет);
3) неэквивалентный обмен с деревней (безвозмездное отчужде¬ние части ее продукции в форме сельхозналога, затем — при помо¬щи «ножниц цен» на аграрные и индустриальные товары в пользу промышленности);
4) торможение роста индивидуального крупнотоварного кресть¬янского хозяйства.
На протяжении 1920-х годов нэповская модель функциониро¬вала эффективно. Жесткий политический режим обеспечивал не¬обходимую для скорейшего возрождения страны политическую стабильность. Хозяйственная автаркия (самодостаточная, мини¬мально связанная с мировым рынком экономика) позволяла не отвлекать скудные финансовые ресурсы на уплату дореволюцион¬ной задолженности, а направлять их в оборотные фонды предпри¬ятий, обеспечивая их быстрый ввод в строй после вынужденного простоя периода гражданской войны (прирост промышленной про¬дукции составил: в 1921 г. —42,1%, в 1922 г. —30,7, в 1923 г. — 52,9, в 1924 г. —16,4, в 1925 г. —66,1, в 1926 г. —43,2, в 1927 г. — 13,3%). Трестовский хозрасчет предоставлял возможность через механизм централизованного перераспределения прибыли финан¬сировать за счет высокорентабельных индустриальных отраслей (легкой, пищевой) необходимые для функционирования экономики« в целом, но пока убыточные тяжелую промышленность, транспорт. По сравнению с продразверсткой неэквивалентный обмен казался крестьянину великим благом и стимулировал быстрое восстановле¬ние посевных площадей.
Проблемы нэповской экономики. Однако в ходе восстановитель¬ного периода нэповская модель стала нуждаться в серьезной кор¬ректировке (отметим в скобках, что восстановительный период в советской экономике завершается не в середине, как отмечалось в отечественной историографии вплоть до самого последнего време¬ни, а в конце 1920-х годов. Кроме того, следует иметь в виду, что рост производства продолжался в России в дореволюционный период до середины 1916 г., а не до 1913 г., с которым обычно сопоставляются показатели 1920-х годов, а этого уровня, даже по завышенным официальным данным, народное хозяйство СССР достигло лишь в 1927—1928 гг.).
422

Прежде всего становилось невозможным поддержание прежних показателей развития промышленности. Значительные темпы ин¬дустриального «роста» в годы нэпа объяснялись так называемым восстановительным эффектом: загружалось уже имевшееся, но про¬стаивавшее вследствие хозяйственной разрухи времен гражданской войны оборудование (то же в сельском хозяйстве — вводились в оборот заброшенные по той же причине старопахотные земли). Когда в конце 1920-х годов эти резервы иссякли, страна столк¬нулась с необходимостью огромных капиталовложений в про¬мышленность —чтобы реконструировать старые заводы, создать новые промышленные отрасли.
Между тем в силу законодательных ограничений (частный капитал не допускался в крупную, а в значительной степени и в среднюю промышленность), высокого налогообложения частника, отсутствия правовых гарантий, и в городе и в деревне складывалась ситуация, когда, как отмечал в 1929 г. русский экономист-эмигрант А. Югов, «даже и те небольшие средства, которые имеются в стране, советская власть не может получить в свое распоряжение, так как неселение боится проявить свое благосостояние и держит свои сбережения не в сберегательных кассах, не в займах, а в тайниках или пускает на спекуляцию».
Не удавалось привлечь для целей индустриализации и иностран¬ный капитал. «Нужны... многие миллиарды, —отмечал Югов, —и притом в долгосрочные вложения, а удается, притом с громадными трудностями, получить за границей лишь подтоварные кредиты на 3—4 года при заказе оборудования».
Не совсем удачно складывалась ситуация с накоплением ресур¬сов внутри государственного сектора. В конце 1920-х годов по сравнению с 1913 г. фондоотдача в народном хозяйстве упала на 25%; в промышленности в 1928 г. создавалось на 20% прибыли меньше, чем до войны; на железнодорожном транспорте — в 4 раза меньше, в обеих отраслях вместе — в 2 раза меньше.
Значительно снизилась, сравнительно с дореволюционным вре¬менем, степень участия аграрного сектора в модернизации рос¬сийской экономики. По сравнению с 1909—1913 гг. в 1925 г. экспорт сельскохозяйственных продуктов составил всего 21,7%, в 1926 г. —27,1% , в 1928 г. из-за небольших объемов экспорта СССР смог ввезти лишь половину импорта оборудования дорево¬люционной России (при этом пришлось пожертвовать импортом предметов потребления, который сократился по сравнению с 1913 г. в 10 раз). Низкий уровень экспорта продукции аграрного сектора не позволял осуществлять значительные закупки промышленного оборудования за границей, т.е. планы индустриализации повисали в воздухе.
423

Крестьяне давали меньше товаров на рынок главным образом по двум причинам. 1. До революции продавали свою продукцию (вели товарное хозяйство) в основном следующие категории селян: кулаки, имевшие излишки продуктов; помещики, которые сами потребляли мало, а земли, а следовательно и продуктов, имели много. Середняки же съедали почти все, что производили. Бедняки сами вынуждены были покупать еду. После революции помещиков уничтожили, рост кулацких хозяйств тормозили, беднота получила землю, т.е. в деревне стали преобладать середняки, у которых излишков на продажу, как и до революции, было мало.
2. Из-за нехватки средств на развитие промышленности город не мог удовлетворить сельский спрос в городских товарах. С осени 1924 г. обнаруживается такое явление, как «товарный голод». А раз товаров нет, то какой смысл крестьянину увеличивать производство на продажу: все равно за полученные деньги мало что купишь. Создавалась ситуация замкнутого круга: чтобы развивать промыш¬ленность, надо было увеличивать заготовки хлеба и сырья; для этого надо было дать крестьянину больше промтоваров, что требовало развития промьшгленности.
Государство попыталось в 1925 г. выделить больше средств на развертывание индустрии. Но отдача от этих денег могла быть только через несколько лет. В результате кредитного «накачивания» эконо¬мики количество денег в обращении увеличилось, а предложение товаров осталось прежним; в результате «твердый» червонец стал обесцениваться. Доверие к червонцу стало падать и в стране, и за рубежом. Летом 1926 г. экспорт червонцев и операции с ними за границей были прекращены. Советская валюта перестала быть кон¬вертируемой, превратившись исключительно в средство внутреннего обмена. Отказ от золотого стандарта меньше чем через два года после его введения нанес удар по репутации Советского Союза в мире.
В результате всех этих процессов в годы нэпа нарастало эконо¬мическое отставание России от передовых западных стран.
- СССР.
Сравнение абсолютного объема производства некоторых видов промышленной продукции в СССР и западных странах

СССР кСША 1913 1928 в% к Англии 1913 1928 к Франции 1913 1928 к Германии 1913 1928
Электроэнергия
Добыча осн. видов топлива
Чугун
Сталь
Цемент
Хлопчатобумажные ткани 9 4 8 7 15 9 15 8 13 6 40 30 49 31 19 23 44 49 63 49 69 42 31 .. ПО 34
106 89
51 33
70 45
101 44 82 29 38 35 38 24
38 29
39 32

В таблице приведены официальные (завышенные) данные о состоянии советской индустрии. И даже судя по ним, в 1920-е годы прогрессировало промышленное отставание СССР от США, Фран¬ции, более медленными темпами — от Германии, и лишь по отно¬шению к Англии складывалась более благоприятная картина.
Столкнувшись с нехваткой государственных финансовых средств для развертывания промышленности, не сумев мобилизо¬вать для этой цели отечественные и зарубежные частные капиталы, большевики уже с середины 1920-х годов пошли по пути все большей централизации имевшихся в стране финансовых и материальных , ресурсов.
С этого времени набирает силу политика вытеснения частного капитала — конкурента на обладание скудными материальными и денежными средствами—из промышленности и торговли (при помощи налогового пресса, повышения ставок арендной платы, судебных преследований). В результате частная и концессионная промышленность, дававшая в 1923/24 хозяйственном году валовой продукции на 1467 млн. руб., а в 1925/26 г. на 2478 млн. руб., с 1926/27 г. начинает сокращать производство и к 1928/29 г. доводит его до 1975 млн. руб. То же самое происходит в торговле, за 1925/26—1928/29 гг. частный сектор в торгово-посредническом обороте сокращается с 6100 млн. руб. до 3110 млн. руб.
Согласно новому положению о государственных промышлен¬ных трестах, утвержденному ВЦИК 29 июня 1927 г., в определение треста было введено указание на подчиненность деятельности треста плановым заданиям органа, в ведении которого он находится, и исключено указание на извлечение прибыли как цели деятельности треста.
Выбор дальнейшего пути развития советской экономики опре¬делялся сложным сочетанием социально-экономических и полити¬ко-идеологических факторов.
К первым относились:
1) слабость отечественного частного предпринимательства,
явившаяся следствием его длительного, начиная с 1917 г., запреще¬
ния либо усиленного регулирования государством; в результате
частный капитал даже при самом благоприятном для него повороте
правительственной политики не обладал способностью быстро мо¬
дернизировать отсталую российскую промышленность;
2) неблагоприятный мировой экономический фон: в 1929 г. на
Западе разразился невиданный по остроте экономический кризис,
который сделал крайне проблематичной перспективу значительного
притока иностранного капитала в Россию, даже при условии спо¬
собствующей этому государственной политики.
Итак, «мотором» дальнейшего экономического развития объек-
425

тивно должен был стать госсектор. Однако конкретные формы и степень государственного вмешательства в экономику определялись политико-идеологическими и социальными факторами, т.е. соот¬ношением сил в партийно-государственном руководстве (каждая из группировок имела свое видение решения задач индустриализации); господствующей государственной идеологией, задававшей рамки выбора вариантов экономической политики; настроениями различ¬ных слоев советского общества.
Социально-политические процессы и общественная мысль. В 1920-е годы развитие «гражданского общества» (негосударственных форм социальной организации) происходило под бдительным кон¬тролем ВКП(б) и ОПТУ. Всякие попытки оппозиционной полити¬ческой деятельности пресекались в зародыше. Политические партии, кроме ВКП(б), в стране отсутствовали.
Укрепились позиции большевиков в профессиональных союзах, несмотря на возникший в мае 1921 г. конфликт между ЦК партии и некоторыми ее членами — руководителями профсоюзов (Д. Б. Ря¬занов, М.П. Томский), пытавшимися отстоять автономию профес¬сиональных союзов. Развитие нэпа видоизменило функции, формы работы профсоюзов, вернувшихся к системе добровольного инди¬видуального членства (число членов профсоюзов уменьшилось с 7 млн. в 1921 г. до 4,5 млн. человек в 1922 г., к 1 июле 1926 г. вновь возросло до 9,2 млн. человек). В круг функций профсоюзов вклю¬чались защита интересов трудящихся на государственных, коопе¬ративных, частных предприятиях, участие в управлении эко¬номикой, в том числе обсуждение производственных планов, вы¬движение кандидатур на административные посты, участие в раз- , решении трудовых споров вплоть до организации забастовок; прямое вмешательство профсоюзов в управление производством отвергалось; все больший крен со второй половины 1920-х годов делался в сторону борьбы за повышение производительности труда (в основном за счет ослабления профсоюзной деятельности по защите социальных интересов трудящихся).
Широкое развитие получили в годы нэпа добровольные обще¬ства, культурно-просветительные, спортивные организации: Меж¬дународная организация помощи борцам революции (МОПР), Общество «Долой неграмотность» (ОДН), Общество друзей воздуш¬ного флота (ОДВФ), Добровольное общество химической обороны (ДОБРОХИМ), Общество Красного Креста и Красного Полумесяца (РОКК), Общество «Друг детей» (ОДД), Общество «Друзья радио» (ОДР), союз безбожников, Общество политкаторжан и ссыльнопо¬селенцев. Во всех добровольных обществах насчитывалось свыше 10 млн. человек. Широко развивалось шефское движение (в начале 1926 г. свыше 1200 тыс. человек), движение рабоче-крестьянских
426

корреспондентов (к августу 1925 г. —190 тыс. корреспондентов центральной и местной печати из народа) и др. ! Из идейных, мировоззренческих течений господствующее по¬ложение занял в 1920-е годы «марксизм-ленинизм». Альтернатив¬ные направления в лучшем случае существовали в полулегальной форме, в худшем же их представителей либо заключали в тюрьмы, либо высылали из страны.
На этом фоне редким исключением выглядит ситуация со «сменовеховством».
Переход к нэпу вызвал к жизни движение «сменовеховства», охватившее часть русской интеллигенции (от названия литератур¬но-политического сборника из 6 статей авторов кадетской ориен¬тации «Смена вех», Прага, июль 1921 г.), которая признавала глубоко русский характер происшедшей революции, отмечала сов¬падение интересов советской власти и потребностей Российского государства, поскольку, как считали сменовеховцы, несмотря на утопичность своих революционных целей, реально большевики в 1921 г. открыли дорогу эволюционному процессу в сторону капи¬тализма, а значит, от конфронтации надо перейти к сотрудничеству с ними. Сменовеховцы издавали свои журналы и газеты за границей: в Париже («Смена вех»), Софии («Новая Россия»), Берлине («На¬кануне»), Риге («Новый путь»), Харбине («Новости жизни») и в России (журнал «Россия», затем «Новая Россия», издававшийся в Ленинграде в 1922—1926 гг. журнал «Экономист»). Идеи «смено¬веховства» на протяжении многих лет облегчали переход интелли¬генции на сторону советской власти.
Восстановление промышленности создало в 1920-е годы опре¬деленные условия для улучшения материального положения рабо¬чих. В 1925—1926 гг. средняя продолжительность рабочего дня для промышленных рабочих составила 7,4 часа. Все рабочие и служащие имели право на ежегодный оплачиваемый отпуск не менее двух недель. К 1925—1926 гг. зарплата рабочих в среднем по промыш¬ленности составила 93,7% довоенного уровня.
Однако рост уровня жизни в городе тормозили товарный голод, рост цен. На протяжении всего периода нэпа увеличивалась безра¬ботица: если в 1922 г. на биржах труда зарегистрировалось 160 тыс. безработных, то на 1 апреля 1927 г. их насчитывалось уже 1478 тыс. человек. Накануне 1-й пятилетки безработные составили 12% от числа занятых в народном хозяйстве рабочих и служащих.
Серьезной бытовой проблемой для рабочих было жилье. В материалах фракции ВКП(б) Московского городского совета про¬фессиональных союзов за 1929 год о жилищной проблеме говори¬лось следующее: «По сие время фактическая норма площади для рабочих (4,7 кв. метр.) меньше, чем у служащих (6,5 кв. метр.) и проч. групп населения.

По данным переписи 1926 г., 7,8% рабочих, проживающих в г. Москве, имеют на душу менее 2-х кв. м. площади, т.е. фактически не имеют места для установки кровати, 18% душ в рабочих семьях имели от 2-х до 3-х кв. м. на душу и свыше 6 м. имели всего 21,5% членов рабочих семей.
По данным обследований бюджета рабочих, 8,6% рабочих не имеют своей кровати, а спят или на сундуках, или на полу. Несмотря на несомненно значительный сдвиг в культурном уровне рабочих, жилищные условия у значительной части рабочих до сих пор чрезвычайно скудны и приводят к ряду антисанитарных условий в быту. Так, дети в возрасте от 1 до 8-ми лет спят отдельно всего лишь в 44% семей, и даже в более старшем возрасте —от 9-ти до 16-ти лет — только в 24% случаев спят на отдельных кроватях, в остальных же случаях —либо вместе со взрослыми, либо на сундуках, либо на полу».
В деревне крестьяне стали питаться лучше, чем до революции. Так, середняки в год потребляли на душу населения: хлеба до 1917 г. — 217 кг, в 1928 г. —250 кг, картофеля соответственно —97 и 141 кг, мяса — 12 и 25 кг.
Однако острое недовольство крестьян вызывал растущий товар¬ный голод, ощущавшийся ими намного болезненнее, чем горожа¬нами (при всеобщей нехватке промтоваров большая их часть раскупалась в местах изготовления, до села мало что доходило). В серьезную проблему превращалось аграрное перенаселение: в де¬ревне существовала многомиллионная масса (количественные ее оценки расходятся) «лишнего» населения, с трудом сводившая концы с концами, по существу, скрытые безработные. Каждый год сотни тысяч из них «выталкивались» деревней в город, пополняя там ряды безработных.
Таким образом, ускорение индустриализации помимо чисто экономических причин (исчерпание резервов оборудования, товар¬ный голод) диктовалось и социальными императивами (ростом скрытой и явной безработицы, нехваткой жилья).
Внешняя политика. Надежды лидеров большевиков на грядущую мировую коммунистическую революцию не оправдались. После поражения всеобщей забастовки в Гамбурге в 1923 г. призывы к мировой революции были сняты с повестки дня. Невозможность решить проблему победы над империализмом в ближайшее время военным путем поставила перед советским руководством задачу нормализации отношений с империалистическими странами.
Крайне тяжелое внутреннее положение Советской России, при¬ход к руководству советской внешней политикой прагматически настроенных старых, дореволюционных специалистов, прежде все¬го Г. В. Чичерина, также способствовали изменению внешнеполи-
428

тического курса страны. С 1918 по 1928 г. Чичерин стоял во главе Народного комиссариата иностранных дел и в значительной степе¬ни именно благодаря его опыту, квалификации, знанию междуна¬родного права и связям с зарубежными внешнеполитическими ведомствами взаимоотношения между Советской Россией и зару¬бежными странами постепенно стали налаживаться. Попытки ус¬тановления межгосударственных отношений стали делать и ведущие западные страны, поскольку убедились, что советская власть в России — это «всерьез и надолго».
Эти два встречных процесса привели к тому, что в начале 1920-х годов стали предприниматься осторожные и противоречивые шаги для установления и развития дипломатических отношений между советским государством и странами Запада. Но с самого начала этому мешали многие причины. Прежде всего советское правитель¬ство продолжало активно, в том числе финансово, поддерживать коммунистические и антиимпериалистические национально-осво¬бодительные движения. III, Коммунистический, Интернационал, исполнительный комитет которого (ИККИ) находился в Москве (председатель —Т.Е. Зиновьев), осуществлял руководство деятель¬ностью революционных организаций, которая в столицах западных стран рассматривалась как подрывная и противозаконная. Кроме того, отказ советского правительства оплатить долги царского и Временного правительств вызывал резкое недовольство в ведущих странах мира.
Нормализация отношений советского государства с европейски¬ми странами началась с торговли. Еще весной —летом 1920 г. в Лондон прибыла делегация, возглавляемая народным комиссаром внешней торговли Л.Б. Красиным, для ведения переговоров о возобновлении торговых отношений. Причем советской стороне удалось добиться отказа Лондона от требования о немедленном признании Москвой долгов царского и Временного правительств, которые должны были быть рассмотрены на предстоящих перего¬ворах о заключении мирного договора. Советско-английское согла¬шение от 16 марта 1921 г. было одним из первых соглашений советской страны с ведущими странами мира. 6 мая 1921 г. было подписано советско-германское торговое соглашение, в котором Бер¬лин признавал РСФСР де-факто (т.е. фактически) единственным законным правоприемником Российского государства. Аналогич¬ные соглашения вскоре были заключены с Норвегией, Австрией, Италией, Данией и Чехословакией.
Летом 1921 г. в Поволжье начался голод. Советское правитель¬ство обратилось к Международному Красному Кресту и Американской ассоциации помощи (АРА) с просьбой о помощи. Вопрос об оказании содействия советской стране рассматривался в октябре 1921 г. на
429

Брюссельской конференции глав ведущих западных государств. Конференция рекомендовала правительствам предоставить Совет¬ской России кредиты для борьбы с голодом лишь при условии признания ею долгов прежних режимов и допуска комиссии для контроля за распределением продуктов (у нее были сомнения, что продукты будут распределяться среди наиболее нуждающихся). В «Декларации о признании долгов» от 28 октября 1921 г. советское правительство выразило готовность вести переговоры о взаимных требованиях, признании довоенных долгов при условии заключения с Советской Россией мира, признания ее другими странами и прекращения действий, угрожающих безопасности советских ре¬спублик. Для обсуждения этих вопросов предлагалось созвать меж¬дународную экономическую конференцию. На заседании Верховного Совета союзных держав 6 января 1922 г. в Каннах была принята резолюция о созыве такой конференции.
Международная экономическая и финансовая конференция прошла в Генуе (Италия) с 10 апреля по 19 мая 1922 г. В ней приняли участие представители 29 стран: РСФСР, Великобритании, Франции, Ита¬лии, Бельгии, Японии, Германии и др. США представлял в качестве наблюдателя посол в Италии. Попытка советской делегации поста¬вить на обсуждение проблему разоружения (что носило неконст¬руктивный характер) была отклонена другими делегациями. Позиции западных держав включали требования уплаты советским правительством всех долгов царского и Временного правительств (так как оно являлось правопреемником этих правительств), воз¬вращение иностранцам национализированной собственности или выплату вознаграждения за нанесенный ущерб или утрату имуще¬ства, предоставление иностранцам возможности заниматься в со¬ветской стране торговой и экономической деятельностью с правами, которые они имели в других странах. Западные страны предлагали создать комиссию русского долга, которая должна была бы следить за выплатой долга, возвращением или возмещением национализи¬рованной собственности.
Контрпретензии советской стороны включали возмещение ущерба, причиненного Советской России интервенцией и блокадой (39 млрд. золотых рублей). Представители держав Антанты отказа¬лись признать советские претензии, ссылаясь на отсутствие финан¬совых документов, оформленных согласно международному праву.
К обоюдному согласию прийти не удалось. Поэтому было принято решение передать рассмотрение всех спорных вопросов на конференцию экспертов, которая состоялась в Гааге 26 июня —19 июля 1922 г. Основными вопросами на ней по-прежнему были: предоставление займов РСФСР и возвращение Россией долгов и национализированной иностранной собственности. Советская де-
430

легация пошла на уступку: Москва соглашалась предоставить быв¬шим владельцам долгосрочные концессии на их бывшую собствен¬ность. Но эта уступка была расценена как недостаточная. Конференция в Гааге также закончилась безрезультатно.
2—12 декабря 1922 г. в Москве проходила конференция по сокращению вооружений, в которой приняли участие представители Латвии, Польши, Эстонии, Финляндии и РСФСР. Предложение советского государства о серьезном сокращении армий стран — участниц конференции первоначально на 75%, а затем на 25% было отвергнуто. Правительства соседних государств опасались заклю¬чать какие-либо военные соглашения до тех пор, пока не будут решены политические вопросы во взаимоотношениях между этими странами и Москвой. Кроме того, они опасались, что предложенное резкое сокращение вооруженных сил поставит их в невыгодное положение по сравнению с Советской Россией, которая в любом
|
лучае должна была проводить демобилизацию армии после окон-ания гражданской войны. Участие СССР в Лозаннской мирной конференции (20 ноября 922 г. — 24 июля 1923 г.), на которой рассматривались вопросы шрного урегулирования на Ближнем Востоке, также продемонст¬рировало несовместимость позиций Советской России и западных ггран. Ведущие государства мира, прежде всего Англия и Франция, тервоначально не хотели даже приглашать советскую делегацию, а согда она по настоянию советского правительства была приглашена, se допустили только в комиссию, рассматривавшую вопросы о герноморских проливах. Советские предложения о закрытии чер-юморских проливов для прохода военных судов всех стран, за включением Турции, были отвергнуты. Лозаннская конвенция мала составлена на основании английских предложений и предус¬матривала возможность прохода в Черное море военных кораблей гсех стран. Хотя советская делегация и подписала текст конвенции, СССР отказался ее ратифицировать.
Более результативно складывались для СССР двусторонние отношения. В ходе Генуэзской конференции в предместье Генуи Рапалло был подписан двусторонний договор между Советской Рос¬сией и Германией (16 апреля 1922 г.). Заключение этого договора было расценено в Лондоне и Париже как попытка подорвать послевоен¬ное устройство Европы, основывавшееся на ущемленном статусе Германии (следствие ее поражения в мировой войне) и исключении СССР из семьи «цивилизованных» народов. Рапалльский договор предусматривал восстановление дипломатических отношений меж¬ду РСФСР и Германией, взаимный отказ сторон от возмещения военного ущерба, расходов на содержание военнопленных. Герма¬ния отказывалась от претензий государства и частных лиц в связи
431

с аннулированием старых долгов и национализирования иностран¬ной собственности в Советской России «при условии, что прави¬тельство РСФСР не будет удовлетворять аналогичных претензий других государств». 12 октября 1925 г. подписывается торговый договор с Германией is. консульская конвенция. Несколько ранее достигается соглашение о предоставлении Советскому Союзу крат¬косрочного кредита в 100 млн. марок для финансирования советских заказов в Германии. 24 апреля 1926 г. СССР и Германская республика подписали договор о ненападении и нейтралитете. В 1926 г. СССР получил в Германии долгосрочный заем в 300 млн. марок, частично гарантированный германским правительством.
Более сложно складывались отношения Советской России с Великобританией. Хотя еще в марте 1921 г. было подписано совет¬ско-английское торговое соглашение, отношения двух стран были очень напряженными. Проявлением этого явились события мая — июня 1923 г. 8 мая английский официальный агент в Москве P.M. Ходжсон вручил М.М. Литвинову, заместителю народного комис¬сара иностранных дел, меморандум, содержавший ряд ультиматив¬ных требований («ультиматум Керзона»). Они включали в себя следующие пункты: прекращение подрывной деятельности в Иране и Афганистане, осуществляемой из советских представительств в этих странах; прекращение религиозных преследований в Совет¬ском Союзе; освобождение английских рыболовных траулеров, которые, по утверждению советской стороны, ловили рыбу в совет¬ских территориальных водах. Английское правительство потребо¬вало выполнения условий ультиматума в 10-дневный срок. Советское правительство развернуло, с одной стороны, интенсив¬ную антианглийскую кампанию, а с другой, опасаясь дальнейшей эскалации напряженности, пошло на удовлетворение основной части английских требований. Напряженность в конфликте стала уменьшаться, окончательно он был урегулирован в июне 1923 г.
А 2 февраля 1924 г. СССР был официально признан Великобрита¬нией. По предложению англичан стороны обменялись не послами, а поверенными в делах, что представляло более низкий уровень дипломатических отношений. В результате работы англо-советской конференции (Лондон, 14 апреля —12 августа 1924 г.) 8 августа 1924 г. между Великобританией и СССР были подписаны Общий договор и Договор о торговле и мореплавании. Согласно Общему договору, СССР согласился частично возместить долги царского правительства в отношении английских подданных, а также начать переговоры о частичной компенсации за национализированную собственность. Великобритания в свою