Кансона. Бернарт де Вентадорн.

Нет, не вернусь я, милые друзья, В наш Вентадорн: она ко мне сурова. Там ждал любви — и ждал напрасно я, Мне не дождаться жребия иного! Люблю ее — то вся вина моя, И вот я изгнан в дальние края, Лишенный прежних милостей и крова.

Как рыбку мчит игривая струя К приманке злой, на смерть со дна морского, Так устремила и любовь меня Туда, где гибель мне была готова. Не уберег я сердце от огня, И пламя жжет сильней день ото дня, И не вернуть беспечного былого.

Но я любви не удивлюсь моей, Кто Донну знал, все для того понятно: На целом свете не сыскать милей Красавицы приветливой и статной. Она добра, и нет ее нежней, Со мной одним она строга, пред ней Робею, что-то бормоча невнятно.

Слуга и друг, в покорности своей Я лишь гневил ее неоднократно Своей любовью, - но любви цепей, Покуда жив, я не отдам обратно! Легко сказать: с другою преуспей, Но я чуждаюсь этаких затей, Хоть можно все изобразить превратно.

Да, я любезен с каждою иной Готов дарить ей все, что пожелала, И лишь любовь я посвятил одной, Все прочее так бесконечно мало. Зачем же Донна столь строга со мной? Зачем меня услала с глаз долой? Ах, ждать любви душа моя устала!

Я шлю в Прованс привет далекий мой, В него вложил я и любви немало. Считайте чудом щедрым дар такой: Меня любовью жизнь не наделяла, Лишь обольщала хитрою игрой, Овернец, правда, ласков был порой, Очей Отрада тоже обласкала.

Очей Отрада! Случай мой чудной, Все чудеса затмили вы собой, Вы, чья краса столь чудно воссияла!

Тенсона. Дальфин и Пердигон

Пердигон! Порой бесславно

Жизнь ведет свою барон,

Он и груб, и неумен,

А иной виллан бесправный

Щедр, учтив, и добр, и смел,

И в науках преуспел.

Что донне можете сказать:

Кого из этих двух избрать.

Когда к любви ее влечет?

Мой сеньор! Уже издАвна

Был обычай заведен

(И вполне разумен он!):

Если донна благонравна,

С ровней связывать удел

Тот обычай повелел.

Как мужику любовь отдать?

Ведь это значит потерять

И уваженье, и почет,

Пердигон! Зачем злонравный

Благородным наречен!

Нет! Лишь в сердце заключен

Благородства признак главный,

И наследственный удел

Не заменит славных дел.

Иной барон - зверям подстать.

Ужель медведя миловать?

Тут имя знатное не в счет!

Мой сеньор! Мне так забавна

Ваша речь. Я поражен:

Ведь виллан же не рожден,

Чтобы донн ласкать, как равный!

Сколь бы он ни обнаглел,

И для наглых есть предел!

Как донну - донной величать,

Коль та с мужицкою смешать

Посмела кровь, что в ней течет?

Пердигон! Забыли явно

Вы про вежества закон,

Вот так мудрый Пердигон!

Сердце с сердцем равноправно.

Я б на имя не глядел

И призвать бы донн посмел

Любовь достойным отдавать.

А званьями пренебрегать:

Мы все - один Адамов род!

Мой сеньор! Вопрос исправно

Разберем со всех сторон.

Рыцарь верен испокон

Власти вежества державной,

А мужик в бароны сел,

Да глядишь - и охамел:

Кота-мурлыку сколь ни гладь,

Но стоит мыши зашуршать,

И зверем стал домашний кот!

Пердигон! Кто ж одолел

В нашем споре? Срок приспел:

Чью правоту теперь признать,

Один Файдит волён решать.

Пускай сужденье изречет!

Мой сеньор! Я б не хотел,

Чтоб его сей спор задел -

Он сам виллан! Но должен знать:

Любви достойна только знать,

Вилланов же - мотыга ждет!