В каком мире мы живем?

Еще пару десятилетий назад любой советский человек легко отвечал на данный вопрос - в социалистическом. И это не просто была характеристика нашего отличия от западного общества. Речь шла о том месте, которое мы занимали на шкале исторического развития.

Рожденная марксизмом "пятичленка" - первобытный строй, рабовладение, феодализм, капитализм, социализм (коммунизм) - сегодня практически никем уже не используется. В ней сплошные натяжки. Каждый термин имеет вполне конкретный исторический смысл, но совсем не такой, как в курсе исторического материализма.

Отказавшись от "пятичленки", мы несколько стыдливо начали использовать расплывчатые и не совсем подходящие к месту выражения типа "рыночное хозяйство", "свободное общество" и т.д. Примерно так же, как, отказавшись от слова "товарищ", но не вернувшись толком к "господину", стали обращаться друг к другу, упирая на половой признак: "мужчина, предъявите билет", "женщина, не стойте в проходе".

Но человек - не просто мужчина, а общество наше - не просто рынок. Мир, в котором мы сегодня живем, существенным образом отличается от капитализма эпохи Маркса, но еще больше отличается он от тех фантазий, которые десятилетиями рисовал марксизм. Постоянно развиваясь, общество куда-то пришло. Вопрос - куда?

Марксизм, скованный догмами, ответа не дал. Неоклассическая экономическая мысль, занятая борьбой с социализмом, по-настоящему вопрос об эволюции капитализма даже не ставила. Когда защищаешь от врага некие ценности, опасно дискутировать о том, что эти ценности, возможно, уже превратились в нечто иное.

И, тем не менее, в мировой науке на стыке экономики, социологии и футурологии зародилось течение, изучающее комплексную эволюцию современного общества. Зародилось оно в левых научных кругах, далеких от апологии коммунистической идеи, но в то же время весьма критично относящихся к идее свободного предпринимательства. Временем зарождения стали 50-е гг. - эпоха, которая, с одной стороны, вскрыла колоссальные возможности эволюционного развития рыночного хозяйства, вступившего в полосу процветания, а с другой - вбила первый гвоздь в гроб социализма, понимаемого как альтернатива капитализму.

В данном научном направлении не было корифея, которого мы могли бы безоговорочно назвать классиком, определившим новый взгляд на мир. Идея носилась в воздухе, и ее подхватывали разные люди в разных странах. Но, пожалуй, все же первым ученым, развернуто описавшим очередной этап развития общества в труде, состоящем из трех книг, создававшихся на протяжении двух десятилетий, был Джон Кеннет Гэлбрейт.

Лидер институционализма.

Гэлбрейт известен как экономист широкого профиля, один из лидеров институционального направленияв экономической мысли. Помимо Кейнса, на его взгляды большое влияние оказал Т. Веблен— один из основателей американского институционализма. Он стремился соединить функциональный макроэкономический анализ Кейнса с исследованием важнейших общественных институтов с тем, чтобы в полном объеме выявить лицо современной (американской) экономической системы и ее движущие силы. Естественно, что он был и одним из наиболее резких критиков неоклассической школы. В то время, когда экономическая наука все более математизировалась, он оставался подлинным политэкономом. Уделяя одинаковое внимание и экономике, и политике, он не увлекался математикой. И в этом смысле Гэлбрейт тоже шел против течения. Он не верил в мудрость «невидимой руки» рынка; больше того, он считал, что сам рынок и его действующие фигуры стали иными, ценообразование приобрело в значительной мере монополистический характер.