1 Именно ценностная проблематика составила содержательный центр всей книги г. Риккерта,

специально посвященной критике философии жизни. — Риккерт Г. Философия жизни. Пг., 1924.

ляемое и значимое для него существование в мире делает модель субъекта, якобы

мысленно устанавливающего ценности и затем вкладывающего их в реальность

или же сознательно конструирующего их совместно с другими субъектами, эм$

пирически несостоятельной и теоретически неправомерной. Идеальная форма

существования ценностей в сознании субъекта предстала в результате как част$

ный случай, как рационализация ценностного жизненного мира.

Философия жизни стремилась ввести ценности обратно в бытие, постичь его

само как значимое и ценное «в себе». Отвергнув самобытное («субстанциональ$

ное»—в этом смысле) существование ценностей и их вневременную значимость,

она извлекает их из жизни и вновь погружает в жизненный процесс. Жизнь пре$

выше всех ценностей уже потому, что она есть, а ценности — это всего лишь

«долженствующее быть». Но с той существенной разницей, что это «бы$

тие$как$жизнь» — совсем иное бытие, нежели бытие в понимании европейской

метафизики как якобы существующее до человека и без человека в форме внеш$

ней и безразличной к нему предметности. В таком «обесчеловеченном» бытии

(здесь Кант прав) ценностей действительно нет; в него ценности мог «вклады$

вать» только субъект. Исходящая от Канта «субъективизациия» смыслов и цен$

ностей в философии жизни трансформировалась в убеждение, что человеческа

жизненная реальность сама есть самоосмысляющийся благодаря человеку и че$

рез него процесс. Человек, его мир и действия изначально осмысленны, прони$

заны значениями; человек не только мыслью, но своей жизнью, в процессе и в

результатах жизненной практики производит и воспроизводит ценности, значе$

ния и смыслы для себя и других. Оппоненты философии жизни — от неоканти$

анцев до Н. Гартмана и К. Поппера — восприняли ее как обоснование и аполо$

гию ценностного релятивизма. Это в лучшем случае—недоразумение. Ценности

были поняты философией жизни как выражение и оформление жизни — имен$

но этой и такой реально существующей, а отнюдь не как не субъективно произ$

вольные.

Нет оснований «застревать» на исходной дилемме: «или признание абсолют$

ности ценностей, или субъективный релятивизм», ибо дилемма эта ложна. Меж$

ду полярными крайностями есть и третье, а именно объективная детерминаци

ценностей жизненным процессом, раскрытие которой, скорее, фиксирует исто$

рическую необходимость, нежели склоняет к ценностному релятивизму. Это в

полной мере относится и к марксовой «критике идеологий». Но даже «переоцен$

ка всех ценностей» и «ценностный нигилизм» Ницше (как ныне это широко

признано, а некоторыми констатировалось еще в начале прошлого века) — в

строгом смысле не есть ценностный релятивизм. Пафос Ницше — в ниспровер$

жении, как он полагал, порожденной «рессентиментом» системы христианских

ценностей и в требовании отбросить их и утвердить на их месте новые.

Вывод, что философия ценностей стала возможной только на основе введен$

ного Декартом субъективного принципа новоевропейской метафизики и есть

его необходимое развитие и завершение, был обстоятельно аргументирован

М. Хайдеггером. Принятие этой общей схемы не означает обязательного согла$

сия с осуществленным им ее содержательным наполнением. Так, есть основани

оспорить правомерность утверждения Хайдеггера, будто по сути до Ницше

«мышления в ценностях» не было и что классическую форму ценностная иде

обрела только у Ницше, равно как и обоснованность осуществленной Хайдегге$