2. Литературная критика XVIII века. Литература XVIII века в оценке а.С. Пушкина и в.Г. Белинского.

Самыми известными критиками 18 века являются Пушкин, Белинский и Добролюбов. В своих критических статьях они оценивают произведения своих современников. Белинский в своих "Литературных мечтаниях"пишет о своем отношении к русским поэтам и писателям,к политическим и научным деятелям, к русской литературе и истории. Он делит всю русскую литературу на 5 периодов:!1)ломоносовский2)карамзинский 3)пушкинский4)прозаическо-народный 5)смирдинский("Библиотека для чтения"). он говорит, что литература - это символ внутренней жизни народа.ее цель- воспроизводить в слове идею всеобщей жизни природы.народные обычаи крайне важны,они опора бытия. О петре великом он высказывает двоякое отношение:1)он уничтожил русскую самобытность 2)сделал нашу страну передовой державой (создал флот, развил промышленность и торговлю и др.)Вывод:нужна постепенность просвящения.КАНТЕМИР-иностранец(это не комплемент),забыт из-за отсутствия таланта. ТРЕДИАКОВСКИЙ "не имел ни ума, ни чувства, ни таланта". смешон и уродлив. Был рожден для топора, а не для пера. ЛОМОНОСОВ- с него начинается русская литература."Перт нашей литературы". не народен, т.к. подражает иноземному.из-за подражательности забыт. Его стихи - хорошие, но оратор из него плохой. в его литературе разум преобладает над чувствами-это плохо. "Петриада" просто ужасна. СУМАРОКОВ- все его творчество-"жалкая и смешная натяжка". бездарный хвастун.ДЕРЖАВИН- его песни-символ могущества и славы России.пел дифирамбы екатерининскому времени. его творчество разнообразно как природа.в его сатирах и одах отражается философия русского ума.Народен по своей необразованности.

ФОНВИЗИН-его комедии не сарказм, а просто плод веселости. был лучше остальных. его слог похож на карамзинский. БОГДАНОВИЧ- приобрел популярность из-за душеньки, т.к. она была написана легким и плавным слогом. ХЕРАСКОВ-хороший человек,но не поэт. "Россияда" и "Владимир"- очень скучные поэмы. КНИЖНИН- трудолюбивый писатель, имел талант к языку форме, особенно в комедиях. много заимствовал у фр. писателей. КАРАМЗИН- великий. Ознаменовал собой целый период. но устарел из-за своей неискренности и неестественности.плаксивость все портит. сделал меньше чем мог. "Письма русского путешественника" ужасны. жива только "история государства российского",написана хорошим слогом, но слишком пристрастно. ДМИТРИЕВ- остроумный. прекрасные басни и сказки. но не достаточно народен. КАПНИСТ- забыт. "Ябеда"- фарс, написанный варварским языком.СМИРИДИН- двигатель литературы но его журнал "Библиотека для чтения"- продажный. КРЫЛОВ- писал совершенные басни. НАРОДЕН.

ПУшкин писал, что лучший в прозе - карамзин. франция сильно повлияла на русскую литературу(манерность, робость, бледность). автор без иностранного влияния - только крылов(державин, богданович). В "Путешествии из Москвы в Петербург" порицает ломоносова и сумарокова.но привозносит тредиаковского.

3. Статья н.А. Добролюбова «Русская сатира в век Екатерины» и ее значение в оценке литературы XVIII века.

Добролюбов был недоволен состоянием современной ему сатиры. Он это высказал в статье «Русская сатира в век Екатерины» (1859). Внешним поводом для рассмотрения вопроса послужила книга А. Афанасьева «Русские сатирические журналы 1769—1774 годов». Книга Афанасьева была откликом на период «гласности» и славословила либеральную концепцию развития сатиры в русской литературе. Добролюбов с похвалой отмечал в статье «Русская сатира в век Екатерины» такие произведения XVIII века, как «Путешествие в ***», и ныне приписываемое то Новикову, то Радищеву, знаменитый «Опыт российского сословника» Фонвизина, вызвавший резкий окрик царицы.

Свои суждения о литературе XVIII века Добролюбов развернул в более зрелой статье «Русская сатира в век Екатерины» (1859), где с еще большей силой и остротой поставлен вопрос о слабости сатирических изданий того времени. Правда, обратившись снова к историческому материалу, Добролюбов прямо предупреждал читателей «Современника», что перед ними не только научное исследование, но и злободневное выступление, направленное против мелкого либерального обличительства, столь распространенного в литературе конца 50-х годов. Действительно, в этой статье, как и во многих других, Добролюбов умело сочетал серьезность научного исследования, разработку мало изученного историко-литературного материала с разрешением актуальных литературно-политических задач, стоявших перед «Современником», и прежде всего задач борьбы против либерализма.

Добролюбов был прав, повышая критерии оценки сатиры вообще. Но он явно недооценивал сатиру XVIII века. Он слишком утилитарно, не исторически к ней подошел. Добролюбоз исходил из схемы, которая не закрепилась в науке: «...сатира явилась у нас, как привозной плод, а вовсе не как продукт, выработанный самой народной жизнью». Если Белинский допускал подобное утверждение применительно к русской литературе с ее одами, мадригалами, то во всяком случае сатирическое направление даже в той форме, в какой оно началось с Кантемира, он всегда считал самородным, безыскусственным.

Неисторично было и такое обобщение Добролюбова: «...характер всей сатиры екатерининского времени отличается самым искренним уважением к существующим постановлениям и преследованием исключительно одних только злоупотреблений». Здесь явно XVIII век судится по критериям 60-х годов XIX века. Во времена Новикова надо было еще научиться нападать хотя бы на злоупотребления; была еще екатерининская «безличная» сатира на пороки вообще.

В целом вывод Добролюбова о сатире был такой: «Но слабая ее сторона заключалась в том, что она не хотела видеть коренной дрянности того механизма, который старалась исправить».

Понятно, что суровые разборы и приговоры Добролюбова относительно сатиры XVIII века имели свою цель. Он хотел сатиры не мелочной, а боевой, направленной против общественного эксплуататорского строя. Он этим выражал свои революционно-демократические чаяния, стремление повысить критерии современной сатиры, противопоставить ее либеральному обличительству. Но Добролюбов слишком дидактически решал сложный вопрос.

В основе статьи Добролюбова лежит мысль о том, что «наша сатира не то и не так обличает» . Привлекая обширный фактический материал, автор доказывал, что сатирики прошлого критиковали мелкие, частные недостатки, но «никогда почти не добирались... до главного, существенного зла, не разражались грозным обличением против того, от чего происходят и развиваются общие народные недостатки и бедствия». Иные из них нападали на «необразованность, взяточничество и ханжество, отсутствие законности, спесь и жестокость в обращении с низшими», но «весьма редко в подобных обличениях проглядывала мысль, что все эти частные явления суть не что иное, как неизбежные следствия ненормальности всего общественного устройства... Никогда в сатирах наших вопрос о взятках не переходил в рассмотрение общего вреда бюрократии и тех обстоятельств, которыми сама бюрократия порождена и развита»

Такова была революционная постановка вопроса о сатире, которая, по мнению критика, должна была обличать не частные недостатки, а коренные основы крепостнического государства.