Глава 6

КРИЗИСЫ и циклы В ЭКОНОМИКЕ РОССИИ

Ив мире нет истории страшней, Безумней, чем история России.

Максимилиан Волошин

Кризисных процессов в современной отечественной экономике немало. Но все же кризис кризису рознь. Только к воспроизводственным процессам применим термин «эко­номический кризис». Он является важнейшим механизмом функционирования рыночной экономики, закономерной формой ее развития.

До 20-хгодов XX в. экономические циклы в России прак­тически совпадали с общемировыми. Особенности протека­ния кризисов обуславливались прежде всего задержками в развитии экономики, вызванными войнами, а также терри­ториальной протяженностью России. На большинство губер­ний циклические кризисы оказывали довольно слабое влия­ние в силу преобладания в них натурального хозяйства и сла­бого развития машинного производства. В то же время рос­сийская промышленность была достаточно широко интегри­рована в мировое хозяйство. Поэтому динамика развития российской экономики была напрямую связана с общеми­ровыми экономическими тенденциями.

После революции 1917 г. ситуация значительно изме­нилась. Недостаток квалифицированных кадров на пред­приятиях России привел к падению производства; полити­ческая неопределенность и даже двоевластие в отдельных регионах — к практически полному исчезновению инвестиций; внешнеполитический курс — к разрыву многих внешних торговых связей. После образования СССР все бод_е(1 заметными стали тенденции обособления от мировой хозяй­ственной жизни, был дан «зеленый свет» политике добро- вольного изоляционизма. Господствующими во внешнеэко­номических отношениях стали идеологические, а не эконо­мические критерии. Внутренняя политика тоже претерпела значительные изменения. За исключением нескольких лет проведения новой экономической политики (нэпа) совет- ское правительство все больше склонялось к планово-центра­лизованной экономике. И в конечном итоге экономика цент­рализованного планирования была выбрана как наиболее оп­тимальная модель для советской системы хозяйствования,

В экономике централизованного планирования не суще­ствовало проблемы циклов и кризисов. Исходя из того, что реальный социализм изначально противопоставлялся рыноч­ному капитализму, экономические циклы и кризисы рассмат­ривались как явление, присущее сугубо капиталистическо­му хозяйству. Возникавшие же в социалистической эконо­мике заминки и колебания трактовались как случайные и несущественные.

Действительно, в социалистической экономике была лик­видирована большая часть рынка (рынок средств производ­ства, рынок рабочей силы, рынок ценных бумаг-, валютный; рынок). Реально функционировал только один фрагмент ры­ночной экономики — рынок потребительских товаров, на ко­тором заключались неравные сделки между потребителем и государством. Цены товаров на этом рынке определялись не спросом и предложением, а планировались государством, при­чем планируемая цена не несла информацию о состоянии рынка (о фактических производственных затратах). Отсут­ствовала информация о стоимости капитала, основных фон­дов, рабочей силы. А решения о ценах базировались на дан­ных о ценах потребительских товаров, которые в силу суще­ствования монополии производителя были деформированы. В результате государство могло принимать ошибочные стра­тегические решения. В свою очередь, предприятия принимали решения, руководствуясь прежде всего своими краткос­рочными интересами, без учета интересов общества в целом.

Проводимые время от времени реформы охватывали д#шь небольшую часть экономики, в то время как основная, нерыночная ее часть развивалась в интересах государства, _не совпадающих с интересами потребителей.

Следовательно, рыночное неравновесие было вмонтиро­вано в саму систему хозяйствования.

Развитие экономики централизованного планирования, внешне весьма динамичной, состояло из череды волн нару­шения равновесия. Централизованные механизмы восста­новления равновесия были эффективны лишь до определен­ного момента. Наиболее ярким свидетельством этого явля­ется сложившаяся в советской экономике практика капита­ловложений.

Для того чтобы сравнить размеры производственных инвестиций в СССР и других индустриальных державах, вос­пользуемся показателем доли производственного накопле­ния, который представляет собой отношение валовых капи­тальных вложений (за вычетом инвестиций в жилищное стро­ительство) к ВНП. В нашей стране значение этого-показате­ля находилось на уровне 20 — 25% (20 — 21 % в 80-е годы) и было выше, чем в передовых индустриальных державах, кроме Японии (табл. 6.1).

Тем не менее высокая доля производственного накопле­ния не обеспечивала должной эффективности капитальных вло­жений. За 60 —80-е годы она снизилась примерно в 1,5 — 2 раза.

Доля валовых капитальных вложений в индустриальных державах, %

Год	США	Япония	ФРГ	Франция	Велико­британия
1950	13,1	— ■	16,43	15,89	11,72
1960	13,28	28,31	21,36	17,69	14.74
1970	13,81	27,88	20,95	18,78	15,50
1980	11,91	23,91	15,00	15,50	17.63

В рыночной среде такая тенденция вызвала бы падение интереса предпринимателей к производственному инвестированию. плановой экономике, где эффективность капитальных вложений рассчитывалась лишь для оправдания заранее принятых решений о необходимости нового инвестирования, спрос на инвестиции при падении их эффективности не только не снижался но даже существенно возрастал.

В силу своей материальной природы (натуральной формы) капиталовложения с трудом поддаются регулированию, в том числе директивному. Ведь экономическая отдача от капиталовложений происходит с задержкой в несколько лет — так называемым инвестиционным лагом. Поэтому заранее исключается реакция капиталовложений на все регулирующие импульсы. Кроме того, инвестиционная деятельность (особенно крупные капиталовложения) представляет собой однократные, не повторяющиеся акции, которые нельзя от­регулировать. Но главное состоит в том, что капиталовложения — это многочисленные кумулятивные процессы (инвес­тиционный мультипликатор) и соответственно область нара­стания развития (акселератор). Материальная природа капи­таловложений помогает скрывать внутренние противоречия хозяйства, усиливая их остроту в дальнейшем.

Однако натуральная форма капиталовложений не сама по себе создает условия для циклических колебаний, Важен мотив инвестиционной деятельности. В рыночной экономи­ке — это прибыль, в экономике централизованного плани­рования — интерес государства и предприятий. Государство заинтересовано в росте капиталовложений, чтобы создать фундамент для материального благосостояния на более по­здний период и обеспечить национальную безопасность. Предприятия всячески поддерживают и даже усиливают раз­меры капиталовложений, так как им легче в этих условиях выполнять план и противостоять последствиям дефицита. За счет расширения основных фондов предприятия достаточ­но легко приобретают общественный вес в стране, а все свои проблемы решают не за счет рациональной организации про­изводства и стимулирования труда, а путем дальнейшего расширения капиталовложений. Важно отметить также, что капиталовложения не создают для предприятия никакого рис­ка, ибо ситуация, когда продукция, созданная за счет капи­таловложений, позднее могла не найти сбыта, была в прин­ципе невозможна. Не случайно широкое распространение получило выражение «освоение капиталовложений».

Отсутствие нормального мультипликационного механиз­ма в командно-административной системе обуславливалось в первую очередь тем, что решения об инвестициях, принимае­мые на высшем уровне, были продиктованы не экономичес­кими соображениями (в частности, стремлением получить более высокую прибыль), а по большей части политическими. Мотивация масштабных инвестиционных кампаний могла быть различной. Это, например, внезапное осознание крити­ческого состояния экономики и, как следствие этого, желание быстро «догнать и перегнать» более развитые страны.

Основной импульс к инвестированию в плановой эко­номике исходил из хронического дефицита продукции, по­буждающего к жесткому давлению на объемы производства в сторону их увеличения. В таких условиях неизбежно фор­мировалась тенденция к неограниченному росту спроса на капитальные вложения. При этом безработица не возника­ет, напротив, переинвестирование в основной капитал вы­зывает дефицит трудовых ресурсов.

Таким образом, и государством, и предприятиями созда­вались условия для перенапряжения планов по капиталов­ложениям, что вызывало постоянную опасность избыточных инвестиций. В условиях государственной монополии и отсут­ствия «нормального» рынка (когда нет реальных собствен­ников капитала, конкуренции и реальных цен) капиталовло­жения ради капиталовложений создавали иллюзию эконо­мического роста и увеличения национального дохода. На са­мом же деле происходи спад в самой существенной части национального дохода — в производстве фонда потребления. В условиях фондированного распределения ресурсов пред­приятия перекачивали в затраты максимально возможную часть фонда потребления. В результате потребление все больше выступало в иррациональной форме разбазаривания все, возможных фондов. И чем больше экономика производила чем выше были темпы капиталовложений, тем беднее станс- вилось население.

Эпизодическое «взбадривание» экономического роста в этих условиях происходило за счет временных реформ, направленных на расширение самостоятельности предпри­ятий (1965 г.), инновационных процессов, диктуемых науч­но-техническим прогрессом, а также за счет увеличения объема внешнеторговых операций.

Таким образом, в советской экономике не было «пра­вильных» циклов, за исключением длинной волны экономи­ческого развития 1929 — 1985 гг. Циклические колебания име­ли в основном внеэкономические причины. Например, кри­зис сбыта в промышленности 1923—1924 гг. — результат про­извольного изменения цен; хлебный кризис 1927 — 1928 гг. — следствие насильственной ломки традиционного уклада аграрно-индустриальных отношений; голод 1932 г. — следствие неурожая; глубокий военный кризис 1941 — 1942 гг.; спад 1952 — 1953 гг., осложненный сменой политического руковод­ства; общий кризис народного хозяйства 1963 г. — результат административно-политических просчетов в управлении эко­номикой; спад и депрессия 1972 г. — следствие нарастания кри­зиса административно-командной системы; спад конца 80-х — начала 90-х годов — результат краха экономики централизо­ванного планирования.

В середине 80-х годов экономика СССР еще отвечала критериям регулируемости как по внутриэкономическим, так и по внешнеэкономическим параметрам. Инфляция, де­фицит государственного бюджета (в % к ВНП), размер внут­реннего государственного долга, рост денежной массы и дру­гие экономические и социальные параметры находились на уровне, благоприятном для адекватного воздействия на мак­роэкономическую систему.

К началу 90-х годов советская экономика представляла собой уже разрегулированную макроэкономическую сис­тему. На товарном рынке наблюдались спад производства, рост объемов незавершенного строительства и резкое со­кращение чистых, инвестиций, Наличная денежная масса многократно превышала прирост ВНП. Для данного перио­да также были характерны рост чрезмерной занятости и увеличение необеспеченной товарами заработной платы; рост внешнего и внутреннего государственного долга, рез­кое уменьшение валютных запасов (в 2,4 раза по сравне­нию с серединой 80-х годов); быстрое снижение рыночного курса рубля по сравнению с официальным.

Советская экономика образца 1985 г. могла быть на­правлена к положению равновесия посредством демонопо­лизации и денатурализации рынка, обеспечения свободы торговли и предпринимательства как условия естественно­го перелива капитала из отрасли в отрасль по принципу рен­табельности. Вместо этого советским руководством была предложена иная программа действий — концепция уско­рения социально-экономического развития. Реализация ее задач, поставленных без должного анализа макроэкономи­ческой ситуации в стране, требовала гигантских капиталь­ных вложений при фактическом отсутствии достаточных для этого ресурсов. Попытка осуществления этой програм­мы привела в конечном итоге к резкому возрастанию бюд­жетного дефицита и разрегулированию финансовой сферы.

При преобразовании плановой экономики в рыночную, когда коренным образом меняется весь механизм функцио­нирования экономики, возникает особый переходный кри­зис, названный венгерским экономистом Я. Корнай «транс­формационным спадом». Трансформационный спад обуслов­лен тем, что в зарождающейся рыночной экономике утрачи­вают силу прежние институты и механизмы хозяйственной деятельности, а новые, присущие рыночной системе еще на­ходятся на стадии формирования и не способны функци­онировать с полной отдачей.

Основными характерными чертами трансформационно­го спада являются:

• переход от дефицитной экономики к экономике недо­статочного спроса;

• столкновение хозяйственных мотивов;

• резкое сокращение активности государства;

• неопределенность прав собственности при проведении

массовой приватизации;

• массовая неплатежеспособность предприятий;

• слабость финансовых институтов.

Все эти черты трансформационного периода порожда­ют неизбежно дезорганизацию хозяйственной деятельнос­ти и, как следствие, общий спад инвестиций и производства. Наиболее ярко особенности трансформационного спада про­являются на начальном этапе трансформации, когда закла­дываются институциональные и правовые основы рыночной системы. Однако и на более поздних этапах трансформации они присутствуют в той или иной мере.

Черты трансформационного спада как особого вида кри­зиса, вызванного нарушением взаимодействия между хозяйствующими субъектами вследствие разрушения плановой системы и слабости зарождающихся рыночных институтов, в полной мере проявились в России.

Однако о настоящем «переломе» в развитии отече­ственной экономики, когда постсоциалистическая эконо­мика станет преимущественно рыночной, а трансформа­ционный спад превратится в циклический кризис, можно говорить лишь тогда, когда определяющим фактором эко­номической динамики (ограничителем экономического роста) станет недостаток платежеспособного спроса (а не дефицит сырья и комплектующих, не сокращение бюд­жетного финансирования и слабое развитие рынка капи­тала и т. д.).

В то же время современный трансформационный рос­сийский кризис может рассматриваться и в качестве исход­ной фазы вновь формирующегося в условиях становления рыночной экономики промышленного (малого) цикла. В этом смысле он обладает полным набором классических черт, свойственных циклическому кризису: абсолютным падени­ем производства практически во всех отраслях экономики, растущей в связи с этим безработицей, инфляцией, банкротсТвом нерентабельных предприятий, снижением жизненного уровня населения и др.

Трансформационный спад совпал в России с кризисом как фазой формирующегося цикла ввиду массовой и крайней изношенности основных производственных фондов в большинстве отраслей народного хозяйства, прежде всего в гражданских отраслях и отраслях инфраструктуры; глубокой деформации структуры национальной экономики; несоответствия накопленного производственного потенциала современному этапу развития производительных сил, что в свою очередь объясняется преобладанием экстенсивного экономического роста. Такое совпадение усугубляет кризисную ситуацию, придает ей особую глубину и остроту, удлиняет ее продолжительность. В этом заключается отличие кризиса как фазы трансформационного цикла, переживаемого постсоциалистической экономикой, от классического, повторяющегося в рыночной экономике уже почти два столетия.

Глубина кризиса как фазы трансформационного цикла определяется, кроме того, накопленными в предшествующий период противоречиями, усугубленными современным состоянием российской экономики. Речь идет о таких противоречиях, как противоречия между производством и потреблением, накоплением и возмещением, потреблением и накоплением, противоречиях внутри каждого из этих процессов, не получавших адекватного разрешения в течение десятилетий. Необходимость их разрешения в ходе реформирования экономики чрезвычайно осложняет ситуацию.

Приведенная ниже таблица позволяет проследить в динамике наиболее существенные проявления общего кризиса российской экономики за последнее десятилетие.

Как видно из приведенных данных, в период с 1990 по 1998 г. в России наблюдалось устойчивое падение внутреннего валового продукта в целом (в реальных ценах — с учетом инфляции) и промышленного производства в частности. Причем падение промышленного производства было более значительным, чем сокращение ВВП, поскольку на­йду с количественными изменениями произошли также и качественные: доля реального производства (производства Товаров) в формировании ВВП сократилась (в основном за _чет прироста доли услуг и налоговых сборов). Кроме того, произошло резкое снижение рентабельности промышлен­ных предприятий и катастрофическое увеличение числа убыточных предприятий (в 1996— 1998 гг. каждое второе предприятие в России было убыточным). Тревожной тен­денцией стало увеличение изношенности основных фондов на крупных и средних предприятиях с 43 до 52%; эти пока­затели коррелируют с динамикой падения инвестиций в основной капитал. Фактически на многих предприятиях просто перестали заменять устаревшее и выбывшее из строя оборудование из-за отсутствия свободных денежных средств.

Руководители многих промышленных предприятий были вынуждены строить управленческую стратегию, исхо­дя преимущественно из текущих конъюнктурных соображе­ний (выгод) «сегодняшнего дня». Да и государственная по­литика основывалась на тех же расчетах, что наглядно пока­зывает строка «финансирование науки». В условиях кризи­са неплатежей на большинстве предприятий стала нормой практика многомесячных задержек выплаты заработной пла­ты работникам, что немедленно повлекло за собой всплеск социальной напряженности (в 1997 г. забастовки проходили на 17тыс. предприятий).

Некоторые позитивные сдвиги в состоянии российской экономики можно проследить лишь с 1999 г. Впервые за мно­го лет в России начался подъем производства и увеличение рентабельности промышленных предприятий. Однако дан­ную тенденцию едва ли можно считать долгосрочной, пото­му что она не обусловлена какими-либо коренными рефор­мами экономики, а является следствием дефолта 1998 г., ког­да одномоментное четырехкратное удорожание доллара по отношению к рублю вынудило потребителей переключить свой спрос на продукцию отечественных предприятий.

Еще одним крайне важным фактором при оценке сложившегося положения дел в российской экономике является мас­совый нелегальный отток капиталов за границу. Важность это­го вопроса обусловлена тем, что он напрямую связан с объема­ми внутренних инвестиций и таким образом существенно вли­яет на глубину кризиса. Разброс количественных оценок бег­ства капитала очень велик. Это связано в основном с различия­ми в методах, применяемых при оценке. По платежному балан­су нелегальный отток капитала можно подсчитать с 1994 г. по таким статьям, как невозврат экспортной выручки и товаров под импортные авансы, прирост наличной иностранной валю­ты и чистые ошибки и пропуски. Таким образом, общий объем «убежавшего» из нашей страны капитала за 1992 — 1998 гг., за­регистрированный в статистике платежного баланса, по дан­ным журнала «Эксперт», достигает 70 млрд. долл. По оценкам же специалистов Всероссийского научно-исследовательского конъюнктурного института, только по каналам занижения цен начиная с 1992 г. Россия теряла до 10 млрд. долл. в год, а с уче­том всех прочих каналов — до 15 — 20 млрд.

Ситуация, сложившаяся в российской экономике, по своей глубине, продолжительности, влиянию на общество напоминает экономический цикл 1929— 1937 гг., имевший ме­сто в США и названный «депрессией особого рода». Это под­тверждается содержанием основных периодов (фаз) в раз­витии российской экономики 90-х годов XX в.:

• 1992 — 1994 гг. — структурно-воспроизводственный кри­зис, усугубленный трансформационным спадом, сопро­вождаемый крутым и безостановочным падением ВВП (на 40 — 50%) и промышленного производства;

• 1995— 1997 гг. — застой вокруг низкого уровня ВВП и промышленного производства, «вползание» в промыш­ленный цикл;

• январь-сентябрь 1998 г. — конъюнктурный кризис, со­провождающийся резким падением ВВП (до 5%) и про­мышленного производства (от 8 до 17%), а также масш­табным кризисом финансовой, банковской и денежной систем, образующих своеобразный букет кризисов;

• сентябрь 1998 г. — настоящее время — восстановление и оживление национального производства, сопровожда­емые феноменом быстрого роста промышленного про­изводства.

Следовательно, если первоначально ключевую роль в формировании российской модели воспроизводства играли тотальная либерализация, просчеты экономической полити­ки и внезапное падение платежной дисциплины предприя­тий, то начиная с 1994 г. развитие российской экономики определяется преимущественно колебаниями конечного спроса, прежде всего капитальных вложений и личного по- 'требления.

Таким образом, современный российский кризис — это глубокий кризис особого вида, представляющий собой пере­плетение трансформационного спада с зарождающимся цик­лическим кризисом. Особенность российского кризиса вы­ражается и в том, что он развертывается в условиях перехо­да от большого цикла индустриального типа воспроизвод­ства (понижательнаядлиннаяволна) к новому большому эко­номическому циклу постиндустриального типа воспроизвод­ства (повышательная длинная волна).

Общая кризисная ситуация в стране напрямую сказы­вается на положении промышленных предприятий. За пос­леднее десятилетие российские промышленные предприя­тия претерпели ряд глубоких изменений, а многие из них перешли в качественно новое состояние. Оценку произо­шедших изменений на предприятиях экономисты дают нео­днозначную. Основные две позиции по данному вопросу таковы:

• I. В России сформировался принципиально новый тип успешно функционирующих «рыночных» предприятий и их число неуклонно возрастает.

Сторонники этого подхода основываются на примерах конкретных эффективно работающих предприятий, которые оперативно реагируют на изменения во внешней среде, де­монстрируют современные методы внутрифирменного уп­равления и успешно осуществляют социальную политику.

2. На данный момент в России практически не остало_С( настоящих предприятий.

Сторонники данного подхода опираются главным обр,-,, зом на институциональные аргументы. По их мнению, пред. приятия в своем большинстве утратили основную функции, самостоятельных хозяйствующих субъектов экономики, осу. ществляющих концентрацию ресурсов. На данный момент структура среднего российского предприятия представляет собой совокупность мелких юридических лиц, делящих меж­ду собой управленческие, финансовые, материально-веще- ственные и информационные функции. Это совершенно не согласуется с классическим представлением о предприятии как о единой и управляемой целостной организации.

Глобальным институтом Мак-Кинзи было проведено масштабное исследование отраслевых изменений в россий­ской экономике в 1991 — 1997 гг. Основные выводы этого ис­следования таковы: «Для экономического роста в России нет непреодолимых препятствий. В России есть высококвалифи­цированная и недорогая рабочая сила, крупные, экономичес­ки привлекательные запасы энергии и значительное коли­чество неиспользуемых производственных мощностей. Наше исследование показало, что почти три четверти старых предприятий до сих пор вполне экономически жизнеспособ­ны... Рост производительности труда на них потенциально может быть повышен до 65% от уровня США (таблица)»¹.

При сопоставлении этих данных друг с другом проявля­ется очевидное несоответствие реального состояния дел на предприятиях потенциально возможному. При этом стоит учесть тот факт, что прогнозы, приведенные в табл. 6.3, состав­лены профессиональными экономистами и являются вполне реальными, Возникает резонный вопрос: какие же факторы привели к столь значительнйм трудностям в деятельности предприятий? Рассмотрим основные причины, способствовав­шие углублению кризисов на российских предприятиях.

Потенциал роста производительности труда на жизнеспособных старых предприятиях, % (100 % = уровень США)

Сектор экономики	Доля жизне­способных мощностей на старых предприятиях	Производи­тельность в настоящее время	Возможная производи­тельность
Черная металлургия	80	85	90
Цементная промышленность	85	10	50
Нефтедобывающая промышленность	25	90	100
Молочная промышленность	45	10	70
Кондитерская промышленность	50	15	30
Жилищное строительство	90	10	60
Розничная торговля	70	25	50
Гостиничные услуги	75	15	50
В среднем по исследованным отраслям	75	20	65

За последнее десятилетие в России произошла серьезная трансформация экономических и социально-политических устоев, в результате чего микроэкономические производ­ственные объекты перешли в качественно новое состояние.

Первая группа изменений на предприятиях — это прежде всего серьезные изменения в структуре внешнего контроля над предприятием. После упразднения системы централизованного планирования большинство предприя­тий стали административно самостоятельными. По данным

Госкомстата России, на 1 января 1999 г. число государственных и муниципальных предприятий составило 11,4% от их общего количества, а в промышленности — всего 5,4%. При эт_0м стремительные темпы приватизации повсеместно характеризовались нехваткой или полным отсутствием оборотных средств у ставших самостоятельными предприятий. В резуль­тате мощное развитие получил контроль над предприятием со стороны посреднических непроизводственных групп. Данный контроль осуществлялся преимущественно с помощью схем безденежных поставок сырья и реализации готовой продукции.

Бартерно-толлинговые схемы изменили базовую фун­кцию предприятия в экономике: из товаропроизводителей, свободно распоряжающихся произведенной продукцией значительная часть предприятий превратилась в услугопроизводителей с заранее фиксированным объемом и потре­бителями услуг. На данных предприятиях рыночно-маркетинговые вопросы рассматриваются как второстепенные и малозначимые, отделы маркетинга и рекламы функциони­руют лишь номинально. Такой подход приводит к образо­ванию прочной зависимости предприятия от фиксирован­ных партнеров, к навязыванию контрактов на невыгодных для него условиях, а впоследствии зачастую — к банкрот­ству предприятия или поглощению его заинтересованны­ми структурами.

Значительные изменения произошли также и в составе непосредственного окружения предприятия. На практике почти все крупные предприятия имеют ряд небольших аффилированных фирм, прямо или косвенно контролируемых дирекцией, через которые проходят основные финансовые потоки. Несовершенство российской налоговой системы способствовало практически повсеместному внедрению «двойной бухгалтерии» и полулегальных оптимизационных налоговых схем. Как следствие этого, вокруг большинства крупных и средних предприятий сформировалась особая нерыночная среда, практически полностью принадлежащая теневой экономике.

На этом фоне расширилось влияние криминальных структур на деятельность предприятий, Причем методы _этого влияния постоянно совершенствуются. Для получе­ния реального контроля над оперативной деятельностью предприятия криминальные структуры перешли от просто­го рэкета к расстановке своих людей на ключевые долж­ности на предприятии (вице-президент, член совета дирек­торов и пр.). Происходит активное вовлечение предприя­тий в легализацию преступно нажитых капиталов. Особен­но характерна эта проблема для банков и предприятий сырьевого комплекса.

Вторая существенная группа изменений — это измене­ния во взаимоотношениях между самими предприятиями. Здесь также возник ряд серьезных проблем. Резкое сокра­щение государственного заказа усугубляется нестабильнос­тью его оплаты. Получение же выгодных государственных заказов по конкурсу (тендеру) на практике редко обходится без взяток, поэтому не существует свободной конкуренции в сфере обслуживания государства. В поиске деловых парт­неров со свободными финансовыми средствами предприя­тие зачастую попадает под контроль со стороны посредни­ков или криминальных структур.

Из-за больших бюрократических издержек затруднен доступ предприятий к государственным финансово-кредит­ным ресурсам. Сектор частного кредитования также мало­развит из-за высоких и плохо прогнозируемых темпов инф­ляции, а также из-за несовершенства правовой базы (в част­ности законодательства о банкротстве), что делает кредито­вание предприятий маловыгодным и высокорисковым заня­тием. Преобладающей формой взаиморасчетов между пред­приятиями является бартер. Согласно данным выборочного обследования предприятий в середине 1999 г., доля бартера в общем объеме расчетов с поставщиками составляла 53,1%, в расчетах с потребителями — 46,4%. Преобладание бартера во взаиморасчетах полностью меняет рыночное поведение предприятий. Искажается весь механизм мотивации участ­ников рыночных отношений, являющийся базисом рыноч­ной экономики. В частности, максимизация прибыли пер<а. стает быть главной целью предприятия.

Серьезной проблемой является также произошедший разрыв промышленных предприятий и научно-исследова­тельского сектора. Организация и координация взаимодей­ствия этих двух важнейших структур, бывшая раньше пре­рогативой государства, ныне пущена на самотек. Производ­ственные и исследовательские организации фактически ра­ботают автономно друг от друга. В результате предприятия не способны вовремя спрогнозировать и осуществить инно­вации на необходимом уровне. Эта проблема скорее отно­сится к разряду долгосрочных, поэтому зачастую руковод­ство предприятия отдает приоритет текущим проблемам. Однако сейчас при усиливающейся рыночной конкуренции проблема морального износа оборудования по значимости практически равносильна проблеме физического износа. Поэтому вопрос своевременности инноваций в последнее время приобрел максимальную остроту.

Третья группа изменений охватывает внутренние из­менения в функционировании предприятия. Наиболее серь­езная проблема здесь — произошедшее ухудшение межлич­ностных отношений в коллективе. Быстрая смена собствен­ников предприятий была воспринята многими работника­ми как ущемление их в имущественных правах. Произош­ла быстрая и насильственная ликвидация сложившейся го­дами системы ценностей и стимулов сотрудников предпри­ятия. Новая, рыночная система мотивации труда (преиму­щественно денежная), не будучи аргументированно и дос­тупно разъясненной, была воспринята многими сотрудни­ками как нечто чуждое, противоестественное. Насильствен­ное помещение в «чужую» обстановку вызвало стрессовую ситуацию у многих сотрудников, что негативно повлияло как на внутриколлективные отношения, так и на произво­дительность труда.

Следует также отметить, что смена системы ценнос­тей сопровождалась активными кадровыми перестановка­ми и резким сокращением штатов предприятий. К тому же многих из них была радикально пересмотрена система требований к работникам (в частности практически повсе­местное введение возрастного ценза). На большинстве предприятий закрепился нехарактерный прежде автори­тарный стиль управления. Соответствующий русскому менталитету «артельный» способ производства уступил место состоянию борьбы «всех против всех». На многих предприятиях произошел распад сложившихся годами тру­довых коллективов.

Все эти факторы привели к значительному ухудшению межличностных отношений на предприятии, деконсолидации коллективов и возрастанию социальной напряженнос­ти. Прочими значимыми проблемами внутреннего функци­онирования предприятий стали: снижение качества и целе­направленности управления; доминирование краткосрочных целей в ущерб развитию и, как следствие этого, замедление воспроизводственных процессов на предприятиях; мораль­ная и физическая изношенность значительной части основ­ных фондов. Например, показатели по достаточно типично­му российскому региону — Алтайскому краю таковы: износ основных фондов промышленных предприятий составляет 65 — 70%, а в сельском хозяйстве — 80 — 85%.

Таким образом, все перечисленные факторы привели в совокупности к нарушению целостности предприятия — основы его устойчивого существования в рыночной среде. Были нарушены такие внутренние механизмы саморегули­рования, как:

• «производственный треугольник»: труд — капитал — продукт;

• «производственно-воспроизводственный контур»;

• функционально-управленческая цепочка «директор — собственники — менеджеры — работники».

Одним из важнейших факторов, определяющих ус­пешность функционирования предприятия в рыночной экономике, является производительность труда. Высокий по сравнению с конкурентами уровень производительно­сти груда означает, что фирма либо имеет более низкую себестоимость продукции, либо при тех же издержках выпускает более качественный продукт, продаваемый по более высокой цене, На конкурентных рынках наиболее эффективные фирмы получают наибольшие прибыли и соответственно имеют возможность инвестировать сред­ства в расширение производственной деятельности. Ме­нее эффективные предприятия вынуждены или повышать свою эффективность, или закрываться. Таковы основы механизма рыночной экономики.

Однако существующий в России нормативно-правовой климат не позволяет эффективно действующим фирмам вытеснять или поглощать менее продуктивных конкурентов. Более того, в результате неравных условий конкуренции высокопроизводительные предприятия зачастую пережива­ют финансовые трудности, в то время как их менее эффек­тивные конкуренты процветают. Условия конкуренции при­нимают в России следующие формы:

• неравенство административных требований, предъяв­ляемых как властями, так и иными контролирующи­ми инстанциями (налоговая инспекция, пожарная ох­рана и др.);

• неодинаковые ставки и режим налогообложения пред­приятий одной отрасли;

• неравные условия применения законов, в частности им­портных пошлин;

• неравенство цен на энергоресурсы для разных компа­ний в одной отрасли;

• неравные условия распределения земли и государствен­ных заказов;

неравные условия доступа к экспортной инфраструкту­ре, контролируемой государством. Исследование института Мак-Кинзи подробно рас­сматривает ситуацию с неравенством конкуренции в каж­дой из изучаемых отраслей промышленности. Некоторые наиболее интересные выдержки из результатов этого ис­следования служат наглядной иллюстрацией того, как на­званные проблемы проявляются в реальности, негативно влияя на деятельность российских предприятий в различ­ных отраслях промышленности. Специфические для каж­дой отрасли проблемы, рассмотренные в совокупности, позволяют выявить общие закономерности негативных явлений в экономике.

• Черная металлургия и цементная промышленность. Не­эффективные с точки зрения использования энергии и мо­рально устаревшие заводы продолжают функционировать лишь потому, что государство (в лице федеральных и регио­нальных органов власти) предоставляет им скрытые субси­дии на энергоносители. Это продиктовано благими намере­ниями, так как зачастую эти предприятия являются крупней­шими работодателями в своих городах. Однако с точки зре­ния влияния на экономику налоговые и энергетические суб­сидии блокируют экономический рост во многих отраслях, поскольку препятствуют инвестициям в жизнеспособные предприятия. Фактически данные субсидии можно рассмат­ривать как штрафы, налагаемые на эффективно функцио­нирующие фирмы.

• Нефтедобывающая промышленность. Россия распола­гает крупными, экономически привлекательными, подтвер­жденными запасами нефти, которые могут стать источником дополнительной экспортной выручки и налоговых поступле­ний. Однако в условиях нестабильной налоговой политики, ограничения экспортных квот и отсутствия свободных внут­ренних цен на нефть крупные фирмы неохотно идут на дол­госрочные вложения. Отсутствие инвестиций, при учете уровня истощения существующих месторождений, может по прогнозам специалистов к 2009 г. превратить Россию в им­портера нефти. Не менее остро стоит и проблема различия в налоговых ставках — разница в налогах за 1 т нефти, упла­чиваемых в государственный бюджет различными фирмами, составляет 3 — 4 раза!

Жилищное строительство. Более половины объема жи­лищного строительства в России до сих пор финансируется государством. Хотя теоретически госзаказы должны распре­деляться через систему тендеров, на практике они почти все­гда достаются одним и тем же бывшим советским фирмам тесно связанным с органами власти. В результате у этих фирм пропадает мотивация к повышению крайне низкой производительности труда (по оценкам специалистов, она может быть увеличена в 4 раза без привлечения значительных ин­вестиций), равно как и к снижению издержек производства. У остальных же фирм в отрасли, учитывая общее обеднение- населения, отсутствуют возможности для расширения мас­штабов своей деятельности.

• Розничная торговля. Низкая производительность труда в торговле обусловлена крайней малочисленностью совре­менных форм торговли: супермаркетов, гипермаркетов, крупных торговых центров, сетей магазинов. Доля супермар­кетов —самой эффективной формы розничной торговли про­дуктами питания — составляет в России менее 1% рынка. Причиной этого является непродуманная экономическая по­литика, из-за которой современные магазины проигрывают оптовым рынкам и киоскам в конкурентной борьбе. После­дние платят меньше налогов, проходят менее строгий конт­роль качества продаваемых товаров и получают более деше­вый доступ к лучшим торговым площадкам. Официальное объяснение неравных условий деятельности — решение со­циальных задач: малые формы торговли создают множество;¹ рабочих мест, а оптовые рынки обеспечивают население де­шевым продовольствием.

На первый взгляд эти доводы кажутся убедительными; Однако, как показывает опыт развертывания в городе Мос­кве специализированных сетей магазинов для потребителей с низким уровнем дохода (например, сеть супермаркетов «Копейка»), уровень цен в них может быть даже ниже, чем на оптовых рынках. При этом данные магазины обеспечива­ют поступление средств в бюджет государства (в виде нало­гов и социальных отчислений), а оптовые рынки — в бюд­жет криминальных структур.

Производство программного обеспечения. Ситуация в этой отрасли особая — неравные условия конкуренции созда­ют не органы власти, а особый вид участников рынка — компьютерные пираты при молчаливом попустительстве контро­лирующих органов. Доля пиратского программного обеспе­чения на рынке составляет в США — 27%, в Германии — 33, и Польше — 61, в России — 89%. Поскольку продукция рос­сийских фирм бесконтрольно тиражируется пиратами, у ле­гальных производителей не хватает средств на разработку новых продуктов. В результате им трудно увеличивать про­изводительность труда и выпуск продукции.

• Пищевая промышленность. Стимулы для инвестиций от­сутствуют и на предприятиях пищевой промышленности. Ре­гиональные власти не позволяют эффективным фирмам, спо­собным вкладывать средства в существующие предприятия, проводить реорганизацию, сокращать штаты и повышать производительность труда. В арсенале местных властей есть такие мощные средства влияния на директоров, как админи­стративный шантаж. За год одно предприятие может испы­тать до 400 проверок всевозможных контролирующих ин­станций (противопожарные, санитарные и другие проверки), каждая из которых затрудняет, а то и просто парализует ра­боту предприятия.

Ярким примером подобных действий может служить ситуация с концерном «Юнилевер», который является про­изводителем таких известных торговых марок, как маргарин «Rama», майонез «Calve» и др. Приобретя в марте 1998 г. в собственность находящийся на грани банкротства Москов­ский маргариновый завод, руководство концерна уже три года безуспешно пытается собрать все необходимые разре­шения для проведения его модернизации.

Таким образом, в качестве основных внешних проблем (т. е. негативных факторов внешней среды, на которые фир­ма влиять не в состоянии), провоцирующих кризис на пред­приятии, можно назвать:

• непродуманность государственной политики в отноше­нии промышленных предприятий;

• несовершенство российской законодательно-правовой

базы;

• коррумпированность чиновников всех уровней.

Контрольные вопросы

• Как вы понимаете проблему циклов и кризисов в советской экономике?

• Какими причинами были вызваны циклические колебания в советской экономике?

• Что такое трансформационный спад, каковы его причины и основные черты?

• В чем состоят характерные черты зарождающего российского циклического кризиса?

• В каких условиях развертывается современный российский кризис?

• Какое влияние оказал общий кризис на положение российских предприятий?

• Какие факторы внешней среды провоцируют кризис на предприятиях? Как это сказывается на внутреннем механизме саморегулирования фирмы?