- •Isbn 5—250—02645—1
- •7. Киркегор об экзистенциальном характере истины
- •2. Биография Киркегора и ее интерпретации
- •3. Разрыв с Региной Ольсен. Антиномия этического и эстетического
- •4. Тайна псевдонимов
- •5. Ирония как способ человеческого существования
- •6. Ирония и эстетизм
- •2. Противоречие "прекрасной нравственности" в мировоззрении Шиллера
- •3. Шеллинг как систематик эстетического миросозерцания
- •7. Романтический* эстетизм как жизненная позиция
- •4. Различие между киркегоровской и кантовской этикой
- •1. Дон Жуан и Фауст — две стадии демонического эстетизма
- •2. Музыка* как медиум демонической чувственности
- •3. Трагическая вина как источник демонического эстетизма
- •5. Ръщарь веры — Авраам
- •Парадоксы свободы в романтической философии
- •7. Свобода как самоограничение и преступление границы
- •3. Свобода как метафизический страх
- •4. От Киркегора — к Фрейду
- •Учение канта и его экзистенциалистская интерпретация
- •1. М. Хайдеггер: познание есть созерцание. Конечность человеческого созерцания
- •2. Чувственность и рассудок как модусы трансцендентальной способности воображения
- •3. Временность — онтологическая структура трансцендентальной субъективности
- •4. Устранение Хайдеггером надвременного единства трансцендентальной апперцепции — искажение смысла учения Канта
- •5. К. Ясперс: кантовская "вещь в себе" и "объемлющее"
- •6. Проблема свободы у Канта и Ясперса
- •1. Коммуникация и ее виды
- •2. Экзистенция: произвол или свобода?
- •3. Осевая эпоха и рождение "философской веры"
- •4. Трагедия как "незнающее знание". Критика Ясперсом пантрагизма
- •1. Критика субъективизма новоевропейской философии искусства
- •2. Произведение искусства как сокровенность явленного
- •3. Хайдеггер и Мейстер Экхарт
- •2. Что такое феномен
- •3. Критика Декарта:
- •4. Выявление допредикативных структур сознания. М. Шелер, в. Дильтей, э. Кассирер
- •5. Сущее, которому открыто его бытие. Герменевтичность тут-бытия
- •6. "Поворот" Хайдеггера: вопрос о бытии, которое не есть бытие сущего
- •7. История сквозь призму эсхатологии
- •8. Историческая герменевтика. М. Хайдеггер и р. Бультман
- •9. Онтологическая герменевтика. М. Хайдеггер и г. Отт
- •7. Фр. Шлейермахер. Герменевтика как искусство понимания чужой индивидуальности
- •2. В. Дильтей. Герменевтика как метод познания исторических наук
- •3. Г. Риккерт. Сфера значений как условие возможности понимания
- •4. Феноменологическая школа. "Горизонт" как "предварительное понимание" (" Vorverstandnis ")
- •5. М. Шелер и проблема понимания чужого я
- •6. М. Хайдеггер. Понимание и язык
- •7. Э. Бетти.
- •8. Г. Гадамер. Герменевтика как учение о бытии
- •10. Диалектическая герменевтика, или игровая концепция культуры и искусства
- •11. Г. Гадамер, ю. Хабермас, э. Хайнтелъ и другие:
- •1. Личность есть свобода
- •2. "По ту сторону добра и зла". Бердяев и Ницше
- •3. "В Христе все в известном смысле дозволено "
- •4. Бытие как зло. Мистический революционаризм Бердяева
- •5. Люциферический характер свободы
- •I. Трагедия эстетизма. О миросозерцании Серена Киркегора
- •II. Парадоксы свободы в романтической философии (Фихте, Шеллинг, Киркегор)
- •III. Учение канта и его экзистенциалистская интерпретация
- •IV. Человек и история в экзистенциальной философии к. Ясперса
- •VII. Философская герменевтика. От фр. Шлейермахера к г. Гадамеру
- •VIII. Проблема свободы в экзистенциальной философии н. А.Бердяева
- •Прорыв к трансцендентному.
- •Технический редактор е. Ю. Куликова.
вать "переживающей мир жизнью"
("welterfahrendes Leben"),
подчеркивая тем самым анонимный характер
этой субъективности, которая не есть
"моя субъективность" или "твоя
субъективность".
Если теперь мы примем во внимание, что
понятие горизонта как некоторого
"предварительного знания" о
предмете, в предельном случае
"предварительного знания" о
предметности, как таковой, вырабатывается
у Гуссерля в ходе анализа переживания
времени, "чистого сознания временности",
то нам станет понятно, почему Гуссерль
проявлял такой интерес к ди-льтеевским
исследованиям "историчности".
Макс Шелер применил гуссерлевские
принципы анализа трансцендентальной
субъективности к рассмотрению структуры
человеческой личности. Он исходил при
этом из убеждения, что таким путем можно
пролить новый свет и на общетеоретические
основания феноменологии.
Проблема понимания ставится у Шелера
как проблема связи человеческих
Я, или, как он чаще говорит, как вопрос-о
чужом Я По мнению Шелера, без теоретического
решения этого вопроса не могут быть
созданы науки о духе; его решение, далее,
позволит философски обосновать
социологию. Здесь Шелер разделяет
точку зрения Дильтея, а также тех
философов, которые разрабатывали
проблематику понимания чужого Я уже
после смерти Дильтея, — Г. Липпса, Э.
Бехера, Э. Шпрангера и др~ ~
Однако Шелер идет дальше, Липпса и
Шпрангера, следуя скорее установке
Гуссерля, когда отмечает, что вопрос о
понимании чужждого Я выходит далеко
за рамки потребности обоснования
наук о духе: этот вопрос, согласно
Шелеру, является центральным философским
вопросом вообще, без его решения не
может обойтись ни теория познания, ни
онтология.
Откуда в человеке берется знание о
существовании других Я? Возникает ли
это сознание чисто эмпирически, т. е.
человек узнает о существовании других
людей извне, путем внешнего опыта? Если
это так, то проблема познания других Я
должна ставиться аналогично проблеме
эмпирического познания предметов
внешнего мира вообще, и тогда
воспроизводятся все трудности
наивного психологизма, о которых мы
уже говорили выше.
Шелер прибегает здесь к гуссерлевскому
учению об интенциональности и в
работе "Сущность и форма симпатии"
выдвига-
4065. М. Шелер и проблема понимания чужого я
ет следующий тезис: "Уже по
сущностному составу человечес-" кого
сознания во всяком индивиде внутренне
присутствует общество"- (41, — 265),
присутствует "другое Я". Общность
(Gemeinschaft) другое Я,
есть интенциональный предмет
ин-дивидуального сознания, оно не
вносится в это сознание задним числом
но изначально составляет его
конститутивный момент,
другими словами, личность всегда уже
есть "направлен-ность на другое Я
наиравленность на общность. Таким
об-разом со-бытие другого Я дается
не эмпирически, a трансцен
дентально. составляет внутреннюю
структуру личности, и эта структура
являётся онтологической базой
эмпирического сознания—, индивидуального
опыта . "Мир-Ты"" и "мир-общность"
(Du - Welt und
Gemeinschaftwelt) ) — такая же
самостоятельная сфера сущности, как и
сфера внешнего мира" (41, 272).
Поэтому "неверны те теории, которые
хотят вывести познание чужих Я из
"умозаключений" (по аналогии) или
процессов "вчувствования"*, эти
теории столь же недооценивают трудности
самовосприятия, сколь и переоценивают
трудности восприятия другого"
(41, 280). Все они, по мнению Шелера, в большей
или меньшей степени исходят из того,
что непосредственно человеку lан только
его собственный внутренний мир, мир
его индивидуальности, а потому для них
и возникает вопрос, как выйти из этой
своей индивидуальности и "прорваться"
к друго- му. Но если принять в качестве
исходной структуры личности
интенциональность то окажется, что она
не замкнута в себе, а.устремлена к
другому, и эта.устремленность
направленность вовне, а не вовнутрь,
как раз и естьее глубочайшее определение.
,
Исходя из этой новой предпосылки,
Шелер предлагает инте-ресную трактовку
проблемы восприятия, показывая, как
то, что обычно принято называть
"самовосприятием" индивидуума,
оказывается на деле процессом, ядро
которого составляет "направленность
на другого", и, пока человек не в
состоянии посмотреть на себя как на
другого, акт самовосприятия не может
состояться. В качестве "другого"
при этом на самом первом уровне выступает
собственное тело, которое поэтому
опосредует акт самовосприятия и
восприятия вообще, но опос-редует не
механически, как "проводник ощущений",
а, напротив, актуалистически. "Даже
когда мы направляем наше внутреннее
созерцание на себя самих, мы можем
выделить определенное переживание
из жизненного потока не непосредственно,
а только опосредованно — через действие
этого переживания на
*
Метод "вчувствования", "вживания"
в чужой душевный мир, вообще
непосредственного проникновения в его
целостную связь, кроме Дильтея
разрабатывали Г. Липпс, Л. Клагес и др.
407
состояние нашего тела. Поэтому в этом
пункте нет принципиального различия
между самовосприятием и восприятием
другого" (41, 291).
Этот вывод открывает Шелеру путь к
анализу роли телесных посредников
понимания, без которых оно не в "состоянии
осущёсгайться: Телесные посредники
играют при этом роль объективации
душевных состояний, роль выразительных
средств, без которых не может иметь
места ни восприятие другого, ни
самовосприятие.
Шелеровская феноменология восприятия
стала основой его теории языка как
универсального "тела", опосредующего
всякое понимание. Согласно Шелеру
далеко не все, что нами переживается,
может стать предметом нашего собственного
созерцания
— понимания. Мы гораздо скорее воспримем
в себе те переживания, на которые
направляется внимание окружающего нас
человеческого мира и которые получили
определенное наименование:
"стыда", "радости", "мстительного
чувства" и т. д. Эта общая направленность
внимания должна найти себе некоторое
"телесное" воплощение, и в
качестве такового прежде всего выступает
язык. Для языка характерно то, что он,
как подчеркивает Шелер, членит,
артикулирует вот эту направленность
внимания, и в этом члененном виде она
теряет свою первоначальную аморфность,
зыбкость своих очертаний, т. е.
закрепляется, фиксируется. Точно
так же наше внутреннее переживание
фиксируется и закрепляется в состоянии
нашего тела, и только благодаря этому
мы сами можем это свое переживание
созерцать. В этом смысле язык
— тоже тело, но не индивидуальное, а
"тело общины", в котором фиксируется
общий поток переживаний. "Язык, —
пишет Шелер... набрасывает свою
членящую, артикулирующую сетку между
нашим созерцанием и нашим переживанием"
(41, 292). Те содержания наших переживаний,
для которых в языке есть соответствующее
имя, слово, совсем иначе входят в наше
самовосприятие, чем те, которые
безымянны, для которых "не найдено
слово". "Изреченное пред-послано
неизреченному" (41, 292).
Поэтому творцы языка — а к ним, по
Шелеру, прежде всего принадлежат поэты,
наделенные даром откровения слова для
еще безымянных переживаний, — выполняют
важную функцию:
"Они расширяют... возможное самовосприятие
остальных... Они-то и проводят новые
борозды и производят членение потока
и таким образом впервые показывают
воспринимающим, что же именно те
переживают. В этом миссия всякого
истинного искусства: не воспроизводить
данное... не изобретать нечто в субъективной
игре воображения, а вторгаться во
вселенную мира и души, делая тем самым
возможным созерцание и переживание
объективного и сущего..." (41, 293).
408