Глава 17. Толкование права (закона)
Толкование норм права – деятельность государственных органов, общественных организаций, должностных лиц и отдельных граждан по уяснению и разъяснению содержания и смысла юридических норм.
Толкование права является необходимым элементом его применения и поэтому рассматривается в качестве самостоятельной стадии правоприменительной деятельности. Необходимость толкования норм права вызывается, во-первых, тем, что норма права носит общий характер и в каждом случае применения надо выяснить, подпадает ли под ее действие данная конкретная ситуация, во-вторых, тем, что далеко не все юридические нормы сформулированы удачно и четко.
Объектом толкования являются сами юридические нормы, помещенные в официальном издании, а не какие-либо сведения о них.
Как мыслительная деятельность толкование включает в себя два этапа:
уяснение содержания юридической нормы (это деятельность как бы “для себя”, т.е. для того, кто толкует юридическую норму);
разъяснение содержания юридических норм. Уяснив для себя юридическую норму, толкователь доводит ее смысл до других лиц или организаций либо в форме официального документа, либо в форме рекомендаций, советов, суждений.
Существуют различные способы (приемы) толкования (уяснения) юридической нормы:
грамматический (уяснение текста, словесного выражения нормы, ее морфологической и синтаксической структуры);
логический (использование законов формальной логики, правил оперирования понятиями, суждениями, умозаключениями);
систематический (выяснение места юридической нормы в системе других норм);
историко-политический (увязка нормы с той историко-политической обстановкой, в которой принималась юридическая норма, сопоставление с существующей ситуацией);
юридический (анализ юридических конструкций, институтов, приемов юридической техники).
Применив все указанные выше способы уяснения содержания юридических норм, субъект толкования (тот, кто толкует нормы права) получает определенный результат, т.е. объем толкования.
По объему толкование делится на три вида. Если результат толкования полностью совпадает с буквой закона, с текстуальным выражением нормы в нормативном акте, толкование называется буквальным. Подавляющее большинство норм права истолковывается именно таким образом. Если результат толкования оказывается шире буквального текста юридической нормы, ее словесного выражения, толкование называется распространительным (расширительным). Например, ст. 120 Конституции Российской Федерации устанавливает, что судьи независимы и подчиняются только Конституции РФ и федеральному закону.
Следуя буквальному тексту этой нормы, можно утверждать, что судьи и народные заседатели подчиняются только закону, а указам, постановлениям и другим нормативным предписаниям они не подчиняются. Истолковав эту норму, можно прийти к более широкому выводу – судьи и народные заседатели подчиняются не только закону, но и всем иным нормативным правовым актам.
Если результат толкования уже, чем буквальный текст юридической нормы, тогда имеет место ограничительное толкование. Существуют также разнообразные виды разъяснения смысла и содержания юридической нормы. Здесь прежде всего следует указать на официальное и неофициальное толкование.
Официальное толкование – это такое разъяснение, которое обязательно для всех организаций и лиц, применяющих право. Дают такое разъяснение специально уполномоченные на то органы.
Толкование, даваемое органом, издавшим нормативный акт, называется аутентическим. Если толкование дается не органом, издавшем акт, а другим, уполномоченным разъяснить его содержание, тогда толкование называется легальным. Примером такого толкования является разъяснение Советом Министров РСФСР Постановления Верховного Совета РСФСР от 27 декабря 1990 г. “Об объявлении 7 января (Рождество Христово) нерабочим днем”. В своем разъяснении Совет Министров указал на кого распространяется постановление, как быть гражданам, исповедующим другие религии, каков порядок выплаты компенсации за работу 7 января.
Органами, на которые специально возложена функция толкования нормативных актов в целях их единообразного применения на территории республики, являются Верховные суды республик, Высшие арбитражные суды. Если Верховный Суд толкует какую-либо норму, то его разъяснение обязательно для всех случаев применения этой нормы (нормативное толкование); если же толкование дается по отдельному случаю применения нормы, конкретному делу, то такое толкование обязательно только для этого случая, этого дела (казуальное толкование).
Неофициальное толкование – толкование, которое не носит обязательного характера для правоприменительных органов и иных субъектов права. Его сила и авторитет – лишь в убедительности и правильности разъяснения. Неофициальное толкование могут давать любой орган и любое лицо. Неофициальное толкование может быть обыденным, если его дает человек, не обладающий юридическими знаниями, и компетентным, если толкует норму права специалист.
Комментарий к законодательству – вид неофициального толкования, которое дается крупными учеными-юристами, научными коллективами. Такое толкование в юридической науке называют еще доктринальным (от слова “доктрина”). Не являясь формально обязательными для правоприменительных органов и лиц, комментарии к законодательству играют исключительно большую роль в правоприменительной деятельности – способствуют правильному пониманию смысла и содержания юридических норм и тем самым обеспечивают единообразное их применение.
Комментарии к наиболее часто применяемым нормативным актам являются настольной книгой лиц, применяющих нормы права. Таковы комментарии к уголовному, уголовно-процессуальному, гражданскому, гражданско-процессуальному кодексам, комментарий к законодательству о труде и др. Комментируются не только кодексы, но и практически все крупные нормативные акты (положения, уставы и др.). Комментарии к законодательству – важнейшее средство юридического всеобуча и правового воспитания. Остается лишь сожалеть об ограниченных тиражах этих изданий.
Толкование правовых норм включает в себя два уровня анализа: анализ текста и анализ контекста. Анализ контекста заключается в исследовании реалий (языковые – другие тексты, неязыковые – социальные, исторические и т.д.), выходящих за рамки содержания интерпретируемого текста, но так или иначе влияющих на его смысл. Анализ контекста, следовательно, является совокупностью таких способов толкования права, выделяемых обычно в отечественной литературе, как систематический, исторический, специально-юридический, сравнительно-правоведческий. Однако “контекстный подход”, стоит думать, в целом продуктивнее разрозненных способов толкования, поскольку позволяет рассмотреть нормативный правовой акт в максимально широком его окружении, затрагивая философские, экономические, социальные “оболочки” документа, т.е. те сферы, которые традиционно выделяемые способы практически не учитывают.
Однако, несмотря на всю важность контекста, первичным элементом в интерпретационном процессе выступает, конечно, текст нормативного акта. Анализ юридического текста – это, прежде всего изучение его лингвистического строения. Здесь мы можем выделить два этапа: лексико-морфологический и синтаксический.
Лексика определяется в филологии как совокупность всех слов в языке. Слова могут быть именами существительными, именами прилагательными, именами числительными, глаголами, предлогами, союзами, местоимениями, наречиями, причастиями, деепричастиями, частицами, междометиями (последние, правда, в современном юридическом языке отсутствуют); слова как части речи изучаются особым разделом филологической науки, называемым морфологией.
Каждая из частей речи по-своему важна для понимания сути закона, для успешного его толкования. Лексико-морфологический момент в том и заключается, чтобы установить значение и функции каждого слова, встречающегося в тексте нормы. Конечно, в большинстве случаев интерпретатор истолковывает норму, выраженную на его родном языке, и поэтому процедура установления лексического значения слова протекает как бы “автоматически”. Однако в тексте нормы возможны слова и словосочетания, имеющие несколько лексических значений, а также редко употребляемые слова, специальные термины, заимствования и т.д. Если нет легального или аутентичного толкования, раскрывающего содержание таких понятий, то интерпретатору необходимо самостоятельно установить лексическое значение данного слова или словосочетания, используя словари или иные источники, способные пояснить незнакомое слово.
Основополагающим принципом анализа языкового содержания закона является принцип (максима) noscitur a sociis, толкуемый как “вещь (слово) познается через свое окружение”. Он, в свою очередь, распадается на ряд своего рода “подпринципов”:
eiusdem qeneris – “принцип того же класса” (в случае, если слова, выражающие некие общие понятия, следуют за словами, выражающими конкретные понятия, то тематику общих слов нужно ограничить той, к которой относятся конкретные слова); если в тексте закона в качестве средств нападения перечисляются “ружья, пистолеты, кинжалы, сабли, дубинки”, т.е. предметы, специально созданные или приспособленные для причинения вреда человеку, то под формулировку “или другие средства нападения”, следующую за перечисленными наименованиями предметов и состоящую из общих слов, не может быть подведено разбитое стекло, вылетевшее из двери обвиняемого и причинившее кому-то вред;
принцип expressio unius exclusio alterius означает, что включение (словесное выражение) одного предлагает исключение другого; так, ст.90 Конституции РФ, гласящая о том, что “Президент Российской Федерации издает указы и распоряжения”, исключает возможность издания Президентом каких-либо иных актов (законов например), хотя прямо такого запрета не содержит;
принцип разряда; смысл его в том, что если ряд понятий выражен через так называемые “residuary words”, т.е. через “остаточные слова” (“другой”, “другие”, “прочие”), то эти слова не могут быть истолкованы в качестве подразумевающих понятия, обладающих иными родовыми характеристиками.
Термины – слова (или словосочетания), с предельной точностью выражающие то или иное явление действительности и обладающие однозначностью (по крайней мере, стремящиеся к ней), требуют повышенного внимания при толковании. Ведь, во-первых, в правовом тексте термины применяются весьма широко, а во-вторых, благодаря таким своим признакам, как самообъяснимость, краткость, эстетическая, экспрессивная и модальная нейтральность, контекстная независимость, отсутствие коннотации – дополнительной семантической нагрузки, обусловленной социокультурными факторами, правовые термины нуждаются в абсолютно точном установлении их значений, поскольку всякое неверное истолкование термина приводит к грубым нарушениям закона. Именно поэтому нередко вызывают затруднения при толковании термины, привнесенные в язык нормативных актов из обыденной лексики при отсутствии легальной дефиниции. В таких случаях законодатель стремится, используя подобную терминологию, путем официального толкования упорядочить ее значение, и общеупотребительные термины в языке права получают новое содержание, более узкое или более широкое, нежели обыденное. Так, если в обыденном смысле договоры суть любые соглашения сторон, то в правовой лексике этим термином обозначаются совершенно определенные соглашения, заключенные, как правило, с соблюдением особой процедуры, обладающие характерными признаками. Примером расширения содержания бытового термина в нормативном правовом тексте служит международная Конвенция о правах ребенка, где термином “ребенок” обозначается лицо, не достигшее 19 лет, в то время как лица 17-18 лет в быту (не по отношению к своим родителям, а в качестве носителей определенных нравственно-возрастных характеристик) уже по обыкновению детьми не считаются.
Значительные затруднения при интерпретации норм могут вызвать термины, которые принято обозначать в литературе как “технические”, т.е. заимствованные из различных неюридических областей науки, культуры и техники. Общепризнано, что при их толковании следует строго придерживаться тех значений, которые они имеют в соответствующих отраслях знания; правы и авторы, считающие, что подобные термины не должны раскрываться в самом тексте закона (в противном случае акт будет проигрывать в понятности и краткости).
Ясность термина юридического документа – залог его успешного толкования – во многом связана с происхождением термина. В филологической науке различают четыре вида мотивации подбора знаков для лексических понятий: звукоподражание, этимологическую мотивацию, морфологическую мотивацию, мотивацию лексическую. Понятно, что в современном правотворчестве ни о каком звукоподражании речи не идет. При этимологической мотивации новые понятия выражаются в слове, означавшем ранее что-то сходное по форме, по содержанию, по функциям с новым понятием; этот способ достаточно распространен: при создании юридических терминов законодатель наделяет какое-либо “обиходное” слово новым содержанием, близким к исходному, но более узким или, наоборот, расширенным и зафиксированным в тексте закона. Законодатель может следовать и морфологической мотивации: новый термин образуется “по структурно-морфологической модели, которая позволяет сформировать рамки и образ значения”, например, путем прибавления суффиксов к корню слова произошли многие термины, обозначающие составы преступлений (хулиганство, вредительство, бандитизм и т.д.). Мотивация лексическая применяется в том случае, когда слово вне связи с другими (вне словосочетания) лишено значения; нередко для обозначения того или иного понятия законодатель пользуется именно словосочетанием, причем свое точное правовое значение составляющие его слова имеют только в рамках данного словосочетания. От законодателя зависит, каким из трех мотиваций воспользоваться для того, чтобы создаваемый термин наиболее точно отражал вкладываемое в него содержание. Кроме того, для самого введения нового юридического термина должны быть веские основания:
неопределенность обыденного термина;
новизна понятия;
потребность объединения в новом термине нескольких понятий для краткости законодательного языка.
Безусловное требование к юридическим терминам, создаваемым законодателем, - это точность аутентичного определения; юридические термины, не имеющие официального определения, следует толковать, используя теорию права (как общую, так и конкретных отраслей).
На лексико-морфологическом этапе выявляется не только значение составляющих нормативный правовой акт слов, но и их функции (слова анализируются как части речи). Здесь особое внимание уделяется союзам, а также видам глаголов и причастий.
Следующим этапом анализа юридического текста является синтаксический этап. Синтаксис – совокупность филологических знаний о словосочетании и предложении. Как правило, вместе с синтаксисом рассматривают и проблемы пунктуации – совокупности правил о расстановке знаков препинания. Заметную роль в синтаксисе правовых норм играют словосочетания (соединения двух и более слов, связанных по смыслу и грамматически). В русском языке словосочетания состоят из главного и зависимого слов, которые могут быть объединены тремя типами связи: согласованием, управлением и примыканием.
Согласование – достаточно распространенный тип связи в словосочетаниях нормативных актов; при согласовании зависимое слово уподобляется в форме господствующего: необходимая оборона, крайняя необходимость, юридическое лицо и т.д.
Другой тип связи между составляющими словосочетания – управление, при котором зависимое слово находится в определенной падежной форме, обусловленной лексико-грамматическим значением господствующего слова (например, размер процентов, отказ в государственной регистрации, недостаточность имущества, нарушение договора). В текстах правовых документов подобная связь характерна для:
словосочетаний, выражающих изменения, происшедшие (происходящие) с лицом, вещью;
деяний, повлекших такие изменения;
отношений между лицом (вещью) и деянием или между деянием и деянием;
качественных характеристик лиц (вещей), но более или менее динамичных, ситуационных.
Словосочетания, связанные путем примыкания, отличаются тем, что зависимое (примыкающее) слово – неизменяемое (наречие, инфинитив, деепричастие); в правовой лексике подобные сочетания обозначают качественные признаки, которые деяние приобретает или обнаруживает в момент своего осуществления (“умышленно уничтожить”, “обязан возместить”, “запрещается совершать”).
Словосочетания по своей сущности выражают какие-то относительно устойчивые правовые явления, поэтому затруднения в их истолковании возникают в основном в тех же случаях, что и при интерпретации терминов: отсутствие аутентичной дефиниции, заимствование из другой отрасли знания, семантическая некорректность.
Говоря о предложениях, составляющих текст правовой нормы, можно, в принципе, согласиться с авторами, писавшими, что не следует перегружать нормативный акт усложненными конструкциями (сложноподчиненными предложениями и т.п.). Вместе с тем многие нормы ГК и УК являют собой сложноподчиненные предложения с условными придаточными; придаточное здесь содержит условия, без которых невозможно совершение определенного действия, оговоренного в главном предложении.
Что же касается пунктуации, то законодатель должен стремиться к относительной простоте пунктуации.
Стилистика закона требует не унификации, а разумного разнообразия пунктуации, ведь нормативный правовой акт, несмотря на свою специфику, есть определенное литературное произведение, а следовательно, он должен отвечать не только чисто утилитарным, но и каким-то эстетическим критериям; его лексико-грамматическая структура не должна быть ни излишне сложной, ни искусственно упрощенной.
Схема 30.Этапы толкования
Анализ юридического текста – первичный и важнейший этап интерпретации права, поскольку право представляет собой, в первую очередь, определенную совокупность норм, выраженных вовне текстуально. Это предъявляет высокие требования не только к юридической герменевтике, но и к языку закона в целом, к юридической технике. В настоящее время речь должна идти о все более тесном сотрудничестве семантики, лингвистики, логики, философии, кибернетики и юридических наук в указанном направлении43.
Схема 31.Приемы толкования
Схема 32.Виды толкования по объему
