2. Принцип понятийной определенности

Понятийный аппарат определяет общую логическую культуру действий законодателя. С понятия начинается логическое бытие любого правового норматива. Ни одна правовая норма как результат правового мышления не может быть сконструирована без конкретной системы понятий, которые придают правовой норме логический смысл, обусловливают ее логическое движение в практическом применении. Само правовое мышление есть не что иное, как определенный понятийный процесс, порождающий те или иные представления, идеи, убеждения, воплощающиеся в нормативных правовых суждениях. Специфика правового мышления в том, что, отражая социальную действительность, оно широко использует при этом не только огромный пласт обыденных, неправовых понятий, но и понятия, специально им (правовым мышлением) конструируемые, - правовые понятия, которые, подчиняясь общелогическим принципам смыслового моделирования, определенным образом обособляют качественные стороны отражаемого объекта с позиций нормативных правовых потребностей, что чрезвычайно важно для оптимизации правового регулирования. Поэтому с древнейших времен такие высокие требования предъявляются к данному виду понятий, главное из которых – требование смысловой однозначности. Правовая логика, преследующая сугубо практические цели, не может оперировать понятиями недостаточно ясными, размытыми, что ведет к противоречиям в системе законодательства, произвольному применению правовых нормативов. Наиболее значимы следующие критерии дефинирования правовых понятий.

1. Правовые дефиниции должны адекватно отражать сущность определяемого явления. Это обусловливает функциональную ценность такого логического приема, как обобщение. Сложность заключается в том, что абсолютно все признаки изучаемого явления охватить, как правило, невозможно, а вырабатываемое правовое определение должно быть правильным, т.е. не расходиться с объективной действительностью, отражать ее оптимально полно. Юриспруденция не может оперировать ложными и, следовательно, неконструктивными определениями. К сожалению, правовые определения не отличаются в действующем законодательстве научным совершенством. Имеются, в частности, определения логически непоследовательные, недостаточно полно или неверно отражающие сущность того или иного явления, “отсекающие” его существенные признаки (например, “частная собственность”, “должностное лицо” и др.).

2. Правовые дефиниции должны базироваться на определенном консенсусе. В сфере правовых отношений плюралистичность при определении понятий недопустима, это подорвало бы все критерии законности формулирования и применения правовых нормативов. До тех пор, пока не достигнута известная договоренность о понимании, дефинировании тех или иных понятий, не может быть и речи о продуктивном, полноценном законотворчестве. Это особенно важно на современном этапе развития нашего права, когда обретает свое подлинное содержание целый круг правовых понятий, которые были извращены или забыты, а также образуются новые понятия.

Сказанное, однако, не означает, что абсолютно все правовые понятия должны иметь законодательную дефиницию. Подобная вульгаризация ни к чему. Необходим дифференцированный подход к проблеме. В частности, определенный пласт правовых понятий, имеющих основополагающее значение для конструирования правовых нормативов, должен быть дефинирован в самой Конституции, другой пласт – на уровне иных законодательных актов, третий – на уровне актов иных органов власти. Многие правовые понятия могут успешно функционировать на базе общепризнанных определений, содержащихся в квалифицированных научных комментариях, теоретических трудах юристов-ученых. Масса широко распространенных, общеупотребимых понятий просто не нуждается в правовых определениях. Особняком в законодательстве стоят оценочные понятия, которые, имея открытую логическую структуру, не могут быть однозначно дефинированы. Их применение поэтому всегда проблематично, тесно связано с прецедентным развитием права, конкретной правоприменительной ситуацией.

Законодательным дефинициям должны подвергаться в обязательном порядке все правовые понятия ключевого значения, т.е. понятия, с помощью которых постигается как общий целевой смысл конкретной законодательной акции, так и “оперативный” смысл ее логических составных. Диалектика такова, что общие правовые понятия должны быть достаточно абстрактными и вместе с тем достаточно конкретными. Самыми общими выступают конституционные понятия общеродового значения (“народный суверенитет”, “право наций на самоопределение”, “собственность”, “свобода слова” и т.д.), менее общими – межотраслевые понятия, за которыми следуют понятия отраслевые.

3. Правовые дефиниции должны быть в определенном логическом “сцеплении” с предшествующими общепризнанными дефинициями, основополагающими дефинициями действующего законодательства, а также с определенными дефинитивными потенциями, что, отражая историческую и логическую преемственность правового мышления, конструктивно “вписывает” эти определения в соответствующий нормативный контекст конкретного правового поведения, способствует стабилизации и совершенствованию правовых отношений. Все правовые понятия так или иначе взаимосвязаны. Одни понятия в процессе их правового дефинирования могут семантически сравниваться, другие – определенным образом пересекаться, третьи – соподчиняться и т.д. Каждое понятие, имея свои логические границы, находится в непрерывном логическом движении, что сопряжено с определенными смысловыми уточнениями, изменениями, известным образом корректирует действующую понятийную структуру. Задача заключается в том, чтобы в соответствии с поставленной целью найти такое правовое определение, которое последовательно отражало бы кардинальные, самые существенные признаки того или иного явления и, следовательно, гарантировало бы надежное пользование им (определением) в правоприменительном процессе.