Глава XXX

Как только они ступили на плот, король бросился ко мне, ухватил за шиворот

и говорит:

- Хотел удрать от нас, щенок ты этакий?! Компания наша тебе надоела, что

ли?

Я говорю:

- Нет, ваше величество, мы не хотели... Пустите, ваше величество!

- Живей тогда говори, что это тебе взбрело в башку, а не то душу из тебя

вытрясу!

- Честное слово, я вам все расскажу, как было, ваше величество. Этот, что

меня держал, был очень со мной ласков, все говорил, что у него вот такой

же сынишка помер в прошлом году и ему просто жалко видеть, что мальчик

попал в такую передрягу; а когда все потеряли голову, увидев золото, и

бросились к гробу, он выпустил мою руку и шепчет: "Беги скорее, не то тебя

повесят!" И я побежал. Мне показалось, что оставаться мало толку: сделать

я ничего не могу, а зачем же дожидаться, чтоб меня повесили, когда можно

удрать! Так я и но останавливался, все бежал, пока не увидел челнок; а

когда добрался до плота, велел Джиму скорей отчаливать, не то они меня

догонят и повесят; а еще сказал ему, что вас и герцога, наверно, уже нет в

живых, и мне вас было очень жалко, и Джиму тоже, и я очень обрадовался,

когда вас увидел. Вот спросите Джима, правду я говорю или нет.

Джим сказал, что так все и было. А король велел ему замолчать и говорит:

- Ну да, как же, ври больше! - И опять встряхнул меня за шиворот и

пообещал утопить в реке.

Но герцог сказал:

- Пустите мальчишку, старый дурак! А вы-то сами по-другому, что ли, себя

вели? Справлялись разве о нем, когда вырвались на свободу? Я что-то не

припомню.

Тогда король выпустил меня и начал ругать и город, и всех его жителей. Но

герцог сказал:

- Вы бы лучше себя как следует отругали - ведь вас-то и надо ругать больше

- всех. Вы с самого начала ничего толком ни сделали, вот разве что не

растерялись и выступили довольно кстати с этой вашей синей стрелкой. Это

вышло ловко, прямотаки здорово! Вот эта самая штука нас и спасла. А если б

не она, нас заперли бы, пока не пришел бы багаж англичан, а там - в

тюрьму, это уж наверняка! А из-за вашей стрелки они потащились на

кладбище, а там золото оказало нам услугу поважней: ведь если бы эти

оголтелые дураки не потеряли голову и не бросились все к гробу глядеть на

золото, пришлось бы нам сегодня спать в галстуках особой прочности, с

ручательством, - много прочнее, чем нам с вами требуется.

Они молчали с минуту - задумались. Потом король и говорит довольно

рассеянно:

- Гм! А ведь мы думали, что негры его украли.

Я так и съежился весь.

- Да, - говорит герцог с расстановкой и насмешливо, - мы думали!

Еще через полминуты король говорит этак нараспев:

- По крайней мере, я думал.

А герцог ему точно так же:

- Напротив, это я думал.

Король обозлился и говорит:

- Послушайте, ваша светлость, вы на что это намекаете?

Герцог ему отвечает, на этот раз много живей:

- Ну, коли на то пошло, позвольте и вас спросить: на что вы намекали?

- Совсем заврался! - говорит король очень язвительно. - А впрочем, я ведь

не знаю, - может быть, вы это во сне, сами не понимали, что делаете?

Герцог сразу весь ощетинился и говорит:

- Да брось ты чепуху молоть! За дурака, что ли ты меня считаешь? Что же

по-твоему, я не знаю, кто спрятал деньги в гроб?

- Да, сударь! Я-то знаю, что вы это знаете, потому что вы же сами и

спрятали!

- Это ложь! - И герцог набросился на короля.

Тот кричит:

- Руки прочь! Пустите мое горло! Беру свои слова обратно.

Герцог говорит:

- Ладно, только сознайтесь сначала, что это вы спрятали деньги, хотели

потом улизнуть от меня, вернуться, откопать деньги и забрать все себе.

- Погодите минутку, герцог! Ответьте мне на один вопрос честно и

благородно: если это не вы спрятали туда деньги - так и скажите. Я вам

поверю и все свои слова возьму обратно.

- Ах ты старый жулик! Ничего я не прятал! Сам знаешь, что не я. Вот тебе!

- Ну хорошо, я вам верю. Ответьте мне еще на один вопрос, только не

беситесь: а не было ли у вас такой мысли - подцепить денежки и спрятать их?

Герцог сначала долго не отвечал, потом говорит:

- Ну так что ж, если б даже и была? Ведь я же этого всетаки не сделал? А у

вас не только мысль была - вы взяли да и подцепили!

- Помереть мне на этом самом месте, герцог, только я их не брал, - и это

сущая правда! Не скажу, что я не собирался их взять: что было, то было, но

только вы... то есть... я хочу сказать: другие... меня опередили.

- Это ложь! Вы сами их украли и должны сознаться, что украли, а не то...

Король начал задыхаться, а потом через силу прохрипел:

- Довольно... сознаюсь!

Я был очень рад это слышать; мне сразу стало много легче" А герцог

выпустил его из рук и говорит:

- Если только вы опять вздумаете отпираться, я в ас в реке утоплю. Вам и

следует сидеть и хныкать, как младенцу, - самое для вас подходящее после

такого поведения. Прямо страус какой-то - так и норовит все заглотать!

Первый раз такого вижу, а я еще верил ему, как отцу родному! И не стыдно

вам?! Стоит и слушает, как все это дело взвалили на несчастных негров, - и

хоть бы словечко сказал, заступился бы за них! Мне теперь на себя смешно:

надо же быть дураком, чтобы поверить такой глупости! Черт вас возьми,

теперь-то я понимаю, для чего вам так срочно понадобилось пополнить

дефицит! Вы хотели прикарманить и те денежки, что я выручил за "Жирафа",

да и мало ли еще за что, и забрать все разом!

Король сказал робким голосом, все еще продолжая всхлипывать:

- Да что вы, герцог! Это вовсе не я сказал. Это вы сами сказали, что надо

пополнить дефицит.

- Молчать! Я больше слышать ничего не хочу! - говорит герцог. - Теперь

видите, чего вы этим добились? Они все свои деньги получили обратно да

сверх того все наши забрали, кроме доллара или двух. Ступайте спать, и

чтоб я больше про это не слыхал, а не то я вам такой дефицит покажу -

будете помнить!

Король поплелся в шалаш и приложился к бутылочке утешения ради; а там и

герцог тоже взялся за бутылку; и через какие-нибудь полчаса они опять были

закадычными друзьями, и чем больше пили, тем любовней обращались друг с

другом, а напоследок мирно захрапели, обнявшись. Оба они здорово

нализались, но только я заметил, что король хоть и нализался, а все-таки

ни разу не забылся и не сказал, что это не он украл деньги. А по мне, тем

лучше: от этого у меня на душе только сделалось легче и веселей. Само

собой, после того как они захрапели, мы с Джимом наговорились всласть, и я

ему все рассказал.