Плеханов о книге Масарика

Очерк г. Плеханова посвящен перлам философского мышления, рассыпанным по книге г. Масарика.

г. Масарик: Философия Маркса и Энгельса имеет все признаки эклектизма. У них обоих недостает ни критицизма, ни творческой силы, чтобы слить разнородные элементы современных направлений в одно гармоническое целое.

Возражение г. Плеханова: Масарик хотя бы весьма оригинален.

г.Масарик: Маркс от Гегеля заимствовал диалектический метод, от Фейербаха – материализм. Диалектика и материализм несовместимы. (следовательно, это эклектизм)

По теории познания Маркса и Энгельса, понятие есть отражение вещей в мозгу; …. Очевидно, что при подобной точке зрения диалектика понятий невозможна.

Возражение г. Плеханова: Вопрос в том, как происходит дело в природе: если в ней все совершается диалектически, то само собою ясно, что и понятия ,представляющие «отражение вещей в мозгу», должны иметь диалектическую природу. Странно, что г. Масарику не пришло в голову такое простое, неизбежное соображение, очевидно, он был рассеян.

г. Масарик: Маркс ведь не признает, подобно Гегелю, двойного познания – высшего, диалектического, и просто познания разумом, разумом, не преодолевающим противоречий.

Возражение г. Плеханова: Энгельс ставит диалектическое мышление выше метафизического, но ему и в Глову не приходит отрицать относительную правомерность этого последнего. В известных пределах метафизическое (иначе: рассудочное) мышление абсолютно необходимо. Но его надо дополнить диалектическим мышлением. А г. «объективный критик» приравнивает эту мысль к полному отрицанию метафизического (рассудочного) мышления, и это выдуманное им отрицание он приводит как довод против диалектического материализма. Что же это за критика?

г. Масарик: Маркс не признает никакого априорного познания. Для него не существует никаких априорных понятий о времени и пространстве. Вообще Маркс не субъективист, т.е. не идеалист, и потому он совершенно последовательно отвергает диалектику Гегеля. Энгельс и Маркс хвалят Фейербаха, как преодолевшего диалектику Гегеля, и вдруг потом они принимают эту диалектику в полном ее объеме.

Возражение г. Плеханова: Зачем же говорить то, чего не было? что они признавали диалектику Гегеля не в «полном ее объеме», это видно уже из того, что они критиковали ее как идеалистическую.

г. Масарик: Маркс и Энгельс искали обоснования диалектики только в природе… но ведь из природы диалектика попадает в мозг (мозг ведь тоже природа), и в конце концов у материализма оказывается такой же метод, как и у идеализма.

Возражение г. Плеханова: То, что говорит наш критика, показывает, что если процессы природы – диалектические процессы и если «из природы диалектика попадает в мозг», то ясно, что диалектика понятий и возможна, и необходима. Мы уже указвали на это обстоятельство. Теперь его признает и г. «объективный критик». Мы очень рады и за себя, и за Маркса, и за диалектику и за г. Критика.

г. Масарик: Материализм Маркса имеет для своей диалектики тот же источник, как и Гегель: он так же отвергает логический закон противоречия. Энгельс настолько же сильно восхваляет Гераклита, как и Гегель. Маркс видит в движении источник всякой жизни.

Возражение г. Плеханова: Энгельс признавал относительную правомерность метафизического мышления, а это значит признавать относительное значение логического закона противоречия, а это вовсе не значит отрицать его! Гегель так же маол отрицать его относительное значение как и Энгельс с Марксом. Но по всему видно, что критик совсем не знаком с Гегелем.

Что из того, что Маркс видит источник всякой жизни в движении? В системе Гегеля «источником диалектики» является движение идеи, а вовсе не то движение материи, которое, по Марксу – есть источник всякой жизни. Как же можно сваливать в одну кучу эти два совершенно различные «источника»?

О сильном восхвалении Гераклита говорить не станем. Само собою ясно, что это не доказывает того, что хотелось бы доказать г. Масарику.

г. Масарик: Потому нас не должно удивлять, что Энгельс тайком совершенно ясно принимает субъективную диалектику.

Возражение г. Плеханова: Энгельс признавал субъективную диалектику не только тайком, но совершенно ясно и открыто. «удивлять» это может только тех, кто ничего не понимает в миросозерцании Энгельса.

Что может быть проще и естественнее? Если наши понятия представляют собой «отражения» процессов, совершающихся в природе, то они не могут быть лишены диалектического элемента, кто признает существование в природе диалектических процессов, тот вынужден признавать «субъективную диалектику».

г. Масарик: Маркс и энгельс не поняли, что диалектика Гегеля для них непригодна. В подробностях мы встречаем у них множество противоречий – и это объясняется противоречием в теоретико-познавательном образовании всей системы.

Возражение г. Плеханова: Как же не поняли г. Критик? Вам известно, что против идеалистической диалектики сделано было много серьезных возражений, а против материалистической диалектики ни одного серьезного возражения придумать вы не в состоянии! Чтобы выпутаться из затруднения, вы приписываете Марксу и Энгельсу идеалистическую диалектику Гегеля.

г. Масарик: Верно то, что Маркс и Энгельс восстают против Гегеля и осуждают его метод.

Но как же быть с тем, что они не поняли непригодности для них гегелевской диалектики, ведь именно это обстоятельство лежит в основе их ошибок? Г. Критик пытается притупить неудобность этого положения следующим рассуждением:

г. Масарик: но можно говорить против Гегеля еще горячее, как тот же Шопенгауэр, сознававший ошибки Гегеля, но он пользовался методом не менее фантастическим и субъективным. Точно так же Маркс и Энгельс тщетно боролись с давлением, которое производил на них Гегель.

Возражение г. Плеханова: Тщетно боролись с давлением! И если это все, что вы можете сказать о методе Маркса, то ваши «критические» претензии далеко превосходят вашу критическую силу.

г. Масарик: Объективной диалектики просто не существует. В самой природе не существует никакого диалектического противоречия.

Возражение г. Плеханова: Повторение того, что мы просим доказать в качестве доказательства…

г. Масарик: Мы можем говорить о притяжении и отталкивании, о любви и ненависти…. Но все это не есть ни диалектика Гегеля , ни диалектика Маркса.

Возражение г. Плеханова: А г. Профессор не только не объяснил нам их различия, но изобразил дело так, будто марксова диалектика совсем не отличается от гегелевой.

Далее профессор делает вид, что пытается анализировать один из приводимых Энгельсом примеров тезиса-антитезиса-синтеза (взращивание зерна):

г. Масарик: Оплодотворение, рост, развитие и размножение есть нечто иное, а не гегелевская теза-антитеза-синтез. Это действительно процесс развития, и своею беспрерывность и бескнечно малыми изменениями он существенно отличается от трехчленной диалектики. Остальные примеры из различных сфер знания тоже представляют картину недиалектического развития.

Возражение г. Плеханова: Падение тела и его отражение есть тоже нечто совсем, совсем иное, чем теорема механики, гласящая, что угол падения равняется углу отражения. И разве кому-нибудь придет в голову мысль оспаривать эту двухчленную теорему указанием на то, что движение есть непрерывный процесс, сопровождающийся бесконечно малыми изменениями?

г. Масарик: Уже у Гегеля есть понятие о развитии и прогрессе, но это понятие совсем не соответствует современным взглядам.. он представляет себе развитие посредством катастрофы. В этом ему следует Фейербах, а последователем обоих был Маркс.

Возражение г. Плеханова: Гегель никогда не говорил, что развитие совершается только посредством катастроф. Он прекрасно знал, что процесс развития состоит так же из бесконечно малых изменений и противоречий. Но эти бесконечно малые изменения и противоречия не только не исключают «крупных переворотов и противоречий», но иногда неизбежно ведут к ним. Он оспаривал правильность известного положения: природа скачков не делает. Здесь г. Профессор опять рассказывает «то, чего не было». Вместо того, чтобы опровергать доводы Гегеля, он просто их искажает.

Однако это объясняет психологическую подкладку нападок на гегелеву диалектику. Эта диалектика не нравится тем. Что она оправдывает «крупные перевороты». И , разумеется, тот же самый мотив обусловливает еще более отрицательное отношение к материалистической диалектики Маркса.

Теперь вы поняли, читатель, почему философия Маркса и Энгельса страдает «эклектизмом» (потому что эта философия есть настоящая алгебра революции). Если бы можно было удалить из нее все революционное содержание, то «критики» вроде г. Масарика сразу же прекратили бы свои нападки на нее и она нашла бы себе многочисленных последователей в среде тех образованных элементов мелкой буржуазии, которые готовы отстаивать социальные реформы, но приходят в ужас при одной мысли о социальной революции.

г. Масарик: Без действительной реформы нашего мышления и наших нравов мы посредством революции прогоним чорта лишь затем, чтобы заменить его Вельзевулом.

.. с тех пор, как Фейербах уничтожил небо, философии ничего другого не оставалось, как революционизировать землю. Фауст, Каин, Манфред, Ролла, Иван (в «братьях Карамазовых») – все эти современные титаны начинают борьбой с высшим и кончают революцией или смертью! Шопенгауэр устранил бога и объявил мировой субстанцией слепую ни к чему не стремящуюся волю. Маркс и Энгельс тоже на место бога поставили материю и отдались во власть слепого случая. … И стало темно, и солнце потускнело.

У нас гг. Струве и Бердяев тоже недурно пишут теперь об этой «субстанции», но до г. Масарика им далеко. Правда, гг. Струве и Бердяев недавно начали писать о «высшем».

Возражение г. Плеханова: Нужно ли прибавлять, что г. Масарик на все лады эксплуатирует (для своих антиреволюционных целей) известное предисловие Энгельса к сочинению Маркса о борьбе классов во Франции? Он увидел в нем «полное отречение от революции» (выходит, будто Энгельс, подобно г. Тихомирову, «перестал быть революционером»). В этом сочинении Энгельс уступил настояниями «практических политиков» своей партии и принес интересы теории в жертву практическим интересам минуты (а это ужасно непрактично). Он объявил нецелесообразным революционный способ действий, но говорил при этом исключительно о современной ему Германии.

Дарвинизм. По мнению г. Масарика, дарвинизм совершенно не согласуется с марксизмом.

г. Масарик: Маркс и Энгельс ценят в дарвинизме прежде всего идею эволюции, но они не замечают тогО, что эта идея противоречит их диалектике и их историческому материализму.

Возражение г. Плеханова: Г. Масарик снова повторяет то, что должен доказать.

г. Масарик: Не говоря уже о том, что Дарвин признает совершенно иные силы развития, чем Маркс, в дарвинизме дело идет не просто о факте развития мира и общества, а главным образом о том, чем и как они развиваются.

Возражение г. Плеханова: Г. Масарик хочет сказать, что Дарвин даже в социологических отступлениях продолжает стоять на точке зрения, не имеющей ничего общего с историческим материализмом? Это верно. Дарвин, действительно, не додумался до исторического материализма. Он склонен был применять свою биологическую теорию к объяснению социальных явлений. Но это ошибка Дарвина, а не Маркса, стоявшего в биологии на т.з. дарвинизма, а в социологии на т.з. исторического материализма. Тогда встает вопрос, разве нельзя быть одновременно дарвинистов в биологии и марксистом в социологии?

Возражение г. Плеханова: «эклектизм» Маркса состоит еще и в том, что Маркс был не только материалистом, но так же и позитивистом.

Что же такое позитивизм?

г. Масарик: Понимать действительный мир так, - природу и историю, - так, как он предсталветс якаждому приступающему к нему без предвзятых идеалистических бредней… материализм ничего более этого и не представляет.

Возражение г. Плеханова: Г. Масарик так говори только потому, что незнаком с материализмом. Он знать не хочет материализма и действительно его не знает. И многое из того, чему так удивляется г. Масарик у Фейербаха, мы можем найти еще у Ламетри. А Ламетри, несомненно, был материалистом.

Возражение г. Плеханова: Г. Масарик ехидно спрашивает Энгельса «откуда происходит все, и материальное, и человеческая голова?» . удивительный в своей институтской наивности вопрос. Материалисты никогда не утверждали. Что их учение может ответить , откуда происходит «материальное и все», а говорили, что эти вопросы лежат за пределами знания. Однако их учение гораздо лучше отвечает на доступные нам вопросы, чем все другие философские системы.

г. Масарик: Вопрос остается таким: составляют ли отношения производства, животные потребности, или как бы там ни формулировали эти отношения, конечные движущие силы истории? Главные ли они? Настоящие ли они творческие силы:? Возражение г. Плеханова: материалистическое понимание истории… г. Масарик считает возможным «формулировать» производственные отношения как «животные потребности»! вот уж из перлов перл!

Когда мы читали отдел, посвященный г. Масарикому историческому материализму, мы часто вспоминали г. Кареева. Г. Масарик заимствовал у него многие замечательные формулировки, но дополнил их, исправил, сделав тяжеловесными и педантичными.

Со всеми этими заимствованиями и педантизмом, многословием г. Масарик оказался очень похожим на … г. Бернштейна. Умные люди приходят к одинаковым мыслям.

Книга г. Масарика строго-настрого рекомендована марксистам для сбора перлов.

Пояснительная записка от автора конспекта:

Текст больше всего напоминает сарказм по поводу книги. По структуре – «остроумные» высказывания по поводу «выдерганных» и контекста цитат. О чем шла речь в самой книге Масарика неясно совершенно. А претензии Плеханова в связи с этим тоже выглядят абсурдными…

Но, видимо, смешно он шутил в книге, раз проходим….