Формулярный список ф. И. Гросса. Иимк pati ра, ф. 1 (1862 г.), д. 9, л. 14.
обещали обилия драгоценных находок. Столичные ученые признали их нецелесообразными и основные денежные средства стали поступать на археологические исследования Херсонеса.
В 1888 г. Ф. И. Гросс принимал активное участие в археологических исследованиях близ Керчи Алексея Александровича Бобринского (1852-1927) [220, л. 1-4]. В 1889 г. при участии директора Нашенского музея составлялся план Судакской крепости, шло восстановление ряда средневековых памятников в этом районе |221| Постоянную помощь Фридрих Иванович оказывал и при Проводимых в Крыму раскопках профессора Санкт-Петербургского университет Николая Ивановича Веселовского, которому он направлял инвентарь и рабочих [222, л. 1-2].
Деятельность Ф. И. Гросса в Керчи связана не только с археологическими исследованиями. Одаренный от природы живописец создал знаменитый в конце XIX — начале XX века в кругах исследователей Крыма "Альбом Гросса", помещавший рисунки уникальных археологических находок с их описанием |223, Л. 6].
Большую известность художнику еще ранее принесло издание альбома "Виды Крыма", которое было осуществлено еще в одесский период его творчества [224]. В последние годы в краеведческой литературе в связи с художественным творчеством Ф. И. Гросса появились популярные очерки, где сделана попытка воссоздать жизненный путь этого старателя музейного дела. Отсутствие опоры на архивные документы заменено в них "логическими" домыслами, которые привели к ряду ошибок [225; 226]. В частности, М. Р. Мальгина указала дату смерти Ф. И. Гросса как 1897 г. и связала это с приходом в Керченский музей древностей нового директора К. Е. Думберга [225, с. 34]. Архивные источники свидетельствуют, что Ф. И. Гросс был уволен из музея по собственному прошению по состоянию здоровья 31 марта 1891 г. [227, л. 24]. Еще 10 ноября 1890 г. он писал председателю Археологической комиссии А. А. Бобринскому: "28 лет я занимаюсь при музее... постоянно работал с Тизенгаузеном в качестве рисовальщика. Я не мог быть директором, так как мне нужно было дослужить в Институте до пенсии и поэтому директором был назначен г-н Веребрюсов. По смерти последнего я уже был свободен от институтской деятель ности и был назначен директором Здоровье мое значительно ухудшилось... собираюсь выйти в отставку..." [228, л. 2-3]. Очевидно, Ф. И. Гросс страдал хроническим заболеванием. 22 апреля 1862 г. он в докладной записке на имя А. Е. Люценко писал: "постоянные усиленные служебные занятия расстроили моё здоровье до того, что болезненные припадки стали возобновляться все чаще и сильнее" [229, л. 23]. 9 октября 1891 г. В. Г. Тизенгаузен сообщил ему о принятии решения о его пенсии [227, л. 31-33 об.].
Краевед умер 12 ноября 1896 года [227, л. 49-50].
Собираясь в отставку Ф. И- Гросс порекомендовал своему сослуживцу по Керченскому Кушниковскому девичьему институту, другу Хрисанфу Петровичу Ящуржинскому (1852-1923) обратиться с ходатайством в Археологическую комиссию с предложением своей кандидатуры на должность директора музея.
X. П. Ящуржинский родился в 1852 г. Он обучался на историко-филологическом факультете университета Св. Владимира в Киеве, затем перевелся в Варшавский университет. Еще в студенческие годы появились его первые сочинения, связанные с изучением украинской этнографии [230, л. 872]. С января 1888 г. X. П. Ящуржинский являлся членом Таврической ученой архивной комиссии. Он снискал себе репутацию авторитетного знатока Крыма, стал автором ряда историко-этнографических краеведческих публикаций. (См. библиографический указатель в этой книге). На протяжении нескольких лет Хрисанф Петрович переписывался с А. А. Бобринским, которому сообщал о последних археологических находках в Керчи, сделанных "счастливчиками" и населением при земляных работах [231, л. 1-2].
2 мая 1890 г. X. П. Ящуржинский, обращаясь к главному хранителю отдела средних веков и Возрождения Эрмитажа Никодиму Павловичу Кондакову, сообщал: "Состою преподавателем Кушниковского девичьего института... прошу представить меня в качестве кандидата на пост директора музея... происхождения русского, сын священника Киевской губернии, окончил курс по филологическому факультету... В Крым переехал шесть лет назад... здесь у меня проявился интерес к местной археологии" [232, л. 16], Интересен ответ Н. П. Кондакова X. П. Ящуржинскому от 1 ноября 1890 г. Он дает достаточно ясное представление об отношении
столичного ученого к перспективам развития музея в Керчи. Никодим Павлович считал, что "... управление музеем — дело второстепенное. Главное это раскопки" [232, л. 18]. География археологических интересов Керченского музея очерчивалась Н. П. Кондаковым как "весь Крым и Кавказ", поэтому для музея необходимо, по его мнению, "лицо свободное от всякой службы, готовое на поездки" [232, л. 18]. "Раскопки эти должны производиться вполне научно и сам производитель их должен стоять в среде научных занятий древностью и, в частности, памятниками классического искусства в России" [232, л. 18]. Н. П. Кондаков предложил X. П. Ящуржинскому обратиться по этому вопросу к В. Г. Тизенгаузену, а также приехать в Санкт- Петербург для личного знакомства. Хотя 23 ноября 1890 г. X. П. Ящуржинский в специальном письме договаривался с В. Г. Тизенгаузеном о времени поездки в столицу [232, л. 19], ничего не известно, состоялась ли эта встреча. В итоге, X. П. Ящуржинскому в его ходатайстве было отказано. Он вскоре переехал из Керчи в Симферополь, где работал преподавателем в Симферопольской мужской гимназии, а затем вообще оставил Крым.
Следующий период жизни Керченского музея древностей связан с именем Карла Евгеньевича Думберга, который руководил им с 1891 по 1901 год. После окончания курса историко-филологического факультета Дерптского университета со степенью кандидата и выдержав установленные испытания на звание старшего учителя исторических наук в гимназиях, К. Е. Думберг 1 августа 1889 г. получил должность старшего учителя истории и географии в Ревельской губернской гимназии [233, л. 7 об.-8]. Уже в Дерпте К. Е. Думберг стал заниматься вопросами организации охраны древностей. Научные и личные контакты связывали его с одним из ведущих антиковедов России Христианом Христиано вичем Гилем, с которым он вел переписку [234, л. 1-38]. Еще в студенческие годы являясь членом Эстонского ученого общества К. Е. Думберг был одним из организаторов проведенного в 1887 г. в Дерпте совещания этого научного собрания, посвященного вопросам выявления и сохранения памятников древних эпох в Эстонии [235, л. 160-181]. Благодаря протекции X. X. Гиля К. Е. Дум¬берг вскоре оставил преподавательскую работу в гимназии.
31 марта 1891 г. приказом по Министерству императорского двора К. Е. Думберг был переведен исправляющим должность члена императорской Археологической комиссии [233, л. 246 об.- 247] с последующим назначением его директором Керченского музея древностей. Сохранилось прошение К. Е. Думберга на имя А. А. Бобринского о зачислении на эту должность от 28 февраля 1891 г. [233, л. 1]. В донесении в Комиссию от 3 июля 1891 г. Карл Евгеньевич сообщал, что принял музей и представил план первоочередных действий, связанных с финансированием музея, систематизацией фондов, археологическими раскопками [233, л. 24].
Под руководством К. Е. Думберга в 1896-1899 гг. были организованы первые крупные раскопки Пантикапея. Однако по распоряжению из Санкт-Петербурга эти работы, не принесшие за три года так желаемых в столице золотых украшений, были прекращены. Основное внимание директору было предложено сосредоточить на некрополях. Вместе с тем, в течение 1890-х годов керченская земля принесла немало археологических открытий [236, с. 40-42; 237].
Именно К. Е. Думберг смог организовать действенную борьбу с кладоискательством - так называемыми "счастливчиками", которые на свой страх и риск производили разрытия для поиска драгоценностей [238]. Он неоднократно ставил вопрос на заседаниях городской думы, обращался в полицию и при поддержке Археологической комиссии - к губернским властям [239, л. 1]. Так, 25 июля 1896 г. он представил в Комиссию проект договора с городскими властями об охране раскопов и борьбе с несанкционированными разорениями [233, л. 1].
Карл Евгеньевич довольно быстро приобрел авторитет знатока Крыма: 8 мая 1894 г. он был избран в действительные члены Одесского общества историк и древностей [233, л. 246 об.- 247], а 17 апреля 1899 г. - членом Таврической ученой архивной комиссии [233, л. 249 об.-250], с 20 апреля 1900 г. он - член- корреспондент Русского археологического общества. Совместно с ведущими специалистами-крымоведами из академических центров, наезжавшими на полуостров, К. Е. Думберг проводил археологичес-кие исследования. Так, вместе с профессором университета
Св. Владимира Юлианом Андреевичем Кулаковским (1855-1919) они занимались изучением керченским катакомб [240, л. 1-6]. Сохранив¬шаяся переписка ученых содержит информацию о новых поступлениях музея, варианты расшифровок древних надписей, описание текущих археологических находок. Благодаря письмам мы узнали, что 6 октября 1894 г. Керченская дума выделила деньги на строительство нового здания музея. 11 октября 1894 г. К. Е. Думберг с гордостью писал Ю. А. Кулаковскому: "... через пять лет будет видный музей" [241, л. И]. По рекомендации Ю. А. Кулаковского К. Е. Думберг неоднократно ставил перед Керченской думой вопросы об охране керченских древностей. Так, 7 января 1892 г. К. Е. Думберг сообщал Ю- А. Кулаковскому, что "дума отклонила за неимением средств Ваше предложение о сохранении Керченских катакомб" [242, л. 30].
Сохранившаяся многолетняя (1892-1899) переписка К. Е. Думберга с археологом, филологог классиком Василием Васильевичем Латышевым (1855-1921) содержит подробную информацию о находках и пополнении фондов музея. К. Е. Думберг отсылал В. В. Латышеву в Санкт-Петербург копии надписей и рисунков наиболее интересных древностей [243, л. 1-49]. 12 января 1893 г. Карл Евгеньевич писал В. В. Латышеву: "Будьте так любезны и пришлите свою фотокарточку... питаю к Вам глубокое и истинное уважение и мне хотелось бы иметь в своей комнате фотографию того человека, который так много и так образцово работал для истории греческих колоний" [243, л. 11].
Постоянную официальную и личную переписку К. Е. Думберг вел с Алексеем Александровичем Бобринским. Интерес представляет письмо директора Керченского музея от 22 февраля 1899 г., где он делится с председателем Археологической комиссии своими планами на будущее: "Восьмилетнее пребывание в Керчи и разные командировки познакомили меня теоретически и практически со всеми отраслями археологии нашего Юга, и я истинно желал бы посвятить свои силы, под непосредственным руководством Вашего сиятельства, научной разработке археологических вопросов. Добросовестному составлению научных статей мешает в Керчи отсутствие библиотек и всякого умственного поощрения. Современная наука требует от авторов, по крайней мере, полного
знакомства с литературой" [244, л. 5-5 об.]. Уже в это время К. Е. Думберг рекомендовал на должность будущего директора Керченского музея древностей В. В. Шкорпила: "Шкорпил хорошо знаком с местными условиями, обладает весьма солидною филолого-археологической эрудицией, знает технику раскопок и заслуживает полнейшего доверия. Музей теперь так поставлен, что ему легко будет продолжить начатое мною дело" [244, л. 5 об.].
Общее описание Керченского музея древностей при К. Е. Думберге содержит очерк "Керчь и ее достопримечательности", помещенный в "Памятной книжке Керчь-Еникольского градоначальства": "Керченский музей древностей находится на Мещанской улице, в настоящее время служит передаточной станцией для находимых здесь древностей, которые, в большинстве поступают в императорский Эрмитаж, только побывав в котором и можно составить полное понятие об археологическом богатстве Керчи. В местном музее остаются только дублеты и второстепенные, не представляющие особ ого интереса древности; все они, по большей части, греческого происхождения, преимущественно от VI в. до Р. X. — V в. н.э. Замечательна частная коллекция из терракот, ваз и стекла А. А. Новикова, коллекция боспорских монет И. А. Терлецкого" [245, с. 69].
Важнейшим документом по истории Керченского музея древностей и биографии К. Е. Думберга является его рапорт предателю Археологической комиссии А. А. Бобринскому от 28 апреля 1901 г. с прошением об отставке в связи с болезнью. Из него мы узнаем, что "болезнь была обусловлена археологическими раскопками, производившимися в течение 9 ле г. - Первые приз¬наки болезни появились осенью 1896 г., на Таманских раскопках, которыми я руководил, живя два месяца в палатках... Постоянное пребывание в сырых раскопах и могилах, во всякое время года ири всякой погоде, постепенно подорвали мое здоровье..." [233, л. 258]. Археологическая комиссия неоднократно отклоняла его просьбы об отпуске, что привело к окончательному расстройству здоровья. Сдав все археологические отчеты Карл Евгеньевич получил отставку.