На пути к реабилитации

То, что репрессированные народы услышали с 1956 г., не значит, что они ничего не предпринимали до этого. Многие писали письма Л.Берии и И.Сталину сразу после депортации, наивно думая, что произошла ошибка, и вождь со своим помощником восстановит справедливость, и почему-то потом их либо снимали с должности, либо они просто исчезали в неизвестном направлении. Известна история одного чеченца, о котором уже упоминалось выше, Дзияудина Мальсагова. Он в 1944г. являлся заместителем наркома юстиций и бойцом Грозненского истребительского батальона, участвовал в операции по выселению чеченцев и ингушей, стал очевидцем геноцида в ауле Хайбахой и после этого пожалел о том, что помогал выселять своих соотечественников, решив бороться за права своего народа. Обратимся к его воспоминаниям: « В 1945 г. я написал письмо Сталину, которому верил безмерно. Рассказал все, как было. Сняли из-за письма с должности…в 1956 г. написал Хрущеву…он направил в Хайбахой комиссию, которая работала более 6 месяцев…все подтвердилось. Хуже всего то, что палачей собственно народа кто-то пытался укрыть или, что еще хуже, защитить. Люди должны, имеют право знать имена лиц, чья рабская покорность, услужливость и жестокость привели к массовой гибели ни в чем не повинных жителей»¹²².

До ХХ съезда в 1955 г. было направлено письмо ООН чеченцами, которые проживали в США, чтобы поддержать и помочь своим соотечественникам. Они обвиняли правительство СССР в нарушении элементарных человеческих прав, а также нарушении обязательств как члена ООН¹²³. В письме обличаются «зверские методы массового уничтожения», которые были применены в их народу, антиконституционные действия властей, приводятся факты которые указывают на то, что весь народ не мог изменить власти: «1) германская армия пошла на Украину и Крым и подошла к Северному Кавказу. Она никогда не достигала ЧИ АССР; 2) чечено-ингушский народ обвиняется в преступлении, в том, что он не оказал никакого сопротивления изменникам. Такой отпор или сопротивление – дело государственной милиции, а не обязанность безоружных масс; 3)проникновение отдельных агентов во время войны возможно, но целый народ не может нести ответственности за такие действия и быть наказанным за это»¹²⁴. Они требовали возвратить своих соотечественников из ссылки на родную землю и восстановить равноправие их как советских граждан¹²⁵.

После ХХ съезда, где был провозглашен отход от сталинской политики, Н.С.Хрущев решил начать постепенную реабилитацию репрессированных народов, что в принципе ему было выгодно, чтобы поддержать статус миротворца и возможно потому, что на него немного давила западная общественность, особенно после того, как было написано письмо-обращение в ООН. 9 июня 1956 г. А.И.Микоян, политический деятель СССР, ответственный за реабилитацию репрессированных, принял чечено-ингушскую делегацию¹²⁶, с которой они обсуждали проблему реабилитации народов и возвращения их на родину. И вот, уже 25 января 1957 г. выходит приказ МВД СССР №055 «О разрешении проживания и прописки калмыкам, балкарцам, карачаевцам, чеченцам, ингушам и членам их семей, откуда они были выселены»¹²⁷, а до этого 24 ноября 1956 г. вышло постановление «О восстановлении национальной автономии чеченского и ингушского народов»¹²⁸. Возвращавшимся давали кредит в 10 тыс.рублей на семью, погасить который надо было в течении 10 лет, они освобождались от уплаты сельхозналога, организовывалась помощь со стороны колхозов и совхозов семьям чеченцев и ингуш в строительстве жилых домов¹²⁹. Но главная проблема заключалась в том, что чеченцы возвращались к себе домой, они хотели жить там, где они жили раньше, хотели возвратить назад свое оставленное несколько лет назад имущество, но никто им такого права не предоставил. Их дома отошли вселенным сюда семьям еще в 1944 г., их огороды, скот отошли колхозам и совхозам. С ним так официально и не сняли клеймо «врагов народа». Преждевременная эйфория превратилась в очередное разочарование, которое повлекло за собой организацию новых банд, новый разбой. Но ко всему этому добавились острые межэтнические конфликты, которые не угасают и по сей день. Более ярко охарактеризует ситуацию во вновь восстановленной Чечено-Ингушетии выдержка из письма А.Костерина, первого военного комиссара Чечни, писателя, Н.С.Хрущеву: «Политическую реабилитацию и создание ЧИ автономной республики я воспринял как личный праздник и радость по поводу возврата к принципам подлинно ленинской национальной политики…Поразила меня очень потускневшая глубокая обида, которую до сих пор переживают и ощущают ингуши и чеченцы за то оскорбление, за те физические лишения, перенесенные ими в годы ссылки – и у интеллигентов, и у старых, пожилых, и у молодых, и у простых людей, у партийных и беспартийных …при такой национальной позиции обкома русское население не только не было подготовлено к встрече с изгнанниками, но среди него широко развились и укрепились обывательские мнения и суждения, что вообще все чеченцы и ингуши – бандиты, воры и пособники Гитлера. Никакого противодействия этой провокационной болтовне ни партийные, ни советские организации не давали и не дают. Не было проведено и организационных мероприятий по встрече изгнанников…обком, руководимый Яковлевым, выполнял решения ХХ съезда партии ЦК КПСС таким образом, чтобы создать в дальнейшем межнациональные конфликты. Более того, чеченцев пытаются расселить на территории Ингушетии – это значит «посеять» межнациональную рознь там, где ее не было даже во время царизма…все велось и ведется так, чтобы вызвать эксцессы со стороны изгнанников и против партийно-советской организации, против тех, кто заселил эти селения»¹³⁰. Чеченцы просто игнорировались властями или, наоборот, власти провоцировали конфликты между местным населением и ними, подселяя, например, чеченцев к ним в дома.

Итак, чеченцы добились своего, они вернулись на Родину, добились восстановление автономии своей территории, но все реабилитационные меры, приводимые советскими властями, были половинчатыми, и нередко приводили к конфликтам, которые, более того, они сами и провоцировали.