- •1. Общие положения о статистическом анализе.
- •§2. Понятие абсолютных и относительных показателей.
- •§ 2.1. Относительные величины распределения (структуры)
- •§ 2.2. Относительные величины интенсивности
- •Показатели исков об алиментах
- •§ 2.3. Относительные величины динамики
- •§ 2.4. Относительные величины, характеризующие выполнение плана
- •§ 2.5. Относительные величины степени и сравнения
- •Динамика преступности в ссср и Швеции
- •3. Прогнозирование в статистике
- •§ 7. Индексы
§ 2.5. Относительные величины степени и сравнения
Относительные величины степени и сравнения позволяют сопоставлять различные показатели в целях выявления, какая величина и на сколько больше другой, в какой мере одно явление отличается от другого иди схоже с ним, что имеется общего и отличительного в наблюдаемых статистических процессах и т. д. Сравнительный анализ количественных показателей — один из важных приемов в юридической практике статистических обобщений. Он сопровождает все виды относительных и средних величин. В той или иной мере мы апеллировали к методам сравнения при рассмотрении аналитических возможностей относительных величин распределения, интенсивности, динамики. В этом параграфе мы познакомимся с величинами степени и сравнения детально.
1. Показатели распределения или структуры совокупности обычно измеряются в процентах удельных весов и открывают большие возможности для сопоставлений. Например, удельные веса насильственных и корыстных преступлений традиционно и существенно различаются между собой. Доля корыстных преступлений в структуре учтенной преступности колеблется от 70 до 90%, а насильственных — от 5 до 10%. В связи с этим их можно соотнести как 1:7—1:9. Это означает, что на 7~9 корыстных деяний приходится одно насильственное посягательство. Последняя количественная характеристика более выразительна, чем вышеприведенные проценты. Такой тип относительных показателей сравнения называют показателями координации или соотношением отдельных частей.
Поскольку корыстные и насильственные преступления не всегда выделяются в учете преступности, подобные соотношения можно конкретизировать в соотношении убийств и краж, которые более или менее удовлетворительно регистрируются. Меру их соотношения можно выявить по годам, регионам, странам. В России в 1991 г. доля учтенных краж составляла 57,2%, а умышленных убийств — 0,7%, т. е. на одно убийство приходились 82 кражи (57,2:0,7=81,7). В последующие годы удельный вес умышленных убийств рос, а краж — падал. В 1996 г. на одно убийство приходилось уже только 42 кражи, т. е. вдвое меньше. Анализ этих величин может привести к выявлению очень важных тенденций самой преступности, ее регистрации, к более объективной оценке деятельности милиции.
Подобный метод сравнения можно распространить на удельные веса тех же умышленных убийств в разных странах, регионах и районах. В 1990 г. в Италии их доля равнялась 0,15%, в Испании — 0,09%, во Франции и Бельгии — 0,07%, в Греции — 0,06%, в ФРГ и Дании - 0,05%, в Великобритании — 0,04%, в России — 0,9%, или в 22,5 раза больше, чем в Великобритании, и в 6 раз чем в Италии.
Сравнивая удельные веса отдельных видов и групп преступлений, очень важно учитывать различия в уголовном законодательстве, следственно-судебной практике, учете преступлений. Например, доля умышленных убийств в США в структуре «серьезной» преступности (8 видов) в 1990 г. составляла 0,16%, тогда как их действительный удельный вес в структуре всей преступности, которая в федеральном масштабе не учитывается, а рассчитывается, не превышал 0,05%. Поэтому при сравнении удельного веса этого деяния с аналогичными показателями других стран необходимо либо рассчитать удельный вес убийств в структуре 8 видов тех же преступлений, либо в структуре всей преступности. В противном случае сопоставляемые данные окажутся несопоставимыми.
Более надежное сравнение данных разных стран возможно при схожем уголовном законодательстве. Такое положение, например, было в 1991—1992 гг. в странах, образованных на территории бывшего СССР. В последующие годы уголовное законодательство этих стран стало существенно расходиться. В 1992 г. доля умышленных убийств в Грузии была в 7,8 раза выше, чем в Латвии и в 4,9 раза выше, чем в России. Эти расхождения имели под собой реальные причины. Еще более надежными подобные сравнения могут быть при сопоставлении удельных весов деяний, совершенных в разных регионах (районах) одной и той же страны, где действует единое уголовное законодательство и единые принципы учета деяний. Если, к примеру, в 1996 г. в Адыгее было учтено 13,7% групповых преступлений, в Татарстане – 10,4%, а в Санкт-Петербурге — 7,5%, то изучение имеющихся расхождений поможет правильно оценить криминологическую обстановку в том или ином регионе.
2. Показатели отношения части к целому, или отношения интенсивности, чаще всего измеряются в коэффициентах (в числе Преступлений, осужденных, дел, исков и т.д.) на 100 тыс. населения. Этот относительный показатель был разработан не только для более объективной оценки массовых явлений, но и для сравнения несопоставимых абсолютных величин. Несопоставимые сведения о деятельности юридических учреждений, гражданском и уголовном судопроизводстве, судимости, преступности, правонарушаемости, зафиксированные в разных странах, регионах, районах и населенных пунктах, после пересчета на население становятся более или менее сопоставимыми и сравнимыми- Эти свойства рассматриваемой относительной величины широко используются в мировой и отечественной юридической науке и практике.
Обратимся к статистическим данным разных стран, в каждой из которых в течение года регистрируется какое-то количество преступлений. На основе этих данных невозможно сказать, в какой из стран преступность выше или ниже. Но если мы рассчитаем число преступлений, приходящихся на 100 или на 10 тыс. населения, мы легко решим задачу сравнения. В 1994 г., например, в Дании было зарегистрировано 8 593 кражи на 100 тыс. населения, в Швеции — 7350, в США — 4658, в Австрии — 2718, в Литве - 1119, в России — 888, в Казахстане — 456, в Азербайджане — 65.
Уровень краж в социально благополучной Дании оказался в 131 раз выше, чем в социально неблагополучном Азербайджане. Этот сравнительный показатель дает основание для выдвижения нескольких гипотез; 1) решение личных социальных проблем не имеет прямой связи с уровнем краж, 2) правоохранительная система Дании более объективно отражает криминальные реалии, чем в Азербайджане, 3) правовое разрешение краж в Азербайджане находится в зачаточном состоянии и т. д.
Сравнительный анализ числа юридически значимых явлений, рассчитанных на число жителей, дает важную информацию для управленческих решений внутри той или иной страны. При общероссийском коэффициенте преступности в 1995 г. — 1862,7, в Еврейской автономной области он равнялся 3290,5, а в Ингушетии 405,2, или в 8,1 раза меньше. Аналогичные расхождения наблюдаются и в других странах. В том же 1995 г. в США в целом по стране было учтено 13,9 млн «серьезных» (8 видов) преступлений или 5,8 тыс. деяний на 100 тыс. жителей, тогда как в штатах Северная Дакота в расчете на население было зарегистрировано 2,9 тыс., Аризона — 8,2, а в Федеральном округе Колумбия — 12,2 тыс. деяний на 100 тыс. населения. Различия четырехкратные. Восьмикратные или четырехкратные различия являются серьезным основанием для научно-практического изучения положения дел на местах. Такие большие расхождения не могут быть случайными.
На сопоставлении коэффициентов преступности строится такой важный раздел криминологии, как география преступности. Пространственно-временное распределение уголовно-наказуемых деяний (по уровню, структуре, динамике), связанное со спецификой различных регионов мира, разных стран или административно-территориальных единиц одной страны, с численностью, структурой и расселением населения на изучаемых территориях, со своеобразными формами организации жизни людей, условиями их труда, быта, отдыха, культуры, национальных традиций и иных особенностей, дает исключительные результаты при изучении причин регистрируемых различий в целях выработки оптимальных мер борьбы с преступностью.
Американский криминолог Ф. Адлер на основе данных Первого обзора ООН о тенденциях преступности (1970-1975 гг.) отобрала 10 стран, расположенных в различных регионах мира, но имеющих относительно низкую преступность: Швейцарию и Ирландию (Западная Европа), Болгарию и ГДР (социалистические страны Восточной Европы), Коста-Рику и Перу (Латинская Америка), Алжир и Саудовскую Аравию (Северная Африка), Японию и Непал (Азия). Выбранные страны существенно различались по абсолютному большинству криминологически важных, экономических, политических, социальных, религиозных и иных показателей, но имели одну общую характеристику; сильный социальный контроль, хотя и в разных и даже несхожих формах (государственный, партийный, религиозный, полицейский, производственный, общинный, семейный и т.д.), который и позволял удерживать преступность на относительно низком уровне. Ключом к установлению этого важного факта была сравнительная география преступности.
В целях сравнения могут использоваться стандартизированные коэффициенты преступности, рассчитанные применительно к отдельным возрастным и другим демографическим и социальным группам, на основе которых проводятся более глубокие сравнения в отдельных регионах или районах.
Показатели отношений, характеризующих динамику, измеряются в процентах темпов роста или прироста изучаемых явлений во времени. Эти относительные величины вполне сопоставимы и могут использоваться для сравнительных анализов. Вспомним уже приводимый нами пример роста преступности в некоторых странах за 1960-1990 гг. За этот тридцатилетний период преступность в расчете на 100 тыс. населения увеличилась в Англии и Уэльсе в 5,6 раза, в США - в 5,2, Франции - в 4,2, СССР - в 3,6, ФРГ— в 2,5, Японии — в 1,1 раза. Темпы роста преступности в Японии были в 5 раз ниже, чем в Англии и Уэльсе и в 3,3 раза ниже, чем в СССР. Аналогичным образом мы можем использовать среднегодовые темпы прироста коэффициентов. В Англии и Уэльсе они составили 5,9%, США — 5,65%, Франции — 4,85%, ФРГ— 3,05%, СССР — 4,4%, Японии — 0,4%. Разница в среднегодовых темпах прироста стала еще более показательной. Между Японией и Англией/Уэльсом она стала пятнадцатикратной, а между Японией и СССР — одиннадцатикратной.
При сравнении относительных величин динамики, особенно среднегодовых темпов прироста, необходимо обращать внимание не только на процентные показатели, но и на величину абсолютного роста или прироста, так как один и тот же темп прироста может отражать разные абсолютные величины. В ФРГ среднегодовые темпы прироста коэффициента преступности почти в 2 раза ниже, чем в Англии и Уэльсе. Но в этих странах были разными показатели базового 1960 г. В ФРГ в этот год было совершено 2871 деяние на 100 тыс. населения (послевоенная разруха), а в Англии и Уэльсе — только 1606. Абсолютный среднегодовой прирост в ФРГ был даже несколько выше (95 494 преступления), чем в Англии и Уэльсе (93 303), тогда как относительный среднегодовой прирост у них соответственно 3,05 и 5,9.
Пример показывает: относительные величины не должны сравниваться в отрыве от абсолютных. Пренебрежение этим правилом может повлечь серьезные аналитические ошибки. Предположим, что в городе N преступность увеличилась с 30 до 90 деяний, т.е. на 60 преступлений, или на 200%, а в городе М — снизилась с 90 до 30 деяний, т. е. на те же 60 посягательств, или на 77,6%. Цена процента в этих случаях существенно расходится. В этих случаях можно рассчитывать абсолютную величину, падающую на 1% роста или снижения. В городе N эта цена равна 0,3 деяния, а в городе М — 0,8.
Опираясь на широкие возможности сравнения относительных величин динамики, можно обнаружить общие тенденции в очень разных странах или регионах (табл. 5).
Таблица 5