Чувствуется и до сих пор

в нашей современной жизни. Им вторит школьная форма. Для поддержания этих сроков выискиваются всевозможные аргументы, в том числе и вроде того, что не нужна муштра, а нужна самодеятельность, нужна коллективность. А между тем с точки зрения установочного метода можно принять к исполнению и заказ на установку самодеятельности и коллективности обучаемых. И это тем более просто, что само производство еще со времен мануфактурного периода именно воспитывает «коллективных рабочих».

Любопытно, что все аргументы против цитовских форм обучения черпаются или из сокровищницы ремесленной мудрости, когда какой-нибудь ремесленник «загибает задачу», надеясь на то, что он ошарашит человека, малознакомого с тайнами ремесла, или же со стороны гуманистов-педагогов, которые придают значение системе общих знаний.

Нельзя думать, что мы отрицаем эти систематически уложенные знания. Можно, конечно, принять к исполнению и прививку систематически уложенных знаний, но построение знаний может не совпадать с системой преподавания этих знаний.

С нашей точки зрения и знания можно преподавать установочным методом.

Мы предвидим, что в школьную педагогику также

Проникнет инженер

с его расчетным методом. И предчувствие этого нового инженерного подхода мы как раз видим в новейших педагогических теориях, идущих, например, со стороны бойскаутизма*, со стороны Монтессори, со стороны Дальтон-плана. Все эти теории чрезвычайно просты по своим методическим формулировкам, но чрезвычайно трудны по своему проведению.

Причины их провалов именно в том, что игнорируется точная инструкция проведения (или вообще забывают ее выработать).

Надо полагать, что инженер все более и более будет врываться в область школьных форм и школа должна будет постепенно освобождаться от всех форм голого проповедничества.

Вероятно, что именно в технических учебных заведениях раньше всего привьется это новое инженерное установочное начало и уже, потом оно проникнет со всей силой и в гуманитарные учебные заведения.

Итак, в настоящее время спор идет о трех определенных формах: ремесленной форме подготовки, школьной подготовке и форме установочной.

Теперь уже нет сопротивления самому методу ЦИТ как таковому. Есть сопротивление его формам. Причем расстановка сил, в общем, получается следующая. Хозяйственники, в общем, ориентируются на ремесленные способы подготовки, Наркомпрос — на школьные формы подготовки, ЦИТ — на установочные цеха. У хозяйственников наблюдается симптоматическая дифференциация в этом вопросе. Металлисты более ревностно отстаивают ремесленные формы. Текстильщики с большей силой присоединяются к установочным формам ЦИТ. Наркомпрос же пока не дифференцирует подготовку по отраслям промышленности.

Методика циТа (Обучение трудовым приемам)

1. Обстановка работы

Первые смутные предчувствия метода, излагаемого ниже, у автора зародились давно, в 1908—1912 гг., во время скитаний из страны в страну, с завода в завод. Несмотря на кажущееся с первого взгляда интер­национальное однообразие трудовых процессов, я улавливал оттенки и привычки, которые заставили меня создать особые схематические шаб­лоны трудовых жестов. С наибольшей ясностью это представлялось мне в приеме удара.

Работа на русских заводах в качестве слесаря убедила меня, что выработанных бытовых норм удара не существует. А между тем виртуоз­ная работа котельщиков (на многочисленных монтажах, где мне приходи­лось участвовать), клепальщиков (на мостовых работах) наглядно убеждала, что среди них были настоящие артисты удара. Еще более поражало то обстоятельство, что среди них встречались люди тщедушные, мало­сильные, туберкулезные и все же работавшие по 10—12 час. в сутки на непрерывной горячей клепке.

Французы и немцы работают с другой оснасткой жеста. Здесь мне пришлось увидать подлинных виртуозов, рабочих ряда профессий, пока­завших особую выработку удара, несколько отличную от русской в соот­ветствующих профессиях.

Живя в этом мире заводов, расположенных в разных частях света и государствах, я давно уже носился с мыслью нормализации и трени­ровки трудового приема.

Из заводов, поставленных на основе научной организации труда, на меня произвели впечатление не заграничные, на которых пришлось рабо­тать, а русский завод «Новый Айваз» (Петроград, Лесной), где я работап в качестве слесаря. Именно там, в 1913 г., можно было видеть ту техническую и организационную революцию, которую делал ни­кому не видимый организатор, входивший во все поры завода, как «тать в нощи».

Работа в Центральном комитете металлистов в эпоху 17-го и 18-го гг. в области так называемой профессиональной квалификации подвела меня вплотную к конструкции рабочих приемов. Последовавшая затем опять цеховая работа на харьковском заводе «Всеобщей компании электриче-сва» (теперь «Электросила № 1») и николаевском заводе «Наваль» позво­лила сделать синтез теоретической квалификационной работы со сло­жившимися заводскими рабочими типами; наконец, работа на москов­ском заводе «Электросила № 5» (теперь Государственный тормозной завод) дала большой материал относительно подростков.

Но все эти рассыпанные наблюдения, опыты и построения получили настоящую базу лишь в педагогической лаборатории Центрального Института Труда, где удалось строго изолировать и разложить трудовые приемы, построить тщательное наблюдение, наладить строгий экспери­мент, провести серию тренировок и сконструировать тренировочные и контрольные аппараты, установить классификации приемов, наконец, навербовать сотрудников и дать массовые опыты приложения метода, и не только по отношению к удару, но и нажимным инструментальным рабо­там, станочной работе и монтажу.

Настоящая глава имеет целью дать изложение метода, который сло­жился в результате лабораторной работы и лег в основу работы курсов инструкторов производства ЦИТ по трем линиям: инструментально-му­скульной, машинной и монтажной (сборочной).