Тема 16. Социальные движения.

1. Социальные движения и их значение в жизни общества.

2. Типы социальных движений и их динамика.

3. Коммуникации социальных движений.

1.Социальное движение – это массовые действия представителей какой-либо одной большой социальной группы или нескольких больших социальных групп, направленные на обеспечение групповых или общественных интересов.

Цель любого социального движения состоит в удовлетворении определенных социально-групповых потребностей. Типичным примером массового движения является консьюмеризм, - движение, направленное на защиту интересов массового потребителя. В данном случае масса потребителей может рассматриваться как особая социальная группа, противостоящая другой социальной группе, занятой производством и продажей товаров массового потребления. Это движение, обращаясь к государству, к закону, может таким образом приобретать черты политического движения. Направленное на защиту интересов потребителя по поводу производства и сбыта определенного товара, оно может приобретать черты этнического или религиозно-конфессионального движения. Ориентируясь на конкретную группу потребителей, это движение может приобретать признаки молодежного или женского движения. Словом, раз возникнув по какому-то поводу, социальное движение может менять свой характер, черты, направленность и т.п., всегда оставаясь массовым действием представителей определенных социальных групп, направленным на защиту своих интересов.

Значит, у любого движения есть объект, т.е. то, по поводу чего возникает движение; есть субъект, т.е. более или менее организованные участники движения; есть лидеры, что предполагается наличием элементов организации; есть более или менее осознанные участниками движения цели, без чего участники движения не могут претендовать на статус субъекта. По мере развития движение обретает свою символику и своих противников.

Дело в том, что движение возникает, как правило, в виде союза сторонников харизматического лидера, вождя, чьи идеи принимаются другими участниками движения за мотив, основу своих действий. По мере того, как движение завоевывает новых и новых сторонников, происходит процесс мобилизации, когда на смену Харизматическому вождю приходит рационалистический идеолог, а в основе движения оказываются не откровения вождя, а более или менее обоснованные программы. Становясь не просто привычными, но необходимым условием членства в движении, эти программы формализуются и, в частности, символизируются. Возникает символика социального движения, которая часто оказывается самодостаточной: увидев символ (хаер панка или серп и молот, свастику или крест), люди не просто "понимают" стоящее за этим символом движение, а начинают действовать определенным образом в отношении носящих этот символ людей, принимая их уже не за индивидов, а за представителей социального движения, т.е. действующей социальной группы. А действия одной социальной группы часто вступают в противоречие с интересами другой социальной группы: движение рождает контр движение.

Таким образом, в форме социальных движений люди реализуют, или, по крайней мере, стремятся реализовать, свои групповые потребности или то, что они принимают за свои потребности. В любом случае, когда человек не может добиться своей цели в одиночку, он вынужден искать союзников. Установление связи с союзниками, разделяющими представления индивида о целях и необходимых для достижения этих целей действиях, и означает начало формирования социального движения, что бы ни лежало в его основе, какими бы не были преследуемые движением цели или поощряемые движением действия.

Ясно, что любое движение должно располагать ресурсами, обеспечивающими достижение целей. Однако движения и возникают чаще всего из-за дефицита ресурсов, которыми располагают их участники для достижения своих целей.

Более того, именно с ресурсами связаны типы и динамика социальных движений.

2. Герберт Блумер выделял движения общие, специфические и экспрессивные. Первые два типа отличаются друг от друга преимущественно целями и составом участников. Но Блумер подчеркивал, что, раз речь идет о людях, важно учитывать, что любое движение соединяет в себе импульсы, рождающиеся в психике индивида и влияющие на его поведение, и социальные оценки, категоризацию возникающих перед индивидом проблем. Преобладание психологической составляющей придает социальному движению противоречивый характер, выражающийся в том, что движение быстро растет, но состав его не очень устойчив; действия участников решительны до радикальности или даже до экстремизма, но не отличаются последовательностью и методичностью (быстро вспыхивают, и быстро гаснут) и т.п. Более устойчивы по своим действиям и составу рационализированные движения. Но нет движений чисто импульсивных или чисто рационализированных. Поэтому решающую роль играют цели движения: или они общие для всех или большинства, - и тогда движение рано или поздно обнаруживает внутреннюю противоречивость даже тогда, когда оно вроде бы последовательно рационализировано. Специфические движения обеспечивают большее единство действий, устойчивость состава своих участников и пр. Но специфичность их целей, их "частный" характер, делает эти движения, как правило, недолговечными. Наконец, экспрессивные движения, обладающие символическим или ритуальным характером, могут и вообще отрываться от объективной реальности, превращаться в форму ретритизма, ухода от действительности, как это и происходит со многими религиозными движениями. Такие движения зачастую сверхстабильны.

Несколько с иной точки зрения подошел к социальным движениям Нейл Смелзер. Его в первую очередь интересовал вопрос о том, на что направлены движения. Изучая социально-психологические аспекты коллективного поведения и влияние различных социальных институтов на экономическую жизнь общества, он выделил нормо-ориентированные и ценностно-ориентированные движения. Первые направлены на изменение или сохранение существующих социальных норм. Здесь можно говорить о консервативных или радикальных движениях. Вторые, - ценностно-ориентированные, - на сохранение или изменение уже не просто норм, а лежащих в основе мотиваций человеческой деятельности системы ценностей. В этом плане реформистские движения, изменяя нормы, - часто радикально изменяя нормы, - сохраняют в основном ценностно-мотивационные структуры общества, групп и личностей. Революционные же движения, иногда даже и, не изменяя формально нормы, коренным образом изменяют ценностно-мотивационную структуру, типичную для данного общества. Вслед за этим начинается неизбежная трансформация ценностей и мотивов поведения социальных групп и отдельных личностей. Так, например, А.Дюма в романе "Луиза Сан-Феличе" показал, как, совершая одинаковые по существу зверства, революционеры и контрреволюционеры конца ХУIII века руководствовались совершенно разными мотивами, основанными на противоположных представлениях о социальных ценностях и смыслах.

С идеями Смелзера перекликаются представления о прогрессивных и ретроактивных движениях. Дело в том, что любое движение, направлено ли оно на защиту существующих отношений, или на их смену, всегда активно. Поэтому понятия "прогрессивное" и "ретроактивное" подчеркивают как раз то обстоятельство, что и реакционные движения тоже всегда активны и никогда не бывают пассивными.

Поскольку в любом движении есть объект и субъект, постольку оно может быть направлено на изменение объекта или отношения к объекту, т.е. на изменение социальной структуры, а может быть направлено на изменение личности (как в басне о лисе и винограде: когда лиса не смогла достать виноград, она решила изменить свои потребности, убедив себя в том, что виноград еще не созрел). Впрочем, движения, направленные на изменения личности не обязательно связаны с разочарованием их участников в своих возможностях изменения объекта, - они могут вполне сознательно ставить цель совершенствования личности, как большинство спортивных движений.

Петр Штомпка выделил старые и новые движения. По его мнению, движения, направленные на материальные интересы, можно охарактеризовать как старые движения. Новые же движения направлены на постматериальные цели. Штомпка утверждал, что для человека материальные интересы приоритетны только тогда, когда есть или искусственно создается и поддерживается дефицит материальных благ. Та же реклама модной одежды или обуви может придать этому чисто материальному интересу доминирующий характер и человек не сможет ни о чем думать, ни на чем сосредоточиться, пока не достигнет желаемой цели обладания модными штанами. Вслед за Эрихом Фроммом, Штомпка развивал мысль о вещизме и, в более широком плане, о приоритете материальных интересов, как о способах преодоления чувства социальной незначительности, неполноценности. Обладая вещами, символизирующими богатство, власть или престиж, человек как бы приобщается на самом деле к этой важной для своей собственной самооценки, для самоуважения, референтной группе, слою. Поэтому, конечно, социальные движения, направленные на удовлетворение материальных потребностей людей и групп, могут быть очень влиятельными. Особенно велика их роль в периоды, когда социальная динамика высока, а социальная мобильность, напротив, низка, в результате чего все возрастающая часть общества испытывает вполне ощутимую угрозу нисходящей мобильности, не имея уверенности в возможности для себя восхождения по социальной лестнице, - а удержаться на своем месте трудно. Напряжение и снимается за счет вещей, "господствуя" над которыми человек как бы удовлетворяет свою потребность быть хозяином, - хотя он в данном случае становится хозяином всего лишь вещи, а не своей судьбы, к чему он, часто сам того не понимая, стремится. В этом смысле любая материальная зависимость, даже если это зависимость от моды на новую марку автомобиля, унижает человека, вынуждая его вместо самореализации стремиться к приобретению, использованию, накоплению и т.п. овеществленного, т.е. уже состоявшегося, прошлого труда. Человек смотрит не вперед, а назад, стремясь не создавать что-то новое, а иметь то, что уже создано, хотя ему еще и не принадлежит. Из подобия Бога-творца, человек превращается в тварь потребляющую и не способную к производству нового, к творчеству. В этом плане, конечно, новые движения, направленные на постматериальные интересы, прямо противоположны старым и носят ярко выраженный гуманистический характер. Но они потому и постматериалистичны, что для их возникновения необходим субъект, свободный от материальной нужды не формально, как это демонстрирует часть молодежи, нося дырявые джинсы, а в действительности. Показное презрение к вещам, к материальным ценностям и интересам часто носит характер той же лисьей позиции: раз я не могу достать виноград, то буду и себя, и других убеждать в том, что мне вовсе не хочется винограда, - я его буду презирать до тех пор, пока не смогу съесть. Иначе говоря, новые движения могут возникнуть только на определенном этапе развития общества. В этом позиция социологов по данному вопросу расходится с позицией моралистов, считающих, что все дело в человеке, в его душе.

Да и в целом, надо подчеркнуть, что для возникновения любого движения мало одного желания людей, заинтересованных в совместных действиях для достижения своих целей. Необходимы еще и объективные условия.

Это не значит, что должен быть объект, по поводу которого возникает движение. Если такого объекта потенциально возможного движения нет, то не может зародиться даже мысль о каком-то движении: люди всегда приходят в движение во имя чего-то или кого-то, т.е. по поводу какого-то объекта.

Объективные условия – это те обстоятельства места, времени и прочих ресурсов, которые делают социальное движение возможным, и которые существуют не только в воображении потенциальных участников движения.

Можно, конечно, вообразить себя индейцами или казаками, дворянами времен Екатерины Великой или 1812 года, но это буде игровое объединение, а не социальное движение. У такого объединения есть и объект, и субъект, и лидер, и нормы, и прочее, что присуще и движениям. Более того, эти объединения действительно объединяют людей в известные социальные группы. И они действительно создаются для того, чтобы удовлетворять определенные потребности своих участников. У них есть почти все, чем обладают социальные движения, кроме влияния на общество, проявляемого хотя бы в форме провоцирования создания контрдвижений.

3.Движения влияют на общество не просто самим фактом своего существования. Они влияют на общество посредством тех коммуникаций, благодаря которым поддерживается существование самого движения. Это – идеи, слухи, стереотипы, мифы и т.д. То, что дает возможность людям знать о существовании своих сторонников, обеспечивает движению и влияние на общество, на другие социальные группы. При этом надо различать форму социальных коммуникаций и их содержание.

Любое движение, так или иначе, ставит перед собой две задачи. Во-первых, оно стремится влиять на окружающий мир. Во-вторых, для того, чтобы влиять на окружающий мир, движению надо сплотить своих сторонников. Решение обеих задач предполагает наличие соответствующих коммуникаций – внешних и внутренних.

Далее, любое движение можно рассматривать и как процесс, содержание которого состоит в том, что участники движения, посредством своих массовых действий, оказывают влияние на окружающий мир, и как институт, устойчиво воспроизводящий определенные общественные отношения, которые складываются в процессе осуществления миссии движения между его участниками, с одной стороны, и между участниками движения и другими социальными субъектами, с другой стороны. Как социальный институт движение обладает более или менее выраженной тенденцией к организации. Более того, на стадии формализации любое движение проявляет достаточно выраженную тенденцию к превращению в формальную организацию. Все это говорит о наличии предпосылок формирования типичных организационных коммуникаций в любом движении. Прежде всего, речь идет о восходящих и нисходящих коммуникациях, обеспечивающих управляемость организационной системой посредством развития механизмов обратной связи.

Можно и дальше продолжать рассмотрение форм коммуникаций, присущих социальным движениям.

Не менее, а, скорее, более важен вопрос о содержании коммуникаций.

Любое движение сплачивает своих сторонников на основе определенных объяснений общности их целей и задач. Да и на других социальных субъектов движение влияет не только своими практическими действиями, но и тем, как оно представляет, презентирует себя, свои цели, методы, состав и пр. Если движение оказывает воздействие на окружающий мир только действиями, то не входящие в состав этого движения люди и социальные группы, слои, будут воспринимать эти действия и их субъекта – движение, - как силу, чуждую их собственным интересам. Значит, такое движение всегда будет встречать сопротивление. А вот если оно постарается убедить в своей правоте других членов сообщества, то у него появляется шанс ослабить или нейтрализовать сопротивление. Конечно, цели и задачи той группы, которую представляет данное движение, активной частью которой оно и является, не могут полностью совпадать с целями и интересами других социальных групп. Противоречия неизбежны. Но вопрос в том, что эти противоречия могут принимать разные формы. Система идей, представлений о целях, методах, задачах и т.п. движения, - т.е. то, что называется идеологией, - дает возможность сплачивать сторонников движения и оптимизировать отношения движения с окружающим социальным миром.

Наряду с идеологией, большую роль в движениях играют мифы. Любое движение устремлено в будущее, даже если оно ставит своей целью охрану существующего порядка. Его цели и задачи еще не реализованы, - иначе само возникновение движения оказывается какой-то бессмыслицей. Зачем нужно объединяться во имя достижения уже достигнутого? Но, раз движение всегда направлено на еще не достигнутые цели, с одной стороны, и раз оно всегда вступает во взаимодействия с другими социальными силами, с другой стороны, то действительное развитие движения оказывается для всех вероятностным, проблематичным. Само развитие любого социального движения становится альтернативным: при таких-то условиях оно пойдет так, а при других условиях ход событий будет, возможно, совсем иным. Поэтому, как подметил В.А.Ядов, любое социальное движение всегда содержит в себе, в своих программах, идеологии, элемент утопии. Отражающие и выражающие эти утопические элементы социальные мифы становятся важным содержательным компонентом коммуникаций любого социального движения.

Любое движение, по мере своего развития, вырабатывает определенное отношение к себе как со стороны своих членов и сторонников, так и со стороны других членов общества. Это отношение становится привычным настолько, что даже случайно увиденный символ движения (свастика, серп и молот, герб Татарстана и пр.) вызывает иногда достаточно эмоции достаточно сильные для того, чтобы выразиться в определенных действиях. При этом люди далеко не всегда понимают, что мотив их действий связан с вполне конкретным социальным движением. Это – проявление еще одного компонента содержания коммуникаций социального движения. Это – действие стереотипов восприятия и действия, которые сформированы движением или реакцией на данное движение. В действии этого компонента наиболее отчетливо проявляется возможность скрытого, латентного проявления движения, как на индивидуальном, так и на коллективном, массовом уровнях. Социальный субъект никак не связывает свои чувства, мысли, поступки с каким-то конкретным социальным движением, хотя его мотивы возникли под влиянием этого движения и, если бы такого движения не было, они бы и вообще не сформировались.

Наконец, любое движение обрастает слухами. Чем влиятельнее движение, тем больше слухов о нем. Это и понятно: движение представляет группу, ее действия, которые заставляют считаться с этой группой, с этим движением. Но и сами участники движения не всегда владеют всей полнотой информации, и уж тем более не всегда обладают достоверными знаниями о движении те, кто в него не входит. Происходит то же, что и с референтной группой, - домысливание данных. Это домысливание становится тоже очень существенным компонентом содержания коммуникаций любого движения. Причем значение этого компонента возрастает вместе с ростом влияния данного социального движения.

Таким образом, идеологии, мифы, стереотипы, слухи – не выдумки лидеров движений, стремящихся обмануть кого-то в своих интересах. И такое, конечно, бывает. Но эти компоненты коммуникаций являются закономерным результатом образования и развития любого социального движения.

Коммуникации обеспечивают движению влияние. Значит, коммуникации обеспечивают выполнение основной социальной функции любого движения, - способность объединять социальные действия в системы взаимодействий, изменяющих социальную среду.

Важно помнить главное: ни одно, даже самое влиятельное движение, не может обладать полной монополией на решение судеб общества. Более того, чем энергичнее движение стремится к такой монополии, тем сильнее становится открытое или скрытое сопротивление этому движению.

Иначе говоря, социальные движения – главный инструмент социальных изменений. Но именно "движения", а не какое-то одно "движение". Социальные изменения происходят в результате взаимодействий социальных движений. Движения, действуя организованно и целенаправленно, вызывают реакцию общества в виде контрдвижений. Возникает далеко не всегда организованный, и уж тем более целенаправленный, процесс взаимодействия социальных движений. Он, и по формам, и по содержанию, и по результатам, не всегда соответствует замыслам участников взаимодействия. Но он таков, каков он есть. Это – объективная реальность, с которой надо считаться, независимо от того, нравится она кому-то или нет.

Если мы знаем, что представляют собой создающие эту реальность социальные движения, наш прогноз точнее, чем тогда, когда мы или вообще не задумываемся над проблемой социальных движений, игнорируем эту главную форму проявления групповой активности, или ограничиваем наш анализ только одним, хотя бы и наиболее влиятельным в данный момент, движением.

Ален Турен считал социальные движения основным вопросом социологии. Можно сказать, видимо, что каковы социальные движения и их взаимодействия, таковы и социальные изменения, присущие данному обществу.