- •108 Шестов л. Соч. В 2 т. М., 1993. Т. 1. С. 355.
- •109 Сапронов п.А. Русская философия. Опыт типологической характеристики. СПб., 2000. С. 299 — 300.
- •110 Соловьев b.C. Собр. Соч. В 8 т. Т. II. С. 5.
- •111 См.: Трубецкой е.Н. Миросозерцание b.C. Соловьева. М., 1913. Т. 2. С. 16-17.
- •112 См.: Гайденко п.П. Владимир Соловьев и философия Серебряного века. М., 2001. С. 69.
- •113 Сапронов п.А. Русская философия. Опыт типологической характеристики. СПб., 2000. С. 161.
- •114 Соловьев b.C. Соч. В 2 т. М., 1988. Т. 2. С. 121. 115 Там же. С. 122.
- •116 Соловьев b.C. Соч. В 2 т. М., 1988. Т. 2. С. 173. 117 Там же. 173-174. 118 Там же. С. 174.
- •119 См.: Соловьев b.C. Указ. Соч. 120 Там же. С. 175. 121 См.: там же. 122 Там же.
- •127 Соловьев b.C. Собр. Соч. В 8 т. Т. III. СПб., без года. С. 124.
- •130 Соловьев b.C. Собр. Соч. Письма и приложения. Т.З. Брюссель, 1970. С. 88-89.
- •131 Соловьев b.C. Указ. Соч.
- •132 Сапронов п.А. Русская философия. Опыт типологической характеристики. СПб., 2000. С. 110-111.
- •133 Соловьев b.C. Собр. Соч. В 10 т. СПб., 1911-1914, т. 3. С. 413.
- •134 Соловьев b.C. Соч. В 2 т. М., 1990. Т. 1. С. 289. 135 Там же. Т. 2. С. 306.
- •136 Соловьев b.C. Указ. Соч. С. 638. 137 Там же. С. 304. 138 Там же. С. 300.
- •139 Соловьев b.C. Соч. В 2 т. М., 1990. Т. 1. С. 228.
- •140 Мочульский к.В. Гоголь, Соловьев, Достоевский. М., 1955. С. 180.
114 Соловьев b.C. Соч. В 2 т. М., 1988. Т. 2. С. 121. 115 Там же. С. 122.
Выходит, от чего ушли, к тому и пришли. В чем же тогда положительный результат западного развития, если мы снова вернулись на Восток? Получается, что это результат не положительный, а самый что ни на есть отрицательный. И надо сказать, что к этому результату приходит уже Шеллинг. А потому его философия была расценена демократической общественностью в самой Германии как ретроградная. Сам же он был вынужден прекратить свои лекции по философии откровения в Берлинском университете и ретироваться к себе в католический Мюнхен. Что касается Соловьева, то он предпринимает в том же самом направлении еще одну попытку и затевает создание философии всеединства, в которой бы соединились собственно философия, наука и религия.
Дать миру философию всеединства, по мнению Соловьева, и есть историческая миссия России. «Великое историческое призвание России, — пишет он, — от которого только получают значение и ее ближайшие задачи, есть призвание религиозное в высшем смысле этого слова» [116]. Это и есть то, что получит потом название «русская идея». И эта идея, как уже говорилось, состоит у Соловьева в том, чтобы осуществить синтез философии, теологии и науки.
«Синтез этот, — пишет Соловьев, — чтобы быть таковым, должен исключать простое, безусловное равенство сфер и степеней: они не равны, но равноценны, т. е. каждая из них одинаково необходима для всецельной полноты организма, хотя специальное значение их в нем и различно, поскольку они должны находиться между собою в определенном отношении, обусловленном особенным характером каждой. Общечеловеческий организм есть организм сложный. Прежде всего, три высшие степени его общего или идеального бытия, а именно, мистика в сфере творчества, теология в сфере знания и церковь в сфере общественной жизни, образуют вместе одно органическое целое, которое может быть названо старым именем религии (поскольку оно служит связующим посредством между миром человеческим и божественным)» [117].
Итак, указанный синтез можно представить в виде некоего единого ствола, хотя совсем непонятно, почему он единый. И этот ствол в учении Соловьева начинает ветвиться, и от каждого из трех перечисленных элементов — от мистики, теологии и церкви — отрастает своя собственная ветвь и своя собственная организация.
«Так, во 1-ых, мистика во внутреннем соединении с остальными степенями творчества, именно с изящным искусством и с техническим творчеством, — пишет Соловьев, — образует одно органическое целое, единство которого, как и единство всякого организма, состоит в общей цели, особенности же и различие — в средствах или орудиях, служащих к ее достижению» [118]. Эту мистическую сферу деятельности Соловьев называет «свободной теургией» или «цельным творчеством». Сюда включаются «истинное искусство» и «истинная техника». И это помимо «прямых средств мистического характера» [119]. Что это за «средства», не совсем понятно.
116 Соловьев b.C. Соч. В 2 т. М., 1988. Т. 2. С. 173. 117 Там же. 173-174. 118 Там же. С. 174.
Второй член религиозного целого касается процесса познания и здесь теология, согласно Соловьеву, «в гармоническом соединении с философией и наукой образует свободную теософию или цельное знание» [120]. Соловьев ссылается на то, что в первобытном обществе философия и наука не существовали самостоятельно и потому не могли служить средствами для теологии. Значение появления самостоятельной философии и самостоятельной науки, по Соловьеву, состоит именно в том, что они позволяют достичь высшей цели познания, которая задается теологией. Но для этого и сама теология должна, считает Соловьев, отказаться «от незаконного притязания регулировать самые средства философского познания и ограничивать самый материал науки, вмешиваясь в частную их область, как это делала средневековая теология» [121].
Иначе говоря, философия в области познания не должна быть «служанкой теологии», как это было в Средние века. Между той и другой должно быть нечто вроде равноправного сотрудничества. «Только такая теология, — заключает Соловьев, — которая имеет под собою самостоятельную философию и науку, может превратиться вместе с ними в свободную теософию, ибо только тот свободен, кто дает свободу другим» [122]. Но обратим внимание на то, что вторая «ветвь» — это все же тео-софия, а не фило-софия. И это при всем их равноправии.