Местная общественность: исторические корни

Переходя к проблематике воздействия PR на общественность в рамках своего местонахождения, мы должны сделать небольшое историческое отступление. Исследователи народорасселенческой проблематики, размышляя над феноменом в эволюции человечества, связанным с проявлением городов, фиксировали знание разных факторов. Один из них, экономический, мы рассматривали в правой главе. Ясно, что им не исчерпывается вся сложность этой проблемы. Обсудим еще один – социополитологический. Он напрямую связан с условиями возникновения ОМ.

Интерес в этом плане представляют рассуждения известного испанского философа, социолога, публициста Х. Ортега-и-Гассета: «Переход от доисторического периода, чисто сельского или ничем не замечательного, к возникновению города остается тайной. Для правильного определения античного города лучше всего подходит такое шуточное определение: берут дыру, туго обвивают проволокой, и получается пушка. Так и город начинается с пустого места – площадь, рынок, форум в Риме, агора в Греции; все остальное – лишь придаток, необходимый, чтобы ограничить эту пустоту, отгородить ее от окружения. Первоначальный «полис» - не скопление жилых домов, а прежде всего место народных собраний, специальное пространство для выполнения общественных функций. Город не возник подобно хижине или дому, чтобы укрыться от непогоды, растить детей и для прочных личных и семейных дел. Город предназначен для вершения дел общественных.

До тех пор был только один вид обитаемого пространства – открытая деревня, и люди жили в ней со всеми последствиями, какие влечет за собой такое существование. Сельский житель – существо еще растительного порядка. Вся его жизнь, его ощущения, мысли, желания сохраняют в себе нечто от дремотной апатии растения. Великие азиатские и африканские цивилизации были в этом смысле большими антропоморфными растениями. Но античный человек решительно оторвался от поля, от природы, от геоботанического космоса. Как это возможно? Как может человек покинуть природу? Куда он может пойти? Ведь «поле» безгранично, оно занимает всю землю! Очень просто: он обносит кусок этого поля стенами и противопоставляет его бесформенному, бесконечному пространству. Так возникает площадь. Она не похожа на дом, на «интерьер», прикрытый сверху наподобие пещеры, встречающейся в «поле»; она поле отрицает. Благодаря окружающим ее стенам площадь, отгородившийся клочок поля, показывает спину его остатку, становится в аппозицию к нему. Маленький мятежник, обособившийся от великой матери-земли, образует новый, особый жизненный простор. Здесь человек, освободившись от всякого общения с животным и растительным миром, создает замкнутый в себе, чисто человеческий мир – сообщество граждан. Великий гражданин Сократ – квинтэссенция греческого «полиса» - выразил это так: «Что мне деревья в поле? Я имею дело только с людьми в городе». Далее Х. Ортега-и-Гассет говорит о том, что язык жителей греко-латинских городов сохранил понятие «синоикисмоса» - решения вести общественную жизнь , перехода к народному собранию и в физическом, и в правовом смысле слова. Это был период сосредоточения людей в городах. Город – это «сверхдом», это преодоление «дома», гнезда первобытных людей; это создание высшей, более сложной и абстрактной социальной единицы, чем «ойкас» (очаг семьи). Город – это республика, «политейа», состоящая не из мужчин и женщин как таковых, но из граждан. Город с самого начала возникает как государство. Государство- не подарок; человек должен сам, своим трудом создавать его. Его надо отличать от орды, от племени и прочих форм общества, основанных на кровном родстве и созданы самой природой, без участия человека.

По Х. Ортега-и-Гассету, государство возникает тогда, когда человек стремиться уйти от первобытного общества, к которому принадлежит по крови (вместо крови мы можем поставить здесь любой иной естественный признак, например язык). Государство возникает, смешивая расы и языки. Оно преодолело естественное общество. Оно разнокровно и многоязычно. Государство возникает тогда, когда группы разного происхождения вынуждены жить вместе. Это не голое насилие, а скорее их влечет сила общей цели, общей задачи, предстоящей рассеянным группам. Государство – э то прежде всего план действия, программа сотрудничества. Оно призывает людей к некой совместной работе. И это чистая динамика. Воля к общей деятельности.

Х. Ортега-и-Гассет рассуждает, как всегда, образно: «Любое государство – первобытное, античное, средневековое или современное – это всегда призыв, который одна группа людей обращает к другим группам, чтобы вместе что-то делать. Государство не отделимо от проектов жизни, программы дел или поведения. Разные государственные формы возникают из тех разных форм, в которых инициативная группа осуществляет сотрудничество с другими. Каждый кто примыкает к общему делу – действующая частица государства, политический субъект…. Право на политическое единство дается е прошлым – древним, традиционным, фатальным, неизменяемым, а будущим – определенным планом совместной деятельности. Не то, чем мы вчера были, но то, чем все вместе завтра будем, - вот что соединяет нас в одно государство, для которого характерны, во-первых, проект совместной жизни в общем деле; во-вторых, отклик людей на этот проект. Всеобщее согласие создает внутреннюю прочность, проистекающую из глубокой внутренней солидарности подданных. В сущности, эти подданные сами и есть государство, и потому –в этом чудо, в этом новизна нации – они не могут ощущать государство как нечто им чуждое. Для такой ситуации типичен плебисцит. Все прочее имеет лишь преходящее значение и относится только к содержанию, форме и гарантиям которых плебисцит требует.»

По-видимому, современным эквивалентом, итогом исторических процессов, идущих в этом направлении, субъектом реализующим общее устремление, может быть признано понятие «общественности».

Для начала дадим определение этому понятию, потому как при кажущейся простоте этого слова, его употребление в таком контексте требует уточнения.

Итак, общественность – это совокупность индивидов и социальных общностей в рамках данных территориальных образований, имеющих общие интересы и ценности, существующих в определенной социальной ситуации, в едином коммуникативном поле.

Если ссылаться на теоретиков социологии, работающих с этим понятие, вспомним рассуждения Ч. Миллса: «В западных странах проблема «общественности» возникла в эпоху традиционного и конвенционального консенсуса средневекового общества и достигла своего пика в идее массового общества. То, что в ХVIII-XIX вв. называлось «обществом», сейчас превратилось в общество «массовое». Более того, структурная значимость «общественности» уменьшается по мере того, как люди превращаются в «массу», внутри которой индивид оказывается совершенно безвластным».