§ 4. Столыпин и придворная камарилья. Распад «третьеиюньской системы».

В первые годы на посту председателя Совета министров П. А. Столыпин пользовался большим доверием Николая п. 1908­ 1910 годы можно считать не только временем наибольшего политиче­ского влияния Столыпина, но и началом заката его карьеры. Властный и независимый, он восстановил против себя многих - и слева и справа. К его противникам присоединилась и придворная камарилья. Влияние ее на царя было большим, чем Совета министров.

В это время на сцену выступает зловещая личность Григория Распутина. Сам факт появления при царском дворе этого грубого и невежественного мужика, воплощавшего в себе все человеческие пороки, уже тогда вызывал удивление и возмущение современников.

80 этому есть свое объяснение. Уже давно подмечено, что в кризисные моменты истории многие представители правящей эли­ты обращались к мистике, оккультизму. Если бы не было Распутина, на его месте был бы другой, ему подобный. Впрочем, уже до Распутина при царском дворе появлялись разные «прорицатели» И «прорицательницы», «блаженные» и «юродивые». Распутин оказал­ся одним из многих, но наиболее ловким проходимцем появление Распутина при дворе относится к 1905 г. Возвышению его способ­ствовала императрица Александра Федоровна, женщина мистически настроенная, которая увидела в нем в первую очередь

«целителя» ее больного гемофилией сына Алексея. Вследствие этого обстоятельства Распутин пользовался безграничным доверием эк­зальтированной императрицы. Однако сложившееся в литературе мнение, что Распутин приобрел «неограниченное влияние на царя», несправедливо. В прессе и в Государственной думе раздавались гневные филиппики против проходимца, сам факт приближения которого ко двору подрывал авторитет царской семьи. На стол

императора ложились донесения тайной полиции о безобразном поведении «царского лампадника». Видные политики и даже бли­жайшие родственники Николая 11 пытались раскрыть глаза монарху о проделках Распутина, но царь, потакая капризам императрицы,

упрямо не хотел внимать очевидным фактам. Скандальные похож­дения «старца» однажды заставили Столыпина, во время его доклада царю, просить удалить Распутина из столицы, но безвольный Николай, тяжело вздохнув, ответил: «Я С вами согласен, Петр Аркадьевич, но пусть будет лучше десять Распутиных, чем одна истерика императрицы».

Придворная камарилья, стоявшая за спиной Распутина, усилила . нападки на Столыпина, внушая царю, что Столыпин приобрел огромную власть и уже «заслоняет» самого венценосца. Вокруг Столыпина плелась сеть интриг с целью свалить его. Сам царь стал все более тяготиться Столыпиным. Столыпин чувствовал прибли­жение конца своей карьеры. В марте 1910 г. он откровенно говорил одному из иностранных послов: «Мой авторитет подорван; меня подержат, сколько будет надобно для того, чтобы использовать мои силы, а потом выбросят за борт. Серьезная размолвка Столыпина с царем произошла весной 1911 г. п. А. Столыпин вынужден были подать прошение о своей отставке. Лишь заступничество за него матери царя Марии Федоровны и дяди великого князя Михаила Николаевича не позволило Николаю 11 принять эту отставку. Но скрытое недоброжелательство царя к своему «премьер- министру», постоянно подогреваемое интригами придворной камарильи, с этого момента еще более усилилось. Столыпин понимал, что от­ставка его - дело недалекого будущего. По свидетельству п. Н. Ми­люкова, он находился в «мрачном расположении духа». Столыпин получил царское согласие покинуть на некоторое время Петербург, чтобы отдохнуть в одном из своих имений. Царь предписал ему передать дела на этот период министру финансов В. Н. Коковцову, но приехать сначала в Киев на торжественное открытие памятника Александру II и присутствовать на приуроченном к этому моменту приеме гласных вновь открытых земских учреждений Западного края.

В конце августа 1911 г. Столыпин прибыл в Киев. Здесь его ожидал холодный прием царя и его окружения. Между тем терро­ристы готовили новое покушение на Столыпина. Об этом знала царская охранка, но не приняла по сути дела никаких предупреди­тельных мер. 1 сентября 1911 г. принадлежавший к группе эсеров­ максималистов адвокат Дмитрий Богpов (связанный с охранкой) вовремя представления в Киевском оперном театре, на котором присутствовали царь с семьей и министрами, смертельно ранил Столыпина. Обстоятельства убийства Столыпина для многих были загадкой. Не стесняясь, говорили и даже писали в газетах о прича­стности к этому царской охранки. Вызвала подозрение и «быстрая казнь» террориста, который «мог сказать многое». Большинство историков склоняется к мнению, что убийство Столыпина про­изошло при попустительстве охранки, что руками террориста царь и Двор были «избавлены» от ставшего «неугодным» Столыпина. По требованию депутатов Государственной думы и Государственного совета была создана специальная комиссия по расследованию всех обстоятельств дела, но ее деятельность была прекращена повелени­ем Николая II .

Убийство Столыпина вызвало многочисленные отклики в рус­ской и зарубежной прессе. Правая и умеренно-либеральная печать писала о событии 1 сентября 1911 г. как о «национальной трагедии», отдавая должное Столыпину как выдающемуся государственному деятелю Серьезной потерей называла смерть Столыпина и зару­бежная либеральная печать, подчеркивая, что «в его лице большой человек сошел со сцены европейской политики». Иначе восприни­мала гибель Столыпина левая российская печать. Так, эсеровский орган «Знамя труда» писал: «Он должен был кончить насильствен­ной смертью. И можно только удивляться, что он встретил ее так поздно». Однако, приветствуя террористический акт Богрова, сами серы отмежевались от него. В. И Ленин в статье «Столыпин и революция», опубликованной 18 октября 1911 г. в «Социал-демок­рате», писал: «Умерщвление обер-вешателя Столыпина - малозна­чащий факт, но он совпал с окончанием полосы русской контрреволюции и началом нового революционного подъема. Сто­лыпин умерщвлен был тогда, когда стучится в дверь новый могиль­щик - вернее, собирающий силы могильщик - царского самодержавия».