Вопрос 10 «Критика способности суждения» и. Канта о культуре воспитания и культуре умения

В “Критике способности суждения” Кант различал внутри культуры “культуру воспитания” и “культуру умений”. В других работах он писал о науках и искусствах как о культуре, о культуре общения в ее проявлениях, трактовал культуру как средство реализации всего спектра задатков и склонностей человека, включая технические (для пользования вещами), прагматические (для воздействия на других людей и на себя) и моральные. Культура воспитания преследует цель освободить волю человека от чувственности, от природных влечений и вожделений, от партикулярного и возвысить до “всеобщего”. Культура воспитания негативна, она не определяет цели и лишь устраняет внешние зависимости человека от его чувственности. Культура умений охватывает средства достижимости поставленных человеком целей безотносительно к самим целям. Науки, искусства, культура общения делают человека более цивилизованным. Но не эти формы культуры, а только лишь состояние взаимоотношений между людьми, именуемое гражданским обществом, т. е. правовое состояние и всемирно-гражданское целое как система всех государств, в состоянии полностью реализовать последнюю цель природы в отношении человека и человеческого рода. Включать ли все это в понятие “культура” — это вопрос терминологический, а не существа. Кант рассматривает два типа культуры «культуру умения» и

«культуру воспитания». Первая необходима для достижения целей, но

ее недостаточно для их «выбора»; только

вторая освобождает волю от «деспотизма вожделений», от

прикованности к вещам. Культура в широком смысле слова

охватывает все, что противостоит природе, что сотворено

людьми, но она безразлична к судьбе человека. Она порождает

антагонизмы и движется вперед их силой; неравенство –

ее механизм; одни держат в угнетении других, оставляя на

долю большинства тяжелый труд и скудные удовольствия.

Кант чутко фиксирует ситуацию «отчуждения»; не пользуясь

этим термином, он показывает противоречивое влияние частной

собственности и разделения труда на судьбу общества.

Вопрос 11.Символ как ключевое понятие философской культурологии и. Канта (по работе «Критика способности суждения»).

в 59 параграфе «Критики способности суждения» предпринял логический анализ понятия символа, позволивший отделить символическое изображение от схематического. Символическое изображение не отображает понятие непосредственно, как трансцендентальный схематизм в философии Канта, а делает это косвенным образом, «вследствие чего выражение содержит не подлинную схему для понятия, а лишь символ для рефлексии»[ii]. Особенно важно отметить данное Кантом понятие аналогии для описания соотношения прекрасного с нравственно добрым. «Прекрасное есть символ нравственно доброго»[iii]– в этой формулировке объединяется требование полной свободы рефлексии для эстетической способности суждения и ее гуманное значение.

    В “Критике способности суждения” (1790) Кант использует понятие “характеристика” (charakterismen), т.е. обозначения понятий посредством сопутствующих чувственных знаков, которые не содержат в себе ничего принадлежащего к созерцанию объекта, а только служат для них средством репродуцирования по присущим воображению законам ассоциации, стало быть, в субъективном отношении; таковы или слова, или видимые (алгебраические, даже мимические) знаки только как выражения для понятия ^[5].

   Знаки делятся на произвольные (умения), естественные и знамения ^[6].

    Какого же рода знаки, согласно Канту, используются в искусстве? Чтобы получить ответ на этот вопрос, следует иметь в виду кантовское деление искусства. Музыка и изобразительное искусство (живопись, ваяние, зодчество) - это, по Канту, искусства чувственного созерцания, сфера знаков in concreto, интуитивного познания, противоположного дискурсивному познанию с его знаками in abstracto, характеристиками, произвольными, естественными и знаками-знамениями.

    В эстетике Канта, как и его предшественников, имеет важное значение понятие символа. В отличие от Лейбница и Вольфа, которые, по мнению Канта, “слово символический употребляют неправильно и искажают его смысл, если противопоставляют его интуитивному способу представления”, он полагает, что “символическое есть только вид интуитивного” ^[8] и символическое познание следует противопоставлять не интуитивному (через чувственное созерцание), а дискурсивному, интеллектуальному (через понятия) ^[9]. Искусство, будучи интуитивным способом представления, носит вместе с тем символический характер.

    Какова же общая характеристика символа? Доказательство реальности наших понятий, считает Кант, предполагает созерцание. Акт присоединения созерцания к понятию он называет изображением объекта и утверждает, что без этого акта (будь он опосредствованным или непосредственным) невозможно никакое познание ^[10]. Если к эмпирическому рассудочному понятию присоединяются эмпирические созерцания, последние выступают как примеры.

    Рассудочные понятия всегда должны поддаваться демонстрации, показу на примере. Когда к чистым, априорным понятиям рассудка присоединяются априорные созерцания, содержащие прямые изображения (демонстрацию) понятия, - это схемы, по которым конструируются понятия. Если же созерцания подводятся под понятия (или идеи) разума, которым не может соответствовать никакое чувственное созерцание, то эти созерцания суть символы ^[11]. В роли символов выступают образы вещей (или созерцания), изображения предметов, к которым могут быть применены понятия рассудка. Поэтому символы в отличие от знаков сами значат, они - суть средства представления через понятия. Символизируемое же ими понятие (или идея) разума получает значение косвенно, через аналогию с данным образом (или созерцанием) ^[12].

    Высшая цель искусства у Канта - изображать идеалы, в основе которых должна быть какая-нибудь идея разума, и самая главная из них - идея нравственного добра. Как всякая идея разума, она не может быть изображена ни с помощью примера, ни с помощью схемы. Она может быть лишь символизирована.

        Итак, символом в искусстве, согласно Канту, является не сама “эстетическая идея”, а ее выражение - красота. Причем красота в искусстве, утверждает Кант, - это прекрасное представление о вещи, образ, который может даваться как в “телесном изображении”, что имеет место в изобразительных искусствах, так и через представления одного только воображения, вызываемых словами в поэзии. В первом случае символы в искусстве телесны, во втором, а именно в поэтическом искусстве, они лишь “представляемы”, причем материальными знаками их являются дискурсивные знаки - слова.

    Наряду с понятием “символа” Кант при характеристике искусства употребляет и понятие “аллегория”, но не в смысле произвольного знака, а в значении, близком к символу, поскольку это понятие связывается с выражением эстетических идей ^[18].

    После Канта и благодаря ему понятие “символа” получает в эстетике существенное значение ^[19].   

    Назначение в искусстве символа, или красоты, Кант видит в том, чтобы придать эстетическому удовольствию всеобщность, чтобы его можно было сообщить другим. Символ в искусстве, согласно Канту, - это символическая форма, выражающая и коммуницирующая эстетические идеи и “общее чувство” эстетического удовольствия.