Тема № 5. Р. Киплинг. Д.Конрад

Неоромантизм Редьярда Киплинга. Тема «бремени белого человека» в его творчестве и ее аллегорическое осмысление в «Книге джунглей». Полемика с поколением Уайльда и символистским представлением о художнике (баллада о Денни Дивере, роман «Свет погас»). Мотив «другой страны» в колониальных рассказах; поиск мудрости в романе «Ким». Очерк и репортаж в творческой манере Киплинга; образность киплинговских баллад.

Неоромантизм Джозефа Конрада. Идея живописности стиля. Стилистика конрадовского стоицизма: трагедия самопознания (повесть «Сердце тьмы»), тема «победы в поражении» (повесть «Тайфун»), противоречивость романтического индивидуализма (романы «Лорд Джим», «Ностромо»).

Вопросы и задания для самостоятельной работы студентов

1. Тема «бремени белого человека» в творчестве Р. Киплинга и ее аллегорическое осмысление в «Книге джунглей».

2. Лирика Р.Киплинга: основные мотивы и образы, лирический герой.

3. Трагедия самопознания в повести Д.Конрада «Сердце тьмы».

4. Роман Д.Конрада «Лорд Джим»: проблематика, сюжет, главный герой.

Литература.

1. Аникин, Г.В. История английской литературы / Г.В. Аникин, Н.П. Михальская. – М., 1985.

2. Зарубежная литература ХХ века / Под ред. Л. Т. Андреева. – М., 1996.

3. Ивашева, В.В. Литература Великобритании XX века / В.В.Ивашева. - М., 1984.

4. История всемирной литературы в 8 томах. Т. 3. – М.: Наука, 1989.

5. История зарубежной литературы ХХ века, 1917-1945 / Под ред. В. Н. Богословского, З. Т. Гражданской. – 4-е изд., дораб. – М.: Просвещение, 1990.

6. Михальская, Н. П. Английский роман ХХ века / Н.П. Михальская, Г.В. Аникин. – М., 1982.

7. Михальская, Н.П. История английской литературы: Учебник для гуманитарных факультетов вузов / Н.П. Михальская, Г.В. Аникин. – М.: Издательский центр «Академия», 1998.

 Консультация

Редьярд Киплинг (1865-1936)

Джозеф Редьярд Киплинг родился в Индии, в Бомбее: его отец препода­вал там в художественном училище. Мальчик рос на попечении слуг-ин­дийцев и на хинди начал говорить раньше, чем по-английски. Хотя зна­чительная часть его жизни прошла в Англии и в Америке, он всегда ощущал себя не столько англичани­ном, сколько англоиндийцем – а это была совершенно особая категория людей. Сохраняя живую связь с Анг­лией, своей страной они считали всё-таки Индию, хорошо её знали и по-особому любили и саму страну, и населяющие её народы, не забывая, однако, что они – посланцы более высокой цивилизации. Такой взгляд на население английских колоний – понимающий, внимательный, даже уважительный, но всё же свысока – Киплинг сохранит навсегда, и он многое определит в его творчестве.

Когда мальчик немного подрос, его отправили в Англию. Получив образование (добротное, но не блестящее), Киплинг вернулся в Индию. Там в «Гражданской и воен­ной газете», которая выходила в го­роде Лахор, появляются его статьи и рассказы (самым первым был рас­сказ «Ворота Ста Печалей», 1884 г.). Эти рассказы впоследствии соста­вили сборники «Простые рассказы с холмов» (1887 г.), «Вилли-Винки», «Под деодарами», «Три солдата» (все три — 1888 г.).

Для английской литературы рас­сказы Киплинга явили собой новый, непривычный жанр. Необычной была, прежде всего, их краткость: газетные площади не позволяли развернуться. Но это внешнее обстоятельство Кип­линг превратил в художественный приём; в его прозе каждое слово на виду, почти как в стихах. Английская литература (в отличие от американ­ской и французской) к такому не привыкла: «Киплинг... ухватил холод­ную, ясную жестокость французского рассказа... Рассказы эти вроде уколов: и быстро, и очень больно», – писал Герберт Кит Честертон. Язык Киплинга был приближен к повседневной речи англоиндийцев, в частности изобиловал заимствованиями из индийских язы­ков (благодаря чему многие из них впоследствии утвердились и в литера­турном английском). Наконец, сюже­ты свои Киплинг строил на матери­але, который для литературы тоже был нов, хотя его первым читателям отлично знаком, – на описаниях жизни колониальных чиновников. Пока известность Киплинга не вышла за пределы Индии, это воспринима­лось как реализм, причем, иногда шо­кирующе грубый и жёсткий. Но когда писателем заинтересовалась и ан­глийская публика, бытовой фон его рассказов сразу превратился в экзо­тику, а события и персонажи окута­лись романтической дымкой.

В поэзии Киплинг дебютировал ещё раньше, чем в прозе: его сборник «Школьная лирика» вышел в 1881 г., когда автору было всего шестнадцать. Поэтической зрелости он достиг то­же рано – уже к середине 80-х гг. Об этом свидетельствуют сборники «Слу­жебные песенки» (1886 г.) и «Баллады казармы» (1892 г.). Его поэтический стиль очень своеобразен: этот при­знанный классик стоит особняком в классической английской поэзии. Ни язык, ни ритм, ни герои его сти­хов, кажется, не обращают никакого внимания на традиции.

Язык классической английской поэзии (как и русской) сохраняет многие устаревшие слова и обороты и тем самым обособлен от прозаиче­ской речи. Киплинг пишет не просто «прозаическим» языком, но часто языком нарочито неправильным. Его излюбленный приём — вести рассказ не от своего лица, а от лица персона­жа: солдата, колониального чиновни­ка, моряка. А они говорят неграмот­но – перевирая плохо знакомые слова, употребляя просторечные и диалектные формы и профессио­нальные выражения (русский чита­тель может вспомнить как аналогию песни Высоцкого и Галича):

Что за судами я правил!

Гниль и на щели щель!

Как было приказано, точно,

я топил и сажал их на мель.

Жратва, от которой шалеют!

С командой не совладать!

И жирный куш страховки,

чтоб рейса риск оправдать.

«Мэри Глостер»

Киплинг хотел, чтобы стихи звуча­ли как подлинная речь персонажей. А в каком жанре солдат или матрос могут естественно говорить стихами? Конечно, в песне. Поэтому ритмы многих стихотворений будто дикту­ют мелодию, например, марша:

Денъ-ночъ-день-ночъ – мы идам по Африке,

Денъ-ночъ-день-ночъ – всё по той же Африке –

(Пылъ-пыль-пылъ-пыль – от шагающих сапог!)

Отпуска нет на войне!

«Пыль»

Тот же Честертон писал: «В конце прошлого (т. е. XIX.) века все только и твердили, что ис­кусство должно быть свободно от проповедей и догм, ибо суть его и цель – мастерство как таковое. Все ждали и жаждали блестящих пьес и блестящих рассказов и дождались их от двух проповедников. Самые лучшие рассказы написал проповед­ник империи, самые лучшие пье­сы – проповедник социализма. Все шедевры померкли перед отходами проповеди». Киплинг и впрямь был проповедником, но проповедовал он отнюдь не только империализм. Он пытался научить своих современни­ков жить достойно – даже если не веришь в то, что за каждый поступок, злой или добрый, воздастся на небе­сах. Киплинг на место Божьих запо­ведей поставил идею Закона. Его ге­рои постигают и защищают законы своей страны, своего полка, своей «стаи» (иногда и в буквальном смыс­ле, как в рассказах о Маугли).

Закон существует для тех, у кого есть общее Дело, и это – вторая важнейшая ценность для Киплинга. В одном из лучших своих стихотво­рений – «Томлинсон» – он с издёв­кой описывает загробную судьбу че­ловека, у которого в жизни не было Дела. В рай его не пускают: «О, не то­му, кто у друзей взял речи напрокат / И в долг у ближних все дела, от Бога ждать наград». Но и у адских врат по­вторяется то же:

За решётку схватился Томлинсон и завопил:

«Пусти! Мне кажется, я чужую жену сбил

с праведного пути!»

Дьявол громко захохотал

и жару в топки поддал:

«Ты в книге прочёл этот грех?» —

он спросил,

и Томлинсон молвил: «Да!»

В итоге сатана из жалости отправ­ляет его на землю: «Ты не дух, – он сказал, – и ты не гном, ты не книга, и ты не зверь, / Не позорь же доброй славы людей, воплотись ещё раз те­перь. /...Но припаси получше грехов, когда придёшь опять». Человек без Де­ла – не человек.

А Делом англичанина Киплинг считал Империю: «Несите бремя белых,/ И лучших сыновей / На тяжкий труд пошлите / За тридевять морей; / На службу к покорённым / Угрюмым племенам...»

Но те, кто сочтёт его обычным шо­винистом, ошибутся. Во-первых, Им­перия для него означала служение по­корённым народам, т. е. долг, а не привилегию. А во-вторых, у Киплин­га нет и следа неуважения к тем на­родам, которые сопротивлялись бри­танской власти: он понимал, что у них своя «стая», и если они следуют её Закону, то они – хорошие люди, достойные уважения. Потому что две вещи на свете – Любовь и Война – древнее и выше любого Закона:

О, Запад есть Запад, Восток есть Восток, и с мест они не сойдут,

Пока не предстанет Небо с Землёй на Страшный Господень суд.

Но нет Востока, и Запада нет, что – племя, родина, род,

Если сильный с сильным лицом к лицу у края земли встаёт?

«Баллада о Востоке и Западе»

Долгое время Киплинг оставался мастером малой формы: читатели ценили его рассказы и стихотворе­ния, но не романы – они ему не да­вались. И только в 1900 г. вышел «Ким» – вещь, которую многие при­знают шедевром писателя и лучшей книгой об Индии вообще. В этом романе приключенческая интри­га удивительным образом сочетается с философской глубиной, а яркие картины индийской жизни – с психологической чёткостью. Его герои – буддийский монах и мальчик-сирота, сын английского солдата, – одновре­менно и причастны Индии (буд­дизм – религия индийского про­исхождения, а мальчишка вырос беспризорником в индийском горо­де и чувствует себя в этой стране как рыба в воде), и отделены от неё. Их глазами и видит читатель всё много­цветье языков, религий, народов и обычаев этой великой и прекрас­ной страны.

Киплинг достиг вершин славы на рубеже веков: она уже шла на убыль, когда в 1907 г. писатель получил Нобелевскую премию. А после Первой мировой войны его творчество стало восприниматься в Англии только как назойливая и лживая пропаганда. В России Киплингу повезло больше, – правда, здесь его знали главным образом как поэта и детского писателя. В наши дни, однако, и в англоязычных странах он стано­вится признанным классиком, – вероятно, миру опять понадобились мужество и честь, певцом которых он был.

Киплинга знают все, – правда, зачастую только в од­ном качестве: как детского писателя. Каждый ребёнок узнаёт сперва о любопытном Слонёнке, потом об от­важном мангусте Рикки-Тикки-Тави и «Лягушонке»-Маугли. Первые две сказки – из сборника, заглавие ко­торого можно перевести как «Истории просто так» или «Такие вот истории». А про Маугли Киплинг писал в двух выпусках «Книги джунглей» (1894-1895 гг.). Вместе с рассказами в эти книги входили и стихи. Детская литература не была для Киплинга главным делом, не была и случайным. В книге для детей мож­но о многом говорить прямее и обстоятельнее, чем в какой-нибудь другой. Например, рассказы о Маугли, пожалуй, самое подробное описание того, каким, по мнению Киплинга, должен быть настоящий человек. И детские книги не случайно входят в число лучших произведений писателя: с детьми он говорил всерьёз, говорил о том, во что верил и о чём думал. И при этом умел быть весёлым и занимательным.

Владей собой среди толпы смятенной,

Тебя клянущей за смятенье всех,

Верь сам в себя, наперекор вселенной,

И маловерным отпусти их грех...

Останься прост, беседуя с царями,

Останься честен, говоря с толпой;

Будь прям и твёрд с врагами и с друзьями,

Пусть все, в свой час, считаются с тобой;

Наполни смыслом каждое мгновенье,

Часов и дней неумолимый бег, —

Тогда весь мир ты примешь как владенье,

Тогда, мой сын, ты будешь

Человек!

«Заповедь»