58. Деформации законности и правовой системы в конце 1920 – нач. 1930-х годов. Массовые репрессии. Процессы 1933-1936 годов

20-е – 30-е годы – одна из самых страшных страниц в истории СССР. Было проведено столько политических процессов и репрессий, что еще долгие годы историки не смогут восстановить все детали страшной картины этой эпохи. Эти годы обошлись стране в миллионы жертв, причем жертвами как правило становились талантливые люди, технические специалисты, руководители, ученые, писатели, интеллигенция. «Цена» борьбы за «счастливое будущее» становилась всё выше. Руководство страны стремилось избавиться от всех свободно мыслящих людей. Проводя один процесс за другим, государственные органы фактически обезглавили страну.

Террор охватывал без разбора все регионы, все республики. В расстрельных списках были фамилии русских, евреев, украинцев, грузин и других пред­ставителей больших и малых народов страны. Осо­бенно тяжелыми были его последствия для тех рай­онов, которые отличались культурной отсталостью до революции и где в 20 — 30-е годы быстро форми­ровался слой интеллигенции, специалистов. Большой урон несли не только советские люди, но и представители зарубежных партий и организаций, работавших в СССР. «Чистка» коснулась и Комин­терна. Отправлялись в тюрьмы и концлагеря, высы­лались с позором из страны специалисты, добросо­вестно помогавшие стране в подъеме экономики.

Чувствуя приближающуюся беду, некоторые со­ветские деятели бежали за границу. Появилась, хотя и немногочисленная, «красная» волна российской эмиграции.

Второй тотальный кризис власти свидетельствовал о росте недоверия, отчужденности, враждебности вокруг партии и государственных организаций. В ответ – политика подавления, насилия, массового террора. Лидеры правящей партии проповедовали, что все стороны жизни общества должны быть пропитаны непримиримым духом классовой борьбы. Хотя с каждым годом революция становилась все дальше, число осужденных за «контрреволюционную» деятельность быстро росло. Миллионы людей побывали в лагерях, миллионы были расстреляны. Около ряда крупных горо­дов (Москва, Минск, Воркута и др.) появились мас­совые захоронения замученных и расстрелянных.

Значительное усиление государственного вмешательства в экономику, применение силовых методов требовали ужесточения центральной власти в стране в целом. Создания режима непререкаемой личной власти.

В 30-е произошло окончательное становление органов массовых репрессий. В 1927 году Объединённое государственное политическое управление (ОГПУ, бывшее ВЧК) получило право рассмотрения дел во внесудебном порядке. "Тройка" (в неё включались, помимо сотрудника ОГПУ, ещё представители обкомов ВКП(б) и исполкомов местных Советов) имела полномочия выносить любой приговор и немедленно приводить его в исполнение без права обжалования.

Даже и в судах с декабря 1934 года действовал особый порядок производства дел по обвинениям в террористической деятельности - в десятидневный срок, без адвоката, негласно и с немедленным приведением приговора в исполнение без права на обжалование.

К 1930 году относится создание Управления лагерями ОГПУ. С 1931 года оно именовалось Главным управлением лагерей - ГУЛАГ. Заключённые ГУЛАГовских лагерей занимались тяжёлыми хозяйственными работами в разных частях страны - например, на стройках. Один из крупнейших объектов, построенных в 30-х годах заключёнными - Балтийско-Беломорский канал на севере страны. Однако представление, будто советская экономика держалась на принудительном труде заключённых, неверно. Предельная численность довоенного ГУЛАГа - около 2 млн человек (предел - 2,6 млн в 1950 году). Из 176 млн, живших в стране. При том, что работали они лопатой и кайлом, в то время как рабочие на заводах использовали современную технику.

В 1934 году ОГПУ полностью вошло в состав НКВД, после чего именно этот комиссариат стал основным карательным органом с неограниченными полномочиями. Во главе НКВД встал фактически руководивший ОГПУ после смерти Дзержинского Генрих Григорьевич Ягода, человек невысокого интеллекта, но старательный исполнитель.

В декабре 1930 года государственные средства массовой информации стали широко пропагандировать открытый судебный процесс, названный "делом Промпартии" (якобы существовавшей подпольной Промышленной партии). Как и в "Шахтинском деле", обвиняемые признали свою вину и получили расстрельные приговоры (заменённые длительным заключением).

Новое веяние проявилось в том, что обвиняли их не просто во вредительстве (как "шахтинцев"), а в контрреволюционных планах. Это обвинение, в разных его вариациях, станет типичным для 1930-х годов.

Ещё одно характерное для политических процессов 1930-х годов явление, вполне проявившееся уже в "деле Промпартии" - использование признания обвиняемых в качестве самодостаточного доказательства вины. Теоретически этот метод обосновал прокурор СССР Вышинский (за что удостоился звания академика).

Уже и в начале 30-х годов аресты среди интеллигенции по надуманным обвинениям стали привычным явлением. Однако массовое развёртывание репрессий относится ко второй половине 1930-х, когда происходит почти полная смена правящей верхушки.

Начальной вехой массовых репрессий стало убийство 1 декабря 1934 года Сергея Мироновича Кирова - того самого, что сменил Зиновьева во главе Ленинградской партийной организации. История эта довольно туманна; есть версия, что Кирова убили по приказу Сталина, но достаточных подтверждений тому нет. Как бы то ни было, Кирова причислили к советскому пантеону, а смертью его Сталин воспользовался для раскручивания репрессий.

Первыми пали ведущие деятели партии и государства 1920-х годов - бывшие оппозиционеры, уже отстранённые от власти, но ещё живые. Было объявлено, что убийство совершили подпольные оппозиционеры, моральную ответственность за которых несут Зиновьев с Каменевым. Они-то, вместе с рядом менее известных деятелей, и оказались на скамье подсудимых в первом "Московском процессе", состоявшемся в августе 1936 года. На следующем, втором, процессе (январь 1937-го) наиболее известными из обвиняемых были наркомфин 20-х годов (и участник почти всех антисталинских оппозиций) Григорий Яковлевич Сокольников и упоминавшийся в "ленинском завещании" Георгий Леонидович Пятаков. В марте 1938 года (3-й "Московский процесс") дошла очередь до бывшей "правой оппозиции" - в частности, Бухарина и Рыкова. Для получения признаний к подсудимым применялось как физическое, так и моральное воздействие. Почти все подсудимые "Московских процессов" признались в контрреволюционных заговорах и шпионаже в пользу различных иностранных разведок; почти все были расстреляны; остальные погибли в тюрьмах.