9. Концепции социально-исторического процесса (концепции внешних факторов, независимости, взаимодействия факторов)

В социологии сформировались три концепции понимания соци­ально-исторического процесса.

Согласно первой концепции внесоциальные, внешние факторы играют решающую роль в развитии социальной реальности. Данная точка зрения наиболее явно проявилась в географическом, биоло­гическом, экономическом, технологическом детерминизмах. Соглас­но этим учениям в мотивации социальных действий в духовных формах воспроизводится положение вещей, существующее вне со­циальной реальности. Социальная мотивация представляет собой сугубо производное, более или менее точно отражающее внешние условия социальных взаимодействий: географические, биологичес­кие, материально-технические и др.

Особое место в ряду концепций внесоциальной детерминации общественной жизни занимает марксизм.

В контексте данного раздела нас интересует лишь один из аспек­тов, играющий, пожалуй, роль исходного принципа в марксистском учении, — признание за материально-технологическими факторами, производительными силами определяющей роли в развитии об­щества. Поэтому именно прогресс производительных сил — источ­ник развития, изменения всей системы социальных взаимодействий.

Развитие производительных сил как во многом материально-вещественного фактора становится основным элементом, «мости­ком» между обществом и природой с присущей последней жесткой причинностью, неизбежностью определенных последствий, тенден­ций и т.д. Связав общество прежде всего с внешними материально-вещественными факторами, производительными силами, а посред­ством их — с физической природой, К. Маркс именно в этой связи видит основание для утверждения о неодолимой «естественно-исторической необходимости», «объективной необходимости», бла­годаря которой история имеет заранее написанный, но до опреде­ленной поры неизвестный обществу сценарий.

Согласно второй концепции (независимости) социальная реальность абсолютно независима от внешних условий; логика ее развития произвольна, ничем не ограничена, кроме договоренностей партнеров друг с дру­гом. Подобные взгляды, развивающиеся в феноменологической со­циологии, этнометодологии, удачно резюмировал Дж. Тернер: «То, что наиболее поддается наблюдению, это попытки взаимодей­ствующих индивидов убедить друг друга в том, что имеется порядок в специфических социальных обстоятельствах ив более широком «обществе» «Порядок» поддерживается не ка­ким-то обществом «вне нас», а способностью людей убедить друг друга в том, что общество существует вне нас...». Общество стано­вится возможным благодаря способности людей активно и посто­янно создавать механизмы, убеждающие друг друга в том, что при данных правилах игры удается достигнуть порядка.

«К любым утверждениям относительно «логики» институтов нужно подходить с большой осторожностью, — продолжают П. Бергер и Н. Луман, — логика свойственна не институтам и их внешней фун­кциональности, но способу рефлексии по их поводу. Иначе говоря, рефлексирующее сознание переносит свойство логики на институ­циональный порядок»**. Иными словами, логика событий, что счи­тать логичным, что считать следствием и т.д., тоже есть продукт произвольной договоренности между людьми.

Третьей концепции (взаимодействие факторов), на наш взгляд, привержены большинство современных социологов. Взаимодействие внешних условий и со­циальной реальности здесь осмысливается как сложный, внутрен­не противоречивый механизм.

На наш взгляд, достаточно точную трактовку общего принципа осуществления связи социальной реальности с внесоциальными условиями, процессами, факторами дает Н. Луман, который назы­вает этот вид связи ортогональным.

Внешние условия, факторы, процессы при такой трактовке не определяют событий, действий, которые движут людьми, меняют личность, общество. Но они некоторым образом приводят соци­альные субъекты, системы «к возбуждению, которое затем внут­ренним образом приводится в форму, с которой система может рабо­тать».

Иными словами, социальная система отнюдь логически не про­должает, не воспроизводит, не воплощает в себе логику событий, конфигурацию внесоциальных условий, факторов (тем более не повторяет ее). Здесь мы вступаем в полемику с первой позицией. Внешние условия могут лишь возбудить, потревожить социальные субъекты, но их реакция на данное возбуждение зависит не от кон­фигурации внешнего воздействия, а от конфигурации построения собственно системы социальных взаимодействий, культурных тра­диций, норм, регулирующих социальные взаимодействия.

Итак, то, в чем люди видят смысл своих действий, те принци­пы и нормы, которым они отдают предпочтение, нельзя рассмат­ривать как нейтральную («беспомощную») среду, в которой дей­ствуют внешние силы, жестко определяя ее логику развития. На­против, социальная реальность является продуктом взаимных ин­терпретаций, оценок и договоренностей между отдельными людьми. Социальная организация (организация социальных действий и взаимодействий) устанавливается в зависимости от того, как люди понимают смысл таких связей, какой тип взаимодействий они пред­почитают.