65. Поэзия Теннисона: темы, образы, стиль.

После 1848 г. достигает наивысшей популярности творчество Альфреда Теннисона, придворного поэта-лауреата, кумира викторианской Англии. Обширное по объему поэтическое наследие Теннисона (он писал на протяжении свыше шестидесяти лет) поразительно бедно в идейном отношении. Певец "доброй старой Англии", Теннисон, настойчиво пытавшийся обойти в своем творчестве проблему столкновения интересов трудящихся масс с интересами буржуазно-аристократической Англии, становился весьма воинственным, когда возникала малейшая угроза "традициям". Так, например, в стихотворениях, явившихся откликом на события Крымской войны и посвященных колониальной экспансии Англии в Индии, Теннисон прославляет великобританскую империалистическую политику, развивает шовинистические и националистические идеи. В своем основном произведении, в обширном цикле поэм "Королевские идиллии", Теннисон, идеализируя "святую старину" средневековья, вместе с тем фактически отказывается от сколько-нибудь серьезной критики современного общества.

Едва ли не самым прославленным стихотворцем викторианской Англии был Альфред Теннисон (Alfred Tennyson, 1809-1892). Его широкая известность среди буржуазных читателей основывалась главным образом на его лирических стихах и поэмах. По тематике и методу своей поэзии Теннисон примыкает во многом к традициям "Озерной школы". "Идиллическая" трактовка сельской жизни сочетается в его творчестве с эстетско-морализаторской трактовкой средневековых сюжетов. Вордсворт одобрительно отзывался о деревенских идиллиях Теннисона. Как поэт Теннисон всего сильнее в своих лирических картинах деревенской жизни. Так, у читателей пользовалась значительной известностью его "Королева мая", "Дочь мельника" (частично переведенная на русский язык С. Я. Маршаком) и др. Достоинства этих произведений связаны с его уменьем чувствовать красоту природы и пользоваться вслед за поэтами "Озерной школы" художественными приемами национального песенного фольклора. Подчеркнутая "идилличность" произведений Теннисона из жизни деревенской Англии была, однако, для его времени вопиющим анахронизмом, и это придает им характер литературной стилизации, резко отличающей их от подлинной народной поэзии. Даже там, где поэт вводит в свои деревенские идиллии драматические столкновения, они по большей части оказываются условными и произвольными, отнюдь не отражая действительных типических обстоятельств жизни простых людей сельской Англии. Так, например, на исключительном совпадении происшествий основан сюжет "Еноха Ардена" (Enoch Arden, 1864). Герой этой поэмы, рыбак, ушедший в матросы, терпит кораблекрушение, долгие годы живет на необитаемом острове в тропиках и возвращается домой никем не узнанный, после того как его жена, напрасно прождав его двенадцать лет, вышла замуж за другого. Терпение, самоотречение, смирение перед лицом "неисповедимой воли" провидения - "мораль" большинства произведений Теннисона из деревенской жизни, которую он, вслед за Вордсвортом, показывает по преимуществу как прибежище патриархальных косных традиций. Исполненный благочестивого самоотречения умирает, покорствуя судьбе, Енох Арден; умирает в надежде "успокоиться в сиянии господа" юная Алиса, деревенская "королева мая"; отрекается от собственного счастья безответная Дора в одноименной поэме из фермерской жизни. В своих балладах Теннисон охотно обращается к теме гармонического содружества классов, используя (как Дизраэли в сюжете "Сибиллы") заведомо неправдоподобные, романтические ситуации, в которых любовь "уравнивает" социальные контрасты. Так, в балладе "Леди Клер" лорд Рональд сохраняет верность своей невесте, хотя она и освобождает его от данного ей слова, узнав, что она - не знатная наследница, а нищенка, которой подменили в колыбели настоящую леди Клер. В балладе "Лорд Бэрли" герой женится инкогнито на скромной простолюдинке, тронувшей его своей преданностью, и только после свадьбы открывает ей свое имя, титул и богатство. В стихотворении "Леди Клара Вир де Вир" Теннисон предлагает надменной леди Кларе учить деревенских сирот читать и шить - умилительная, но весьма далекая от реальной жизни идея. Характерно в этой связи стихотворение "Годива", где героиня, знатная леди, выступает заступницей обездоленных бедняков. По требованию своего жестокого мужа, графа Ковентри (полагавшего, что ей не под силу будет исполнить это условие), леди Годива, преодолевая женскую стыдливость, нагая верхом на коне объезжает весь город, чтобы такой ценой избавить жителей от новых тяжелых поборов. Это средневековое предание Теннисон обдуманно вставляет в нарочито современную, индустриальную рамку: оно вспомнилось ему на железнодорожном вокзале в Ковентри. Легенда о благочестивой леди, покровительнице смиренных бедняков, призвана, таким образом, по замыслу поэта, служить укором и назиданием капиталистической современности.

Философские претензии Теннисона как поэта основываются на том, что он пытался сочетать позитивистское "наукообразие" с традиционным христианским благочестием, столь характерным для поэзии английского реакционного романтизма. Это сказывается, например, в обширной дидактической поэме Теннисона "In memoriam" (1850), написанной на смерть его друга, сына историка Халлама. Основной лейтмотив этой поэмы - утверждение веры в загробную жизнь, примиряющей поэта с безвременной утратой близких, - сопровождается слабыми отзвуками сомнений и недоумений в духе позитивистского агностицизма. Особенное значение придавали Теннисон и его почитатели двум его программным стихотворениям - "Локсли Холл" и "Локсли Холл шестьдесят лет спустя". Первое появилось в 1842 г., второе - сорок четыре года спустя, в 1886 г. Написанные в форме "драматического монолога", как определял ее сам поэт, эти стихотворения осмысляют разочарования и утраты, понесенные героем, от лица которого идет рассказ, в свете общих перспектив "прогресса" цивилизации. В первом стихотворении рассказчик, потрясенный неверностью возлюбленной, которая предпочла ему более состоятельного жениха, уже готов покинуть Англию и, в порыве романтического отчаяния, искать прибежище на Востоке, в Индии, среди "варваров", вдали от пароходов и железных дорог... Но вера в преимущества буржуазного прогресса успокаивает его; он остается в Англии, объявляя, что "пятьдесят лет в Европе лучше, чем целый цикл веков в Китае". Во втором стихотворении, "Локсли Холл шестьдесят лет спустя", Теннисон заставляет престарелого рассказчика оспаривать собственный юношеский оптимизм. В успехах науки, в опасных знамениях демократии он видит тревожные признаки общественных перемен. Его пугают воспоминания о французской революции, когда "народ восстал, как демон, и с воплем залил кровью свет"; ему чудятся призраки новой Жакерии и нового якобинства. В литературе его тревожит смелое разоблачение пороков и страстей, которое "пятнает девичье воображение грязью из корыта золяизма". "Хаос, космос, космос, хаос", - твердит он в унынии и растерянности и цепляется за религию как единственный якорь спасения, объявляя, что земные законы "эволюции" недостаточны, чтобы поддержать общественный порядок: "бог должен вмешаться в игру". Убогие по мысли и назойливо резонерские по своей поэтической форме, эти стихотворения, в свое время весьма серьезна обсуждавшиеся буржуазной английской критикой, выдают всю необоснованность притязаний Теннисона на роль поэта-философа. В 1850 г. он сменил Вордсворта на посту придворного поэта-лауреата, а позднее получил от правительства королевы Виктории баронский титул в награду за свои литературные заслуги. Политическая поэзия Теннисона составляет самую слабую часть его литературного наследства. Он сочиняет льстивую "Оду на смерть герцога Веллингтона" и эпитафию генералу Гордону (убитому африканскими повстанцами в Судане), где этот офицер предстает в виде благородного "господнего воителя". Он откликается на военные действия англичан в Крыму казенно-патриотическими стихами ("Атака легкой кавалерийской бригады" и "Атака тяжелой кавалерийской бригады под Балаклавой"), воспевает подавление восстания сипаев в Индии ("Оборона Лакноу") и сочиняет многочисленные верноподданнические панегирики королеве Виктории и членам ее семейства. Центральное место в творчестве Теннисона занимает цикл поэм, над которым он работал на протяжении многих десятилетий, - "Королевские идиллии" (The Idylls of the King), вышедшие в 1859 г. и несколько дополненные впоследствии. Теннисон положил в основу этого цикла средневековые предания о короле Артуре и рыцарях Круглого стола, обработанные в XV веке Томасом Мэлори. Подлинный дух средневековой поэзии в "Королевских идиллиях" Теннисона, однако, отсутствует. Поэт-лауреат старательно смягчает краски, живописующие бурные страсти средневековья, сглаживает острые углы в развитии сюжетов. Сам Теннисон считал идейным стержнем всех двенадцати поэм, входящих в состав "Королевских идиллий", историю борьбы "души против чувственности". Эта дидактическая аллегория не проводится автором с полной последовательностью; иногда она отступает на задний план; но она достаточно назойливо заявляет о себе всюду, лишая образы действующих лиц их пластической рельефности и человеческой жизненной теплоты и придавая надуманный характер развитию событий. "Мораль" всего цикла раскрывается наиболее ясно в поэме "Гиневра", где король Артур упрекает жену, изменившую ему с сэром Ланселотом, в том, что она погубила дело всей его жизни, внеся греховное начало в благородное сообщество рыцарей Круглого стола и отвратив его сподвижников от служения рыцарским добродетелям. Король Артур изъясняется, как заправский пастор, - иронически заметил об этой сцене романист Мередит. Первые читатели "Королевских идиллий" усматривали в идеализированной фигуре короля Артура и непосредственную связь с современностью: сам Теннисон, в предпосланном поэме "Посвящении", обращаясь к королеве Виктории, посвятил "Королевские идиллии" памяти ее умершего мужа, принца Альберта, и с верноподданническим усердием постарался связать его образ с образом своего "идеального рыцаря". В "Королевских идиллиях" в целом нельзя не заметить отголосков того же уныния и тревоги, которые звучат в стихотворении "Локсли Холл шестьдесят лет спустя". Идеализированный Камелот короля Артура и сообщество рыцарей Круглого стола гибнут под натиском греховных роковых сил, подрывающих их изнутри. В романтически стилизованных образах поэмы в опосредствованной форме, между строк, дает себя знать пессимизм поэта, смотрящего на жизнь с позиций общественной реакции и сознающего, что старое не может выдержать напора новых общественных сил.