[Править]Философия Демокрита

Эмпедо́кл из Акрага́нта (др.-греч. Ἐμπεδοκλῆς) (ок. 490 до н. э., Агридженто — ок. 430 до н. э.) — древнегреческий философ, врач, государственный деятель, жрец. Труды Эмпедокла написаны в форме стихотворных поэм. Был плюралистом, то есть признавал множественностьархэ. Являлся сторонником демократии.

Деятельность его протекала в г. Акрагант (Агригент) в Сицилии. О нём ходили легенды как о чудотворце необычайной силы, который смог воскресить женщину, находившуюся до этого целый месяц без дыхания. Обладал всевозможными талантами и достоинствами. Владел искусством красноречия и даже основал школу ораторского искусства в Сицилии.

Какое-то время был «пифагориком», однако за огласку учений Пифагора был изгнан.

По характеру был очень тщеславен, считал себя божеством. В связи с этим его смерть окутана легендами. Рассказывают, что он, предчувствуя смерть, бросился в жерло вулкана Этна, чтобы его чтили как Бога. Однако Боги приняли его не полностью — без сандалий.

Ему принадлежит поэма «О природе», из которой сохранились 340 стихов, а также религиозная поэма «Очищения» (иначе «Искупления»; дошло около 100 стихов).

10) «Слово “софист” – производное от греч. “софия” – “мудрость”. Кто же такие софисты? На сей счет недоумевали еще древние авторы, например, Аристид: “Не называет ли Геродот софистом Солона (1. 29) и также Пифагора (4. 95)? Не называет ли Андротион софистами известных “семь мудрецов”, а также Сократа, этого весьма славного мужа? Затем Исократ называет софистами лиц, занимавшихся словесными состязаниями – диалектиков, как они сами, пожалуй, назвали бы себя... Кажется, что Платон почти всегда порицает софиста и именно он-то, по-видимому, в особенности и придал этому имени порицательное значение. Причиной же этого, как и многих других особенностей языка Платона, было то, что он слишком презирал своих современников. Впрочем, кажется, что этим же названием он пользовался также, чтобы выразить свое полнейшее благоговение. По крайней мере, по его учению, мудрее всех Бог, который обладает всей полнотой истины, и вот его-то он называет в одном месте (Кратил 403 е) “совершенным софистом” (Аристид 46)» [9, с. 4]. Нельзя также забывать, что в истории древней – и не только древней – философии слово “софист” являлось часто просто выражением презрительного отношения к какой-либо личности. Так, софистами называли своих не имеющих отношения к софистике политических противников Александр Македонский, Эпикур и др [10, с. 13]. Платона и Аристотеля другие враждебные авторы также охотно называли софистами. Сам Христос не избежал этой участи со стороны римского сатирика Лукиана [8, с. 13]. С другой стороны, и намного позже слово софист было просто синонимом слова "философ". “Сопатр просто называет книгу Диогена Лаэрция "жизнеописаниями философов"... У Евстафия также кратко: "Жизнеописания софистов", где под словом "софист", как это и вообще часто в греческой литературе, понимается просто "мудрец" или "практический мудрец". В конце наиболее полных рукописей стоит более точно: "Лаэрция Диогена сводка жизнеописаний философов и их учений в 10 книгах"” [15, с. 5]. Итак, с одной стороны. Бог – “совершенный софист”, с другой, “софист” – бранное слово. Как сие совместить? Думается, тут дело в том, что слово “софист” как ругательство употреблялось древними греками именно с презрительно-ироническим оттенком, вроде того, как сейчас кого-нибудь можно назвать “мудрецом”, и в контексте все правильно поймут, что выдающиеся умственные способности у данного субъекта (даже при его претензии на наличие таковых) выделяются как раз в отрицательном смысле. Другая аналогия – употребление сейчас в русском языке слова “экстрасенс”. С одной стороны, наличие действительно выдающихся в этом плане людей многими не отрицается. С другой же, когда говорят: “Много развелось сейчас всяких экстрасенсов”, имеют в виду именно людей, чьи претензии очевидно не соответствуют их реальным возможностям. Еще более близкая аналогия – выражение “ученые мужи”, которое теперь употребляется практически исключительно в ироническом смысле. Далее слово “софист” в его ироническом смысле, как кличка, не будет нас интересовать совсем. В истории философии имя “софисты” закрепилось за совершенно конкретной группой лиц, чья деятельность протекала в Древней Греции, преимущественно в Афинах, во второй половине V–IV вв. до н. э. Деятельность основателей софистики Протагора и Горгия проходила как раз в эпоху наивысшего расцвета Афин, ставших “мировым городом”, центром античного “мира-экономики” (Бродель), и знаменовавшей собой вообще наивысший расцвет древнегреческой культуры. Они были современниками Перикла, Фидия, Софокла, Фукидида, Ксенофонта, Сократа, Платона, Еврипида, Аристофана... Они олицетворяли собой новый тип учености, новую систему образования. Именно ими закладываются первые начала обучения риторике и логике рассуждения. Социальная сущность софистов в том и состоит, что они сделали профессией платное преподавание мудрости, т. е. умения хорошо мыслить и хорошо говорить. Т. е., иначе говоря, софисты – это первые в мировой истории платные учителя мудрости, точнее, самые знаменитые из них. Хотя о них всех дошло сведений до убогости мало, часто одно только имя и одна-две цитаты, и ни одного крупного текста.  Особо выделяют “старших” софистов, которые и есть софисты “в самом узком смысле”. Это – Протагор, Горгий, Гиппий, Продик, Антифонт, Фразимах и др. “Младшие” софисты менее известны (Евтидем и др.) и менее значительны. Г. Ф. В. Гегель подчеркивал: “Образованием мы именно называем применяемое в действительности понятие, поскольку оно выступает не чисто в своей абстрактности, а в единстве с многообразным содержанием всякого представления... Это образование сделалось целью преподавания, и поэтому тогда существовало множество учителей софистики. Следует даже сказать, что софисты были учителями Греции, и лишь благодаря им образование вообще получило там существование” [11, с. 7].  Потребность же в принципиально новой системе образования, опирающейся на иную систему ценностей, к началу “Золотого века Перикла” действительно вызрела в Афинах и ряде других передовых полисов Греции. Выразителями такой общественной потребности (подготовившими во многом общественное мнение к восприятию “новшества”), были, в частности, великие древнегреческие драматурги – такие как Софокл, Эсхил и Еврипид, близость которых к движению софистики неоднократно отмечалась различными исследователями [См., например: 12, с. 30–31]. Так, Еврипид, будучи современником и единомышленником первых софистов, открыто восставал в своих трагедиях против гомеровских богов, он увлекался естественными законами природы, не требующими божественного вмешательства. Но, однако, уже его великий предшественник Софокл часто рисует в неприглядном свете олимпийских богов. Развенчивая в своих трагедиях олимпийских героев, выставляя перед афинскими зрителями напоказ их эгоизм, непомерное самолюбие, заносчивость, кичливость родом и происхождением, горделивое самохвальство физической силой, наконец, – упрямство, против которого бессильны все доводы и убеждения разума (Аякс, Филоктет, Менелай, Агамемнон), Софокл тем самым ясно указывал зрителям, что эти типы, на которых веками воспитывались греки, для афинского демократического общества – гибкого, сугубо рыночного, основанного на равенстве всех граждан перед законом и на демократических процедурах принятия решений – уже неудобны. Теперь решающим фактором экономического преуспеяния стала личная предприимчивость, а политической карьеры – умение убеждать своих сограждан в суде или народном собрании, т. е. прежде всего ораторское искусство. Время исключительного физического развития в духе спартанцев прошло, теперь требуется еще и несравненно в большей степени развитие ума [12, с. 20–21]. Пробил час софистов.

Древнегреческой софистикой закладываются первые начала обучения риторике и логике рассуждения. Социальная сущность софистики – профессия, состоящая в платном преподавании мудрости. В настоящее время уже достаточно утвердилась оценка софистов как представителей древнегреческого Просвещения – движения, в различные периоды истории выступающего с требованием освобождения от традиции, превратившейся в предрассудок и суеверие. Его программа – свобода в религии и морали, политике и науке, искусстве и культуре, провозглашаемая от имени разума. Именно вторая половина V в. до н. э. создает условия для выдвижения основной идеи Просвещения: “Наш Разум в каждом из нас есть Бог” (Еврипид, фр. 1018) [13, с. 110–113]. Иными словами, софисты – это древнегреческие педагоги-просветители.

Примеры софизмов

Аристотель называл софистику не действительной, а кажущейся, мнимой мудростью. Софистика произрастает на искаженном понимании подвижности вещей, используя гибкость отражающих мир понятий.  Вот один из древних ее образчиков. - Знаешь ли ты, о чем я хочу тебя спросить? - Нет. - Знаешь ли ты, что добродетель есть добро? - Знаю. - Вот об этом я и хотел тебя спросить. Софизм обескураживает: дескать, возможны положения, когда человек не знает того, что он хорошо знает. С другой стороны - хорошо было в древности! Все знали, что добродетель есть добро, и не сомневались в этом.  Посмотрите телевизор: в современном мире даже понятие такое - добродетель - прочно забыто. Справедливость наводится такими методами, что порой задумываешься: а может быть и черт бы с ней, с такой справедливостью? Потому что в погоне за каким-нибудь мелким жуликом вдребезги разбивается два десятка автомобилей, взрывается парочка строений, обрушивается железнодорожный мост и затапливается небольшая флотилия кораблей.  О тех, кто разбился в этих автомашинах, сгорел на пожарах и утонул в пароходах, никто не вспоминает. Не говоря уж о том, что все это - чье-то имущество, а, следовательно - убытки для совершенно непричастных к погоне (и даже - сюжету) людей.  Но вернемся к софизмам.  Некий Эватл брал уроки софистики у философа Протагора на условии, что плату за обучение он внесет, когда, после окончания обучения, выиграет свой первый процесс. Но окончив обучение, Эватл и не думал браться за ведение процессов. Вместе с тем считал себя свободным и от уплаты денег за учебу. Тогда Протагор пригрозил судом, заявив, что в любом случае Эватл будет платить.  Если судьи присудят к уплате, то по их приговору, если же не присудят, то в силу договора. Ведь тогда Эватл выиграет свой первый процесс.  Но Эватл был хорошим учеником. Он возразил, что при любом исходе дела он платить не станет.  Если присудят к уплате, то процесс будет проигран и согласно договору между ними он не заплатит. Если не присудят, то платить не надо уже в силу приговора суда.  Чем кончился спор, история умалчивает.  А вот софизм - песенка английских студентов.  Чем больше учишься, тем больше знаешь. Чем больше знаешь, тем больше забываешь. Чем больше забываешь, тем меньше знаешь. Чем меньше знаешь, тем меньше забываешь. Но чем меньше забываешь, тем больше знаешь. Так для чего учиться?  Не философия, а мечта лентяев!  Широко известный (я его встречал в Интернете не менее десятка раз) российский анекдот является прямым переложением этой песенки на национальную специфику.  Чем больше я пью, тем сильнее у меня дрожат руки.  Чем сильнее у меня дрожат руки, тем больше я проливаю.  Чем больше я проливаю, тем меньше я пью. Таким образом, чем больше я пью, тем меньше я пью. Это уже не просто софизм, а прямой парадокс.  Парадокс столь же древен, как и софизм. Например, парадокс лжеца.  Истину или ложь утверждает человек, который говорит "я лгу", и больше ничего не говорит? С одной стороны, он лжет, поскольку заявляет об этом. А с другой стороны, если он лжет и говорит, что лжет, значит, он утверждает истину. Дать бы ему по сусалам, чтобы не морочил честной народ!  Вообще, имеется немало разновидностей этого парадокса. Вот, к примеру, вариант Эвбулида: Критянин Эпименид сказал: "Все критяне лжецы". Эпименид сам критянин. Следовательно, он лжец. Но если Эпименид лгун, тогда его заявление, что все критяне лгуны - ложно.  Значит, критяне не лгуны. Между тем Эпименид, как определено условием, критянин, следовательно, он не лгун, и поэтому его утверждение "все критяне лгуны" - истинно.  Я думаю, что моя замечательная мысль "дать по сусалам" много раньше пришла в головы многим критянам, и они успешно воплотили ее в жизнь. Точнее, в жизнь Эпименида. Тем более, что с его стороны имелась прямая попытка опорочить население целого острова. Но про это история тоже умалчивает.  Широко известен также парадокс Б. Рассела. Его часто называют "парадоксом парикмахера".  В некой деревне, где жил единственный парикмахер-мужчина, был издан указ: "Парикмахер имеет право брить тех и только тех жителей деревни, которые не бреются сами". Спрашивается, может ли парикмахер брить сам себя? Как будто не может, поскольку это запрещено указом.  И вместе с тем, если он не бреет себя, значит, попадает в число тех жителей, которые не бреются сами, а таких людей парикмахер имеет право брить.  Так и представляется мне педантичный и до мозга костей законопослушный, но небритый немецкий парикмахер, мучительно размышляющий над этой задачей. Кстати сказать, сам Рассел был англичанином, и, изобретая свой парадокс, тоже, скорее всего, руководствовался легендами о немецкой педантичности. Чем закончились размышления незадачливого парикмахера, да и самого Рассела, мне неизвестно.  У ученых есть такое свойство: поставят в тупик все человечество, а потом целое поколение или даже несколько поколений с трудом из него выбираются. Проявляя чудеса изобретательности и изворотливости.  "Когда опыт кончается неудачей, начинается открытие" - так сказал известный немецкий изобретатель XIX века Р. Дизель, которому человечество обязано высокоэкономичными двигателями внутреннего сгорания. А он-то был, без сомнения, знатоком своего дела. И обязательно - педантом. Потому что только педант мог полтора десятка лет усовершенствовать свой двигатель, первый экземпляр которого сделал всего семь оборотов. Не семь оборотов в секунду, а семь оборотов за все время своей эксплуатации.  Зато теперь, как мне кажется, общее число оборотов всех дизельных двигателей на Земле приближается к числу атомов во вселенной. А число софизмов и парадоксов остается почти тем же самым, что и в древние времена. Наверное, потому, что трудолюбивых Дизелей в истории человечества было все-таки значительно больше, чем хитроумных Протагоров, скупых Эватлов и клевещущих Эпименидов. И это обнадеживает.  Есть еще один известный софизм:  То, что ты не потерял, ты имеешь.  Ты не потерял рога.  - Значит, ты их имеешь.