Сцена четвертая

Комната Доны Анны Дона Анна, не зная, что перед ней убийца мужа, беседует с Доном Гуаном, назвавшимся Диего. Она вышла замуж за богатого Дона Альвару по приказу матери. Дон Гуан клянется ей в страстной любви, вдове грешно слушать эти речи, но вообще-то она не против. Дон Диего не хочет лгать, он открывает ей свое имя. Дона Анна удивлена !шок!. Дон Гуан говорит, что молва описывала его злодеем, и, быть может, это и так, однако «весь переродился Вас полюбя”. Он вымаливает прощение Доны Анны, надеясь на продолжение свиданий, но входит приглашенный командор. ...О, тяжело Пожатье каменной его десницы! Оставь меня, пусти — пусти мне руку... Я гибну — кончено — о Дона Анна! Проваливаются.

Пир во время чумы

(Из вильсоновой трагедии: The City of the Plague) Улица.

Накрытый стол. Несколько пирующих мужчин и женщин     Молодой человек предлагает вспомнить умершего Джаксона “...Я предлагаю выпить в его память // С веселым звоном рюмок, с восклицаньем, // Как будто б был он жив”. Председатель соглашается почтить память приятеля. Он просит Мери спеть “уныло и протяжно”. Полилась песня, рассказывающая о недавнем беззаботном и веселом времени, теперь же страх обуял людей. Они мрут от чумы. Председатель благодарен девушке за песню. В их разговор вмешивается Луиза, она укоряет Мери за слезливость, сама же падает без чувств при звуке приближающейся телеги, везущей трупы. Молодой человек просит Луизу спеть веселую песню, но председатель сам поет гимн в честь чумы:     Как от проказницы Зимы,     Запремся также от Чумы!     Зажжем огни, нальем бокалы,     Утопим весело умы     И, заварив пиры да балы,     Восславим царствие Чумы.         Проходящий священник корит молодых людей за кощунство — пир во время чумы,грозит им муками ада. Молодым людям не хочется его слушать: “Он мастерски об аде говорит! // Ступай, старик! Ступай своей дорогой!” Священник узнает в председателе юношу, еще недавно рыдавшего над трупом матери. Председателю же не нужны тяжелые воспоминания и утешения священника: “Старик, иди же с миром; // Но проклят будь, кто за тобой пойдет!” Священник уходит, а председатель сидит в задумчивости.

18. Наташа 1) Деятельность «Любомудров». Творчество Д.В. Веневитинова.

"Общество любомудров"

В 1823 в Москве возник философский кружок «Общество любомудрия» во главе с В.Ф. Одоевским и Д.В. Венивитиновым. Основные члены – Кошелев, Киреевский, Рожалин, Титов, Погодин, Хомяков. Всех их объединяло в увлечение литературой и философией, серьезные занятия науками. Многие из них являлись одновременно членами литературного кружка Раича, где они занимались, в частности, переводами античных писателей. Там они иногда читали свои философские сочинения, а по большей части беседовали о прочтенных творениях немецких философов.

Они пытались построить цельную философскую систему как основу всего знания. Занимались изучением немецкой идеалистической философии Спинозы, Канта, Фихте и Шеллинга, а в центре их внимания оказалась эстетика, которая, по их мнению, должна была получить прочную философскую основу. Полного единства взглядов они так и не добились, т.к. часть их все же испытала воздействие освободительных идей и признала необходимость «произвести в России перемену в образе правления». К этой части относился Веневитинов, и еще пара человек. Перед восстанием 14 декабря 1825 оппозиционные настроения в кружке усилились и, как свидетельствует Кошелев, сочинения французских «политических писателей» оттеснили «с первого плана» немецкую философию. Но после восстания любомудры быстренько распустили общество (Одоевский торжественно спалил все протоколы заседаний и уставы). После 1825 года они объединяются вокруг просветительско-философского журнала "Московский вестник", который выпускался Веневитиновым же и другими любомудрами с 1826 года. Им сочувствовал Пушкин, довольно близко с ними общался, помогал им и выпускать журнал.

Д.В. Веневитинов

Краткая биография:

Дмитрий Владимирович Веневитинов родился в 1805 г. в Москве, в старинной и богатой дворянской семье. Получил классическое домашнее образование, изучил французский, латынь и греческий. Увлекся немецкой философией и романтической поэзией. Слушал отдельные лекции в Московском университете, в частности курсы А. Ф. Мерзлякова, И. И. Давыдова, М. Г. Павлова и Лодера. Участвовал в собраниях студенческого литературного кружка Н. Рожалина. В 1825 г. Веневитинов поступил на службу в московский архив коллегии иностранных дел. Организовал вместе с князем В.Ф. Одоевским в 1823 г. тайное философское «Общество любомудрия». В 1827 г. Веневитинов перебрался из Москвы в Петербург, поступив в канцелярию иностранной коллегии. При въезде в Петербург Веневитинов был арестован по подозрению в причастности в заговоре. Его спутника француза Воше, возвращавшегося из Сибири, куда тот сопровождал княгиню Трубецкую, взяли под арест. Самого Веневитинова долго допрашивали, продержали под арестом несколько дней, друзья писали, что это нанесло ему душевную травму. Поэт умер в 1827 г. в Петербурге. Это случилось неожиданно: он был на балу, после бала, разгоряченный, перебегая двор, на пути в свою квартиру, которая находилась в том же доме, схватил горячку. От горячки и умер. Есть и другая теория: когда он находился под арестом, его продуло и он сильно кашлял. Как бы то ни было, умер он в 22 года.

Нужно прочитать: "Сонет ("К тебе, о чистый дух, источник вдохновенья..."). Моя молитва. Три участи. Жизнь. К моему перстню.

Дмитрий Владимирович Веневитинов – человек периферии пушкинского общения. Веневитинов – философ, воспринявший идеалистические немецкие философские открытия. Проповедует отказ от житейской суеты. Основные мотивы его стихоплетства характерны для романтического идеализма. Так, в небольшом совсем стихотворении «Сонет» (1825) он мыслью устремляется к «чистому Духу, источнику вдохновения», облекшему себя «в завесу тайны вечной» и постигаемому только «во глубине сердечной».

"Моя молитва" (1826) - здесь поэт проповедует отказ от радостей в житейском проявлении; единственное счастье - творчество. Поэзия, по Веневитинову, - это единственное, что может быть противопоставлено унизительной прозе и бездуховности жизни. Только поэт, провидец и мудрец по своей природе, способен до конца и во всей глубине познать тайны мира. Стихотворение "Моя молитва" выражает своеобразное поэтическое и человеческое credo Веневитинова. Полное внутреннего напряжения и нервной силы, стихотворение это удивительно по чистоте мысли и душевной открытости. В нем и исповедь, и наказ поэта себе и другим людям, и утверждение высоких нравственных идеалов. В "Моей молитве" тесно слиты между собой и идеи, и слова, и звуки. Стих производит впечатление крепко сложенного, "литого". Можно отметить связь стихотворения с "Молтивой" Лермонтова.

В стихотворении "Три участи" (1826 или 27) поэт говорит о том, что завидны в этом мире три судьбы: тот, кто "вéка судьбой управляет", кому не важно признание или проклятия и о ком будут судить по его бессмертным делам; участь поэта с его непокорным умом и возможностью выплакать горе в "горючих слезах"; но счастливей всех "беспечный питомец забавы и лени", кто ни о чем вообще не волнуется. В конце поэт вопрошает – ну почему рок не дал ему этот удел?

Стихотворение "Жизнь" (1826) - отклик на утверждение о том, что жизнь в начале - увлекательный рассказ, который постепенно начинает надоедать и в итоге становится опостылым. Это свободные вариации на слова Шекспира: "Жизнь скучна, как сказка, дважды рассказанная засыпающему". Слова Шекспира - это то, от чего Веневитинов лишь оттолкнулся. Ими была задана поэтическая тема, давно ему уже близкая, и решает он ее, не только следуя за Шекспиром, но еще больше -- в соответствии со своими собственными воззрениями. Стихотворение, с его темой трагизма человеческого существования,-- это и целая философия, и вместе с тем это поэзия. Философская идея становится в нем поэтической между прочим и потому, что она психологически точно раскрыта через ряд художественных наблюдений-деталей: "...кой-что страшит издалека, но в этом страхе наслажденье"; "...мы привыкаем к чудесам -- потом на все глядим лениво"; "...скучна, как пересказанная сказка усталому пред часом сна". Интересно, что эти психологически и художественно верные детали относятся к сфере общего, а не частного. Как это нередко бывает у Веневитинова, героем стихотворения является не "я", а "мы", не отдельный человек и его неповторимая судьба, а человечество и судьба человечества.

Самой большой нежной привязанностью его жизни была Зинаида Волконская. С любовью к Волконской связана одна из самых трогательных легенд о жизни и смерти Веневитинова. Когда он уезжает из Москвы в Петербург, Волконская дарит ему на память перстень, найденный при раскопках Геркуланума и Помпеи в 1706 г. В стихотворении "К моему перстню" (1826 или 27) поэт пишет о том, что он его верный талисман: пусть он спасает его "от едкой славы ложной", обольстительной мечты, душевной пустоты, отвратит "свинец безумства" и тд.д В конце он говорит, что в предсмертный час умолит друга надеть перстень ему на палец. Этот перстень друзья поэта в последний час жизни Веневитинова, по его завещанию, и надевают поэту. В конце стихотворения он писал:

  

   Века промчатся, и быть может,

   Что кто-нибудь мой прах встревожит

   И в нем тебя отроет вновь...

  

   Удивительным образом это поэтическое предсказание Веневитинова сбылось. В 1930 г. могила Веневитинова, в связи с закрытием кладбища при бывшем Симоновом монастыре, была перенесена на Новодевичье кладбище. При эксгумации праха перстень был вынут и сейчас как реликвия хранится в Государственном Литературном музее в Москве.

Со смертью Веневитинова заканчивается пушкинский и начинается лермонтовский этап в русской литературе.