§ 4. Совет Народных Комиссаров

Согласно Декрету II съезда Советов «для управления страной» было образовано временное⁶ рабочее и крестьянское правительство с наименованием – Совет Народных Комиссаров (сокращенно – СНК). «Заведывание отдельными отраслями государственной жизни» поручалось комиссиям, возглавлявшимся председателями. Председатели объединялись в коллегию председателей – Совет Народных Комиссаров. Контроль над деятельностью СНК и право смещения комиссаров принадлежало как съезду, так и его ВЦИК. Работа СНК строилась в форме заседаний, которые созывались почти каждый день, а с декабря 1917 г. – и в форме совещаний заместителей наркомов, которые к январю 1918 г. определились в постоянно-действующую комиссию СНК (Малый Совнарком). С февраля 1918 г. начал практиковаться созыв объединенных заседаний Президиума ВЦИК и СНК.

Изначально в СНК вошли только большевики. Такая ситуация была обусловлена следующими обстоятельствами. Формирование однопартийной системы в советской России сложилось не сразу после Октябрьской революции, а значительно позднее, и объяснялось прежде всего тем, что сотрудничество партии большевиков с партиями меньшевиков и правых эсеров, демонстративно покинувшими II съезд Советов, а затем перешедшими в оппозицию, стало невозможным. Большевики предложили войти в правительство левым эсерам, которые оформлялись тогда в самостоятельную партию, но они отказались послать своих представителей в СНК и заняли выжидательную позицию, хотя и вошли в состав ВЦИК. Несмотря на это, большевики и после II съезда Советов продолжали искать пути сотрудничества с левыми эсерами: в результате переговоров между ними в декабре 1917 г. было достигнуто соглашение о вхождении в состав СНК семи представителей левых социалистов-революционеров, что составляло треть его состава. Данный правительственный блок был необходимым для упрочения советской власти, для привлечения на ее сторону широких крестьянских масс, среди которых левые эсеры пользовались серьезным влиянием. И хотя в марте 1918 г. левые эсеры в знак протеста подписания Брестского мира вышли из СНК, они оставались во ВЦИК, других государственных органах, включая военное ведомство, Всероссийскую чрезвычайную комиссию при СНК по борьбе с контрреволюцией и саботажем (с августа 1918 г. – с контрреволюцией, спекуляцией и преступлениями по должности).

§ 5. Первые декреты Советской власти

В период взятия власти большевики предприняли конкретные шаги по решению главных проблем в жизни большинства населения страны (обращение к рабочим, солдатам и крестьянам с предложением взять власть в свои руки, декреты о мире, земле, декларация прав народов России), что позволило на начальном этапе Октябрьской революции удержать власть в центре, а затем – взять ее на местах.

Так, в обращении II Всероссийского съезда Cоветов рабочих и солдатских депутатов «Рабочим, солдатам и крестьянам!» была провозглашена программа первоочередных мероприятий нового государства: предложение демократического мира всем народам и немедленное перемирие на всех фронтах; обеспечение всем нациям, населяющим Россию, подлинного права на самоопределение; безвозмездная передача помещичьих, удельных и монастырских земель в распоряжение крестьянских комитетов; полная демократизация армии; установление рабочего контроля над производством и т. д. Данные цели (задачи) и явились основой первых декретов советской власти.

Декрет о мире – один из первых официальных внешнеполитических документов Советского государства, подготовленный В. И. Лениным и принятый единогласно II Всероссийским съездом Советов рабочих и солдатских депутатов 26 октября 1917 г. Декрет о мире являлся также декларацией, в которой содержался призыв ко всем воюющим народам и их правительствам начать совместные переговоры о мире без аннексий и контрибуций. Под аннексией или захватом чужих земель понимался не только захват, но и удержание чужих земель, как во время войны, так и до нее. Необходимо отметить, что определение аннексии, данное Лениным, отличается от современного, которое состоит в том, что – аннексия – это насильственное присоединение государством территории другого государства, в то время как в определении, данным В. И. Лениным – это насильственное присоединение народности, то есть исторически сложившейся общности людей. Мир без аннексий означал, по существу, провозглашение нации на самоопределение. В Декрете провозглашался отказ от тайной дипломатии и от договоров, подписанных царским и Временным правительствами.

2 декабря 1917 г., реализуя Декрет о мире, советское государство заключило договор о перемирии с Германией и ее союзниками⁷, а в марте 1918 г. – подписало Брестский мирный договор⁸, что означало выход России из войны.

В основе аграрной политики советской власти лежал Декрет о земле. За основу Декрета большевики взяли «крестьянский наказ», отражавший в целом эсеровскую программу уравнительного землепользования. В Декрете о земле (с включенным в него «крестьянским наказом») земля объявлялась всенародным достоянием (соответственно, упразднялась частная собственность на землю, что фактически означало национализацию земли и ее недр) и предусматривалась возможность существования различных форм землепользования, запрещалось применение наемного труда и аренды земли, вводилось уравнительное землепользование.

Для претворения в жизнь этого законодательного акта 19 февраля 1918 г. ВЦИК принял декрет «о социализации земли»⁹.

Национально-государственная политика страны Советов, ее основы, были сформулированы от имени СНК 2 ноября 1917 г. в Декларации прав народов России, в которой закреплялись равенство и суверенность народов России; право народов России на свободное самоопределение, вплоть до отделения и образования самостоятельного государства; отмена всех и всяких национальных и национально-религиозных привилегий и ограничений; свободное развитие национальных меньшинств и этнографических групп, населяющих территорию России.

Этот небольшой по объему законодательный акт имел важное значение для реализации на практике права наций на самоопределение вплоть до отделения (провозглашенного еще на I и II съездах Советов), для национально-государственного строительства в советской республике. Декларация прав народов России, в частности, создала правовую основу для признания независимости Финляндии и Советских республик, возникающих на национальных окраинах Российской империи.

В любой стране при существенных социально-политических и экономических преобразованиях происходит изменение как судебной системы, так и системы правоохранительных органов – полиции, прокуратуры, органов расследования – органов, содействующих деятельности судов. Так и большевики во время Октябрьской революции считали «обязанностью революции» не реформирование судебных и связанных с ними органов, а полное уничтожение «до основания» всего аппарата старого суда: вместо него должен был быть новый, советский суд, в основе которого был бы классовый принцип «участия трудящихся и эксплуатируемых классов, – и только этих классов, – в управлении государством»¹⁰. Главенствующая роль должна была быть не у постоянного судьи, которому отводилась роль консультанта в области права, а у народных заседателей. В чем же состояли специфические черты революционных преобразований? Прежде всего, в необходимости следовать не законам «свергнутых правительств», а исключительно революционному правосознанию, при этом поощряя самовольное судейство и узаконение общегражданских обвинения и защиты. «Во время революций новые формы юстиции, как, по-видимому и прочие формы, лишь внешне, ритуально напоминают одноименные институты свергнутого режима»¹¹. «Революция собирает в один кулак и комкает все относительно самостоятельные элементы прежнего государства»¹². Показательны следующие высказывания лидеров революционной советской судебной системы: нарком юстиции Н. В. Крыленко писал: «Правильное, соответствующее классовым интересам пролетариата, функционирование суда может быть гарантировано лишь при наличии систематического и повседневного руководства им со стороны единой направляющей инстанции, дающей соответствующее указание по каждому или по поводу каждого выдвигаемого жизнью случая»¹³; в дальнейшем Н. В. Крыленко опубликовал и установку, согласно которой суд – это «реальное орудие в руках государственной власти»¹⁴.

Вторая цитата принадлежит большевику, бывшему присяжному поверенному, члену коллегии Наркомюста М. Ю. Козловскому: «Суды не более и не менее как органы власти, как органы диктатуры. Забудьте иллюзии о независимости судов. Надо раз и навсегда сказать, что это такие же органы исполнительной власти пролетариата»¹⁵. К тому же революция «уничтожила кадры судейских чиновников, адвокатов и прокуроров не только физически, но и вполне лишила прежнего персонала возможностей доступа к новой судебной машине и заполнила ее угодными революции кадрами».¹⁶ Такой подход не мог не породить множество проблем в сфере судоустройства, которые должны были быть разрешены немедленно в целях сохранения «главенствующей роли пролетариата».

И проблемы нового судоустройства, частично, были решены Декретом СНК РСФСР «О суде» (№ 1) от 24 ноября 1917 г.¹⁷. Это был главный документ, заложивший основы советской судебной системы. Он отменял старое право, упразднял «доныне существующие судебные установления, как-то: окружные суды, судебные палаты и правительствующий сенат со всеми департаментами, военные и морские суды всех наименований, а также коммерческие суды, заменяя все эти установления судами, образуемыми на основании демократических выборов». Упразднялись также институты судебных следователей, прокурорского надзора, присяжной и частной адвокатуры. Что же вместо этого предлагалось? Декретом формировались две системы судов – система общих судов (общая) и система революционных трибуналов (особая).

Народные суды образовывались советами трудящихся, функции обвинения и защиты также передавались в руки «трудового элемента»¹⁸. При решении дел судьям надлежало руководствоваться «не писаными законами свергнутых правительств, а декретами Совнаркома, революционной совестью и революционным правосознанием»¹⁹. На практике это означало, что если правоохранительные органы и лица не могли сослаться на правовую норму, они действовали так, как подсказывала им революционная совесть, поступали так, как считали полезным для революции. Безусловно, это вело к бессистемности в работе госорганов, таило немало угроз для нового государства. Форма законодательных актов была различной, при том что четкого разграничения между ними не было: обращения, декреты, постановления, декларации. Наиболее распространенной была форма декрета²⁰. Вместо мировых судей учреждали местные народные суды в составе одного постоянного судьи и двух заседателей, которые должны были избираться непосредственно населением, но на протяжении 20 лет выборы осуществлялись соответствующими Советами. Компетенция местных судов была ограничена: по гражданским делам суммой иска до трех тысяч рублей, по уголовным – наказанием не свыше двух лет лишения свободы.

Предварительное следствие в Декрете № 1 с оговоркой «до преобразования всего порядка судопроизводства» производили местные народные судьи, нарушив тем самым демократический принцип – отделение следствия от суда. Причем постановления местных судей о личном задержании и о предании суду должны были быть подтверждены постановлением всего местного суда. В тех случаях, когда предварительное расследование вели следственные комиссии, вопросы о дальнейшем направлении дела, его прекращении и прочее решались судом, что позволяло последнему осуществлять своего рода надзор за следствием. В роли же обвинителей и защитников, допускаемых в стадии предварительного следствия, являлись «все неопороченные граждане обоего пола, пользующиеся гражданскими правами». С принятием Декрета о суде № 1 (в 1917–1922 гг.) предварительное следствие осуществлялось различными госорганами и должностными лицами из представителей рабочего класса, зачастую не имеющими знаний и опыта следственной работы.

Декрет о суде № 1 учредил революционные трибуналы. Советское государство уделяло созданию ревтрибуналов как механизму защиты новой власти особое внимание. В сжатые сроки были изданы нормативные акты, регламентировавшие организацию, процессуальный порядок, подсудность трибуналов и следственных комиссий. Подобных актов в отношении общих судов за это время издано не было. Первым нормативным актом был опубликованный Наркомюстом 28 ноября 1917 г. в «Известиях ЦИК и Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов» (№ 238) документ под названием «Революционный трибунал. Руководство для устройства Революционных трибуналов». Затем вышла Инструкция ревтрибуналам от 19 декабря 1917 г.²¹. В обоих актах смертная казнь в качестве меры наказаний отсутствовала, но среди общего перечня наказаний появилось «объявление врагом народа»²² – мера, встречаемая исключительно в практике революционных трибуналов.

С ноября 1917 г. по май 1918 г. вся территория РСФСР покрылась сетью трибуналов. Революционным трибуналам предоставлялось «ничем не ограниченное право в определении меры репрессии». При вынесении приговора они руководствовались исключительно оценкой обстоятельств дела и интересами пролетарской революции.

В период действия данного Декрета апелляция отменялась и допускалась лишь кассация решений. В отношении доказательств суд не был стеснен никакими формальными соображениями. Местным судам при вынесении решений и приговоров временно разрешалось руководствоваться законами свергнутых правительств, если они не отменены революцией и не противоречат революционной совести и революционному правосознанию.

Таким образом, из анализа Декрета о суде № 1 видно, что он не предусматривал института возвращения уголовных дел для дополнительного расследования. В то же время, право помилования в советское законодательство было введено Декретом № 1, в котором указывалось, что «право помилования и восстановления в правах лиц, осужденных по уголовным делам, впредь принадлежит судебной власти» (сообщения с мест показывали, что суды пользовались предоставленным им правом).

В развитие и дополнение Декрета о суде № 1 ВЦИК 7 марта 1918 г. принял Декрет «О суде» № 2²³. В Декрете указывалось, что «судопроизводство как по гражданским, так и по уголовным делам происходит по правилам судебных уставов 1864 года постольку, поскольку таковые не отменены декретами Центрального Исполнительного Комитета Рабочих, Солдатских, Крестьянских и Казачьих Депутатов и Совета Народных Комиссаров и не противоречат правосознанию трудящихся классов. В этом последнем случае в решениях и приговорах должны быть указаны мотивы отмены судом устарелых или буржуазных законов».

Для рассмотрения дел по первой инстанции, превышавших подсудность местных судов, учреждались окружные народные суды, которые избирались городскими и уездными Советами. Предварительное следствие сохранилось, но при этом менялась ведомственная принадлежность органов и должностных лиц, которые были уполномочены для расследования преступлений. В целях расследования дела, следственная комиссия могла обратиться за содействием как к красной гвардии или народной милиции, так и ко всем частным и должностным лицам, а равно и к государственным и общественным учреждениям. Участие защиты в стадии предварительного следствия могло быть ограничено по постановлению следственной комиссии, если того требовали интересы раскрытия истины, причем решения по этим вопросам подлежали обжалованию в окружной народный суд. Для производства предварительного следствия учреждались специальные следственные комиссии в составе трех человек, избиравшихся Советами. Следствие велось коллегиально. При Советах создавались также коллегии правозаступников, члены которых могли выступать в суде в качестве обвинителей или защитников. По уголовным делам обвинительный акт заменялся постановлением следственной комиссии о предании суду. «Если же данное постановление окружным народным судом было признано недостаточно обоснованным, то от него зависело возвратить дело в следственную комиссию для доследования или поручить таковое одному из членов суда».

Согласно декретам, суд имел право по своему убеждению определять меру наказания, причем народные заседатели имели право уменьшить «положенное в законе наказание по своему убеждению вплоть до условного или полного освобождения обвиняемого от всякого наказания». Также суд был свободен в оценке доказательств. Так, например, в Декрете указывалось, что «в отношении доказательств суд не стеснен никакими формальными соображениями и от него зависит, по обстоятельствам дела, допустить те или иные доказательства».

Стоит отметить, что нормы Декрета № 2 повышали оперативность в рассмотрении дел, но ущемляли интересы сторон и прежде всего подсудимого.

Декрет СНК от 20 июля 1918 г. «О суде» № 3²⁴ был введен в развитие и дополнение Декретов о суде № 1, № 2 и Декрета о революционных трибуналах, разрешил местным судам рассматривать гражданские дела по искам до 10 тыс. руб. и уголовные дела, по которым допускалось максимальное наказание в виде лишения свободы сроком на пять лет. По более сложным уголовным делам, подсудным местному народному суду, производилось предварительное следствие следственными комиссиями. Очевидно, что использование старого права могло быть лишь только временным, поэтому Декретом о суде № 3 изымалась прежняя оговорка о возможности использования старого законодательства, в то же время не было и прямого запрета на применение старых законов. Также Декретом № 3 регулировались вопросы подсудности уголовных дел местными народными судами, в то же время ничего не говорилось о их доследовании.

После Октябрьской революции Декретом о суде № 1 органы прокуратуры царской России были ликвидированы. Прокурорский надзор был восстановлен Постановлением ВЦИК лишь 28 мая 1922 г.²⁵ Функции по надзору за соблюдением революционной законности выполняли Рабоче-крестьянская инспекция, Народный комиссариат юстиции РСФСР с его местными органами в системе губернских исполкомов, коллегия обвинителей при Революционном трибунале ВЦИКа, а также органы ВЧК.