61.Великая яса основные положения

Образование Великого Монгольского государства в начале XIII в. вызвало необходимость выработки общих, закрепленных письменно правовых норм и законодательных уложений для управления обширной державой. К реализации этой цели было приспособлено обычное право, подвергшееся кодификации и изменениям, отвечающим новым условиям. Свод законов и установлений получил название «Великая Яса» или просто «Яса» Чингисхана.

Яса (более полная форма «ясак»; монгольское – дзасак, йосун) означает «постановление», «закон». «Яса» Чингисхана – санкционированный Чингисханом монгольский свод законов и установлений. Новое законодательство формировалось десятилетия, с одной стороны, долго, а с другой – моментально. Для всех монгольских племен Чингисова улуса «Яса» была опубликована, как полагают, на Великом курултае в 1206 году, одновременно с провозглашением Темучина Чингисханом всей Великой степи. Но и после этого «Яса» дополнялась и расширялась. Это произошло в 1218 г., перед войной с Хорезмийским султанатом, и в 1225 г. перед завоеванием Тангутского царства.

Из сохранившихся фрагментов можно сделать заключение, что основной задачей постановлений Чингисхана было создание новой системы права, которая отвечала бы запросам и потребностям модернизирующегося монгольского общества.

Таким образом, в «Ясе» оказалось возможным закрепить и кодифицировать монгольское, обычное право и народные обычаи и воззрения. Все это вылилось в форму «Великой Ясы», которая включает в себя два крупных раздела:

1) «Билик» – сборник изречений самого Чингисхана, который содержал в себе мысли, наставления и решения законодателя. Они могли быть как общего, теоретического характера, так и в качестве

высказанных им суждений по поводу конкретных случаев;

2. собственно «Яса» – это свод положенных законов, военных и гражданских, с установлением ответственности за их неисполнение.

Иными словами, «Яса» представляла собой узаконенное предписание, которому должны были строго следовать Чингисиды, следовательно, и их подданные, а «Билик» являлся своего рода процессуальным кодексом, согласно которому вершился суд над нарушителями «Ясы» – действующего закона.

Со времени Чингисхана существовал обычай, говорится в «Сборнике летописей» Рашид ад-Дина, чтобы изо дня в день записывали слова хана, причем хан для этой цели часто говорил рифмованной прозой, «складно и со скрытым смыслом».

В монгольской «Ясе» – кодексе законов, которые были введены на территории всех улусов, было зафиксировано не безоговорочное подчинение власти, основанной на насилии, а острая необходимость обрести силу для самообороны, при этом даже жертвуя привычной независимостью и личной свободой. Поэтому монголы были людьми особого поведенческого настроя, закрепленного в «Ясе». На «Ясу» «монголы действительно смотрели как на евангелие или коран»*.

«Яса» становится основной политической доминантой степного суперэтноса в борьбе против католического и мусульманского миров до принятия ислама на территории Улуг Улуса.

Вместе с тем, соблюдение постановлений Чингисхана было обязательно не только для всех жителей империи, но и для самих ханов. Но «Яса», конечно, нарушалась как жителями империи, так и самими Чингисидами. Это объясняется тем, что «Яса» Чингисхана регламентировала лишь нормы кочевой жизни. В большинстве покоренных монголами стран, в частности, в Средней Азии и Иране, где издревле существовала своя правовая традиция, подчинить население новому праву было чрезвычайно трудно.

Правовая система монголов, выработанная на основе обычного права кочевников и преимущественно для кочевников, в иных условиях оказывалась крайне неудобной. Многие стороны социально-бытовой и общественной жизни оставались вовсе не регламентированы «Ясой», а отдельные ее положения вступали в противоречие с религиозным мусульманским правом и обычаями местного населения. На этой почве возникали столкновения между блюстителями «Ясы» и местным населением, оборачивавшиеся, как правило, трагедией для последних.

Однако не для всех «Яса» стала законом, который должен был неукоснительно соблюдаться. Это касалось, прежде всего, Чингисидов. Чингисхан повелел: «Если кто-нибудь из нашего уруга единожды нарушит Ясу, которая утверждена, пусть его наставят словом. Если он два раза ее нарушит, пусть его накажут согласно билику, а на третий раз пусть его сошлют в дальнюю местность Балджин-Кулджур. После того, как он сходит туда и вернется обратно, он образумится. Если он не исправился, то да определят ему оковы и темницу. Если он выйдет оттуда, усвоив адаб (нормы поведения), и станет разумным, тем лучше, в противном случае пусть все близкие и дальние его родичи соберутся, учинят совет и рассудят, как с ним поступить»**.