X. Проблема опосредующей связи в современной психологии. Анализ исходных понятий

(1) Несколько слов о конкретно-научных понятиях, конкурирующих в этой связи с понятием психической установки, в частности, о категории деятельности, выступающей у А. Н. Леонтьева [14] как принцип интересующей нас здесь "опосредующей связи" между элементами двучленной схемы S - R. При всей важности категории деятельности как наиболее обобщенной формы проявления душевной жизни человека, она не может выступать в качестве интересующего нас здесь принципа "опосредующей связи" в силу хотя бы одного характерного обстоятельства: как определенная форма (структура) существования реальности - как форма внутренней организации бытия, направленной на достижение той или иной цели, - деятельность есть результат "встречи" нашей психики с окружающим нас миром "транспсихичееким" или, выражаясь более конкретно, той или иной нашей потребности с тем или иным предметом, ее удовлетворяющим, но не способ этой "встречи", определяющий и нашу деятельность и нашу психику как определенные собственно-психологические теоретические категории.

(2) Не целесообразнее ли поэтому, с точки зрения той же психологии деятельности, на место опосредующей связи между двумя противоположными элементами самой этой деятельности, поставить категорию установки? Во всяком случае, не отказавшись от своих позиций, представители теории деятельности не могут отвергать психологический концепт, который выступает как принцип опосредующей связи между действием и сознанием внутри единой структуры любой занимающей их предметной деятельности, а через нее и между наиболее обобщенными выражениями самой системы S - R. Пока они не объяснят нам принцип опосредующей связи между действием и сознанием внутри структуры деятельности, мы вправе в качестве такого обобщенного психологического принципа предложить категорию установки, способную взять на себя всю функцию внутренне опосредующей связи при любой психологической и психофизиологической вариации системы отношений S - R. Сама категория деятельности лишена этой функции, ибо иначе как через опосредующую связь ее качественно отличающихся друг от друга элементов - действия и сознания - она вообще не может стать предметом психологии. То же самое следует сказать относительно категории личности, которая иначе как через опосредующую связь таких ее взаимоисключающих ,и взаимокомпенсирующих собственно-психологических характеристик, как сознание и бессознательное психическое, также не может стать в полной мере предметом собственно психологии.

(3) Что же касается ряда других научных концептов, конкурирующих в этой связи с категорией установки с позиций нейропсихологии или нейрофизиологии, то здесь этот вопрос принимает несколько другой оборот, хотя в принципе и остается тем же. Мы имеем в виду те психофизиологические или нейропсихологические аналогии феномена установки, о которых речь шла выше. Возьмем, например, предложенную Д. Миллером, Ю. Галантером и К. Прибрамом [19] схему T - О - Т - Е: Test (проба) - Operate (операция) - Test (проба) - Exit (результат), наиболее адекватную, как они полагают, сложной структуре поведения. В данном случае мы не собираемся выяснять положительные или отрицательные стороны данной схемы как определенной нейроисихологической категории, заполняющей, по их мнению, "вакуум между познанием и действием" [19, 24]. Отметим только, что иначе как через опосредующую связь между так скрупулезно вычленяемыми Д. Миллером, Ю. Галантером и К. Прибрамом информационным и алгоритмическим аспектами поведения - "Образом" и "Планом", т. е. иначе как через определенное единство этих противоположных элементов поведения, выступающих, с одной стороны, в виде конкретных "Образов", возникающих на основе всех ранее "накопленных и организованных знаний" индивида, а с другой стороны, в виде конкретных "Планов", осуществляющих "контроль порядка последовательности" его последующих операций, ни одна из подобных нейропсихологических категорий не в состоянии выполнить такую "заполняющую вакуум между познанием и действием" функцию.

И эта центральная для нас в данном контексте идея подтверждается ходом анализа самих Д. Миллера, Ю. Галантера и К. Прибрама, хотя как "субъективные бихевиористы" в своих исследованиях отношений, существующих между "Образом" и "Планом", они и не пытаются снять их антиномию, подобно тому, как это пытаемся сделать мы, оперируя категорией установки, в которой и этот информативный аспект, и этот алгоритмический аспект поведения слиты воедино. Примечательно, что в результате своих исследований этих различных аспектов единой структуры поведения - "Образов" и "Планов" Д. Миллер, Ю. Галантер и К. Прибрам формулируют следующую мысль: "По мере того, как растет понимание этих сложных систем, уменьшается необходимость различения понятий, возникших на основе интроспекции и на основе описаний поведения, пока в конечном счете наш внутренний опыт и наше поведение не сольются в одно понятие. Тогда и только тогда психологи уничтожат разрыв между Образом и Поведением" [19, 237].

Вызывает поэтому сожаление, что весь более чем полувековой опыт и усилия психологов узнадзевской школы в этом направлении, вплоть до введенного ими наиболее обобщенного понятия установки, авторам этих слов все еще, по-видимому, продолжают оставаться неизвестными. Более того, до последнего времени они, по сути, все еще остаются вне поля зрения и многих наших советских коллег, разрабатывающих теорию деятельности [см., например, 13].

(4) Таково на сегодня положение вещей с изучением единой структуры деятельности (поведения), причем соответствующие советские и зарубежные литературные источники безоговорочно отвергают исходную предпосылку всякой традиционной психологии и физиологии - постулат непосредственности, равно как и само собой вытекающую из этого постулата двучленную схему анализа психики с ее непосредственной связью между категориями деятельности и личности. В этом отношении на сегодня нет, пожалуй, почти никаких принципиальных paзногласий не только среди представителей интересующих нас здесь теорий установки и деятельности, но и между ними и "субъективными бихе-виористамп" типа Д. Миллера, Ю. Галантера и К. Прибрама, хотя способы, коими они стремятся преодолеть постулат непосредственности в этом центральном для современной психологии и физиологии вопросе, остаются разными.

Таким образом, основная цель последующих исканий в области исследования единой структуры деятельности, в частности вопроса о соотношении в ней категорий сознания и действия и принципа их опосредующей связи, - это установить наиболее адекватную в данном аспекте теорию, идя при этом не путем огульного исключения других теорий, а путем оптимальной систематизации их наиболее ценных научных результатов. Мы полагаем, что успешнее всего такой цели может служить с самого же начала специально сложившаяся с ориентацией на нее теория установки, располагающая глубоко обобщенным понятием первичной унитарной установки и способная с помощью этого понятия подытожить все основные направления современной научной мысли, относящиеся к структуре деятельности. Причем на основе этого четко определенного понятия - понятия установки - мы будем в состоянии также систематизировать весь опыт современной психологической и психоаналитической мысли, вплоть до данных, относящихся к общей теории сознания и бессознательного психического как общей теории личности, предусматривающей всю систему фундаментальных отправлений последней.

В общем, думается, что предложенная нами схема анализа человеческой психики: "установка - сознание - бессознательное" адекватна данной задаче, ибо, будучи инструментом этого анализа, она все больше и больше открывает нам свои возможности по мере того, как мы углубляем свои знания о психическом. А пока мы, как ни странно, очень мало, по существу, о нем знаем. И одна из причин этого заключается, как нам кажется, в том, что мы привыкли смотреть на психику примерно так же, как мы смотрим на "вещи", т. е. как на однозначно определяемые феномены реальности. А это еще и еще раз возвращает нас к старой, но все еще далеко не в полной мере разрешенной проблеме - к проблеме методов исследования и принципов общей методологии собственно психологии.

(5) Подводя итоги сказанному и учитывая определенную перспективу развития обсуждаемой проблемы, мы предпочитаем исследовать ее на новой концептуальной основе, в частности, на основе общей теории сознания и бессознательного психического. В отличие от традиции, сознание и бессознательное рассматриваются в этой теории как единая система отношений, проявляющаяся через фундаментальное единство человеческой личности, характеризующее человека в каждый данный момент его поисковой активности как его актуальная "установка-на". Отсюда и соответствующая характеристика самой этой установки как однозначно не определяемой психической реальности, а именно, как вероятностного принципа внутренней организации м регуляции порождаемой ею любой предметной деятельности человека.

Только исходя из обобщенной теории сознания и бессознательного, можно, как нам кажется, ставить и в какой-то мере адекватно решать на сегодня в психологии проблему конкретных методов и общей методологии изучения психики, систематически преодолевая вместе с тем классический (галилеевский) принцип анализа этой структуры как одного из наиболее сложных и внутренне противоречивых образований бытия.