3. Немецкая эмпирическая социология

ствует хозяйственно-историческим наблюдениям Брикманна¹, согласно ко­торым промышленника (maitre de forges) объединяет с землевладельцем от­носительная неподвижность вложенного капитала, в тяжелой промышленно­сти длящаяся поколениями привязка к промышленному стандарту и (из мо­лодости современной промышленности) своеобразная смесь феодального и ремесленно-сословной патриархальности в отношении к наемному рабочему. Последняя черта пережила свой упадок в доктрине "хозяина в доме" и отмер­ла в обезличивающий современной гигантской промышленности.

Но именно потому, что те идеалы еще находят отклик у персонифици­рованного предпринимательства крупной промышленности, оно — не только экономически заинтересованный противник финансового капитала, но, в силу наследственного сознания, открыто по отношению к критике совре­менного крупного капитализма.

Менталитет крупных рантье не поддается единой оценке, поскольку он зависит от неизвестного социального происхождения личности и от формы вложения их денежного капитала.

Таким образом, для соотношения между капиталистами как блоком на­селения и капиталистическим слоем характерно следующее: кризис поздне­го капитализма настолько поколебал надежную позицию слоя, что ядро слоя значительно сократилось. Крупные аграрии, значительная часть про­мышленников, небольшое число крупных торговцев стоят по менталитету близко к среднему предпринимательству, и наоборот — верхушка среднего слоя, особенно в торговле и промышленности, склоняется, естественно, к ярко выраженному высоко капиталистическому виду мышления. О значе­нии этих границ сознания сравни s. 122 ff.

Последние события в немецкой партийной сфере очень наглядно демон­стрируют этот "кризис капиталистического мышления": сегодня нет больше крупной и сильной партии, которая представляла бы идеи свободного капи­талистического хозяйства. Немецкая народная партия как последнее полити­ко-организационное воплощение экономического либерализма перемолота. Государственная партия — хотя и носительница либеральных идей, но опре­деленно не крупнокапиталистической веры в прогресс. В центре и в Немецкой национальной партии мы находим, правда, некоторых крупных промышлен­ников, но, конечно, нет никаких верующих в поздний капитализм.

2

Несравненно богаче шкала типов внутри мелкого и среднего предпри­нимательства настолько, что об описательном перечислении типов в рамках одной брошюры нечего даже и думать. Остается только выделить здесь неко­торые существенные черты.

' Die Umformung der kapitalistischen Gesellschaff'// G.d.S. IX/1 insbesondere s. 18ff.

345

Хрестоматия

Пограничные звенья между этим слоем и слоем капиталистов составляют именно те упомянутые, разочаровавшиеся в капитализме крупные предприни­матели и крупное ремесленничество. Хотя крупное землевладение и является нетипичным элементом внутри слоя капиталистов, оно не создает настоящей связи со средней буржуазией, находясь скорее в плену традиций верхнего фео­дального слоя прошлого. Но постепенно сокращается число носителей этих фео­дальных традиций и исчезает убежденность, с которой к ним прибегают.

В "старый средний слой" ушла культура раннекапиталистической обще­ственной эпохи. Несмотря на все современные влияния она по-прежнему жива, по крайней мере у части этого блока населения — реликт, способность к сопротивлению и моральная сила которого не должны недооцениваться.

3. Критика понятия среднего слоя

А. Три хозяйственных менталитета

Уже с первого беглого взгляда становится ясно, что эмоциональное отношение к капиталистическому экономическому порядку не может слу­жить достаточным критерием доказуемых хозяйственных менталитетов. Пси­хическое состояние, соответствующее современному крупному капитализ­му, обнаруживается лишь у капиталистов и в верхнем слое средних соб­ственников. При этом несомненно правильно, то что позднекапиталисти-ческие кризисные явления нанесли удар этому менталитету сначала в кругу средних собственников, а уже оттуда сотрясение перекинулось в небольшой слой собственно капиталистов. Постольку — но лишь постольку — правилен тезис деятельного круга о том, что фронт классовой борьбы "сдвинулся вправо". Однако, если бы в антагонизме хозяйственной воли дело шло толь­ко об этом, борьба давно бы разрешилась. Маленькая тающая кучка чисто­кровных капиталистов, несмотря на превосходство в средствах власти, не смогла бы противостоять сплоченному штурму антикапиталистов. Но фронт антикапиталистов не существует. Эшманн¹ и его единомышленники верят, что он не существует только потому, что средняя буржуазия не хочет присо­единяться к пролетарскому социализму, а рабочие не могут быть привлече­ны к социализму национальному. Согласно этому, фронт социалистических убеждений расколот только государственно-национальными менталитета-ми. Этот разлом нельзя отрицать, и он еще попадет в поле зрения. Но сам по себе он не имеет решающего значения, он отделяет рабочих без высокой квалификации от большой части квалифицированных рабочих.

Но мелкие собственники отделены от рабочих не только такими, в эко­номическом аспекте системно чуждыми элементами сознания, но и отно­шением к частной собственности на средства производства — т.е. критерием в очень общем смысле социалистического и капиталистического сознания. Фронт классовой борьбы не сдвинулся вправо. Сегодня он проходит еще

¹ Zur Krise des Burgertums... // Die Arbeit. 1931. S. 362 ff.

346