Глава 2

ПРОШЛОЕ ДЛЯ БУДУЩЕГО (ОСНОВАНИЯ ПРОГНОЗИРОВАНИЯ)

ПСИХИЧЕСКИЕ ЗАКОНОМЕРНОСТИ

КАК ОСНОВАНИЕ ДЛЯ ПРОГНОЗИРОВАНИЯ

ПОВЕДЕНИЯ И РАЗВИТИЯ ЧЕЛОВЕКА

В прогностике хорошо разработан вопрос об основани­ях прогнозирования различных объективно протекающих явлений и процессов (физические, биологические, геогра­фические, этнические, общественные, экономические и др.). Прогнозирование опирается на знание или познание зако­номерностей развития процессов в этих областях жизни, тик как HiiKoMOMi'pin.ii'i ход событий или развития явления ппяролиет »К1"фШ11>,/||||к>1игп. t«n> roiTOHiinoH будущем. В со-отпоп-тпующой литорлтуро (И. 11. 1нтгуже1|-Лада, 1982; В. Л. Лисичкин, 1972; А. Г. Никитина, 1975; Г. В. Рубанов, 1974) эти вопросы широко освещены. Рассматривая психо­логические аспекты прогнозирования, мы хотели бы выде­лить те основания, которые используются людьми для пси­хологических прогнозов, то есть для прогнозов о психичес­ких особенностях самого себя, другого человека или о событиях собственной жизни, особенностях их развития.

Вероятность, неопределенность как одна из характери­стик будущего становится причиной того, что для его по­знания необходимы особые челбвеческие ресурсы. «Так как вероятность обнаруживает не отношения между идеями как таковыми, но лишь отношения между объектами, то она

должна быть основана на впечатлениях нашей памяти и чувств, а с другой стороны — на идеях... Необходимо, что­бы при всех заключениях вероятности в уме присутствова­ло нечто видимое или вспоминаемое нами и чтобы из него мы выводили нечто связанное с предыдущим, но уже неви­димое и невспоминаемое» (Д. Юм, 1998, с. 145-146).

Психология, несмотря на то что является очень моло­дой наукой (немногим более 100 лет), располагает знания­ми о закономерностях, отражающих различные стороны жизни и поведения человека.

Так, например, закон Йеркса—Додсона, отражающий связь между уровнем мотивации и успешностью деятельно­сти, позволяет прогнозировать результаты деятельности при низкой, средней и высокой мотивации. Законы разви­тия различных психических функций (интеллекта, речи, психомоторики и др.) позволяют прогнозировать наступле­ние той или иной стадии в развитии, появление интегра-тивных личностных образований вслед за развитием от­дельных качеств и свойств (закон единства интеграции и дифференциации); кризисы развития также имеют законо­мерный характер и соотносятся с определенным возрастом, что позволяет не только прогнозировать их наступление, но и предупреждать их и т. п.

Понятие психологического прогнозирования включает не только краткосрочные и долгосрочные прогнозы, но и прогнозы оперативные, которые включены в естественный фон общения и поведения человека. Здесь в качестве осно­вания для прогноза человек использует знание как законо­мерностей восприятия человека человеком (эффект перво­го впечатления, эффект ореола, сверхобобщение и др.), так и закономерностей воздействия и взаимодействия («про­никновение в персональное пространство воспринимается как нарушение ожидаемого поведения»; «межчеловеческие коммуникационные процессы являются симметричными или дополнительными в зависимости от того, основаны ли отношения между партнерами на равенстве или различии»; «Если частота интеракции между двумя и более лицами увеличивается, степень их взаимной симпатии также будет увеличиваться» и др.). В психологических прогнозах широ-

Психические закономерности как основание...

81

ко представлены не только перспективные, то есть направ­ленные на будущее знание, прогнозы, но и ретроспектив­ные, направленные на объяснение прошлого. С необходи­мостью таких прогнозов человек сталкивается, когда нужно разрешить какую-либо жизненную проблему (производст­венную, личную, учебную), разрешить конфликт, вмешать­ся в естественный ход психического развития... Во всех по­добных случаях психологическая самопомощь или помощь будут связаны с ответом на вопрос о причинах, которые привели к затруднениям. С поиска ответа на этот вопрос начинается построение ретроспективного прогноза в виде гипотез, причинно-следственных связей. Основанием при этом могут выступать как известные психологические за­кономерности (или теории), так и анализ индивидуального своеобразия в развитии, выявляющий отклонения от общих закономерностей и своеобразие проявления закона, обус­ловленное конкретной ситуацией.

Основанием прогнозирования особенностей различных сторон психической жизни могут служить различные типо­логии: типы личностей, типы людей по складу ума, типы темперамента, типы сенсорной организации, конституцио­нальные типы, типы памяти и т. п.

Например, зная тип восприятия (синтетический, анали­тический, художественно-аналитический и др.), можно 111>с>1111> 1111><>11.111, реакцию человека на многие жизненные сигулцнн и рншеише оОм'Кты попфииимаемого мира. Винсент Вин Гог п аюих письмах (>рату очень подробно опи­сывает особенности своего восприятия, демонстрируя при­надлежность к экспрессивно-аналитическому типу:

Я чувствую экспрессию и, так сказать, душу во всей приро­де, например, в деревьях. Ряды ветел напоминают мне тогда процессию стариков из богадельни. В молодой пшенице есть для меня что-то невыразимо чистое, нежное, нечто, пробуждающее такое же чувство, как, например, лицо спящего младенца. За­топтанная трава у дороги выглядит столь же усталой и запы­ленной, как обитатели трущоб. Несколько дней назад я видел побитые морозом кочны савойской капусты; они напомнили мне кучку женщин в изношенных шалях и тонких платьицах, сто­ящих рано утром у лавчонки, где торгуют кипятком и углем (Я. А. Дмитриева. Винсент Ван Гог. М., 1984, с. 157-148).

Типологии создаются на основе вычленения подгрупп людей, «обладающих достаточным сходством по множеству выделенных свойств, с последующим анализом внутренней взаимосвязи этих характеристик как общих особенностей деятельности, реакций, поведения, социальных установок и других психических проявлений» (А. А. Баранов, 2002, с. 28). Психологические типы имеют достаточно устойчи­вые проявления, что и становится основанием для прогно­зирования их поведения. Еще один из примеров, относя­щихся к характеристике типа сенсорной организации:

«Должен заметить, что я принадлежу полностью к слухово­му типу, и именно поэтому мои умственные представления яв­ляются исключительно аудиальными. У меня очень плохая па­мять на лица, и я часто не узнаю людей или ошибаюсь, узнавая их; к звучанию названий, напротив, я очень чувствителен; и по­видать такие реки, как Мохок и Маттаавамкег, мне хочется го­раздо больше, чем этого заслуживает их красота, так как одни названия рождают в моем воображении представление о лесах и жизни индейцев. Я меньше, чем другие люди, замечаю сход­ство в лицах и более чувствителен к сходству голосов» (Ж. Ада-мар. Исследование психологии процесса изобретения в обла­сти математики. М., 1970, с. 75).

Из приведенных примеров становится очевидным, что типологические особенности могут служить основанием для прогнозирования особенностей поведения людей, их ответных реакций на различные явления окружающего ми­ра. Знания типических особенностей характера людей той или иной национальности зачастую становятся важнейшим основанием для прогнозирования поведения не только от­дельного человека, но и больших социальных групп. Поэто­му при установлении межнациональных отношений эти знания способствуют успешному взаимодействию. Расши­рение возможностей межкультурного обмена в последнее десятилетие показывает, что ведение переговоров, заклю­чение контрактов, принятие решений об инвестировании и т. д. требуют знания типичных национальных черт парт­неров; такое знание позволяет прогнозировать поведение их в будущем, осуществлять опережающие решения и дей­ствия. Типичные черты характера русских описал Д. С. Ли­хачев:

Наблюдательность и эмпирические прогнозы

83

1. Восприимчивость и понимание своего и чужого как свое­го. Восприимчивость — черта особой правдивости, при кото­рой человек не скрывает своего, искренен во всем и доходит до крайней точки. 2. Правдоискательство, которое постоянно от­деляло русскую мысль от государственной деятельности. 3. Хри­стианский идеал в России приобретал существенную доброде­тель — трудолюбие. 4. Страстность и темпераментность, лирич­ность. В архитектуре этому очень помогала свобода от чертежей, существовали наброски, но работали «с образца», то есть по желанию заказчика. 5. Противоречивость: открытость — зам­кнутость, щедрость — жадность, любовь к свободе — рабская покорность. 6. Многообразие национальных черт русского ха­рактера у народа, живущего в разных местах (на севере, на Вол­ге, в Сибири и т. п.). 7. Широта и свобода выбора, внутренняя свобода. Свобода выбора не только учителей и средств самовы­ражения, но свобода и негативного решения: уничтожения, раз­рушения, отречения и т. п. {Д. С. Лихачев. О национальном (русском) характере. Литературная газета № 41 от 12.10.1988).

В отличие от знаний-оснований для прогнозирования в перечисленных выше областях, в психической жизни чело­века знания как основания добываются не только из учеб­ников по психологии. Не менее важным источником явля­ются собственные самонаблюдения, наблюдения и обобще­ния, которые также могут претендовать на установление психических закономерностей, пусть даже в отношении одного конкретного человека.

НАБЛЮДАТЕЛЬНОСТЬ

И ЭМПИРИЧЕСКИЕ ПРОГНОЗЫ

Эмпирические прогнозы

Гипотеза о влиянии наблюдательности на успешность прогнозирования в системе «человек — человек» возникла у нас при изучении прогнозов в педагогической деятельно­сти. Базируясь на общих положениях прогностики о том, что прогноз обусловлен знаниями-основаниями прогноза, а также мыслительными качествами прогнозиста, мы про­вели несколько исследований. Например, было проведено изучение результативности прогнозирования учителем развития личности ученика, прогнозирование им взаимо-

отношений между учащимися в классе , прогнозирование успешности решения учащимися задач разной степени сложности, прогнозирование учителем затруднений уча­щихся при усвоении нового материала (Т. Ф. Кириченко, 1979). Эти и другие исследования предусматривали тща­тельное изучение оснований прогноза: поиск закономерно­сти, теоретический анализ объектов прогноза, изучение ди­намических временных характеристик объектов прогноза и т. п. Однако было установлено, что эти, казалось бы, на­дежные основания прогнозирования не срабатывают. Изу­чив возрастные закономерности развития, особенности развития мышления в определенном возрасте, зная своеоб­разие учебной деятельности конкретного класса, учитель все-таки не дает достоверный прогноз о возможных затруд­нениях при усвоении нового материала. Результаты прогно­зирования в отношении другого человека также оказыва­лись опосредствованы не только названным фактором, но и обобщенным опытом наблюдения, развитой наблюдатель­ностью.

Была поставлена задача — изучить такой вид прогноза, как эмпирические прогнозы (Л. В. Лежнина, 1996). Вот не­которые признаки эмпирических прогнозов, отличающие их от прогнозов-расчетов, прогнозов, построенных на тео­рии. Прежде всего, эмпирический прогноз базируется на наблюдениях в повседневной практической деятельности, будь то деятельность педагога, следователя, врача или управленца.

Основания прогноза как бы создаются специалистом в ходе наблюдения и обобщения эмпирическим путем накоп­ления знаний. С одной стороны, есть обобщение, с дру­гой — это обобщение носит достаточно конкретный харак­тер (эмпирические обобщения). Общая закономерность или теория далеко не всегда может объяснить конкретный случай и стать основанием для прогноза в отношении инди­видуальных проявлений. Эмпирическое обобщение такую функцию может выполнить, поскольку оно включает все многообразие конкретного. Естественно, что полнота и глу­бина знаний, полученных в практике, опосредствована на­блюдательностью.

Наблюдательность и эмпирические прогнозы

85

Другой особенностью эмпирических прогнозов являет­ся метод их получения. Условия прогнозирования в процес­се взаимодействия между людьми особые: ограниченность во времени, очень многогранен объект прогноза (человек), почти всегда есть дефицит информации, необходимой для прогноза, и невозможно учесть все многообразие причин, которые воздействуют на объект прогноза. Поэтому чаще всего используется метод экстраполяции, то есть метод, основанный на перенесении на будущее закономерностей и типичных проявлений человека в прошлом и настоящем. «Такое экстраполирование, основанное на предполагаемой идентичности признаков, в общем-то благоразумно, — от­мечают Г. Глейтман и другие исследователи, — но мы час­то переоцениваем эту стратегию, экстраполируя наблюде­ния даже тогда, когда этого не стоит делать» (Г. Глейтман, А. Фридлунд, Д. Райсберг, 2001, с. 385). Ошибка экстрапо­ляции состоит в том, что прогнозист каждый наблюдаемый случай идентифицирует как типичный даже в тех случаях, когда последний таковым не является. «Почему вы довери­лись этому малознакомому человеку?» — спрашивают об­манутую пожилую женщину. «Он произвел очень хорошее впечатление: вежливый, хорошо держится, прекрасно одет».

Люди, которые работают в системе «человек—человек», при ii|K)iik):iii|)uii;iiiiiii опираются на эмпирические обобще­ния и используют ламр.шоляцию для получения знания о иоиединии объекта прогноза и будущем. Даже при разви­тых качествах мышления, составляющих структуру способ­ности прогнозирования, для прогнозирования в системе «человек—человек» значимым оказывается как знание те­ории, так и наличие эмпирических обобщений, полученных в ходе профессионального наблюдения. Один из ярчайших литературных примеров профессионального наблюдения как основания для прогнозирования находим в романе Сид­ни Шелдона. Речь идет о профессиональной наблюдатель­ности адвоката Дженнифер Паркер:

Она научилась по обуви определять характер человека и отбирала в присяжные людей, носивших удобную обувь, пото­му что они отличались покладистым характером... Дженнифер

постигла язык жестов. Если свидетель врал, он трогал себя за подбородок, плотно сжимал губы, закрывал рукой рот, дергал себя за мочку уха и теребил волосы. Ни одно из этих движений не ускользало от Дженнифер, и она выводила лжеца на чистую воду (С. Шелдон. Гнев Ангелов. М, 1993. с. 117).

Под эмпирическим прогнозированием мы понимаем про­цесс получения опережающей информации об отдельных объектах, которая не имеет специального научного обосно­вания и основана на методе экстраполяции текущей инфор­мации и знаний о прошлом и настоящем объекта. Результа­том такой познавательной деятельности является эмпи­рический прогноз относительно конкретного явления или факта, человека.

По временной направленности эмпирический прогноз может быть обращен не только в будущее, но и в прошлое (ретроспективный прогноз), может касаться настоящего (краткосрочный или оперативный прогноз). По признаку «степень осознанности построения» эмпирический прогноз может быть осознанным и неосознанным, по целенаправ­ленности — непроизвольным и произвольным.

По степени обоснованности оснований и методов про­гнозирования эмпирический прогноз может быть логиче­ским (когда имеются знания относительно получения осно­ваний и методов построения прогноза) и внелогическим (когда прогноз строится путем «гадания» или на основе ин­туиции). Эмпирические прогнозы могут быть как поиско­выми (прогнозирование будущих состояний), так и норма­тивными (прогнозирование путей достижения заданного состояния).

По признаку «форма выраженности результатов прогно­за» эмпирический прогноз может быть только качествен­ным, поскольку он строится относительно объектов, при­знаки которых не имеют количественных градаций, и соот­ношения между их признаками не имеют количественной определенности.

По признаку «направление движения мысли» эмпири­ческий прогноз представляет собой индуктивный вывод, и поэтому чаще имеет форму вероятностного суждения, в отличие от дедуктивных предсказаний, которые отлича­ются большей определенностью.

Наблюдательность и эмпирические прогнозы

87

Все перечисленные признаки эмпирического прогноза позволяют в определенной мере соотнести его с феноменом предвидения, хотя о полном совпадении все-таки говорить не приходится.

Прежде чем проверить гипотезу о влиянии наблюдатель­ности на успешность прогнозирования, мы достаточно дол­го и основательно изучали психологическую сущность на­блюдательности (Л. А. Регуш, 1991, 1991, 2001). Анализ этого свойства позволил увидеть, что по своей сути наблю­дательность уже становится условием для успешного про­гнозирования.

Наблюдение как основание эмпирического прогноза

Сформулированный и развитый в психологии С. Л. Ру­бинштейном принцип единства сознания и деятельности, психического и физического, открывает возможность объ­ективного познания внутреннего содержания личности, ее переживаний, исходя из внешних данных ее поведения, из поступков и действий. «Оно (единство внутренних и вне­шних проявлений) дает возможность как бы просвечивать через внешние проявления человека, через его действия и поступки, его сознание, тем самым освещая психологиче­ские особенности ого поступков», — писал С. Л. Рубинш­тейн (1989, т, 1. с. 37).

Кпк отмечалось иыше, t;ik;ih способность упадать за внешним объективно наблюдаемым внутреннее содержа­ние, психические состояния и свойства человека есть отли­чительная особенность наблюдательности.

Любое действие всегда имеет внутреннюю сторону, и внимание к ней дает наблюдателю возможность не только понять и почувствовать человека, но и предвидеть его пове­дение.

Установлено, что в процессе взаимодействия людей от 60 до 80 % коммуникации осуществляется за счет невер­бальных средств выражения, и только 20-40 % информа­ции передается с помощью вербальных» (А. Пиз, 1992, с. 5). Невербальное поведение является средством переда-

чи смыслового контекста общения, отношения к партнеру, к содержанию высказываний и действий, и выражения соб­ственных переживаний. Действия, имея внутреннее содер­жание, всегда отражают отношения человека к окружа­ющему, являются внешней формой существования внут­реннего духовного содержания личности. Они — «средство сообщения и воздействия, они — речь, лишенная слова, но исполненная экспрессии» (С.Л.Рубинштейн, 1989, т. 2, с. 328).

Сила наблюдения как информационной основы эмпири­ческого предвидения состоит в том, что оно осуществляет­ся в виде непосредственного восприятия фактов действи­тельности. «Непосредственные наблюдения обладают зна­чительным прогностическим материалом, несмотря на то, что они, как правило, характеризуются в какой-то степени ограниченным кругом фактов, доступных... наблюдателю, или даже единичным фактом» (Р. М. Жуйкова, Л. Л. Тузов, 1984, с. 41).

С помощью наблюдения накапливаются, совершенству­ются и пересматриваются представления о прогнозируе­мых объектах; прогнозист более глубоко проникает в спе­цифику изучаемых явлений. Это возможно, однако, при со­блюдении двух моментов: во-первых, наблюдение должно быть оценивающим, когда наряду с фиксированием наблю­даемых явлений (в нашем случае — поведение) идет оцен­ка эмоциональных состояний, мотивов, интеллекта и т. п. Во-вторых, оно должно быть включенным, когда исследова­тель входит в состав наблюдаемой группы, становится ее участником и наблюдает как бы изнутри. Включенные на­блюдения дают наиболее яркие, непосредственные впечат­ления о среде, помогают лучше понять внутренний мир лю­дей. Такое наблюдение открывает момент действительно­сти такой, «как она есть», и тем самым предостерегает наблюдателя от многих ошибок в познании и прогнозиро­вании. От адекватности опознания эмоциональных состоя­ний зависит точность оценок других людей и прогноз взаи­модействия с ними. По мнению В. П. Трусова (1982,1984), у человека нет других индикаторов оценки, кроме «вне- "

Наблюдательность и эмпирические прогнозы

89

шних» показателей поведения и интерпретации содержа­ния сиюминутной ситуации.

Как основной метод сбора первичной информации ме­тод наблюдения наиболее эффективен в исследованиях кон­кретного единичного случая. (Мы помним, что последнее является признаком эмпирического прогноза.)

Однако Б. С. Гершунский прав в том, что «с помощью метода наблюдения можно зафиксировать лишь внешние проявления того или иного процесса, определенные свой­ства и связи наблюдаемого объекта, но нельзя вскрыть их природу и сущность, тенденции развития» (Б. С. Гершун­ский, 1974, с. 84-85). Мы можем согласиться с тем, что простая совокупность бесчисленного множества разнооб­разных по своему характеру фактов, полученных при на­блюдении, действительно еще не обладает прогностиче­ским потенциалом. Чтобы огромный массив фактов стал своеобразным «золотым фондом», «сокровищницей» для формирования основ предвидения, их необходимо осмыс­лить и обобщить. Примеры таких гениальных обобщений во множестве существуют в типах литературных персона­жей, демонстрируя, с одной стороны результаты система­тизированных наблюдений, с другой — становясь основа­нием для прогнозирования.

Шиллер был совершенный немец, в полном смысле всего ■din о глина. Гни¹ с двадцатилетнего возраста, с того счастливо­го примени, в которое русским жипет на фу-фу, уже Шиллер разморил всю сиою жизнь и никогда, пи и чем не делал исклю­чения. Он положил вставать в семь часов, обедать в два, быть точным во всем и быть пьяным каждое воскресенье. Он поло­жил себе в течение десяти лет составить капитал из пятидесяти тысяч, и уж это было так верно и неотразимо, как судьба, пото­му что скорее чиновник позабудет заглянуть в швейцарскую своего начальника, нежели немец решится переменить свое слово. Ни в коем случае не увеличивал он своих издержек, и если цена на картофель слишком поднималась против обык­новенного, он не прибавлял ни одной копейки, но уменьшал только количество, и хотя оставался иногда несколько голод­ным, но однако же привыкал к этому_. Аккуратность его прости­ралась до того, что он положил целовать жену свою в сутки не более двух раз (Н. В. Гоголь. Невский проспект. М, 1952. Собр. соч. Т. 3. С. 38-39).

Писатели в силу своей наблюдательности дают обобще­ния-прогнозы, которые становятся научно обоснованным знанием много лет спустя. В «Записках сумасшедшего» Н. В. Гоголь убедительно показал этапы бреда, которые бы­ли описаны как научный факт только через полвека. Фено­мен двойника, исчерпывающе проанализированный Эдга­ром По и Ф. М. Достоевским, признан в медицине спустя 77 лет после выхода этой повести.

Хотя наблюдение относится к эмпирическим методам, было бы необоснованно недооценивать его теоретический компонент. Специфичность и уникальность наблюдения заключается в том, что это не «пассивная» фиксация фак­тов, а активная преобразовательная деятельность по их рас­пределению и «инвентаризации», на основе которой и дела­ются соответствующие обобщения и прогностические вы­воды.

В результате можно заключить, что одним из условий получения знаний о настоящем и прошлом прогнозируемо­го объекта является наблюдение конкретных фактов его поведения. Чем полнее и точнее эти наблюдения, тем вер­нее будет информация, лежащая в основе эмпирического прогноза. «Точность и глубина предсказаний не является величиной постоянной и может быть повышена, уточнена и изменена на основе вновь и своевременно поступающих сведений о развитии тех иди иных событий...», — справед­ливо писали Б. Ф. Ломов и Е. Н. Сурков (1980, с. 211).

Исследования связи наблюдательности и прогнозирования

О влиянии наблюдательности на успешность эмпири­ческих прогнозов говорят данные исследований каузальной атрибуции (В. П. Трусов, 1984; И. И.Малыш, 1989). Опре­деляя сущность эмпирических прогнозов, мы отмечали, что чаще всего они строятся в условиях недостатка времени и невозможности получить всю информацию, то есть эмпи­рическое прогнозирование осуществляется на основе «кау­зального оценивания». Это связано с тем, что восприятие как полимодальиый образ не является изолированным

от влияния на него прошлого опыта. Акт восприятия есть соотнесение формирующегося образа с некоторым храня­щимся в памяти эталоном, степень сформированности ко­торого оказывает влияние на антиципирующий эффект. Такой подход активно разрабатывается В. П. Трусовым и его учениками, которые считают, что в процессе жизни и деятельности человека формируются общие концепции о возможных взаимодействиях равных причин и о том, какие последствия в принципе эти причины производят. «В схе­мах, сценариях, "теориях" содержится прототипное зна­ние, которое помогает опознавать, объяснять, предсказы­вать события, быстро категоризировать объекты (людей, поступки) и "идти за пределы непосредственной информа­ции"», — пишет В. П. Трусов (1984, с. 7). С точки зрения И. И. Малыша, «априорные концепции людей часто пере­вешивают эмпирические оценки ковариации. Различные стереотипы являются мнениями о ковариациях, которые «обязаны» существовать, и эти стереотипы очень устойчи­вы к воздействию опережающей информации» (И. И. Ма­лыш, 1989, с. 2). Изменить положение в каждом конкрет­ном случае возможно лишь при наличии очень убедитель­ной информации и знаний, степень полноты которых во многом определяется наблюдательностью.

Часто социальная среда бывает сама по себе настолько неопределенной, что лишает всякого смысла поиск точного прогностического пропили. В этой ситуации роль наблюда­тельности для эмпирического пропю.шроиания возрастает настолько, насколько она позволяет подметить важное, ти­пичное, существенное и общее в единстве.

С другой стороны, если иметь в виду, что различные «типы социальных знаний и утверждений, включающие "сценарии", "схемы", "стереотипы" и т. п., образуют умст­венные репрезентации, использующиеся для интерпрета­ции конкретной информации о людях, ситуациях, событиях и действиях» (И. И. Малыш, с. 9), можно увидеть, что успешность оценивания и прогнозирования во многом опре­деляется широтой сферы когнитивных моделей, формиро­вание которых, в свою очередь, происходит благодаря на­блюдениям и наблюдательности. Проще говоря, речь идет

о формировании социально-перцептивных эталонов. Со­гласно мнению В. П. Трусова, ошибки при оценивании и предвидении часто связаны с их «качеством». Прототипные структуры знаний личности определяются индивидуальны­ми особенностями, поэтому нередко эти структуры неточ­но, «бедно» отражают внешний мир и приводят к неаде­кватному прогнозу. Возникновение эталонов есть резуль­тат овладения «техникой» моделирования внутренних особенностей личности через ее внешние признаки. В осно­ве их психологического содержания лежит процесс обоб­щения наблюдений. Умение тонко наблюдать и различать обеспечивает накопление более широкого и разнообразно­го круга социально-перцептивных эталонов. Л это, в свою очередь, повышает успешность прогноза даже в случае, если субъект основывается не только на текущих наблюде­ниях, а еще и на стереотипных эталонах. Количество и раз­нообразие когнитивных схем зависят от опыта повседнев­ного взаимодействия человека.

Исследование связи наблюдательности и успешности прогнозирования проведено в работах Л. В. Лежниной (1995), Г. И. Кисловой (1995), Е. К. Чераневой (2002).

В структуре наблюдательности мы выделили такие со­ставляющие ее компоненты, как сенсорный, понятийный, эмпатийный и прогностический (Л. А. Регуш, 1991). Если исходить из того, что любое психическое свойство образу­ется, закрепляется в структуре психики как целесообраз­ное, адаптивное, то можно объяснить и появление всех этих компонентов. Естественно, что «сенсорный» компо­нент наблюдательности составляют те качества сенсорной организации человека, которые образуют механизм диффе­ренцированного и быстрого реагирования на сенсорную информацию. Понимание этой информации, базирующее­ся на памяти и мышлении, позволяет включить ее в систе­му имеющихся знаний и использовать для решения соот­ветствующих задач. Чаще всего эта сенсорная информация, понятая и структурированная, нужна для принятия реше­ния, упреждения или подготовки к встрече с будущим. В соответствии с представлением о такой структуре наблю­дательности была разработана программа и тренинг наблю-

Рис. 6. Точность прогнозов типичного поведения у студентов до и после тренинга

дательности (Л. А. Регуш, 1996, 2001). Он включает систе­му упражнений для развития каждого из перечисленных компонентов, которые, по нашему мнению, составляют структуру наблюдательности. Этот тренинг был предметом изучения в диссертационном исследовании Г. И. Кисловой (1995).

Для проверки гипотезы о влиянии наблюдательности на успешность прогнозирования было проведено исследова­ние Л. В. Лежниной (1995), в котором учителям и студен­там, имеющим различный уровень развития наблюдатель­ности, предлагалось решать прогностические задачи. Про­гностические задачи требовали получения прогноза об эмоциональных и поведенческих реакциях человека. Про­гнозист хорошо знал человека, в отношении которого он строил прогноз. В качестве таких задач выступали ситуа­ции из теста С. Розенцвейга.

Обратимся к изучению изменений характера и точности эмпирических прогнозов, происшедших в результате раз-

вития у студентов наблюдательности. Они прогнозировали речевую реакцию хорошо им известного сокурсника на жизненные ситуации, содержащиеся в тесте Розенцвейга. Точность прогноза устанавливалась при сравнении прогно­за и реального высказывания, которое давал в предложен­ной ситуации однокурсник. На рис. 6 отражено соотноше­ние уровней точности прогнозов поведения, продемонстри­рованное студентами третьего курса до и после тренинга наблюдательности, то есть с низким и высоким уровнем развития наблюдательности соответственно.

В условиях изменившейся наблюдательности происхо­дит перегруппировка количества прогнозов, отнесенных по точности к одному из трех уровней. Особенно значительно изменилось количество прогнозов с низкой точностью, их число уменьшилось у студентов дневного отделения с 48,3 до 6,9 %, с 58,3 до 12,5 % у заочников. Увеличилось число точных прогнозов с 10,3 до 48,3 % и с 12,5до 58,5 % соот­ветственно. По второму уровню изменений не произошло. Анализ происшедших изменений свидетельствует о том, что студенты, имевшие до тренинга наблюдательности средний уровень точности прогноза поведения, после него продемонстрировали более высокую точность, в то время как студенты с низкой точностью показали уже средний ее уровень. Однако следует заметить, что более динамичным процесс роста успешности прогнозов был у студентов-заоч­ников. При первоначальном более низком уровне точности количество точных прогнозов поведения выше.

Остается ответить на вопрос, в чем же конкретно про­является влияние наблюдательности на эмпирический про­гноз.

Во-первых, при низком уровне развития наблюдатель­ности происходит использование при прогнозировании про­екции, то есть безосновательного приписывания объекту прогноза собственных поступков и действий. Во-вторых, при высоком уровне развития наблюдательности прогнози­рование осуществляется на основе понимания мыслей и чувств объекта прогноза. При этом проявляется эмпатия как компонент наблюдательности, она способствует точно­сти прогноза. В-третьих, развитие наблюдательности (в ча-

Наблюдательность и эмпирические прогнозы

95

стности, через тренинг) расширяет объем той сенсорной информации, которую воспринимает, видит человек. Эта информация становится более дифференцированной и по­нимаемой. После тренинга наблюдательности существен­но увеличилось число точных прогнозов, построенных на понимании и эмпатии. А это позволяет соответственно использовать ее как основание для прогноза.

Изучение наблюдательности через особенности опо­знания психических состояний по экспрессивным призна­кам подтвердило ранее полученные данные Г. И. Кисловой о том, что при опознании разных элементов мимики студен­ты испытывают затруднения в определении эмоциональных состояний. Изучение интерпретации наблюдаемого позво­лило выявить следующие характерные особенности наблю­дательности студентов педвуза.

Во-первых, однообразие интерпретационных схем, со­стоящих из психологических значений типа «действия», «отношения», «состояния» и т. д., актуализирующихся при наблюдении. Схемы отличаются простотой и небольшим объемом суждений, характеризующих наблюдаемое пове­дение; во-вторых, интерпретационные схемы в большин­стве случаев далеки от эталонных как по значениям, так и по объему и дифференцировке использованных суждений; в-третьих, в способах интерпретации наблюдаемого преоб­ладают анализ через ситуацию и вербализация наблюдае­мого поведения, причинное объяснение используется ред­ко; в-четвертых, преобладающими психологическими зна­чениями, актуализирующимися при наблюдении, являются суждения о действиях и отношениях людей. В меньшей сте­пени наблюдение несет информацию о внутреннем состоя­нии объекта, оценка которого необходима для прогноза.

Специфика наблюдательности, сформированной в усло­виях практической деятельности, характеризуется обоб­щенностью, симультанностью восприятия. Наблюдаемое невербальное поведение несет для них, в первую очередь, информацию об отношениях и взаимодействиях объектов, в меньшей степени — об их состояниях и переживаниях.

У наблюдательных студентов тенденция судить по себе имеет для этого основания — реальное сходство партнеров.

Наблюдательность сопровождается устойчивой тенденци­ей видеть ситуацию глазами партнера и в соответствии с этим прогнозировать его поведение. Точность прогнозов студентов этой группы является результатом проникнове­ния во внутренний мир, эмпатией в отношении объекта про­гноза.

Низкий уровень наблюдательности приводит к исполь­зованию в качестве основы прогноза проекции, то есть к безосновательному приписыванию объекту собственных поступков и действий, к прогнозированию с позиций «по­ступит как я». А в 50 % случаев прогнозы ненаблюдатель­ных студентов носят случайный, необоснованный характер.

ИНТУИЦИЯ И ПРОГНОЗИРОВАНИЕ

Вряд ли было бы правильным отрицать важность интуи­тивного начала в построении прогнозов. Сложность про­странственной функции сознания во многом определяется как раз тем, что не все элементы предсказания поддаются научному объяснению. Процессы предвидения, по мнению В. Н. Ярской, «не могут быть представлены в предельно ра­циональном и логизированном виде, если при этом мы не хотим погрешить против истины. Существенную роль в фор­мировании предсказания играют внелогические факторы — интуиция, воображение...» (В. Н. Ярская, 1976, с. 77).

Вполне понятно, что вместо осмысленной переработки получаемой информации люди чаще всего полагаются на упрощенные интуитивные решения. Тем более оправдыва­ется интуитивный вклад в эмпирическое прогнозирование при взаимодействии и системе «человек—человек», когда прогнозист сталкивается с множеством разнообразных си­туаций, в которых приходится принимать оперативные ре­шения. Роль интуиции определяется также и специфично­стью самого процесса принятия решений, который хара­ктеризуется не всегда исчерпывающей информацией, стохастическим характером явлений, индивидуально-лич­ностными особенностями субъектов предвидения. В то же время не следует забывать, что интуиция в научном пред-

Интуиция и прогнозирование

97

видении не представляет собой чего-то таинственного и тем более не связанного с мышлением или с принципом отра­жения (Р. М. Жуйкова, Л. Л. Тузов, 1984). Интуиция — это не внезапное озарение извне, она не противостоит мыш­лению, опыту и знаниям, а обусловлена ими: «...она обус­ловлена теми знаниями, умениями, навыками, которые при­обретены в процессе предшествующей подготовки и за­креплены в его практическом опыте» (Б. С. Гершунский, 1986, с. 24). Структура интуитивного мышления отличает­ся свернутостью рассуждений, скачкообразностью. Полу­ченная интуитивным путем новая информация осознается субъектом как нечто внезапное и неожиданное, потому что отсутствует видимая связь результата с предшествующей ему неосознанной интеллектуальной деятельностью. Эта информация не есть непосредственное отражение, а явля­ется результатом функционирования бессознательных мыслительных процессов, потому что мозг не только полу­чает информацию о процессе отражения, но и сам создает ее на основе предшествующего отражения действительно­сти и использования прошлого опыта. На основании анали­за представленной структуры интуитивного мышления мы вынуждены констатировать, что, хотя и на бессознатель­ном уровне, возникновение и развитие интуиции обуслов­лено эмпирическими знаниями человека, приобретенными в процессе его жизни и деятельности.

Прав В. И. Загвязинский, считающий, что «видимо, су­ществуют условия, при соблюдении которых интуитивные решения, использование здравого смысла оказываются до­статочно надежными. Особое значение приобретает в свя­зи с этим соотношение между вскрытыми... законами и за­кономерностями, установленными принципами, правила­ми, с одной стороны, и догадкой, фантазией — с другой» (В. И. Загвязинский, 1987, с. 6).

Важнейшим условием интуитивных решений являются фантазирование и воображение. Известно, что воображе­ние как психическая деятельность, направленная на созда­ние принципиально новых образов, детерминирована про­шлыми ощущениями, восприятиями и представлениями, практической деятельностью человека, что может свиде-

тельствовать об определенной зависимости богатства вооб­ражения от наблюдательности. Образ этой связи находим в высказывании М. Арнаудова, который считает, что про­шлые представления с течением времени превращаются в своего рода гербарий. Но «если появится необходимость по законам внутренней связи между нашими восприятиями возобновить что-то, вспомнить и освежить давно исчезнув­шие впечатления или чувства, мы тут же понимаем, что гер­барий этот еще полон жизни и является такой же неразде­ленной частью духовного «Я», как и самые живые, самые значительные наши переживания» (М. Арнаудов, 1970, с. 334).

Указанный процесс и есть формирование бессознатель­ного, интуиции. Ничто из поступившего в сознание не те­ряется бесследно, оно закладывается в «хранилище» до то­го момента, когда возникнет необходимость востребовать материал. Богатство указанного гербария определяется широтой и объемом восприятия и представлений, а значит, в конечном счете — наблюдательностью. Последняя есть база интуитивных прогностических решений. «Чем тоньше психофизическая организация личности,., чем больше опыт и знания, тем адекватнее предчувствие и интуитивное пред­видение данной личности» (И. М. Морозов, 1990).

Интуитивность как свойство личности, обеспечиваю­щее опережающее отражение в различных его формах, ана­лизируется в исследовании Е. А. Науменко (2001). В харак­теристику интуитивности, в соответствии с полученным автором экспериментальным данным, включены не только пространственные, но и временные признаки. «В качестве процесса временная упорядоченность интуиции (интуици-онного образа) укладывается в протекание таких психоло­гических феноменов, как инсайт, озарение, антиципация и др. В качестве состояния она проявляется в психологиче­ском феномене ожидания, прозрения, предчувствия и др.» (с. 19). В экспериментальном исследовании было установ­лено, что высокоинтуитивные личности наряду с другими отличительными признаками обладают способностью к ан­тиципации. Результаты этого исследования явились еще одним подтверждением того, что интуиция выступает в ка-

Цикличность как основание прогнозирования

99

честве одного из оснований различных видов опережающе­го отражения (предчувствия, предвидения, прогнозирова­ния и т. п.).

ЦИКЛИЧНОСТЬ КАК ОСНОВАНИЕ ПРОГНОЗИРОВАНИЯ

Каждый человек в своей жизни при планировании, при­нятии решений, просто при организации своей жизни во времени широко использует знания о циклах протекания различных явлений (биологических, социальных, органи­зационных, климатических, природных и др.). В процессе жизни отдельного человека знания о цикличности накап­ливаются и становятся основанием для предвидения и про­гнозирования в соответствующих областях жизни. Разные люди получают эти знания из разных источников: кто — на основе самонаблюдения (цикличность самооценки, эмо­циональных состояний, творческой, деловой активности и т. п.), а кто — на основе наблюдения объективно проте­кающих процессов. Иногда познание цикличности стано­вится результатом специально организованного исследова­ния или изучения соответствующей литературы. Как пра­вило, в этих случаях цикличность является для человека зримой (видимой, наблюдаемой) и служит основанием для организации жизни с учетом наступления будущего (на­пример, недельные режимы труда и отдыха, сезонная мода, рост и развитие ребенка, изменения состояния здоровья пожилых и т. п.).

В науке сложилось и активно развивается исследование цикличности как основания для прогнозирования явлений, имеющих общечеловеческое значение. Для таких прогно­зов оказывается недостаточным знание циклов, которые наблюдает человек на протяжении своей жизни. Важным оказывается знать циклы развития явлений, которые охва­тывают более длительные периоды жизни человечества или жизни на планете Земля. Эти циклы по времени могут за­нимать столетия (например, смена общественных форма­ций) или тысячелетия (например, формирование, развитие

и исчезновение этноса и др.). Цикл выступает как единый и универсальный закон бытия, развивающийся не по принци­пу маятника, а как спираль. Это направление изучения цик­личности как основания прогноза оформилось в ассоциа­цию прогнозистов «Прогнозы и Циклы», которая в 2001 г. отмечала десятилетие (В. И. Вернадский, Н. Д. Кондрать­ев, 2001; В. В. Кузин, Б. А. Никитюк, 1996).

В рамках этого направления познаются циклы развития явлений и процессов, определяющих жизнь на Земле, раз­витие отраслей знания, общественных формаций и различ­ных сообществ людей. Одно из направлений работы — исследование циклов изменений, происходящих в биосфе­ре. Осознание цикличности этих изменений принадлежит В. И. Вернадскому: «С появлением на нашей планете ода­ренного разумом живого существа планета переходит на новую стадию своей истории. Биосфера переходит в ноо­сферу» (Владимир Вернадский. Жизнеописание. 1993, с. 373). За годы, прошедшие со времени, когда была впер­вые сформулирована эта гипотеза (1931 г.), она получила неоспоримое подтверждение. Интеллектуальная, произ­водственная, образовательная деятельность человека на Земле существенно влияет на биосферу, подтверждая мыс­ли В. Вернадского о том, что «новая форма власти живого организма над биосферой, большая его независимость, чем всех других организмов, от ее условий является основным фактором, который в конце концов выявляется в геологи­ческом эволюционном процессе создания ноосферы» (там же, с. 498). Природные аномалии лета 2002 года ученые (Г. Соколов, 2002) объясняют именно изменениями в био­сфере, происходящими под влиянием человека.

Другое направление посвящено изучению влияния ци­кличности среды на физическое и психическое развитие человека. Под средой понимается многовековая, многолет­няя и сезонная цикличность; цикличность стихий, солнеч­ной активности.

В рамках этого направления прослеживается и соответ­ственно прогнозируется влияние цикличности на консти­туцию человека, на изменения темпов индивидуального развития (акселерация — ретардация), на формирование

Цикличность как основание прогнозирования

101

определенных типов мышления в популяции и т. п. (В. В. Ку­зин, Б. А. Никитюк, 1996).

Изучению циклов общественного интеллекта как одной из составляющих развития ноосферы посвящен ряд работ (Н. Д. Кондратьев, 2001; А. И. Субетто, 2001). Моделируя будущее на основе изучения циклов развития биосферы, А. И. Субетто пишет: «Ноосферогенез может в будущем состояться только в форме управляемой социоприродной эволюции на базе общественного интеллекта и образова­тельного общества» (с. 13). При этом функции интеллекта как средства решения проблем и переработки информации уходят на второй план, главной становится функция интел­лектуализации эволюции, то есть «сдвиг от управления с запаздывающей обратной связью к управлению с опережа­ющей обратной связью» (А. И. Субетто, с. 35).

Есть группа исследователей, изучающих циклы в обще­ственном развитии как основание для его прогнозирования (В. В. Василькова, И. П. Яковлев, И. Н. Барыгин и др. Вол­новые процессы в общественном развитии, 1992). Это на­правление интересно в связи с тем, что изучается сам цикл, имеющий, по мнению авторов, волновой характер, который определяется как длиной волны (амплитуда колебаний), так и частотой колебаний, а также фазами спада и подъема. Опираясь на анализ закономерностей общественного раз­вития различных сообществ, авторы приводят примеры их циклического развития и на этом основании либо дают про­гнозы, либо оценивают верность прогнозов других исследо­вателей. В качестве примера приведем прогноз А. Шлезин­гера о фазах развития американского общества. Опираясь на известные циклы активности и спада в американском обществе, он давал прогноз: «Я предполагаю, что где-то в 1980-е гг. дамба рухнет снова. Мы увидим, что сможем справиться с множеством проблем только путем целенап­равленного использования правительства и тогда станем свидетелями новой эры позитивного правительства» (цит. по: Волновые процессы в общественном развитии, 1992, с. 215). В значительной степени этот прогноз оправдался. Основанием для прогноза, вероятно, послужили данные о периодах экономического спада и активности в США.

А. А. Давыдов (1992) на основе показателей социально-экономического развития России и циклического метода делает прогноз о том, что наиболее благоприятный период для управленческих воздействий закончился в 1987— 1989 гг. и теперь следующий подобный период можно ожи­дать лишь в 2004-2009 гг.

Среди прогнозистов широко известен прогноз А. Л. Чи­жевского о развитии общества, основанный на изучении циклической активности солнца и ее влиянии на общест­венное развитие (А. Л. Чижевский, 1924).

Таким образом, в зависимости от вида прогноза, его уда­ленности от настоящего, глубины прошлого, на основе ко­торого он строится, в качестве оснований могут использо­ваться как эмпирические данные, накопленные в опыте отдельного человека (наблюдения, интуиция), так и зако­номерности, отражающие общечеловеческие знания.

ВЛИЯНИЕ ЗНАНИЙ-ОСНОВАНИЙ

НА ПРЕДВИДЕНИЕ В ПРОЦЕССЕ РЕШЕНИЯ ЗАДАЧ

Основаниями научного предвидения, как мы выяснили выше, являются объективные факторы, обусловливающие протекание, развитие процесса, перспективы которого определяются (А. Бауэр, В. Г. Виноградов, 1973; Б. М. Кед­ров, 1969; А. Г. Никитина, 1975 и др.). Это цикличность развития явлений и объектов окружающего мира, выступа­ющая в различных формах: как следование одного явления за другим, как повторение через определенные промежут­ки времени, как сонутствие одного объекта или явления другому. Основанием предвидения может быть объект, ко­торый является аналогом искомого, то есть реально, объек­тивно существующий и обладающий некоторыми призна­ками объекта предвидения. Предвидение может быть осуществлено на основе собственного закона объекта, при­знаками наличия которого являются необходимость, устой­чивость, постоянство проявления. Наконец, основанием предвидения может быть теория (которая рассматривается как упорядоченная совокупность законов).

Влияние знаний-оснований на предвидение

ЮЗ

'■^:Л

Основания предвидения				Предположение о неизвестном будущем
		Условия
		проявления оснований

Рис. 7. Логическая схема построения прогноза

Если основания обусловливают возможность предви­деть, то логическая структура процесса предвидения вы­ступает как субъективный фактор, зависящий от психиче­ских особенностей строящего предвидение субъекта: от особенностей владения основаниями предвидения, от уме­ния соотнести известные основания с условиями их прояв­ления, от особенностей его мыслительной деятельности. Поскольку научное предвидение это всегда решение зада­чи о будущем, о том, что еще не произошло, особое место в структуре поиска занимает учет тех условий, при которых проявляются основания предвидений. Не являясь в настоя­щее время значимыми, условия действия закона или сло­жившейся цикличности могут в будущем существенно вли­ять на объект предвидения.

Логическая структура предвидения строится, как пра­вило, по схеме, показанной на рис.7 (А.Бауэр, 1971; В. А. Лисичкин, 1972; Г. В. Рубаион, 1974, и др.).

Понимание предвидения как процесса, направленного на решение задачи о будущем через преобразование осно­ваний с учетом условий их проявления, определяет и под­ход к исследованию этого феномена.

В практике решения задач и тем более при обучении решению задач почти всегда выдвигается требование еще до фактического решения «сделать прикидку» относитель­но возможного результата, способа решения, то есть по­строить предвидение результата и способа решения зада­чи. Подобное требование не случайно. Вероятно, предпо­лагается, что те, кому оно предъявляется, имеют для предвидения определенные основания и что предвидение,

осуществленное до решения, должно повлиять на процесс и результат решения.

Объектом нашего исследования явилось предвидение, построенное до решения задач. Исследование предвидения в данном аспекте нам представлялось важным не только потому, что появлялась возможность выявить некоторые, еще недостаточно изученные, особенности предвидения в структуре решения, но и потому, что подобное исследова­ние могло иметь определенное дидактическое значение для организации анализа и решения учебных задач учащимися в процессе обучения.

В процессе исследования мы исходили из предположе­ния о том, что для предвидения, которое возникает еще до решения задачи, особую значимость приобретают основа­ния его построения, то есть определенные знания. Поэтому мы ставили своей целью охарактеризовать предвидение в зависимости от оснований. Влияние знаний на предвидение нам представлялось важным проследить с двух точек зре­ния. Во-первых, как влияют различные основания (знание теории, знание конкретных формул, знания, которые могут быть использованы как аналог) на особенности предвиде­ния. Во-вторых, как особенности предвидения обусловле­ны некоторыми качественными характеристиками знаний, в частности их правильностью и опытом применения.

Другая гипотеза исследования состояла в том, что меж­ду предвидением, построенным до решения, и фактическим решением есть взаимосвязь, характеризующаяся положи­тельным влиянием предвидения на решение.

Таким образом, в работе ставились две конкретные за­дачи: описать предвидение в зависимости от оснований его построения; описать предвидение с точки зрения влияния, которое оно оказывает на фактическое решение задачи.

Методика исследования

Для проведения исследования были подобраны две ма­тематические и одна физическая задачи, знания для реше­ния которых учащиеся получают в соответствии с програм­мой.

Влияние знаний-оснований на предвидение

105

•Критерии отбора задач

1. Развернутость процесса решения задачи. Этому кри­терию вполне удовлетворяют задачи, решение которых пред­полагает цепь рассуждений, объективно является развер­нутым.

2. Возможность построения предвидения и решения од­ной и той же задачи на различных основаниях: на знании теории (понятий, зависимостей), на знании необходимых формул, на знаниях, которые могут выступать в качестве аналога для решения.

3. Возможность установить наличие у учащихся знаний, которые могут использоваться ими как основания для пред­видения и решения задач.

4. Доступность построения предвидения и решения за­дач для испытуемых, имеющих заведомо различный опыт оперирования знаниями-основаниями предвидения.

5. Новизна задач для решающих.

В соответствии с этими критериями для эксперимента были подобраны следующие задачи.

Задача 1. Мякоть вишни окружает косточку такой же тол­щины, как и слой мякоти. Будем считать, что вишня и косточка имеют форму шариков. Во сколько раз объем сочной части боль­ше объема косточки?

Задача 2. Две одинаковые капли отрываются от крыши с интервалом в 3 секунды. Как будет меняться расстояние между к.-шлимм? (Помехами пренебречь.)

Задача 3. Садоиник пролил мерному покупателю половину всех своих яблок и еще пол-яблока, иторому покупателю — по­ловину оставшихся и еще пол-яблока и т. д., седьмому продал половину оставшихся и еще пол-яблока, после чего у него оста­лось одно яблоко. Сколько яблок было у садовника?

В том, что эти задачи отвечают первому критерию, мож­но убедиться, решив их. Решение каждой из задач неизбеж­но включает ряд этапов, не является свернутым, что дало возможность поставить испытуемых перед необходимо­стью преобразования соответствующих знаний при постро­ении предвидения до решения задач.

Построение предвидения стимулировалось вопросами. Перед решением первой задачи учащимся предлагалось от­ветить на вопросы: «Не решая задачу, сообрази, во сколько

раз объем сочной части больше объема косточки?»; «Каким способом будешь решать задачу?» Решению второй задачи предшествовали вопросы: «Не решая задачи, определи, как будет меняться расстояние между каплями»; «Каким спо­собом будешь решать задачу?» Перед решением третьей задачи испытуемых спрашивали: «Не решая задачи, сооб­рази, сколько яблок было у садовника»; «Каким способом будешь решать задачу?»

Задачи удовлетворяют и второму критерию, поскольку предвидение результата и способа их решения может быть осуществлено на различных основаниях. Например, в зада­че 1 предвидение можно построить на знании закономерно­сти соотношения объемов и радиусов. Основанием здесь может быть знание формулы объема шара, а также аналог, которым является знание о зависимости объемов кубов от их сторон.

Поскольку существовала возможность установить, ка­кие основания есть у испытуемых для предвидения и реше­ния задач, можно утверждать, что задачи соответствуют и третьему критерию.

Чтобы выяснить наличие этих оснований у испытуемых, к каждой из задач были даны соответствующие задания.

Зада ние к задаче 1

1. Вычислить объем шара радиусом 2 см. (Устанавлива­ет знание формулы объема шара и понятие объема.)

2. Во сколько раз объем шара диаметром 4 см больше объема шара диаметром 3 см? (Устанавливает знание зави­симости между объемами и радиусами.)

3. Ребро одного куба равно 2 см. Ребро другого — 4 см. Во сколько раз объем первого куба меньше объема второ­го? (Знание зависимости объемов кубов от их сторон.)

4. Какие данные необходимы для определения объема шара? (Понятие объема шара.)

Задание к задаче 2

1. Дать определение механического, равномерного, рав­ноускоренного движения.

2. С башни высотой 80 м бросили шарик. Как будет ме­няться скорость шарика с приближением к земле? (Выяс­няется знание закономерностей свободного падения.)

Влияние знаний-оснований на предвидение

107

3. Со стола на расстоянии 1 м от пола бросили шарик. Какая скорость у него будет в момент удара о пол, если счи­тать, что в начальный момент его скорость равна 0? (Выяв­ляется знание формул расстояния и скорости при свобод­ном падении.)

Задание к задаче 3

1. Что называется последовательностью? Арифметиче­ской и геометрической прогрессией?

2. Вычислите S = 1 + 4+ 4² + 4³. (Выясняется знание фор­мулы суммы геометрической прогрессии.)

3. Пятеро делили между собой яблоки. Известно, что пятый получил половину того количества, которое осталось после того, как четверо взяли свои доли, и еще 2 яблока. Все яблоки были поделены. Сколько яблок получил пятый? (Устанавливается знание правил составления уравнений и действий с многочленами.)

Экспериментальные задачи соответствуют и четверто­му требованию. Чтобы убедиться в справедливости этого утверждения, дадим характеристику испытуемых. Первая группа испытуемых состояла из учащихся 8-го класса, ко­торые незадолго до эксперимента изучили материал, необ­ходимый для решения задач, то есть изучили темы «Объем шара», «Равноускоренное и равномерное движение», «Гео­метрическая прогрессия». Тем самым они получали воз­можность использовать знание теории (понятий, законо­мерностей), знание формул и качестке оснований предви­дения и решения задач.

Учащиеся десятых классов вошли во вторую экспери­ментальную группу. Знания теории, формул, которые они могли использовать в качестве оснований предвидения и которые они получили два года назад, претерпели опреде­ленные изменения: прежде всего, обогатился опыт опери­рования этими знаниями. Но могли произойти и другие ка­чественные изменения: необходимые знания могли быть частично или полностью забыты, сохранены и системати­зированы и т. п.

Обе группы испытуемых могли использовать в качестве оснований и аналоги, поскольку соответствующий матери­ал изучался в 5-6 классах.

Такой подбор испытуемых, с нашей точки зрения, позво­лял изучать особенности предвидения в зависимости от качественных особенностей знаний-оснований.

Наконец, в соответствии с пятым критерием для экспе­римента были подобраны задачи, которые учащиеся обеих экспериментальных групп не решали.

Процедура эксперимента

Эксперимент проводился индивидуально с каждым испытуемым. За две недели до решения эксперименталь­ных задач учащимся предлагались задания, через которые устанавливалось наличие необходимых знаний. Решение экспериментальных задач было организовано следующим образом: ученика знакомили с условием задачи, убедив­шись, что оно понято, экспериментатор спрашивал, какой результат и способ решения испытуемый предполагает, от­вет протоколировался, затем испытуемые решали задачу.

В эксперименте приняли участие 30 испытуемых — уча­щихся 8то класса и 22 — 10-го класса. (В сборе материала принимала участие студентка математического факульте­та ЛГПИ им. А. И. Герцена Г. Молчанова.)

Результаты исследования

Анализ полученных экспериментальных данных прове­ден в следующей последовательности: 1) характеристика знаний, которыми испытуемые располагают для предвиде­ния; 2) характеристика предвидения результата и способа решения задач в зависимости от знаний-оснований; 3) осо­бенности предвидения и фактическое решение задачи. Ни­же мы раскрываем каждую из характеристик.

/. Характеристика знаний, которыми испытуемые располагают для предвидения.

Экспериментальные задачи были подобраны таким об­разом, чтобы предвидение и их решение могло быть осуще­ствлено на разных основаниях. Поэтому в процессе анали­за заданий, включенных в эксперимент с целью установле­ния наличия у испытуемых необходимых знаний, отдельно

Влияние знаний-оснований на предвидение

109

оценивались знания, которые могли выступать в качестве самостоятельного основания предвидения. Таким основа­нием является знание теории, непосредственно объясняю­щей сущность явлений, о которых идет речь в задачах. К теоретическим знаниям мы относили определение поня­тий, формулировки зависимостей и закономерностей. В ка­честве самостоятельного основания предвидения рассмат­ривалось знание формул, использование которых предпо­лагали задачи. Несмотря на то что формула — также знание теоретическое, их оценка как самостоятельных оснований нам представлялась правомерной, поскольку, с одной сто­роны, применение формул к решению конкретной задачи предполагает переход от одного уровня мышления к друго­му, а с другой — знание формулы и понимание зависимо­сти в ней отраженной далеко не всегда совпадают. Это от­мечается в исследованиях, направленных на изучение при­менения знаний к решению задач (О. К. Тихомиров, 1984; Л. М. Фридман, 1970, 1971; А. Ф. Эсаулов, 1979 и др.).

Самостоятельным основанием предвидения были зна­ния о явлениях и зависимостях, аналогичных тем, о кото­рых идет речь в экспериментальных задачах. При анализе ответов учащихся отдельно оценивалось знание аналогов.

Основным показателем оценки знаний служила их пра­вильность. В отношении определения понятий и формули­ровки зависимостей под правильностью подразумевалось соответствие определений объему понятия, а также суще­ственность признаков понятия или зависимости. I) отноше­нии формул — точность их воспроизведения.

Оценивая наличие знаний-оснований предвидения, мы выделили несколько групп испытуемых. Знания одних были оценены как правильные. В их ответах понятия раскрыты через существенные признаки, не искажающие объем по­нятия, раскрыта сущность зависимостей, формулы воспро­изведены точно. Другие учащиеся, понимая сущность яв­лений и их зависимость, в целом правильно воспроизводя формулы, допускали неточности. Выделена группа испыту^ емых, допускающих искажение сущности понятий, грубые ошибки в формулировании закономерностей и формулах. Есть испытуемые, показавшие полное отсутствие знаний.

Прошлое для будущего

Ниже приводится табл. 4, в которой представлено про­центное отношение ответов перечисленных групп школь­ников, получивших знания незадолго до эксперимента, и тех из них, кто имел опыт оперирования ими.

Обратимся к четвертой группе ответов, характеризу­ющихся правильным знанием теории, формул, аналогов.

Восьмиклассники наиболее высокие результаты показа­ли в знании формул. Знание теории не зафиксировано ни у одного испытуемого. Незначительная часть (10 %) учащих­ся 8-го класса владеет правильным знанием аналогов.

Различия между составом групп испытуемых восьмого класса, имеющих правильные знания теории, формул, ана­логов, — существенны. (Оценка существенности различий

Таблица 4

Характеристика знаний-оснований предвидения учащихся (%)

Группа	1 Ю О о	Баллы	8-й класс			10-й класс
	Характери тики ответ		теория	формулы	аналоги	теория	формулы	аналоги
1	Полное от-
	сутствие необходи-	0,0	0,0	0,0	0,0	0,0	4,5	0,0
	мых зна-
	нии
2	Грубые ошибки
	в опреде-	Г-1,5	10,0	10,0	10,0	18,2	22,7	4,5
	лениях и
	формулах
3	Некоторые
	неточности
	в опреде-	1,6-2,5	90,0	50,0	80,0	40,9	45,4	77,2
	лениях и
	формулах
4	Верные
	определе­ния, точ­ные фор-	2,6-3,0	0,0	40.0	10,0	40,9	27,4	18,3
	мулы

Влияние знаний-оснований на предвидение

111

произведена по ^-критерию Стьюдента, при этом мы исхо­дили из гипотезы о том, что различия существенны при Р/>0,95.)

Теория — формулы: t = 5,62, Pt = 0,99;

теория — аналоги: t - 2,47; Pt = 0,98;

формулы — аналоги: t = 2,78; Pt = 0,99.

Учащиеся 10-го класса, имевшие опыт оперирования знаниями для предвидения и решения задач, показали в 40,9 % случаев правильное знание теории; в 27,4 % — фор­мул, в 18,7% — аналоги».

Различия между количеством испытуемых десятого класса, имеющих правильные знания теории, формул, ана­логов — несущественны:

теория — формулы: t = 0,92; Pt = 0,64;

теория — аналоги; t = 1,65; Pt = 0,90;

формулы — аналоги: t = 0,72; Pt = 0,52.

Итак, установлено наличие существенных различий между правильным знанием теории и формул, теории и ана­логов, аналогов и формул в 8-м классе и отсутствие суще­ственных различий между каждой из этих категорий зна­ний у испытуемых 10-го класса.

Этот факт позволяет предположить, что в построении предвидения испытуемые 8-го класса будут ориентировать­ся в основном на знание формул, а испытуемые 10-го клас­са — на всевозможные основания его построения.

Вернемся инош. к табл. 4 и сравним количество испыту­емых 8-го и 10-го класса, показавших знание теории, фор­мул, аналогов. Оценив эти различия по критерию Стьюден­та, получим: знание теории t = 4,84, Pt = 0,99, формул t = 0,92, Pt = 0,64; аналогов t = 0,85, Pt = 0,60.

Учащиеся 8-го и 10-го классов не показали существен­ных различий в знании формул и аналогов и обнаружили их в теоретических знаниях. Последнее представляется заслуживающим внимания, поскольку все испытуемые имели возможность качественно иного подхода к построе­нию предвидения. Восьмиклассники могли построить пред­видение на основе расчета, а такое предвидение, как из­вестно, является более точным. Десятиклассники, распо­лагая преимущественно знанием теории, могли опираться

в предвидении на понимание зависимостей и построить правильное предвидение не производя расчета.

Если в каждом классе по каждому основанию (теория, формулы, аналоги) сравнить количество учащихся, давших полностью правильные ответы и вошедших в остальные группы, то окажется, что наиболее многочисленными явля­ются ответы, не искажающие сущность явлений, но име­ющие некоторые неточности. Подобные знания также мож­но рассматривать как потенциальные для использования их в.предвидении. Анализируя состав ответов этой группы по основаниям, следует отметить, что в обоих классах высок процент ответов, свидетельствующих о наличии у учащих­ся знания аналогов, хотя и неточного.

Таким образом, проведенный анализ оснований предви­дения позволил установить: 1) учащиеся 8-го класса по кри­терию правильности имеют самый высокий результат за знание формул; 2) в среде учащихся 10-го класса количе­ство знающих теорию, формулы, аналоги существенно не отличается; 3) в количестве правильных ответов сущест­венные различия между учащимися 8-го и 10-го классов обнаружены только по теории; 4) для обеих эксперимен­тальных групп характерно большое количество ответов (по каждому основанию), в которых содержатся незначитель­ные ошибки при правильном понимании сущности явлений. 2. Характеристика предвидения результата и спо­соба решения задач в зависимости от знаний-основа­ний.

Проанализируем прогнозы решавших задачи в связи с основаниями их построения.

Ответы при построении предвидения результата и спо­соба решения задач оказалось возможным разбить на четы­ре группы.

Часть учащихся отказалась строить предвидение, моти­вируя это неумением выполнять подобные задания.

Для ответов первой группы характерны неверные пред­видения, причиной которых явился выбор неверных осно­ваний. Неправильным здесь является в основном выбор аналогов. Например, для задачи 1 в качестве основания предвидения берется соотношение между площадью фигу-

Влияние знаний-оснований на предвидение

113

ры и ее параметрами (кругом и его радиусом); для задачи 2 — законы равномерного движения. Типичными ответами этой группы являются: «Объем сочной части вишни боль­ше объема косточки в 2 раза, так как общая толщина соч­ной части в 2 раза больше толщины косточки» (протоколы № 2, 4, 6 — 8-й класс); «Расстояние не изменится, так как капли — одинаковой величины и массы, а значит, и ско­рость у них будет одинаковая» (протокол № 3 — 8-й класс).

В качестве неверных оснований выступают и законо­мерности, которые школьники пытаются вывести сами, не актуализируя необходимых знаний. Например, в протоко­ле № 2 (10-й класс): «У садовника было 4,5 яблока, так как 0,5x7 = 3,5; 3,5+1 =4,5».

Вторая группа испытуемых также дает неправильные предвидения, но здесь при правильно найденных основани­ях имеет место неверное их преобразование. Например, используются знания о соотношении объемов и их линей­ных характеристик, но применяются они к неоднородным фигурам. «Объем сочной части в 8 раз больше объема кос­точки, так как общая толщина сочной части в 2 раза больше толщины косточки, тогда объем больше в 2³ = 8 раз (прото­колы № 10, 16 — 10-й класс).

Третья группа ответов характеризуется относительно правильным предвидением результата и способа решения задач. При этом используются верные основания, и их пре­образование идет в нужном направлении, но само предви­дение не является точным, оно приближается к норному, но не является таковым. Перед решением задачи 3 испыту­емый так строит предвидение: «У садовника было более ста яблок, так как он делил остатки пополам семи покупателям и осталось у него еще одно яблоко».

Четвертая из выделенных групп дала верные предвиде­ния, используя верные основания и правильно их преобра­зуя: «Расстояние будет увеличиваться, так как скорость капли с приближением к земле увеличивается» (протокол № 7 — 8-й класс). В основе данного и подобных предвиде­ний — знание закона о притяжении тел к земле, которое по отношению к условию экспериментальной задачи является аналогом.

Сравнение данных о предвидении результата и способа решения задач показывает, что по всем качественным ха­рактеристикам эти предвидения отличаются. Предвидение способа решения испытуемыми обеих экспериментальных групп осуществляется значительно успешнее, чем предви­дение результата. Оценка количества правильных предви­дений по критерию Стыодента показывает, что существен­ность различий между правильным предвидением резуль­тата и способа определяется для 8-го класса: t = 4,46; Pt = 0,99; для 10-го класса: t = 2,58; Pt = 0,99.

Причины более успешного предвидения способа, неже­ли результата, вероятно, кроются в том, что учащиеся в процессе учебной деятельности чаще ощущают необходи­мость предвидеть способ решения, чем результат. Вопрос учителя «Как ты будешь решать задачу?» задается перед решением почти каждой задачи, а вот задание «Не решая задачи, подумай, каким будет результат» звучит значитель­но реже.

В полученных результатах проявляются, вероятно, сформированные в процессе учебной деятельности навыки работы над задачей. Но причиной различий в предвидении результата и способа решения задачи является и то, что существенно отличаются сами объекты предвидения. Пред­видение способа — более близкое предвидение, а построе­ние близкого предвидения осуществляется, как правило, успешнее, чем построение далекого. В основе предвидения способа лежит модель решения, план, а предвидение ре­зультата опосредствовано этой моделью или планом, но не является им самим, требуя более глубокого понимания со­отношения искомого и условия.

Для построения предвидения, как отмечалось выше, важным является не только наличие оснований, но и их преобразование в соответствии с конкретными условиями. В связи с этим интерес представляют данные об испытуе­мых, которые использовали верные основания, но дали не­верные предвидения.

Имея верные знания как основу предвидения, 40% восьмиклассников строят неправильное предвидение ре­зультата. Аналогичная группа в 10-м классе составляет

Влияние знаний-оснований на предвидение

115

Таблица 5

Особенности предвидения результата и способа решения экспериментальных задач (среднее потрем задачам),%

Группа	Характеристика предвидения	Баллы	8-й класс		10-й класс
			Предвидение результата	Предвидение способа	Предвидение результата	Предвидение способа
1	Отказ строить предвидение	0,0	33,3	4,6	40,0	6,6
2	Неправильное предви­дение на неверных основаниях	0,0	16,7	5,4	23,6	3,3
3	Неправильное предви­дение на верных основаниях	1-1,5	40,0	10,0	22,7	13,6
4	Относительно пра­вильное предвидение на верных основа­ниях	1,6-2,5	10,0	50,0	13,7	40,0
5	Правильное, точное предвидение	2,6-3	0,0	30,0	0,0	36,5

только 22,7 % (различия между этими данными по классам существенны: / = 1,92; Pt = 0,95). Это свидетельствует о том, что преобразование оснований у испытуемых 10-го класса идет более успешно. Именно в этом проявился по­ложительный опыт оперирования знаниями, который ска­зался и при решении совершенно новой задачи: построить предвидение результата решения.

Вернемся к таблице и обратим внимание на группы от­ветов «относительно правильное предвидение» и «правиль­ное предвидение». Если проанализировать состав этих групп в 8-м и 10-м классах, то окажется, что различия несу­щественны: по предвидению результата t = 0,39; Pt = 0,30, по предвидению способа t = 0,49; Pt = 0,37. Это говорит о том, что правильное предвидение оказалось доступным для

одинакового количества испытуемых 8-го и 10-го классов. Однако, давая характеристику знаний испытуемых, мы вы­яснили, что по некоторым параметрам различия между эти­ми испытуемыми существенны.

Резюмируем анализ табл. 5: 1) предвидение результата и способа решения задач в обеих экспериментальных груп­пах имеет существенные различия (более успешным явля­ется предвидение способа); 2) правильность построения предвидения обусловлена не только наличием знаний, но и их преобразованием; в группе десятиклассников преобра­зование оснований в соответствии с условием конкретной задачи является более успешным, чем у восьмиклассников; 3) «относительно правильное» и «правильное предвидение» смогло построить одинаковое количество испытуемых 8-го и 10-го классов, хотя при анализе особенностей знаний этих испытуемых некоторые различия были установлены. Какие же основания оказались наиболее значимыми для построения предвидения в каждой группе?

На этот вопрос можно ответить, проведя корреляцион­ный анализ, то есть определив тесноту связи между резуль­татами предвидения и основаниями его построения.

Для составления корреляционных матриц ответ каждо­го испытуемого был оценен в баллах, которые соответство­вали качественным особенностям знаний (табл. 4) и каче­ственным характеристикам предвидения (табл. 5).

Таблица корреляционного анализа может быть проком­ментирована следующим образом. На предвидение резуль­тата значимое влияние оказали: в 8-м классе — знание тео­рии и формул, в 10-м классе приближается к значимому влияние аналогов.

Предвидение способа находится в тесной связи: у вось-микласссников — со всеми тремя основаниями, у десяти­классников — только со знанием теории.

Анализируя особенности предвидения, мы сделали предварительный вывод о том, что в условиях нашего экс­перимента проявилась одна из специфических особенно­стей предвидения, которая состоит в том, что его результат определяют не только основания, но их использование в условиях конкретной задачи. Данные корреляционного ана-

Влияниг знаний-оснований на предвидение

117

Таблицаб

Теснота связи между основаниями предвидения, предвидением результата и способа решения задач

Основания предви­дения	Предвидение результата				Предвидение способа
	8-й класс		10-й класс		8-й класс		10-й класс
	г	Р	г	Р	г	Р	г	Р
Теория	0,51	>0,95	0,34	<0,95	0,87	>0,99	0,91	>0,99
Формулы	0,60	>0,95	0,38	>0,99	0,71	>0,99	0,15	0,95
Аналоги	0,16	<0,95	0,45	<0,95	0,52	>0,99	0,18	0,95

Примечание: при оценке тесноты связи мы исходили из предполо­жения о том, что связь значима при г > 0,5 и р > 0,95.

лиза подтверждают этот вывод: при наличии тесной связи между предвидением результата, знанием теории и формул (8-й класс) и знанием аналогов (10-й класс) мы зафиксиро­вали почти полное отсутствие правильного предвидения результата задачи (см. табл. 5). Значит, основания, имею­щие тесную связь с предвидением результата, использова­лись, но не привели к правильному предвидению.

Опыт оперирования знаниями, как мы и предполагали, проявился у десятиклассников в построении предвидения. Корреляционный анализ свидетельствует о том, что в груп­пе учащихся десятых классов .чилчимой является связь предвидения способа только со знанием теории. Имея воз­можность использовать для предвидения все основания (см. табл. 4), что установлено при характеристике знаний испытуемых, эти учащиеся ориентируются на то основа­ние, которое в большей мере отражает понимание сущно­сти явлений, чем только ее воспроизведение через форму­лу. И несмотря на то, что в предвидении способа десяти­классники ориентировались в основном на теорию, а у восьмиклассников наблюдается тесная связь со всеми осно­ваниями, результаты правильных предвидений у обеих групп не различаются (см. табл. 5). Этот факт позволяет го­ворить еще об одной особенности, присущей именно пред­видению: неоднозначность для предвидения различных

оснований. В нашем случае четко определилась первосте­пенная значимость понимания сущности явлений, их зави­симостей и закономерностей.

Наличие значимой связи между предвидением резуль­тата (8-й класс) и предвидением способа (10-й класс) и зна­нием аналогов, а не только знаниями, непосредственно от­носящимися к содержанию экспериментальных задач, мож­но оценивать как факт, свидетельствующий о том, что при построении предвидения актуализируется широкий круг знаний, оживляются ассоциативные связи. Если учесть, что экспериментальная ситуация не наталкивала испытуе­мых на поиск аналогов, можно предположить, что задание на построение предвидения в значительной мере определи­ло широту поиска оснований для его построения.

3. Особенности предвидения и фактическое решение задачи.

Для характеристики влияния предвидения на результа­ты решения задач проанализируем фактическое решение задач. В этом анализе мы будем ориентироваться на осо­бенности тех знаний, которые использованы учащимися, и на особенности предвидения.

При решении задач определенная группа испытуемых применяла знания аналогов. При правильно найденном ана­логе имеет место верное решение задачи. Например, при решении задачи 1 в качестве аналога берется соотношение объемов кубов (протокол № 17 — 8-й класс). В тех случа­ях, когда аналогия не соответствует требованиям задачи, учащиеся ее решают неверно. При решении задачи 2 типич­ной в ответах испытуемых является аналогия с равномер­ным движением, которая не приводит к верному решению задачи о скорости тел при свободном падении. Это видно из протокола № 5 (8-й класс): «Расстояние мы можем найти по формуле S= Vt, а так как капли у нас одинаковые, то и скорость они будут иметь одну и ту же — V. И поэтому рас­стояние между каплями будет постоянным, равным 3V».

В основе решений другой группы лежат закономерно­сти и логические построения, выводимые учащимися са­мостоятельно на основе знания теории. Здесь также на­блюдаются случаи верного и неверного решения. Так, при

Влияние знаний-оснований на предвидение

119

Таблица 7 Результаты решения задач ( среднее по трем задачам), %

Груп­па	Характеристи ка решений	Баллы	8-й класс	10-й класс
1	Нет решения	0,0	0,0	33,0
2	Неверное решение на основе аналога	0,0	13,6	10,0
3	Неверное решение на основе самосто­ятельного поиска зависимостей	0,0	19,3	13,3
4	Верное решение на основе аналога а) с ошибками в вычислениях; б) без ошибок в вычислениях	1,0-1,5 1,6-2,5	14,8	16,6
5	Верное решение на основе известных зависимостей, формул	2,6-3,0	52,3	56,8

решении задачи 3 были зафиксированы правильные реше­ния, основанные на следующих рассуждениях: «До того как продавать седьмому покупателю яблоки, у садовника осталось (1 + 0,5)х2 = 3, до продажи

шестому покупателю (3 + 0, 5) х2 = 7

пятому: (7 + 0,5)х2=15

четвертому: (15 + 0,5)х2 = 31

третьему: (31 +0,5)х2 = 63

второму: (63+ 0,5)х2= 127

первому: (127 + 0,5)х2 = 255.

Примером неверного решения, основанного на самосто­ятельном выводе закономерности, может служить рассуж­дение десятиклассницы (протокол № 21) при решении за­дачи 2: «Сначала капля летит ускоренно, так как сила со­противления воздуха не достигла силы тяжести капли. Когда эти силы уравновешиваются, капля летит равномер-

но, после чего сила сопротивления воздуха превосходит силу тяжести, и капля летит равнозамедленно».

В основе решения задач третьей группой испытуемых — знание изученных зависимостей, формул, которые они успешно применяют для получения верного решения. За­дачу 1 испытуемые решают на основе использования фор­мулы объема шара. При решении задачи 2 применяются формулы расстояния и скорости при свободном падении, в третьей задаче основанием служит понятие геометриче­ской прогрессии или формула системы геометрической про­грессии.

Используя данные качественного и количественного анализа решения задач, попытаемся ответить на вопрос: какие из особенностей предвидения оказали влияние на решение задач?

Различия между предвидением результата и решением весьма существенны, между предвидением способа и реше­нием — несущественны, то есть результаты предвидения способа фактически совпадают с результатом решения. Способ решения, который прогнозируется, переносится на решение задачи, при решении испытуемые занимаются проверкой той гипотезы, которая возникла до решения. Нам кажется правомерным на основе этих данных выска­зать и предположение: не есть ли построение предвидения до решения задачи тот механизм, который обеспечивает решение задач «с места» (по В. В. Давыдову, 1972), «появ­ление» макрогипотезы (по Э. А. Мирошхиной, 1973).

Итак, предвидение способа решения носит действенный характер, оказывает весьма значимое влияние на решение задачи и в большей мерс предопределяет решение, чем предвидение результата.

Таким образом, установлены:

а) особенности предвидения в зависимости от основа­ний:

■ правильность построения предвидения обусловле­на не только наличием оснований, но и особенно­стями их преобразования;

■ результативность предвидения не в одинаковой ме­ре зависит от оснований его построения: обнаруже-

Вяияние знаний-оснований на предвидение

121

на первостепенная значимость теории по сравне­нию со знанием формул и аналогами;

■ процесс построения предвидения характеризуется актуализацией широкого круга знаний-оснований его построения;

■ предвидение обусловлено опытом оперирования знаниями, которые используются как основания его построения. При наличии подобного опыта проис­ходит ориентация на теорию, при отсутствии — на формулы.

б) Особенности предвидения, влияющие на решение за-

дач:

предвидение выступает самостоятельной задачей, которая не совпадает с фактическим решением, об этом свидетельствуют случаи использования раз­личных оснований для предвидения и решения за­дачи;

предвидение способа решения в большей мере пред­определяет результат решения, чем предвидение результата;

предвидение способа выполняет функцию макроги­потезы, которая проверяется при фактическом ре­шении.