Славянские племена на висле и одере
1
На рубеже и в начале н. э. западная граница восточной группы раннеславянских племен проходила по верховьям Днестра. За ней простирались области западных славян — потомков позднелужицкого населения, занимавших бассейн Вислы и междуречье этой реки и Одера.
В польской археологической литературе западные славянские племена рубежа и первых веков н. э. называются племенами ямных погребений или же пшеворскими, по имени «погребального поля» под г. Пшеворском в бассейне Сана. Некоторыми исследователями племена ямных погребений не без оснований связываются с венедами. Достаточно взгляда на карту, чтобы убедиться, что территория пшеворских племен и сообщения древних авторов о местоположении венедов отнюдь не противоречат друг другу. Однако на западе область пшеворских племен простиралась и туда, где, по сообщению древних авторов, жили лугии. На востоке же поселения пшеворских племен не шли далее Западного Буга. А так как область венедов, судя по сообщениям древних авторов, простиралась и на восток от Вислы, зарубинецкие племена так же могут претендовать на это имя.
В области Поморья обрисовывается особая группа ямных погребений — оксывская, получившая наименование от селения Оксыва вблизи Гданска. Этническая принадлежность оксывских племен пока что остается невыясненной, так как в Поморье, кроме славян-венедов, в известиях древних авторов, выступают германские племена — готы и гепиды. За Одером и в нижнем его течении лежали земли германского племени бургундов. На северо-востоке, в Юго-Восточной Прибалтике, западнославянские племена граничили с землей древних пруссов 2.
Пшеворские «поля погребения» располагаются обычно на возвышенных местах, нередко на дюнах, и содержат остатки трупосожжений, помещенные не в урну, как в лужицкое время, а ссыпанные непосредственно в могильную яму. Наряду с ними лишь изредка встречаются могилы с обычными захоронениями. {131} Известны пшеворские «поля», насчитывающие сотни погребений. Таким является, например, «погребальное поле» около Конина в верхнем течении Варты, где было открыто около 200 погребений II—III вв. н. э. 1 Обычно же, особенно в более северных областях «поля» содержат всего лишь по нескольку десятков погребений. От «полей» лужицкого времени они отличаются не столько деталями погребальной обрядности, в основных чертах сохранившей свои старые формы, сколько иным характером глиняной посуды и главным образом наличием при погребениях значительного числа железных изделий — орудий труда, предметов вооружений и украшений.
Глиняная посуда пшеворских племен сначала мало отличалась от позднелужицкой, в частности той, которая распространилась вместе с поморскими племенами и племенами «подколпачных погребений», что позволяет говорить о преемственности лужицких и пшеворских племен. Позднее, уже в первые века н. э., пшеворская посуда приобрела свои специфические черты. Излюбленной формой были невысокие горшки с характерным ребром в верхней части. Они изготовлялись от руки, без помощи гончарного круга, и составляли две группы — группу грубой кухонной посуды, иногда с примитивной орнаментацией, и группу нарядной посуды темной окраски, покрытой лощением и нередко геометрическим узором. Около середины I тысячелетия н. э. среди пшеворской посуды начали появляться изделия ремесленной выработки — сделанные на гончарном круге горшки, кувшины и широкие мисы с ручками, очень похожие на посуду, распространенную в эти столетия в Поднестровье и Среднем Поднепровье.
Среди железных изделий, обильно сопровождающих пшеворские погребения, прежде всего бросаются в глаза предметы вооружения из мужских могил (рис. 34). Они представлены формами, широко бытовавшими на рубеже н. э. в Центральной Европе, происхождение которых обычно связывается с кельтами, а распространение рассматривается как результат кельтского влияния на соседние племена. В действительности же основной причиной широкого распространения в этот период среди племен Европы предметов вооружения явилось утверждение в их среде «военно-демократических» порядков и та напряженная политическая обстановка, краткая характеристика которой была дана в начале настоящей главы.
Главным предметом вооружения являлся обоюдоострый длинный меч. В пшеворских погребениях встречаются обычно не целые, а сломанные или же согнутые в два-три раза мечи. {132} Погребальный ритуал, очевидно, требовал, чтобы предметы, сопровождавшие умершего на погребальный костер, предварительно портились. Это касалось не только мечей, но и других вещей, нередко обнаруживающих следы преднамеренных изломов или другой порчи. Наряду с мечами встречались длинные ножи, топорики, а также наконечники копий, больших — типа рогатины и маленьких, употреблявшихся, вероятно, как дротики. Наконец, в погребениях постоянно встречаются остатки щитов, делавшихся из дерева и имевших в центре большую железную бляху — умбон, а с внутренней стороны — железную же рукоятку. Шпоры с шипами, удила и остатки конской сбруи свидетельствуют о том, что воин сражался на коне.
Обилие оружия в пшеворских погребениях, отличающее их, в частности, от погребений Поднестровья и Поднепровья, рассматривалось некоторыми буржуазными исследователями как доказательство особой воинственности погребенных здесь людей. Основываясь на этом и считая, что воинственность — это свойство, присущее в ту эпоху якобы лишь древним германцам, немецкие археологи-националисты пытались приписать пшеворские «поля» германским племенам — готам, гепидам и вандалам, которые, судя по историческим данным, в начале н. э. передвинулись из Прибалтики на юг. Несерьезность данной попытки является вполне очевидной при сопоставлении хронологии пшеворских памятников с данными древних авторов о времени передвижения названных германских племен. Пшеворские «поля погребений» служили кладбищами в течение нескольких столетий. Наряду с ними на Висле и Одере нет никаких других погребальных памятников последних веков до н. э. и первых веков н. э. Они могли принадлежать, следовательно, лишь коренному славянскому населению, а не переселенцам. Укажем также, что обилие предметов вооружения в мужских пшеворских погребениях говорит отнюдь не о какой-то особой воинственности пшеворского населения, а о специфической особенности практикуемого им погребального ритуала. Можно не сомневаться, что оружие было одинаково распространено в этот период среди всех племен Средней и Восточной Европы, в том числе и среди восточных славян, живших по соседству со степняками в сложных и напряженных политических условиях. Об этом
Рис. 34. Меч, наконечники копий, нож, ножницы, умбон от щита, ключ, кресало, шпора, глиняное пряслице и сосуды из пшеворских могильников Средней Европы. {133}
говорят отдельные находки предметов вооружения на поселениях и в могильниках Верхнего и Среднего Поднепровья 1. Но у восточнославянских племен Среднего Поднепровья не было принято, чтобы оружие сопровождало умерших. {134}
Другие находки, происходящие из пшеворских «полей», очень напоминают те, что обнаруживаются в «полях погребений» на Среднем Днепре и Днестре. При погребениях находят бронзовые фибулы, бронзовые и железные пряжки, ножи, глиняные пряслица, костяные гребни, маленькие железные кресала. Нередко встречаются ключи от замков — любопытная деталь материальной культуры, не укладывающаяся в рамки первобытно-общинного строя. Наконец, отметим довольно частые находки больших железных ножниц, служивших для стрижки овец.
2
Поселения пшеворских племен исследованы еще далеко не достаточно. Известно лишь, что по своему характеру они близко напоминали описанные выше поселения Среднего Поднепровья и Поднестровья. Они были лишены защитных сооружений, располагались на ровных возвышенных местах и имели нередко значительные размеры. Как и в лужицкое время, основным типом жилища в пшеворский период являлся прямоугольный дом столбовой конструкции со стенами из плетня, обмазанными глиной, и с глинобитной же печью. Иногда наряду с такими постройками встречаются небольшие четырехугольные землянки. Исследование поселений вскрывает обычную картину сельского быта и земледельческо-скотоводческого хозяйства.
Судя по глиняной посуде первых веков н. э., изготовлявшейся преимущественно без помощи гончарного круга, можно предполагать, что ремесленные формы производства в среде западных славянских племен были развиты несколько слабее, чем в Поднестровье и Среднем Поднепровье. Однако и здесь ремесло имело место. На поселении II—V вв. около Тропищева в бассейне Верхней Вислы были исследованы остатки двухъярусной гончарной печи 1. Несколько печей того же времени было открыто на поселении около Неслухова в верховьях Днестра, которое занимает промежуточное положение между пшеворскимн поселениями и поселениями днестровско-днепровских племен 2. В ряде мест на пшеворских поселениях были открыты следы выплавки и обработки железа. На селище в Сосновцах в среднем течении Варты обнаружены остатки небольшой железоплавильной печи, расположенной в отдалении от жилищ. {135}
На «полях погребений» и поселениях западнославянских племен иногда находят предметы провинциально-римского происхождения: металлическую, стеклянную и глиняную посуду, бусы и другие украшения, а также монеты. Они встречаются так же в виде отдельных находок или кладов. Эти находки главным образом сосредоточиваются в бассейне Вислы, отмечая оживленный торговый путь, ведущий с юга к Янтарному берегу Балтийского моря 3.
Пшеворская культура, возникшая в последние века до н. э., просуществовала без существенных изменений в течение 500—600 лет до IV—V вв. н. э., т. е. до того времени, когда в Средней Европе на запад от течения Днестра обитали племена склавинов, говорившие на одном языке с антскими племенами. В последующее время у славянских племен Повисленья, как и в Поднепровье, стала складываться та характерная культура, которая объединила всех славян — восточных и западных, южных и северных в пору раннего средневековья 4. {136}