6.2. Фихте и Шеллинг

Но если в силу всего сказанного традиционная философия не является наукой в смысле математики или физики, то возможна ли она в качестве таковой вообще? Подобная постановка проблемы стала отправным пунктом для философии И.Г.Фихте (1762—1814), с чем связано и название его главного сочинения «Наукоучение». Фихте претендовал на то, чтобы указать путь, следуя которому философия «может достигнуть положения очевидной науки». В так построенной философии все остальные науки будут черпать свою достоверность.

Важная характеристика науки — системность. В этой системе все ее положения связываются «в одном-единственном основоположении, и в нем объединяются в единое целое». Все отдельные положения науки приобретают свою достоверность в системе, через отношение к целому. Все положения, кроме первого, исходного основоположения. Его достоверность должна быть установлена изначально. Таким всеобщим основанием знания, по Фихте, выступает противоречие тезиса: Я («Я есмь») и антитезиса не-Я («не-Я не есть Я»). Движение от тезиса к антитезису и затем к синтезу и выступает у Фихте в качестве механизма развития знания, основы всех возможных синтезов. Результатами этого движения становятся такие категории, как: взаимодействие, причина, субстанция, отрицание и т.п. В кантовской философии эти категории полагались a priori, у Фихте же интерпретируются продуктами самосознания, рефлексии.

Следующий шаг в направлении философствования, заданном Фихте, делает Ф.Шеллинг (1775—1854). Его область интересов во многом связана с природой, естествознанием и натурфилософией, которая становится органической частью его философии. Развитие естествознания все в большей степени обнаруживало ограниченность механической картины мира. Но что можно было ей противопоставить? Подход Шеллинга в данном случае аналогичен лейбницевскому. Моделью для его натурфилософской картины мира становятся организм и психика, точнее, механизм саморазвития сознания, как он представлен уже у Фихте. Говоря проще, природа тоже есть в некотором смысле Я. (Шеллинг, характеризуя свою позицию, говорил: «У Фихте “Я есть все”». В его же,

Шеллинга, философии «все есть Я».) Другой формой выражения шеллингианской установки могут служить его слова: «Природа есть видимый дух, а дух — невидимая природа». Природа представлялась Шеллингу бессознательной жизнью разума, назначение которой — порождение сознания. Сами природные системы понимались Шеллингом как продукты взаимодействия противоположно направленных сил (положительный и отрицательный заряд электричества, полюсы магнита и т.д.). Таким образом, в философии Шеллинга нашел отчетливое выражение принцип тождества бытия и мышления. Это значит, что мир, бытие представляются так, как они выражены в понятийной форме, в формах мышления вообще, а не в формах внешнего опыта (ощущения, практика).

Задание 6.2. Что означает тезис Фихте «Всякое бытие есть знание»? Обоснуйте вывод.

6.3. Философия Гегеля

Апогеем, высшей точкой эволюции немецкой классики стала философская система Гегеля. Если философию Фихте считать тезисом, а Шеллинга — антитезисом, то гегелевскую философию справедливо рассматривать как синтезис всей традиции. В этом отношении философия Гегеля сама демонстрирует универсальность выведенного в ней закона отрицания отрицания, стала в терминах данного закона «снятием» альтернативности тезиса и антитезиса.

Всеобщей бытийной основой, субстанцией, универсумом в гегелевской философии выступает идея.

«Дух есть всегда идея, — говорит Гегель, — но первоначально он есть только понятие идеи, или идея в ее неопределенности, в абстрактнейшей форме реальности, т.е. в форме бытия. Вначале мы имеем только совершенно общее, неразвитое определение духа, а не то, что составляет его особенную природу» [3]. Таким образом, дух — та же идея, но в ее реальном выражении в виде различных форм интеллектуальной деятельности людей — начиная от низших чувственных форм и кончая абсолютным знанием, под коим Гегель разумеет такую форму, когда в человеческом познании достигается адекватное выражение абсолютной идеи с помощью научных понятий, логических категорий.

Предметом аналитики Гегеля выступает идеальная реальность, т.е. сознание, как оно представлено с позиций рефлексии. Понятие идеи в гегелевской философии фиксирует общие объективные аспекты сознания, такие, которые определяют, «направляют» индивидуальное мышление, в известном смысле объективны в отношении к нему, хотя и не суть вещи. Таковы, например, грамматические формы, шаблоны поведения и т.п.

Хорошей иллюстрацией того, в каком смысле уместно говорить об объективной идеальной реальности, как уже говорилось, может послужить трактовка социального факта одним из создателей научной социологии Эмилем Дюркгеймом. Социальные факты, по его утверждению, нужно рассматривать как вещи.

Механизмом развития идеи, по Гегелю, выступает самосознание, идея осознает себя. В процессе своего саморазвития идея проходит различные стадии, все полнее раскрывая свое внутреннее содержание. Вначале она развивается в самой себе, затем она принимает форму природы. Природа, по словам Гегеля, это идея, обладающая бытием. Третья фаза или ступень ее развития — дух. Таким образом, гегелевская философская система состоит из трех основных частей: логики, философии природы и философии духа.

Ступенями развития идеи, этой идеальной субстанции мира, его, так сказать, фазами являются категории.

«Количество, — говорит, например, Гегель, — есть во всяком случае ступень идеи, которой как таковой следует воздавать должное прежде всего как логической категории, а затем также и в предметном мире — как в царстве природы, так и в царстве духа» [2].

Первой ступенью развития выступает категория бытия. Самая элементарная его форма — чистое бытие, зачаточный акт мышления. В этом смысле чистое бытие есть ничто. Чистое бытие и ничто взаимно переходят друг в друга. Ничто — отрицательный момент бытия, а бытие — положительный момент ничто. Но переход бытия в ничто и наоборот означает возникновение, становление чего-то. Тем самым чистое бытие переходит в наличное бытие, в нечто ставшее. Но это «ставшее» есть нечто, т.е. качество, ибо одно отличается от другого. «Качество, — говорит Гегель, — есть в первую очередь тождественная с бытием определенность, так что нечто перестает быть тем, что оно есть, когда оно теряет свое качество. Количество есть, напротив, внешняя бытию, безразличная для него определенность. Так, например, дом остается тем, что он есть, будь он больше или меньше, и красное остается красным, будь оно светлее или темнее. Третья ступень бытия, мера, есть единство первых двух, качественное количество. Все вещи имеют свою меру, т.е. количественную определенность, и для них безразлично, будут ли они более или менее велики; но вместе с тем, это безразличие имеет также свой предел, при нарушении которого (при дальнейшем увеличении или уменьшении) вещи перестают быть тем, чем они были» [2].

Следующий этап и, соответственно, раздел гегелевской «Науки логики» составляет «Учение о сущности». В нем рассматриваются такие категории, как: явление, тождество, различие, противоречие, сущность, действительность, причинность, необходимость, случайность и некоторые другие. На третьей ступени — «Учении о понятии» — появляются категории всеобщего, особенного, единичного, отрицания. Понятие, по Гегелю, представляет собой результат развития бытия и сущности.

Гегель всесторонне обосновывает подвижный, «текучий» характер категорий, их взаимопереходы и взаимозависимости. В связи с этим он формулирует три известных закона диалектики: закон перехода количества в качество, закон взаимопроникновения противоположностей и закон отрицания отрицания, которые выступают у Гегеля как основные законы мышления и бытия.

«Все, что нас окружает, — писал Гегель, — может быть рассмотрено как образец диалектики». Суть диалектики, как она была воспринята всеми, заключалась в мысли, что «мир состоит не из готовых законченных предметов, а представляет собой совокупность процессов, в которой предметы, кажущиеся неизменными, равно как и делаемые головой мысленные их снимки, понятия, находятся в беспрерывном изменении, то возникают, то уничтожаются, причем поступательное развитие, при всей кажущейся случайности и вопреки временным отливам, в конечном счете прокладывает себе путь» [8].

Конечно, диалектические представления высказывались и раньше, задолго до Гегеля, например еще в античной философии. «… Нет ни одного положения Гераклита, — признавал он, — которого я не принял бы в свою “Логику”». Однако впервые лишь Гегель дал столь полное описание, охватывающее все основные категориальные структуры диалектического учения. Категории гегелевской диалектики представлены им в виде своего рода «сборного каркаса» для формирования знания, однако (что до сих пор не совсем осознано) знания лишь определенного типа.

Поставим вопрос так: какова основная проблема, решавшаяся Гегелем? Известный современный английский философ Карл Поппер считал, что Гегель стремился восстановить рационализм, традиция которого была основательно подорвана кантовской критикой. «Гегелевская философия тождества “разумное действительно и действительное разумно, значит, разум и действительность тождественны” была, несомненно, попыткой восстановить рационализм на новом основании. Она позволяла философу строить некую теорию мира, исходя из чистого разума, и утверждать, что это и есть истинная теория действительного мира. Тем самым допускалось именно то, что считал невозможным Кант. Гегель, следовательно, должен был попытаться опровергнуть Кантовы доводы, направленные против метафизики <традиционной философии>. Он сделал это с помощью своей диалектики» [9]. Аргументация Канта, писал К.Поппер, нанесла «страшный удар по надеждам почти всех континентальных <европейских> философов» тем, что доказывала невозможность спекулятивного, т.е. рефлексивного, знания как знания научного в собственном смысле.

Не меньшее значение, однако, имела и другая, хотя и не противоречащая первой установка Гегеля. Аналитика разума и рациональности у Гегеля связаны с проблемой свободы и тех изменений, того движения, которое ведет к свободе. Свобода, по его словам, есть свойство мирового духа, подобно тому, как протяженность есть свойство материи. Но в материальном мире свободы нет, это область природной необходимости, а в мире свободы нет места природным законам — таков был вывод Канта. Позиция же Гегеля иная. «Всемирная история, — писал он, — есть прогресс в сознании свободы, прогресс, который мы должны познать в его необходимости» [1]. На обоснование данной мировоззренческой установки и была в целом ориентирована гегелевская философия, ядром которой стала диалектика. Так она была воспринята не только К.Марксом, но и А.И.Герценом, назвавшим ее «алгеброй революции». «Диалектика Гегеля, — писал он, — страшный таран, она, несмотря на свое двуличие, на прусско-протестантскую кокарду, улетучивала все существующее и распускала все мешавшее разуму» [4].

Однако во многом благодаря самому Гегелю, а еще в большей степени Марксу, диалектика стала интерпретироваться не только как форма описания мыслительных процессов и, в более широком смысле, человеческого мира, но и мира вообще, природы. Борьбу противоположностей (тезиса и антитезиса) стали приписывать природе как ее фундаментальный закон. Но в природе нет и быть не может противоречий, как нет там добра, зла, справедливости и т.п. Именно поэтому в отдельно взятой научной теории, служащей адекватным средством адаптации человека к природному миру не должно содержаться противоречий. Действительно, отдельно взятая физическая модель должна быть однозначной и непротиворечивой, ибо в противном случае из нее окажется возможным выводить любые следствия, как истинные, так и ложные. Запрет на противоречия накладывает и известный формально-логический закон противоречия.

Возможны, однако, противоречия между разными теориями, описывающими природную реальность. Как показал пример квантовой механики, две альтернативные, в известном смысле взаимоисключающие теории там оказываются адекватными. Столкнувшись с этим гносеологическим феноменом, Нильс Бор обобщил его в виде принципа дополнительности. В своей сути этот принцип сводится к следующему:

«…Стремиться не примирять противоречия альтернативных типов физического описания, а понять их дополнительность по отношению друг к другу» [10].

Н.Бор придавал принципу дополнительности универсальный характер, распространяя его действие на биологию, психологию, социологию и т.д. Он придавал данному принципу даже чисто личностное значение: девизом, значившимся на его гербе, было: «Противоположности дополняют друг друга». Дополнительность, по Н.Бору, можно считать более корректной интерпретацией гегелевского закона единства и борьбы противоположностей. Он означает, что в науке, на уровне построения целостной картины действительности, там, где ученый имеет дело с разными, альтернативными «проекциями» исследуемого объекта, при конфигурировании этих «проекций» (теоретических моделей) следует фиксировать границы их адекватности, истинности. Так, квантовые объекты проявляют и волновые и корпускулярные свойства, но относительно экспериментов и приборов разного класса. В этом смысле противоположность данных описаний относительна. Эта относительность проявляется и в том, что возрастание точности в измерении одних свойств означает рост неопределенности в измерении других.

Таким образом, «диалектическая логика» представляет собой совокупность принципов, которыми руководствуется рефлексивное мышление в интерпретации и описании процессов теоретического освоения мира, представляемого с позиций его подвижности, изменчивости, в котором сам человек изменяет (развивает) формы своей адаптации к миру.

Задание 6.3. Прокомментируйте мысль Б.Рассела: «Что именно подразумевается под словом “категория” у Аристотеля, у Канта и у Гегеля, я признаться никогда не был в состоянии понять. Я лично не верю, что термин “категория” может в какой-то мере быть полезен в философии как представляющий ясную идею». Какова трактовка природы категорий в философии Гегеля?

Выводы: В немецкой классической философии были выработаны предпосылки и принципы понимания мышления как процесса, подчиняющегося определенным объективным (надиндивидуальным) механизмам. В гегелевской философии они получили истолкование в качестве диалектики и ее законов.