3.2.7. Софисты

Софисты — буквально «учителя мудрости» (от греческого термина, обозначавшего умение хитроумно вести прения). Возникновение софистики как философского течения в Древней Греции V—IV вв. до н.э., особенно в Афинах, тесно связано с развитием античной демократии. Во все большей степени ставятся под вопрос традиционные формы религиозной, моральной и политической жизни, растет автономизация человека относительно общества. Последнее очень емко выражено, например, словами одной из трагедий Еврипида, находившегося под влиянием софистов:

«Наш разум в каждом из нас есть бог».

Усложнение общественной жизни, политическая борьба, развитие судебного дела исключительно повышали значимость публичных выступлений, требовали овладения искусством красноречия и спора, соответственно, риторикой и эристикой. Эти потребности удовлетворялись софистами,

переходившими из города в город, и за деньги, иногда очень большие, обучавшие всех желающих овладению своим искусством. Софисты учили побеждать противника в спорах и тяжбах. Адвокатов тогда не было, как, впрочем, и следственной процедуры, истина в суде никого не интересовала, важна была убедительность речей тяжущихся сторон. Поэтому слово софист приобрело предосудительный смысл. Под софистикой стали понимать преднамеренное применение ложных, обманчивых доводов, софизмов, словесных ухищрений, вводящих в заблуждение, но выдаваемых за правильные с целью добиться победы над оппонентом. Примером может служить софизм «Рогатый»: «То, что ты не потерял, ты имеешь; ты не потерял рога; следовательно, ты их имеешь». Ошибка здесь состоит в неправомерном заключении от общего правила к частному случаю, который это правило по существу не предусматривает.

Тем не менее софистика в качестве философской традиции сыграла значительную роль в истории философской мысли. С нее начинается антропологический поворот античной философии. Основатель софистики Протагор (ок. 480—410 гг. до н.э.) говорил:

«Человек — мера всех вещей: существующих — что они существуют, несуществующих — что они не существуют».

Софисты отталкивались от идеи Гераклита о всеобщей изменчивости бытия, абсолютизируя, доводя ее до крайности. Отсюда вывод: все истинно, ибо возможны как минимум два противоположных мнения о всех вещах; человек свободен в выборе мнений. Истина у каждого своя, так как объективного критерия выбора нет. Главным критерием может служить лишь выгода того, кто подобный выбор осуществляет.

В теории познания это приводило к агностицизму, представлению о непознаваемости мира, в этике — к этическому релятивизму, т.е. относительности понятий добра и зла. Вместе с тем агностицизм и релятивизм софистов имели своим достоинством антидогматизм: он подрывал слепую веру в авторитеты. Требуя всему доказательств, даже нарушая еще не открытые законы логики, они тем самым способствовали их выявлению.

Софисты первыми различили мышление и речь. От них берет начало обсуждение проблемы происхождения языка: дан ли он «по природе» или установлен «по закону». Это связано с их общим различением того, что существует «по природе», и того, что существует по установлению людей. Софисты, таким образом, дифференцировали природные и социальные процессы. Софист Гиппий утверждал, например:

«Закон, властвуя над людьми, принуждает ко многому, что противно природе».

Другой софист Антифонт, опираясь на эти идеи, приходил к критике рабства как общественного установления, противоречащего природе и договорной теории происхождения государства.