Добавил:
Upload Опубликованный материал нарушает ваши авторские права? Сообщите нам.
Вуз: Предмет: Файл:
Цыганков А.П. "Современные политические режимы.....doc
Скачиваний:
4
Добавлен:
03.11.2018
Размер:
1.71 Mб
Скачать

Консолидация демократии

Процесс демократического перехода достигает стадии консолидации, когда установлены основные демократические институты, когда состоялись свободные выборы и дееспособность правительства определяется масштабами общественного доверия.

Вопрос демократической консолидации чрезвычайно важен, ибо только его решение позволяет определить временные границы перехода к демократии. Вопрос о том, когда завершается переход — с достижением консолидации новых институтов или сразу же после их конституирования, — не является праздным или даже сугубо теоретическим. От ответа на него зависит, будет ли политическая система продолжать реформироваться или задачей дня станет стабилизация, совершенствование достигнутого. Для одних исследователей, достижение процессом демократического перехода этапа консолидации подразумевает его завершение, что, строго говоря, выводит консолидацию за рамки политического перехода, ибо основные задачи перехода по достижении отмеченных результатов могут считаться решенными. Другие убеждены в том, что переход не может считаться полностью состоявшимся без консолидации установленных демократических институтов.

Ведется полемика и относительно самого содержания термина "консолидация". Позиции исследователей варьируются от минималистского определения до такого понимания, согласно которому в консолидацию включается развитие всех институтов новой демократии: все виды промежуточного представительства интересов, консолидация партийной системы, успешная передача власти в руки оппозиции и пр. (39). Согласно минималистскому же определению, консолидированным можно считать тот демократический режим, в котором не существует ни одной влиятельной политической силы, партии или организации интересов, всерьез обсуждающей иные, кроме демократического, пути приобретения власти или намеренной бойкотировать действия демократически избранных органов власти (40). Это не означает, что в политическом процессе не принимают участия силы, ставящие под сомнение легитимность режима и готовые на использование недемократических средств. Но это означает, что такие силы вытеснены на обочину политической жизни, представляют маргинальные социальные слои и не являются серьезной угрозой стабильности демократии. Это означает, что если демократия и не избавлена раз и навсегда от переворотов и кризисов, то, по крайней мере, свела их возникновение к минимуму.

Стратегия реформ и проблема ее выбора

В зависимости от изменения социальной и политической ситуации выборы стратегического порядка возникают перед режимом и оппозицией на протяжении всего переходного периода. То, каким образом режим и оппозиция планируют свое поведение, чего добиваются в процессе перехода и какую коалиционную стратегию избирают в качестве основополагающей, способно оказать огромное, нередко решающее влияние на ход протекания переходных процессов и их результаты.

Решаясь на либерализацию, режим, как правило, не планирует ее перехода в демократизацию, означавшего бы, как минимум, его отстранение от власти а, как максимум, передачу его представителей в руки судебных органов. Поэтому чаще всего наибольшее, к чему психологически готовы либерально настроенные представители режима, это весьма умеренные реформы, обновление, осуществляющееся в рамках прежней авторитарной системы и связанное с предоставлением обществу больших прав и свобод. Однако по мере активизации гражданского общества и самоорганизации политической оппозиции, либерализаторы режима встают перед качественно новой для них дилеммой — последовать за сторонниками жесткой линии и вернуться к той самой системе, за обновление которой они выступали, или же продолжать либерализацию, вступая в полосу риска и непредсказуемости. Выбор, который делают либерализаторы, всегда конкретен и связан с комплексом обстоятельств, требующих детального и конкретного рассмотрения.

Этот выбор, прежде всего, продиктован имеющейся расстановкой социальных и политических сил на национальной и международной сцене. Во-первых, немаловажно разобраться в том, интересы каких социальных групп защищает режим и различные группировки внутри правящей коалиции, какова структура интересов в самом обществе и каким образом интересы масс и элит могут быть объединены и взаимоусилены. Здесь особое значение могут иметь интересы военных, национальной и международной буржуазии, государственного аппарата, рабочих или иных социальных, этнических или конфессиональных групп. Во-вторых, в политическом анализе распространен игровой метод, связанный с рассмотрением возможных коалиции между представителями режима и оппозиции в зависимости от того, насколько сильны умеренные и радикалы как в рамках режима, так и за его пределами. Продолжение либерализации, пишет Пшеворский, оказывается возможным, если складывается необходимая для этого политическая коалиция, в которую входят оказавшиеся более влиятельными сторонники реформ. В этом случае продолжается активизация гражданского общества, укрепление оппозиционных политических движений, и либерализаторы имеют все шансы превратиться в реформаторов (41). Если же формирование такой коалиции оказывается по каким-то причинам невозможным, то верх берут сторонники жесткой линии, твердой рукой подавляющие "беспорядки" и прерывающие процесс начавшейся либерализации. По этому сценарию развивались события в Китае и Южной Корее, когда лидеры режима предпочли вернуться к репрессиям, руководствуясь стремлением сохранить монополию на политическую власть.

В том случае, если в рамках режима возобладали позиции реформаторов, возникает новая стратегическая проблема — как проводить перемены таким образом, чтобы переход к демократии произошел прежде, чем тебя "убили те, у кого в руках оружие, или уморили голодом те, кто контролирует производственные ресурсы" (42). Каждый раз выбор режимом стратегии продиктован, во-первых, количеством и сложностью накопившихся задач, а во-вторых, политическим поведением оппозиции, степенью имеющейся у нее готовности к сотрудничеству с режимом (43).

В связи с переменами в посткоммунистическом мире активно обсуждается вопрос о стратегии избираемых к бывшем СССР и Восточной Европе политико-экономических преобразований. "Шоковая терапия" и ее разноречивые результаты поставили перед исследователями вопрос, является ли стратегия "шоковой терапии" оптимальной в условиях посткоммунистической трансформации? На сегодняшний день существует, по меньшей мере, три позиции относительно возможной стратегии проведения политико-экономических реформ в странах, освобождающихся от коммунистического наследия. Стратегия "шоковой терапии" — лишь одна из них. Меньше распространена, но высказывалась и идея формирования нового "плана Маршалла", выделения специальных, масштабных и целенаправленных ассигнований, направленных на восстановление и развитие производства, интеграцию национальных экономик в мировую через ослабление торговых барьеров и достижение макроэкономической стабилизации (44). Наконец, существует и так называемая "альтернативная", или социалдемократическая стратегия, ориентирующая, как и план Маршалла, на снижение социальных издержек рыночно-экономических преобразований. В отличие от плана Маршалла, предлагающего стабилизировать национальные политические системы извне (как в послевоенной Европе и Японии), альтернативная стратегия ориентирует на преобразование политической системы изнутри. В отличие же от шоковой терапии, эта стратегия предлагает, во-первых, позаботиться о социальной политике прежде, чем будут развернуты программы финансовой стабилизации и ценовой либерализации; во-вторых, сосредоточиться на возобновлении производственной активности; в-третьих, проводить реформистскую программу в согласии с имеющейся структурой политических интересов и в рамках наличных представительных институтов (45). Такой подход, по мнению авторов, поможет избежать резкого увеличения социальной напряженности, неизбежно возникающей в результате применения "шоковой терапии", ибо ее сторонники нередко (как показывает, в частности, российский опыт) пренебрегают использованием демократических процедур для нахождения общественного консенсуса. Сторонники альтернативной стратегии доказывают, что достижение режимом компромисса с существующей или потенциальной оппозицией, является единственной гарантией против вызревания военных переворотов или социальных революций.

Таким образом, стратегия демократизации, избираемая режимом сообразно сложившейся ситуации, может оказаться для успеха перехода не менее важной, чем имеющиеся социально-экономические и социально-культурные предпосылки.